Именно последние слова, сказанные на смертном одре, часто оказываются примером сконцентрированной мудрости и отлично резюмируют насыщенный жизненный опыт человека, изменившего мир.
Симон Боливар (1783-1830)
«Как же мне выйти из этого лабиринта?»
Генерал, воевавший за независимость испанских колоний и ставший президентом Великой Колумбии – государства, основанного на освобожденных от гнета землях. Национальный герой Венесуэлы и всей Латинской Америки до сих пор напоминает о себе портретами на денежных единицах многих южноамериканских государств. Свои дни великий полководец окончил в умиротворенном созерцании гор Сьерра-Невады.
Карл Маркс (1818-1883)
«Последние слова нужны глупцам, не сказавшим достаточно при жизни»
Всемирно известного немецкого философа, политолога, экономиста и социолога Карла Маркса многие называли пророком. Широчайший охват ума требовал не менее обильной разрядки, вероятно, поэтому гения часто замечали за пагубной страстью к выпивке и курению. Чем выше взлетать – тем больнее падать: при всей своей славе Маркс умер в нищете и болезни.
Оскар Уайльд (1854-1900)
«Убийственная расцветка обоев! Кому-то из нас придется уйти»
Ирландский поэт и писатель, мастер романтического слога и герой трагического повествования собственной жизни, Оскар Уайльд всегда воспринимал мир сквозь призму высочайшего эстетического чувства, которое не изменило ему и перед смертью. Талантливый литератор при жизни терпел многочисленные гонения, однако его дар живописного слова был с восторгом оценен потомками. Надгробие Уайльда покрывают тысячи отпечатков поцелуев, изо дня в день пополняемых всё новыми выражениями признательности поклонников.
Эдвард Григ (1843-1907)
«Ну, если это необходимо…»
Апологет норвежской классической музыки, автор берущих за душу сюит драмы «Пер Гюнт» и «Лирических пьес», Эдвард Григ был невероятно продуктивен в своем творчестве, наполняя мелодиями пышный скандинавский фольклор. Не в силах оторваться от любимого занятия, тяжелобольной композитор музицировал до своего последнего дня. О его смерти скорбела вся Норвегия.
Айседора Дункан (1877-1927)
«Прощайте, друзья мои. Я иду к славе!»
Виртуозная балерина и муза, дарившая вдохновение Сергею Есенину, сводила с ума современников своим безупречным чувством стиля и собственного достоинства. Её новаторский подход к искусству танца был призван отобразить красоту человеческого естества. Смерть примы оказалась подобной драматичному финалу выступления – струящийся по воздуху шарф Айседоры попал в ось колеса машины, на которой она ехала.
Уолт Дисней (1901-1966)
«Курт Рассел»
Бизнес-магнат, аниматор, филантроп, окрасивший волшебством детство миллионов человек, был передовой личностью своего времени. Создавая захватывающие сюжеты при жизни, мастер оставил нечто занятное и после своего ухода: записка, на которой Дисней написал свои последние слова, содержит лишь имя актера Курта Рассела, которому на тот момент было всего 15 лет. Никто, включая самого Рассела, не может объяснить этот факт.
Чарли Чаплин (1889-1977)
«Почему бы и нет? В конце концов, она (душа) принадлежит Ему»
Карьера великого актера началась, когда он в пятилетнем возрасте вышел на сцену с песенкой и сорвал шквал оваций зала. С этого момента творчество не прекращалось до самой смерти Чаплина. Знаменитый слегка неуклюжий образ человека в котелке и мешковатых штанах стал настоящим символом эпохи расцвета игрового кинематографа. Иногда для большей угловатости своей походки Чаплин менял местами правый и левый ботинки. Предсмертная фраза актера адресована священнику, предложившему помолиться о принятии Богом его души.
Элвис Пресли (1935-1977)
«Надеюсь, я вам не надоел»
Фигура звездного короля сцены всегда сгущала вокруг себя самые разнообразные слухи. Множество интриг и романов, проблемы с наркотиками, сложные отношения с бывшими друзьями и довольно взбалмошный нрав, наполнявшие жизнь Элвиса, увенчались столь же скандальной смертью. Никто не может с уверенностью утверждать, была ли она естественной, хотя в официальных документах значится сердечная аритмия.
Сальвадор Дали (1904-1989)
«Где мои часы?»
Волшебник сюрреализма, вывернувший наизнанку традиционное искусство и заставивший публику его обожать, Сальвадор Дали никогда не упускал момент продемонстрировать все грани своей эксцентричной натуры. Будучи изможденным болезнями стариком, он даже в самый последний момент жизни не оставил своей манеры выглядеть хозяином положения, занимаясь поиском своих часов вместо концентрации на страданиях.
Курт Кобейн (1967-1994)
«Лучше сгореть, чем тлеть»
Жизнь талантливого музыканта, а в особенности ее окончание, является исчерпывающей иллюстрацией к последним словам, написанным в его предсмертной записке. Кобейн словно бы ходил по лезвию ножа, то и дело заигрывая со смертью: коллекционировал огнестрельное оружие, углублялся в пучину наркотической зависимости, сбегал из реабилитационных центров, не давая близким знать о своем местонахождении. На пике истощения от депрессии, Курт Кобейн пустил себе пулю в лоб, сидя в одиночестве в своем доме.
Хантер Стоктон Томпсон (1937-2005)
«Расслабься, больно не будет»
Писатель и публицист, основатель жанра «гонзо-журналистики» и автор романа «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», Хантер Томпсон всю свою жизнь награждался такими характеристиками, как «бунтарь», «не поддающийся подчинению» и «мятежная натура» — начиная со службы в армии и заканчивая куда более мирными буднями работы в редакциях различных журналов и газет. К своей смерти писатель отнесся с большой долей взвешенности, написав за несколько дней до того, как застрелиться, предсмертную записку, в которой упрекал себя за жадность желания прожить больше. Прах Томпсона по его личной воле был заряжен в пушку и с залпом развеян в небе.
Финский кузнец Пирттимяки с бутылкой водки, которую он получил в подарок после того как отстоял в очереди всю ночь и стал первым покупателем магазина Alko после отмены сухого закона. Финляндская Республика. 5 апреля 1932 года.
Сухой закон вступил в Финляндии в силу 1 июня 1919 года. Инициаторы принятия закона были совершенно искренне уверены в том, что он сможет уберечь граждан от пагубной страсти, разбивавшей семьи и потрясавшей моральные устои общества. Принятие закона привело к прямо противоположным результатам. Самогоноварение и контрабанда спирта достигли невиданных размеров. За 13 «сухих» лет выросло целое поколение самогонщиков и контрабандистов, занимавшихся своим ремеслом в качестве основной профессии. Их деятельность обросла легендами. Финские дети играли в контрабандистов и полицейских, причем симпатии были всегда на стороне контрабандистов. У полиции, пограничников и таможенников не хватало ни сил, ни ресурсов для того, чтобы пресечь незаконное производство, контрабанду и продажу алкогольных напитков.
Последним словом расстрелянного Берии было короткое: «Скоты!»
«Сжечь – не значит опровергнуть!» – предсмертные слова Джордано Бруно.
«Сталин придет!» – предсмертные слова Зои Космодемьянской.
Приписываемые Павлову предсмертные слова: «Академик Павлов занят. Он умирает».
Петр Первый не сделал завещания насчет наследника. Умирая, он велел подать бумагу и перо, но смог написать только: «Отдать все…» – чем породил долгую смуту и борьбу за власть.
Ленин умер, будучи помрачён в разуме. Он просил у стола и стульев прощения за свои грехи.
Граф Лев Толстой перед смертью сказал: «Мне бы цыган услышать – и ничего больше не надо!»
Антон Павлович Чехов перед тем, как уйти в лучший мир, попросил шампанского, вкусил его и со счастливым видом произнёс: «Давненько я не пил шампанского». Потом лёг на диван и сказал по-немецки: «Ich sterbe» – «Я умираю». Он скончался как истинный врач, констатирующий факт смерти своего пациента, коим в данном случае был он сам.
Последними словами Пушкина было сказанное по-французски: «Я должен навести порядок в своём доме» – «Il faut que je derange ma maison».
Великий русский мыслитель Василий Васильевич Розанов. Совершенно иная ситуация. 1919 год. Россия объята кошмаром революции и гражданской войны. Изголодавшийся писатель и философ, создавший книги, которые будут изучать потомки, не в состоянии пред смертью думать о вечном и великом и бормочет лишь одно: «Хлебушка с маслицем! Сметанки!»
С необычайным достоинством скончался Николай I, могучий царь, которого неблагодарные потомки запомнят лишь как «Николая Палкина». Зная, что дни его сочтены, он, приобщившись Святых Тайн, доблестно переносил тяжелую боль, а когда к нему подвели сына Александра, напоследок произнёс: «Учись умирать. Держи их всех в кулаке!» Он не мог знать, что гибель его сына будет ужасна – взорванного террористом Александра II привезут в Зимний дворец с оторванными ногами, истекающего кровью и без сознания.
Знаменитый английский хирург Джозеф Грин, умирая, по врачебной привычке мерил себе пульс. «Пульс пропал», – успел сказать он перед смертью.
Последними словами Бетховена 26 марта 1827 были такие: «Поаплодируйте друзья, комедия закончилась».
Уинстон Черчилль к своему концу очень устал от жизни и ушел в иной мир с такой фразой: «Как мне все это надоело!»
Александр Дюма: «Так я и не узнаю, чем все закончится».
Александр Блок: «Россия съела меня, как глупая чушка своего поросенка».
Салтыков-Щедрин: «Это ты, дура?»
Королева Мария Антуанетта, поднимаясь на эшафот, оступилась и наступила палачу на ногу: «Простите, пожалуйста, месье, я сделала это случайно».
Бальзак перед смертью вспомнил одного из своих литературных героев, искусного врача Бианшона, и сказал: «Он бы меня спас».
Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй со словами: «Я готова, мальчики».
Ягода, нарком НКВД, перед смертью произнес: «Должен быть Бог. Он наказывает меня за мои грехи».
Смерть - штука неизбежная, и когда-то к каждому приходит смертный час. И многие встречают его достаточно спокойно и достойно. Рекомендую:Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и, как всегда, грозно, спросила: “Я что, все еще жива?!”. Но, не успели врачи испугаться, как все исправилось само собой.
Граф Толстой последнее, что произнес на смертном одре: “Мне бы цыган услышать - и ничего больше не надо!”
Композитор Эдвард Григ: “Ну что ж, если это неизбежно…”.
Павлов: “Академик Павлов занят. Он умирает”.
Знаменитый натуралист Ласепед отдал распоряжение сыну: “Шарль, напиши крупными буквами слово КОНЕЦ в конце моей рукописи”.
Физик Гей-Люссак: “Жаль уходить в такой интересный момент”.
Легендарный Каспар Бекеш, всю жизнь проживший воинствующим безбожником, на смертном одре уступил уговорам набожного Батория и согласился принять священника. Священник попытаться утешить Бекеша тем, что последний ныне покидает юдоль скорбей и скоро узреет мир лучший. Тот послушал-послушал, потом приподнялся на ложе и сколь было сил отчетливо высказал: “Пшел вон. Жизнь прекрасна.” С чем и умер.
Дочь Людовика XV Луиза: “Галопом в небеса! Галопом в небеса!”.
Писательница Гертруда Стайн: “В чем вопрос? В чем вопрос? Если нет вопроса, то нет и ответа”
Виктор Гюго: “Я вижу черный свет…”.
Юджин О`Нейл, писатель: “Я так и знал! Я так и знал! Родился в отеле и… черт побери… умираю в отеле”.
Единственное, что успел сказать перед смертью Генри VIII: “Монахи… монахи… монахи”. В последний день жизни его мучили галлюцинации. Но наследники Генри на всякий случай устроили гонения на все доступные монастыри, подозревая, что короля отравил кто-то из священников.
Джордж Байрон: “Ну, я пошел спать”.
Людовик XIV кричал на домочадцев: “Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?”
Отец диалектики Фридрих Гегель: “Только один человек меня понимал на протяжении всей жизни… А в сущности… и он меня не понимал!”.
Вацлав Нижинский, Анатоль Франс, Гарибальди перед смертью прошептали одно и то же слово: “Мама!”.
“Подождите минуточку”. Это сказал Папа Римский Александр VI. Все так и сделали, но, увы - ничего не получилось, папа все-таки скончался.
Еврипид, который, по слухам, был просто в ужасе от близкой кончины, на вопрос, чего может бояться в смерти такой великий философ, ответил: “Того, что я ничего не знаю”.
Умирая, Бальзак вспоминал одного из персонажей своих рассказов, опытного врача Бианшона: “Он бы меня спас…”.
Петр Ильич Чайковский: “Надежда!.. Надежда! Надежда!.. Проклятая!”
Михаил Романов перед казнью отдал палачам свои сапоги: “Пользуйтесь, ребята, все-таки царские”.
Шпионка-танцовщица Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй: “Я готова, мальчики”.
Философ Иммануил Кант произнес перед самой смертью всего одно слово: “Достаточно”.
Один из братьев-кинематографистов, 92-летний О.Люмьер: “Моя пленка кончается”.
Ибсен, пролежав несколько лет в немом параличе, привстав, сказал: “Напротив!” - и умер.
Надежда Мандельштам - своей сиделке: “Да ты не бойся”. Сомерсет Моэм: “Умирать - скучное занятие. Никогда этим не занимайтесь!”.
Генрих Гейне: “Господь меня простит! Это его работа”.
Иван Сергеевич Тургенев на смертном одре изрек странное: “Прощайте, мои милые, мои белесоватые…”.
Поэт Феликс Арвер, услышав, что санитарка говорит кому-то: “Это в конце коЛидора”, простонал из последних сил: “Не коЛидора, а коРидора” и умер.
Художник Антуан Ватто: “Уберите от меня этот крест! Как можно было так плохо изобразить Христа!”
Оскар Уайльд, умиравший в гостиничном номере, оглядел угасающим взором безвкусные обои на стенах и вздохнул: “Они меня убивают. Кому-то из нас придется уйти”. Ушел он. Обои остались.
А вот последние слова Эйнштейна канули в Лету - сиделка не знала немецкого.
Смерть - штука неизбежная, и когда-то к каждому приходит смертный час. И многие встречают его достаточно спокойно и достойно. Рекомендую:
Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и, как всегда, грозно, спросила: “Я что, все еще жива?!”. Но, не успели врачи испугаться, как все исправилось само собой.
Граф Толстой последнее, что произнес на смертном одре: “Мне бы цыган услышать - и ничего больше не надо!”
Композитор Эдвард Григ: “Ну что ж, если это неизбежно…”.
Павлов: “Академик Павлов занят. Он умирает
Знаменитый натуралист Ласепед отдал распоряжение сыну: “Шарль, напиши крупными буквами слово КОНЕЦ в конце моей рукописи”.
Физик Гей-Люссак: “Жаль уходить в такой интересный момент”.
Легендарный Каспар Бекеш, всю жизнь проживший воинствующим безбожником, на смертном одре уступил уговорам набожного Батория и согласился принять священника. Священник попытаться утешить Бекеша тем, что последний ныне покидает юдоль скорбей и скоро узреет мир лучший. Тот послушал-послушал, потом приподнялся на ложе и сколь было сил отчетливо высказал: “Пшел вон. Жизнь прекрасна.” С чем и умер.
Дочь Людовика XV Луиза: “Галопом в небеса! Галопом в небеса!”.
Писательница Гертруда Стайн: “В чем вопрос? В чем вопрос? Если нет вопроса, то нет и ответа”
Виктор Гюго: “Я вижу черный свет…”.
Юджин О`Нейл, писатель: “Я так и знал! Я так и знал! Родился в отеле и… черт побери… умираю в отеле”.
Единственное, что успел сказать перед смертью Генри VIII: “Монахи… монахи… монахи”. В последний день жизни его мучили галлюцинации. Но наследники Генри на всякий случай устроили гонения на все доступные монастыри, подозревая, что короля отравил кто-то из священников.
Джордж Байрон: “Ну, я пошел спать”.
Людовик XIV кричал на домочадцев: “Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?”
Отец диалектики Фридрих Гегель: “Только один человек меня понимал на протяжении всей жизни… А в сущности… и он меня не понимал!”.
Вацлав Нижинский, Анатоль Франс, Гарибальди перед смертью прошептали одно и то же слово: “Мама!”.
“Подождите минуточку”. Это сказал Папа Римский Александр VI. Все так и сделали, но, увы - ничего не получилось, папа все-таки скончался.
Еврипид, который, по слухам, был просто в ужасе от близкой кончины, на вопрос, чего может бояться в смерти такой великий философ, ответил: “Того, что я ничего не знаю”.
Умирая, Бальзак вспоминал одного из персонажей своих рассказов, опытного врача Бианшона: “Он бы меня спас…”.
Петр Ильич Чайковский: “Надежда!.. Надежда! Надежда!.. Проклятая!”
Михаил Романов перед казнью отдал палачам свои сапоги: “Пользуйтесь, ребята, все-таки царские”.
Шпионка-танцовщица Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй: “Я готова, мальчики”.
Философ Иммануил Кант произнес перед самой смертью всего одно слово: “Достаточно”.
Один из братьев-кинематографистов, 92-летний О.Люмьер: “Моя пленка кончается”.
Ибсен, пролежав несколько лет в немом параличе, привстав, сказал: “Напротив!” - и умер.
Надежда Мандельштам - своей сиделке: “Да ты не бойся”. Сомерсет Моэм: “Умирать - скучное занятие. Никогда этим не занимайтесь!”.
Генрих Гейне: “Господь меня простит! Это его работа”.
Иван Сергеевич Тургенев на смертном одре изрек странное: “Прощайте, мои милые, мои белесоватые…”.
Поэт Феликс Арвер, услышав, что санитарка говорит кому-то: “Это в конце коЛидора”, простонал из последних сил: “Не коЛидора, а коРидора” и умер.
Художник Антуан Ватто: “Уберите от меня этот крест! Как можно было так плохо изобразить Христа!”
Оскар Уайльд, умиравший в гостиничном номере, оглядел угасающим взором безвкусные обои на стенах и вздохнул: “Они меня убивают. Кому-то из нас придется уйти”. Ушел он. Обои остались.
А вот последние слова Эйнштейна канули в Лету - сиделка не знала немецкого.
Загрузка...
