АРИАНАМ ВАЙДШЬЯ
Арианам Вайшья (Арийский простор) - согласно "Авесте", степная полоса от Дуная и до Алтая.9 тыс. лет до н. э. выделение индоевропейского языка из бореального языка. Культуры: МАГЛЕМОЗЕ. ЯНИСЛАВИЦКАЯ КУЛЬТУРА.
1. Трипольско-ямная языковая общность - XXX - XIII вв. до н.э.
Трипольские племена входили в число языковых предков (субстрат) славян – древнейшую юго-восточную зону индоевропейского единства – языковую общность, определяемую лингвистами, в составе которой находились и предки индоиранцев и славян.
Часть Ямной культуры мигрировала далеко на восток – на Южный Урал. Именно там через некоторое время появилось новое важное ядро носителей гаплогруппы R1a, сыгравшее в дальнейшем немалую роль в судьбу Индии и Ирана. Эта ветка разбилась на две, одна из которых свернула восточнее (на Алтай), поскольку в приалтайских степях также находят похожие памятники 3-го тыс. до н.э. (Афанасьевская культура).
2. Тохарская языковая общность - XXV в. до н. э. - XIII в. н.э.
Часть «восточных иранцев» (прототохары ) ушла ещё дальше на восток, в степи Южной Сибири – в древнекитайских хрониках это индоевропейское население было известно под именем «динлины». Часть «динлинов» смешалась с местным протомонгольским населением, и на границе двух рас (европеоидов и монголоидов) сформировалась новая алтайская или тюрская подраса - китайцам древнейшие тюрки были известны под именем «хунну». См. Тохары .
Группа французских генетиков на материале ДНК, извлеченной из костных остатков андроновцев, карасукцев, тагарцев и таштыкцев, изучили шесть генов, ответственных за пигментацию глаз и волос. Оказалось, что большинство исследованных древних жителей Южной Сибири (15 из 23, т.е. 65 %) имело светлые или смешанные оттенки глаз, а 8 из 12 (67 %) – светлые или русые волосы. Если добавить, что такие же волосы были у жителей долины р. Тарим эпохи бронзы – вероятных предков тохаров (их тела прекрасно сохранились благодаря естественной мумификации ), а депигментация у современного населения Южной Сибири и Казахстана имеет явно дорусское происхождение, то вывод однозначен. Главный очаг европеоидных миграций в глубь Азии находился не на Ближнем Востоке, а в областях, лежащих севернее и затронутых процессом депигментации. Почти 80 лет назад этот вывод был сделан Г.Ф. Дебецом на основании сопоставления краниологических данных о тагарцах со сведениями китайских источников. Несомненно, продвижение скотоводов-индоевропейцев на восток происходило преимущественно вдоль степной полосы, причем этот процесс продолжался, по археологическим данным, на протяжении всего III тыс. до н.э. [Мерперт, 1982, с. 322–330; Семенов, 1993]. Но где был исходный пункт? В припонтийских степях? На
территории зарубежной Европы?
Источник: http://www.archaeology.ru/Download/Kozintzev/2009.zip
Когда арийцы пришли в Сибирь и на Алтай, они принесли с собой и древнюю память о Солнцебоге Коло, присвоив его и новым местам.
На Русском Севере известны две реки с одинаковым названием и корнем - Колва: в Пермской области - приток Вишеры и в Ненецком автономном округе - приток Усы. А в Баренцевом море хорошо известен остров Колгуев. Название с этим корнем распространены повсюду: древнее городище Кола-Уры на Урале в Прикамье... Колыванский (Колыван - старейший былинный богатырь, отец Святогора, а Святогор жил в Антильских и Кавказских горах близ Арарата) хребет и город Колывань известны на Алтае.
На Урале, по все¬му протяжению горной гряды и предгорий, чрезвычайно богатая арийская топонимика. Например, "Урал" многими народами произ¬носится как "Орал", и это название не только горного массива, но и одной из крупнейших рек региона. Более того, на Южном Урале есть речка Орь, на берегах которой стоит город Орск. Исторические данные и топонимика совпадают тем самым с именем легендарного прародителя арийцев Оря (Ария). Арии (или древнейшие индо-иранцы) начали функционировать под своим собственным именем только тогда, когда они уже отделились от предков хетто-лувийцев, иллирийцев, праэллинов, балто-славян, албано-фракийцев, армяно-фригийцев, прагерманцев и других древних подразделений индоевропейской языковой семьи.
Само название "арийцы" происходят от санскр. aryja, т.е. верный, благородный (отсюда арабское понятие "неверный"). В Персии слово трансформировалось в airja и arija, откуда появилось Airjana-Иран, т.е. страна благородных, страна ариев. Слово "благородный" арийцами применялось исключительно для обозначения "своих" и означало полноправных людей, в отличие от покоренных народов или просто соседей.
Пазырыкская культура
Пазырыкская культура - археологическая культура железного века (VI-III вв. до н. э.), причисляемая к «скифскому кругу», основные находки предметов которой были сделаны в Горном Алтае. Носители этой культуры обитали на смежных территориях Казахстана, Республики Алтай и Монголии.Выявлена в 1865 году В.В. Радловым при раскопках Берельского и Катандинского курганов. Свое название культура получила по памятнику в урочище Пазырык Улаганского района, где экспедицией академика С.И. Руденко были в 1929 году раскопаны усыпальницы племенной знати (англ.).
Основным занятием населения было кочевое скотоводство.
Знатных людей хоронили в деревянных срубах. Знатные пазырыкцы носили шёлковые рубахи, имевшие один покрой как для мужчин, так и для женщин, в погребениях же рядовых членов общества рубах обнаружено не было. Мужским элементом одежды были штаны, тогда как женщины носили трёхцветные юбки. Общей деталью гардероба для женщин и мужчин пазырыкцев были войлочные чулки, которые были удобны для верховой езды. Так же пазырыкцы носили меховые шубы, зачастую, выполненные мехом и вовнутрь, и наружу. Такие шубы имели войлочные аппликации-украшения, а также украшались ценными мехами, выкрашенными в синий цвет.
Предположительно пазырыкская культура - продукт развития афанасьевской культуры.
В антропологическом составе населения пазырыкской культуры выявляются три базовых компонента (долихокранный европеоидный с высоким и широким лицом, брахикранный монголоидный с невысоким лицом и мезодолихокранный монголоидный с высоким лицом).
Вместе с родственными племенами тагарской культуры подверглись атакам прото-хунну.
В силу климатических условий в захоронениях прекрасно сохранились мумии. На их кожу нанесена сложная татуировка - это наиболее древние уцелевшие образцы татуировки в мире. Кроме того, в отдельных курганах сохранились погребальная повозка высотой в три метра, многочисленные реалистичные фигурки зверей и птиц (в том числе из войлока), образцы текстилей, включая древнейший в мире ковёр. Находки руденковских экспедиций, большинство из которых датируется V в. до н. э., экспонируются в Государственном Эрмитаже.
Древнейший из обнаруженных ворсовых ковров - Пазырыкский ковёр (около V в. до н. э.). Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, Россия
Несмотря на неодобрительное отношение местного населения, исследования пазырыкских курганов не прекратились и с распадом СССР. Время от времени учёные находят и мумифицированные тела. В российской и зарубежной прессе широко освещалось обнаружение в 1993 году так называемой «принцессы Укока».
Один представитель пазырыкской культуры из Республики Алтай оказался обладателем Y- хромосомной гаплогруппы R1a1. Представители пазырыкцев из Монголии и Республики Алтай оказались обладателями митохондриальных гаплогрупп F2a, D, A, C, G2, HV2, HV6, J, K, T1, U5, U5a1.
В Семиречье явился странник, который рассказал о далёких землях, где "никто не умирает". Сей странник рассказал о долинах близ Алатырь-горы (Эльбруса) на Северном Кавказе, где стояли величественные храмы Солнца, где был волшебный Белый Царь-город (Cap-град), в коем правили потомки Яруны и Богумира.
И тогда арийские роды, ведомые Арием Оседнем и Русом, двинулись на поиски сего благословенного места, "где течёт молоко и мёд".
В III веке до н.э., примерно через сто лет после походов Александра Македонского, скифы двинулись на юг и подчинили себе значительную часть Ирана. Арийские элементы здесь всегда преобладали над греческими, и скифская династия Аршакидов усилили их, подчёркивая свою связь с иранским домом Ахеменидов, задолго до походов Александра Великого создавшего огромную, хотя и непрочную державу - Персию. Их многочисленные племена населяли Азию до Алтая (см. Асгард. Парфянское Царство.).
О Славене и брате его Скифе упоминает Иоакимовская летопись, о содержании которой мы можем судить по пересказу Татищева:
"Славен с братом Скифом, имея войны многие на востоке идоша к западу, многи земли о Чёрном мори и на Дунае себе покориша... И от старшего брата прозвашася славяне..."
В Асгарде сошлись явившиеся из Семиречья потомки Трояна - князи Сам, Зарян и Рус с родами русов и северян, а также ясуни Велеса, среди которых был наиболее славен князь Усень, наследник престола Асгарда. Усень был сыном великого мудреца Брага сына Велеса (его до сего времени почитают славяне осенью в дни Усеня-Таусеня).
Роды Руса в Асгарде соединились с родами и войсками Одина. Войны удалось избежать, ибо на стороне Асгарда выступил сам Велес, он склонил к союзу все племена, жившие на священной Pa-реке (Волге) в стране Асланде.
Рус признал Велеса-Одина владыкой всей Арийской земли. Рус склонился перед потомком бога Солнца.
Из Асгарда русы и ясуни стали совершать походы вглубь Кавказа и в Европу.
Главной целью Руса и асов Усеня было - достигнуть горы Эльбрус, великого храма Солнца. То есть дойти до великого Cap-града, что близ Эльбруса в долине реки Алатырской.
Роды Ария положили начало родам белояров, новояров и белогоров; роды Асеня положили начало родам берендеев, а роды Руса родам черноморских русов.
1800 - 1600 гг. до н.э. Средний Дон (Воронежской обл.), Южн. Приуралье, респ. Марий Эл, Чувашия, Башкортостан.
2300 - 1000 гг. до н. э. Южный Урал.
.
.
Афанасьевская культура.
Харапская цивилизация и Арии.
Copyright © 2015 Любовь безусловная
Ямная культу́ра (точнее - Древнеямная культурно-историческая общность) - археологическая культура эпохи позднего медного века - раннего бронзового века (3600-2300 до н. э.). Занимала территорию от Южного Приуралья на востоке до Днестра на западе, от Предкавказья на юге до Среднего Поволжья на севере. Ямная культура была преимущественно кочевой, с элементами земледелия вблизи рек и на некоторых городищах.
Характерной чертой ямной культуры является захоронение умерших в ямах под курганами в положении лёжа на спине, с согнутыми коленями. Тела посыпались охрой. Захоронения в курганах были множественными, и зачастую производились в разное время. Обнаружены также захоронения животных (коровы, свиньи, овцы, козы и лошади), что характерно для индоевропейцев.
Ямная культура берёт начало от хвалынской культуры в среднем течении Волги и от среднестоговской культуры в среднем течении Днепра, а также ее генетически связывают с культурой воронковидных кубков. Ямная культура сменяется полтавкинской. На западе ямную культуру сменяет катакомбная культура. На востоке - андроновская и срубная культуры.
Самые ранние находки в Восточной Европе остатков четырёхколёсных повозок обнаружены в подкурганных погребениях ямной культуры (например, «Сторожевая могила» на территории Днепропетровска, могильник у с. Ясски в Одесской обл., Шумаевский могильник в Оренбуржье и т.д.). С этой же культурой связывают курганы Мергелевой гряды в Луганской области со следами человеческих жертвоприношений.
В развитии ямной культуры выделяют три периода.
Первый (ранний) этап (1-я половина - середина 3-го тыс. до н.э.)
На всей территории ямной культуры распространены однообразные захоронения с лежащими на спине и посыпанными охрой скелетами, ориентированными головой на восток, остродонные и круглодонные сосуды с высоким горлышком, резным, накольчатым и штампованным орнаментом, украшения из раковин и кости, каменные изделия (в том числе зооморфные "скипетры") при почти полном отсутствии металла. Поселения - временные стоянки скотоводов. Уже на раннем этапе отдельные группы племён ямной культуры вторгаются в Подунавье и на Балканский полуостров.
Второй этап (3-я - начало 4-ой четверти 3-го тыс до н.э.)
Возникают локальные варианты. В причерноморских степях вместе с признаками раннего этапа появляются захоронения на боку с ориентированием головой на запад, яйцеподобные посудины с низким горлом, плоскодонные горшки, шнуровой орнамент, медные изделия (ножи, шила). На западе отдельные племена ямной культуры переходят к осёдлости и создают постоянные поселения (Михайловское поселение, Скала Каменоломня и другие на Нижнем Днепре).
Третий этап (кон. 3-го - нач. 2-ого тыс. до н.э.)
Локальные отличия нарастают: архаичные обрядовые признаки и инвентарь сохраняются только в Волжско-Уральском варианте. Западнее расширены захоронения со скелетами, не всегда покрытыми охрой, с нестойким ориентированием по сторонам света, ямы с уступами, бескурганные могильники, плоскодонная керамика. Появляются крупные медные изделия (клиновидные топоры, проушные молоты) и специфичные комплексы костяных украшений с молоткоподобными шпильками, повозки со сплошными колёсами. До конца третьего этапа рост локальных особенностей и распространение новых культур (преимущественно катакомбной культуры) привели к исчезновению ямной культуры.
Афанасьевская культура.
Афана́сьевская культу́ра - южносибирская археологическая культура бронзового века(III-II тысячелетия до н. э.). Название культура получила от Афанасьевской горы (близ с. Батени вХакасии), где в 1920 году был исследован первый могильник этой культуры.
Афанасьевская культура изучена главным образом по курганам, а также по небольшим поселениям, которых пока найдено мало. В могилах часто находятся костяки мужчин вместе со скелетами одной или нескольких женщин и детей. Одиночные погребения обычно женские.
Афанасьевские погребения в Минусинских степях представляют собой ямы, в которые вставлены деревянные срубы, перекрытые бревнами или каменными плитами. Над всем этим насыпали курган. Жилища афанасьевцев - полуземлянки с бревенчатым потолком, но вероятны и бревенчатые дома, о чем говорит умение рубить срубы для могильных ям.
Медь использовалась для украшений, игл, шильев, небольших ножей. Афанасьевские мастера еще не знали литья, медные предметы обрабатывались ковкой. Керамика афанасьевской культуры разнообразна по размерам и форме. Преобладали высокие остродонные сосуды с елочным орнаментом. Узор наносился затупленной палочкой или гребенчатым штампом. Хозяйство афанасьевцев было комплексным. Наряду с традиционными для неолитической Сибири сетевым рыболовством и охотой, получили развитие скотоводство и в меньшей степени земледелие. Находки костей домашних животных в могилах и культурном слое поселений свидетельствуют, что афанасьевцы разводили коров, лошадей, овец. Комплексное хозяйство позволило им жить оседло, в постоянных жилищах.
Несмотря на наличие металлических украшений, орудия были каменными. Посуду делали из глины и дерева. Глиняная посуда разнообразная. В основном, это яйцевидные горшки емкостью от 1,5 до 3 литров. Горшки зарывали в землю, и пища варилась жаром костра. Среди сосудов встречаются и большие, емкостью до 200 литров. Покойников хоронили в курганах. Афанасьевские памятники представлены могильниками и поселениями Балыктуюль, Ело, Кара-Тенеш, Теньга, Большой Толгоек, Арагол, Курота и др. Разводили лошадей и коров.
Афана́сьевская культу́ра - южносибирская археологическая культура бронзового века (III-II тысячелетия до н. э.). Название культура получила от Афанасьевской горы (близ села Батени в Боградском районе Хакасии), где в 1920 году был исследован первый могильник этой культуры .
Артефакты
Афанасьевская культура - первый этап эпохи палеометалла в степях Южной Сибири , являющийся отправной точкой в понимании развития историческо-культурных процессов в жизни древнего населения этой территории. В основном представлена древними могильниками, поселения встречаются значительно реже.
Медь использовалась для украшений, игл, шильев, небольших ножей. Афанасьевские мастера ещё не знали литья, медные предметы обрабатывались ковкой. Керамика афанасьевской культуры разнообразна по размерам и форме. Преобладали высокие остродонные сосуды с ёлочным орнаментом. Узор наносился затупленной палочкой или гребенчатым штампом. Хозяйство афанасьевцев было комплексным. Наряду с традиционными для неолитической Сибири сетевым рыболовством и охотой, получили развитие скотоводство и в меньшей степени земледелие. Находки костей домашних животных в могилах и культурном слое поселений свидетельствуют, что афанасьевцы разводили коров, лошадей, овец. Комплексное хозяйство позволило им жить оседло, в постоянных жилищах.
Несмотря на наличие металлических украшений, орудия были каменными. Посуду делали из глины и дерева. Глиняная посуда разнообразная: в основном, это яйцевидные горшки ёмкостью от 1,5 до 3 литров. Горшки зарывали в землю, и пища варилась жаром костра. Среди сосудов встречаются и большие, ёмкостью до 200 литров . Покойников хоронили в курганах . Афанасьевские памятники представлены могильниками и поселениями Балыктуюль, Ело, Кара-Тенеш, Теньга, Большой Толгоек, Арагол, Курота и др. .
Происхождение и этническая принадлежность
Предположительно культура была создана мигрантами из Восточной Европы , в частности, носителями древнеямной культуры , ассимилировавшими местное население. Сменилась карасукской и окуневской культурами.
Наследниками афанасьевцев были племена тагарской культуры , дожившей до III в. до н. э. , по другой версии, тагарцы были скифами , а потомки афанасьевцев - тохарами , которых именно скифы-тагарцы вытеснили в Синьцзян . Большинство исследователей ассоциируют афанасьевскую культуру с (прото-)тохарами .
Антропологический тип
Афанасьевцы являлись носителями протоевропеоидного антропологического типа . Афанасьевцы с территории Хакасии характеризуются очень длинным, довольно широким, средневысоким долихокранным черепом, очень сильно наклонным лбом, а также сильно развитым надбровьем, низкими и широкими орбитами, больше прямоугольной формы, большим межорбитным расстоянием, высоким носом… Таким образом, контакты между европеоидами и монголоидами на данной территории, возможно, происходили уже на самых ранних этапах .
Митохондриальные гаплогруппы
Представительницы афанасьевской культуры обладали митохондриальными гаплогруппами J2a2a , T2c1a2 и U5a1a1 .
См. также
Напишите отзыв о статье "Афанасьевская культура"
Примечания
Литература
- Владимиров В. Н., Степанова Н. Ф.
- Грязнов М. П. Афанасьевская культура на Енисее. СПб., 1999.
- // Древние культуры Бертекской долины (Горный Алтай, плоскогорье Укок) / А. П. Деревянко , В. И. Молодин , Д. Г. Савинов. - Новосибирск:, 1994. - С. 130-135.
- Матющенко В. И. // Вестник Омского университета, 1997, Вып. 2. С. 43-46.
- Солодовников К. Н.
- Теплоухов С. А. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края: (В кр. изложении) // Материалы по этнографии. 1929. Т. 4, вып. 2. С. 41-62
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Афанасьевская культура
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
11:00 pm - Происхождение афанасьевцев по данным антропологии
Несколько выдержек из важной статьи о происхождении носителей афанасьевской культуры Южной Сибири (ок. 3500-2500 гг. до н.э.).
Большинством археологов генезис афанасьевской культуры связывается с миграцией на восток значительных масс населения с территории древнеямной культурно-исторической общности степной полосы Восточной Европы. Гипотеза восточноевропейского происхождения афанасьевской культуры нашла подтверждение и в антропологических материалах. Одним из первых высказавший ее, Г.Ф. Дебец считал, что «сходство афанасьевцев с древнеямниками доходит до идентичности», что в значительной мере справедливо и в настоящее время, особенно в отношении восточных групп населения древнеямной общности. В пользу данной гипотезы также заставляет склониться отсутствие убедительных морфологических аналогий афанасьевцам в Передней и Средней Азии, а также резкие антропологические отличия от них доафанасьевского населения Алтая и Среднего Енисея . Эту точку зрения подтверждают результаты статистического сравнения суммарных серий афанасьевской культуры с синхронными и предшествующими по времени краниологическими материалами с территории Сибири, Восточной Европы, Средней Азии и Кавказа на основе обобщенных расстояний Пенроза.
Афанасьевские серии Горного Алтая и Среднего Енисея морфологически наиболее сходны с долихокранными умеренно широколицыми суммарными выборками черепов древнеямной культуры Приуралья, Нижнего Поволжья, степного Приднепровья и среднестоговской культуры , по мнению археологов, являющейся подосновой древнеямной в районах к западу от Днепра. Меньшее краниологическое сходство афанасьевцы проявляют с брахикранными широколицыми протоевропейцами эпохи ранней бронзы Северо-Западного Прикаспия (серии древнеямной и северокавказской культуры) и группами долихокранных относительно узколицых европеоидов (древнеямной культуры Северо-Западного Причерноморья, энеолита Кавказа и юга Средней Азии). Очень большие морфологические различия афанасьевцев с людьми кельтеминарской культуры (могильник Тумек-Кичиджик в Приаралье), а также имеющими в своем составе значительный монголоидный компонент группами доафанасьевского времени Южной Сибири – оставившими нео-энеолитические погребения в пещерах Горного Алтая, могильники в его северных предгорьях и в Красноярско-Канской лесостепи.
Результаты проведенного анализа указывают на то, что населению афанасьевской культуры «изначально» было присуще определенное морфологическое разнообразие в пределах европеоидной расы, истоки которого находились на территории Восточной Европы . Всем морфологическим вариантам, которые возможно выделить у афанасьевцев, имеются убедительные соответствия в краниологических материалах энеолита и ранней бронзы восточноевропейских степей и лесостепей. Наибольшее сходство краниологических серий афанасьевской культуры прослеживается с группами древнеямного и предъямного времени, локализованными к востоку от Днепра. <…> Результаты межгруппового сравнения заставляют обратить внимание на антропологическую близость афанасьевцев с населением подстилающей древнеямную хвалынско-среднестоговской культурной общности преимущественно лесостепных или северных степных районов от Днепра до Волги . <…> Такими исследователями, как Н.А. Николаева и В.А. Сафронов, была высказана гипотеза происхождения афанасьевской культуры, которая в значительной степени соответствует результатам исследования краниологических материалов: «Поразительное сходство афанасьевских курильниц и курильниц культуры шнуровых керамик Эльбы-Заале, двухкомпонентность афанасьевского комплекса (курильницы и бобовидные сосуды – остродонные сосуды) указывают, по нашему мнению, на сложение афанасьевского комплекса в непосредственной близости к культуре шнуровых керамик Восточной Европы и в ареале культуры Средний Стог II, в лесостепной зоне» (Николаева Н.А., Сафронов В.А. Курильницы предкавказской катакомбной культуры (Индоевропейская керамическая форма 1) // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности. Запорожье, 1990. С. 54-57).
Каких-либо следов взаимодействия афанасьевцев с местным населением на основании антропологических данных по-прежнему не прослеживается. Это тем более показательно, если учитывать, что в постафанасьевское время пришлые европеоидные группы активно вступали с ним в контакты, преимущественно путем брачных связей с местными женщинами, что прослеживается по антропологическим материалам каракольской, елунинской и окуневской культур. Причиной этого является то, что протоафанасьевцы переселялись на восток большими массами населения без значительной деформации демографической структуры своих коллективов, а в более позднее время миграции осуществлялись преимущественно небольшими отрядами мужчин-воинов. Кроме того, огромные различия афанасьевцев с автохтонным населением в расовом, культурном и, вероятно, языковом отношении могли встать непреодолимой преградой для палеоантропологически уловимых контактов между ними. Если ситуацию проецировать на европейскую мифологию, то высокорослыми афанасьевскими скотоводами-протоевропейцами местное сравнительно низкорослое население с монголоидными особенностями, жившее на дометаллической стадии за счет присваивающих форм хозяйства, и потому, вероятно, довольно редкое, могло восприниматься в качестве прообраза гномов или троллей позднейшей мифологии. Таким образом, причины отсутствия контактов афанасьевцев с местным населением могут скрываться и в области идеологических представлений.
Новые краниологические материалы афанасьевской культуры позволяют вернуться еще к одной проблеме, значение которой далеко выходит за ее территориальные и хронологические рамки, а именно – проблеме формирования андроновского варианта протоевропейского типа. Он характерен для населения андроновской (федоровской) культуры, существовавшей примерно на тысячелетие позже афанасьевской, преимущественно в степной и лесостепной полосе Евразии от Зауралья до Енисея. По-видимому, андроновский морфологический вариант и андроновские (федоровские) культурные традиции формировались на одной территории. Наиболее аргументированные археологические точки зрения связывают зарождение последних на разной культурно-генетической основе с различными регионами Казахстана и соседними территориями Южного Урала и Зауралья, не исключая и прилегающие с запада к Горному Алтаю районы Верхнего Прииртышья.
Морфологические отличия андроновского варианта от других европеоидных типов заключается в уменьшении продольного диаметра, более высоком и мезокранном по значению черепном указателе, прямой постановке лобной кости, абсолютно и относительно низком и широком лицевом отделе. Значительная морфологическая специализация этого краниотипа по верхней высоте лица не дает возможности приписывать ему метисное происхождение, что подтверждает точку зрения В.П. Алексеева, согласно которой появление андроновского варианта является результатом не смешения, а изоляции носителей морфологических особенностей с последующим их широким расселением
. Большее морфологическое сходство с андроновским (федоровским) населением афанасьевцев Горного Алтая, чем Среднего Енисея, дало основания предполагать формирование андроновского типологического варианта на степных пространствах Казахстана и Алтая в доандроновское время.
Примечательно, что краниологические серии афанасьевцев из могильника Усть-Куюм на севере Горного Алтая и Северо-Западного Алтая морфологически тяготеют к андроновскому варианту и являются связующим звеном между антропологическими типами населения афанасьевской и андроновской (федоровской) культур. Обе афанасьевские группы являются периферийными и поэтому, вероятно, их население сохраняло относительную изоляцию от остального афанасьевского массива и полную эндогамию в отношении инокультурного населения Алтая с монголоидными расовыми особенностями.
Конечно, нельзя утверждать, что именно данные афанасьевские группы являются предковыми в отношении андроновцев (федоровцев), но особенности морфологического строения черепов из оставленных ими погребений позволяют предположительно определять механизм формирования андроновского варианта как результат сохранения и консервации локальных морфологических особенностей древнего европеоидного населения.
К.Н. Солодовников. Антропологические материалы афанасьевской культуры: к проблеме происхождения // Вестник антропологии. Научный альманах. Выпуск 17. М., 2009
Во второй половине III тыс. до н. э. в жизни древних племен, населявших южные районы Сибири, Алтай и Минусинскую котловину, произошли большие прогрессивные перемены. Племена Саяно-Алтая впервые ввели в употребление металлические орудия и впервые сделали скотоводство постоянной отраслью своего хозяйства. В этом отношении они были передовыми по сравнению с их соседями, обитавшими в лесных областях Средней Сибири. В горной стране Саяно-Алтая, богатой легко обнаруживаемыми в естественных обнажениях месторождениями медных руд, древние племена раньше смогли прийти к открытию металла и развитию производства медных орудий. В степных же районах, всюду перемежающихся с лесами, им было легче перейти к хозяйственному освоению приручаемых животных, к постепенному развитию скотоводства. В свою очередь переход прежних охотников к разведению домашних животных и добыче металла был стимулом для сдвигов в их общественной жизни, в социальном строе.
Эти новые черты общественного развития отражены в самых древних в Южной Сибири памятниках эпохи металла, которые получили по первым находкам наименование афанасьевских, а период в истории древних племен Саяно-Алтая, к которому относятся эти находки, называется периодом афанасьевской культуры. 1
Памятники афанасьевской культуры в минусинских степях несколько отличаются от памятников Алтая. Очевидно, эти две области были населены разными племенными группами с одинаковой в общих чертах культурой, но эти группы различались между собой некоторыми обычаями и другими этнографическими особенностями.
В минусинских степях афанасьевские могильники известны в 18 пунктах, и 14 из них раскопаны полностью или наполовину. В общей сложности раскопано более 200 могил. На Алтае же, где памятники афанасьевской культуры известны по раскопкам В. В. Радлова еще с 1865 г., до сих пор исследованы лишь три могильника из девяти известных. 2 Между афанасьевскими памятниками Алтая и Енисея много общего, а различия незначительны. Это позволяет имеющиеся в нашем распоряжении сведения о минусинских племенах данной культуры, лучше изученных, распространить и на алтайскую группу племен.
Еще недавно считалось, что афанасьевцы жили только по берегам крупных рек. Однако сейчас их кладбища обнаружены и в глубинных районах степей. Эти погребальные сооружения в настоящее время имеют
1 С. А. Т е п л о у х о в. Древние погребения в Минусинском крае. Сб. Музея антропологии и этнографии, вып.II-III, 1927, стр. 62-77.
2 С. В. Киселев. Древняя история Южной Сибири. М., 1950, стр. 42-43.
вид либо небольших земляных курганов с выложенными на них каменными кольцами, либо круглых, сплошь выложенных камнями площадок, либо круглых оградок, иногда заметных на поверхности лишь по нескольким торчащим из земли камням. Но нынешний вид памятников - результат их разрушения в течение прошедших 4 тыс. лет. Раскопками устанавливается полное единообразие и в их устройстве. Первоначально все они представляли собой круглую ограду, стенки которой были сложены из плитняка или просто из дикого камня или врытых вертикально плит. Первоначальная высота оград доходила до 1 м. Ограды разного диаметра, от 5 до 16 м. В центре ограды находились обычно одна или две могилы,
в редких случаях три, форма их была квадратной или близкой к квадрату, размеры - 2.5 X 5 или 3X 3 м, ориентированы по направлению с юго-запада на северо-восток. По бортам могильных ям часто сохраняются остатки продольно положенных бревен. Могилы, следовательно, были покрыты бревенчатым накатом. Поверх этого наката устраивался небольшой земляной холм, поверхность которого иногда обкладывалась плитами. Помимо этих основных могил, в той же ограде помещались дополнительные могилы, иногда по нескольку в одной ограде. Их устраивали в узком промежутке между холмом основной могилы и стенкой ограды. Это были небольшие могилы, в которых погребено по одному человеку (преимущественно дети). Ориентировка таких могил различна, она зависела от того, в какой части ограды они помещались. Сами могилы представляли собой простую яму с земляными, ничем не укрепленными стенами. Только в некоторых очень редких случаях стенки ямы укреплялись вертикально поставленными плитами или бревенчатым срубом в один-три венца.
В основных квадратных могилах погребено обычно по нескольку человек - от трех до восьми. Погребенные лежат либо на спине с согнутыми в коленях ногами, либо на боку в скорченном положении. Это объясняется тем, что умерших на время похоронных обрядов усаживали на какое-то сиденье или прямо на землю на корточки. Окоченевших
в таком положении покойников клали в могилу на бок, а иногда на спину. Погребенных укладывали в южной (точнее, в юго-восточной) половине могилы, а в северной половине помещались сопровождавшие их вещи. Как правило, хоронили умерших головой на юго-запад или запад, но если в могиле было погребено несколько человек, то часть из них приходилось укладывать и в других положениях. Также и в дополнительных могилах у стены ограды ориентировка погребенных была различна.
От положенных с умершими вещей сохранилось немногое. Это прежде всего посуда. Деревянная и глиняная посуда с пищей ставилась в ногах или в голове погребенного в индивидуальных могилах и в северной половине - в коллективных могилах. Деревянная посуда не сохранилась, но о ней можно судить по сохранившимся медным оковкам с остатками пищи. Около костей погребенных находятся костяные, каменные, медные и даже серебряные и золотые украшения. В могилах встречены каменные топоры, песты, терочки, колотушки. Среди костей человека найдены каменные наконечники стрел, оставшиеся, по-видимому, невынутыми из ран. Специально стрел в могилы не клали.
В отличие от минусинских памятников на Алтае в каждом кургане находится обычно только по одной могиле, а в ней по одному человеку. В редких случаях в кургане бывает две могилы, расположенные рядом. В четырех могилах было погребено по два человека. В могильнике Курота вокруг могил были сооружены каменные и деревянные ограды. Кости погребенных обычно сильно окрашены красной охрой.
Первым важным культурным приобретением афанасьевских племен было, как уже указывалось, овладение металлом. В их быту еще широко продолжают употребляться каменные орудия - топоры, песты, наконечники дротиков и стрел. У них еще нет металлических орудий, которые могли бы заменить собой каменные топоры и копья, и им неизвестна техника литья. Но металл уже используется для украшений (серег, браслетов), для оковок и починки деревянных сосудов, а также для игл, шильев и небольших ножичков. Причем металлические изделия изготовляются как из меди, так и из золота (Афанасьева гора), серебра (Моисенка, Карасук III) и даже из железа. На руке одной пожилой женщины в могильнике под Афанасьевой горой (1964 г.) оказались остатки браслета, сшитого из какого-то мягкого материала и окантованного железными обоймицами. Спектральный анализ показал, что состав железа близок к метеоритному. Эти находки доказывают принадлежность афанасьевской культуры к энеолиту, ко времени, когда человек знакомится сразу с несколькими металлами и добывает некоторые из них, очевидно в самородном виде. Человек еще не знает, возможно, полезных свойств металла, обрабатывает его преимущественно ковкой и использует не для изготовления основных орудий, а для украшений и бытовых нужд.
Вторым важнейшим культурным приобретением афанасьевцев был переход от охоты, рыболовства и собирательства к скотоводству и земледелию. Об этом свидетельствуют остатки мясной пищи, положенной в могилы рядом с посудой. Среди костей домашних животных здесь встречены кости барана (Афанасьева гора, Карасук III, ЧерноваяVI, Усть-Куюм и др.), коровы (ТесьI, Подсуханика, Бельтыры и др.), лошади (Афанасьева гора). Значит, афанасьевцы уже разводили все основные виды домашнего скота. Однако в качестве пищи погребенным клали также часто и мясо Диких животных: дикого быка, бурундука, лисицы (Афанасьева гора), зубра (КарасукIII). Следовательно, охота у афанасьевцев имела такое же значение, как и скотоводство, которое еще не могло полностью удовлетворить потребности людей. Это был один из начальных этапов скотоводства.
О занятии афанасьевцев земледелием прямых данных нет. Однако его зачатки, вероятно, уже были, поскольку оно всегда развивается с ранней
формой скотоводства. Вполне возможно, что афанасьевские каменные песты и колотушки служили для растирания злаков.
Таким образом, древние племена Южной Сибири в эпоху энеолита имели смешанное хозяйство, в котором наряду с его новыми формами, скотоводством и земледелием, продолжали сохраняться охота и рыболовство. О последнем говорят кости и чешуя рыбы.
Хорошо развито было у афанасьевцев и домашнее производство. Прежде всего гончарное. Посуда делалась из глины и дерева. О формах деревянной посуды мы судить не можем. Но судя по остаткам обоймочек и медных пластинок, идущих на ее починку, она широко бытовала наряду с глиняной.
Глиняная посуда разнообразна. Большая ее часть состоит из яйцевидных горшков, емкостью от 1.5 до 3 л. Она была рассчитана на небольшую семью. Ее форма не случайна. Горшки, по-видимому, зарывались в землю, и пища варилась жаром костра. Много и круглодонных сосудов, шарообразных или реповидных. Среди них встречаются очень крупные, емкостью до 200 л. Они поставлены в могилы людям старческого возраста. Бывают и очень маленькие остродонные сосудики, высотой 7-8 см. Последние всегда сопровождают детские погребения. Вряд ли можно предполагать у афанасьевцев наличие индивидуальной посуды. Эти сосудики, вероятно, изготовлялись специально для погребения. Среди всех форм посуды выделяются вазочки на поддоне. Их часто в литературе называют светильнями или курильницами. Однако их назначение пока неясно.
В целом вся посуда примитивна, тесто пористое, быстро крошится, в изломе черное, слабо обожженное. Лепили горшки следующим образом: раскатывали отдельные ленты - жгуты, их сушили, а затем скрепляли друг с другом. Окончательную форму придавали руками. Такое изготовление каждого сосуда занимало длительное время. Стенки сосудов заглаживали зубчатой пластинкой. Обжигали сосуды на костре, а перед обжигом покрывали орнаментом: остродонные - сплошь, круглодонные - как сплошь, так и до половины туловища. Гладкие сосуды встречаются редко. Орнамент простой: имитация плетенки, состоящей из черточек, гребенки, елочки. По-видимому, в сосудах варили овощи или мясо.
Керамика алтайского варианта афанасьевской культуры отличается более высокими и прямыми, чем на Енисее, шейками сосудов. Кроме того, на Алтае есть сосуды шаровидные, плоскодонные и один баночный.
Афанасьевцы имели и другие отрасли домашнего хозяйства. Существовали резьба по дереву и кости, прядение, выделка кожи. Все это подтверждается находками.
Жили афанасьевцы в небольших поселках, состоявших, судя по конструкции могил, из двух видов жилищ - землянок и срубов. Возможно, около поселков для посевных участков или скота они строили ограды, что нашло отражение в форме надмогильных сооружений.
О величине поселков можно судить по количеству погребенных на их кладбище людей. Все афанасьевские могильники невелики и содержат приблизительно одинаковое число умерших. В самых больших из них под Афанасьевой горой и на р. Карасуке похоронено: в первом - 67, во втором - 58 взрослых и детей. Если допустить, что кладбища были действующими в течение 100 лет, т. е. на протяжении трех поколений, то жителей в поселках было приблизительно 19 и 22 чел., что составляло -4 или 4-5 семей. Если кладбища были действующими в течение 50 лет, на протяжении полутора поколений, то жителей в поселках должно было быть примерно 38 и 44 чел., т. е. 6-10 и 8-11 семей. Такие небольшие поселки характерны для охотничьих и скотоводческих племен.
Об общественном строе афанасьевских племен можно судить также по их погребальным памятникам. В них нет никаких признаков имущественного неравенства или сколько-нибудь зависимого положения мужчин или женщин. Парные погребения встречаются реже, чем погребения индивидуальные или групповые. Причем парные погребения мужчины с женщиной редки; чаще встречаются могилы, где лежат две женщины, или двое мужчин, или два ребенка. Поэтому нет оснований говорить об обычае хоронить женщину с мужем и видеть в этом проявление патрилокального брака.
Равенство членов родового поселка отражено в больших коллективных могилах, встречающихся на каждом кладбище. В них похоронено до 8 чел. Среди погребенных нет людей, выделяющихся своим положением в могиле или богатством сопровождавшего их инвентаря. Наоборот, в ряде случаев, в этих могилах все скелеты лежат в южной половине, а вся посуда с пищей и прочие вещи стоят в ее северной части. Иными словами, пища ставилась для всех и одновременно. Значит, эти большие коллективные могилы нельзя считать усыпальницами каких-то особых лиц с несколькими сопровождающими их подчиненными или членами семьи. Это, по-видимому, могилы типа братских, куда хоронили одновременно несколько умерших. Интересно отметить, что в могилах под Афанасьевой горой похоронены либо одни женщины, либо одни мужчины. Однако на других кладбищах этого не наблюдается.
Одна из причин единовременного погребения большого числа людей стала ясна при раскопках могильника Карасука III. В одной из его групповых могил, помимо двух полных скелетов, лежали черепа и кости еще трех людей, сложенные отдельными кучками. У всех скелетов недоставало многих мелких костей, а на тазовых костях, лопатках и ребрах сохранились следы клыков собаки или волка. Для всех погребенных вдоль одной из стен могилы были поставлены сосуды. Надо полагать, что тела трех скелетов находились первоначально где-то в другом месте и, когда от них остались одни голые кости, положены в эту могилу. А это значит, что у афанасьевцев были могилы временные и постоянные, очевидно зимние и летние. В условиях зимы было трудно деревянными лопатами рыть глубокие просторные ямы. Умерших до весны где-то прятали. А весной хоронили всех вместе. В афанасьевских могильниках хотя и редко, но встречаются погребения в почвенном слое. Это, возможно, один из вариантов зимних захоронений, когда умершего хоронили на поверхности земли. Другая причина единовременных погребений может объясняться эпидемиями, периодически охватывавшими поселки и уносившими многих жителей.
Какие-то различия, но не имущественные, между жителями все же были. В частности, только в могилы, где захоронены пожилые и старые люди, положены большие глиняные корчаги, служившие, вероятно, для каких-то общих трапез.
В афанасьевское время, как, видимо, вообще в первобытном обществе, в связи с тяжелыми условиями жизни и плохим питанием была большая смертность детей. Судя по полностью раскопанным могильникам, количество умерших детей составляло половину всех погребенных (Черновая VI, КарасукIII, Малые Копёны).
Детей хоронили так же, как взрослых, особого обряда для них не было. Хоронили со взрослыми или выкапывали им могилы внутри той же ограды, где лежали их родственники. В ряде могильников детей нет, и здесь нужно предполагать существование особых детских кладбищ.
Погребальные сооружения в виде круга и ориентировка погребенных головой на запад или юго-запад, очевидно, связаны с культом солнца. В могилах часто встречаются куски охры. Охра сохранилась на костях
многих скелетов. Она могла связываться с представлениями об огне а также о крови, которая символизировала жизнь. Афанасьевны могли также раскрашивать свое тело охрой, как это делали последующие окуневские племена, с какими-то магическими целями. Для растирания охры могли служить терочки и вазочки-курильницы (последние, может быть применялись для ароматического окуривания и одурманивания) Следы охры есть на сосудах и почти всегда на этих вазочках. Может быть краска должна была защищать посуду от порчи, а человека от болезни дурного глаза и т. п. На существование магии указывают амулеты и другие украшения из просверленных клыков хищных животных и когтей медведя.
Что касается происхождения афанасьевской культуры и афанасьевских племен, то существенно, что к востоку от Саян на протяжении многих веков развивалась культура прибайкальского неолитического типа, во всем отличная от афанасьевской культуры. И в антропологическом отношении племена Восточной Сибири принадлежали другому расовому типу. Это были монголоиды.
Афанасьевское же население характеризовалось ярко выраженным европеоидным типом. Культура афанасьевских племен тоже не находит аналогии на востоке. На западе же можно видеть определенные черты сходства ее с ямной и частично катакомбной культурами степей Причерноморья и с заман-бабинской культурой Средней Азии. Афанасьевские племена на Енисее представляют собой, таким образом, крайнюю восточную ветвь европеоидных племен Евразии. Племена эти объединялись сходным хозяйством - зачатками скотоводства, земледелия и металлургии, а также, очевидно, происхождением, о чем свидетельствует и единство антропологического типа.
Загрузка...
