Керамика афанасьевской культуры. Афанасьевская культура - история - история - каталог статей - любовь безусловная

АФАНАСЬЕВСКАЯ КУЛЬТУРА

В эпоху энеолита (III тыс. до н.э.) на территории Южной Сибири возникает самостоятельный очаг производящего хозяйства, связанный с развитием скотоводства, основ земледелия и появлением первых признаков металлургии меди. Эта эпоха начального становле­ния скотоводческих культур на территории Саяно-Алтая получила название в археологической литературе - афанасьевской культуры. Свое название эта культура приобрела по одноименным раскопкам древних могил у горы Афанасьевой около села Батени на Енисее.

Афанасьевская культура - это первый этап эпохи палеометалла в степных пространствах Южной Сибири, являющийся отправной точ­кой в понимании развития историко-культурных процессов в жизни древнего населения этой территории.

Несмотря на то, что афанасьевская культура была выделена и клас­сифицирована в первой трети XX столетия в результате исследований выдающегося российского археолога С.А.Теплоухова, первые раскоп­ки памятников этого времени относятся еще к середине XIX века. В 1865 г. В.В.Радловым было исследовано погребение афанасьевского вре­мени в Горном Алтае. В 1903 году А.В.Адриановым было раскопано несколько афанасьевских могил у улуса Саргов у подножия горы Ог-лахты в Минусинской котловине.

Окончательное осмысление памятники афанасьевского времени по­лучили после знаменитых раскопок С.А.Теплоухова у села Батени в 1927 году. В краткой характеристике С.А.Теплоухов определял её как первую культуру палеометалла в Саяно-Алтае, предположил связь этой культуры с Приаральем и отметил широкий ареал её распространения, как в Минусинских степях, так и Горном Алтае.

В дальнейшем раскопки афанасьевских памятников на Енисее про­водили СВ. Киселев, В.П. Левашова; в Горном Алтае - СИ. Руденко, СМ. Сергеев, Г.П. Сосновский.

Анализ антропологических материалов афанасьевской культуры, в результате которого была установлена европеоидная расовая принад­лежность населения, был проведен Г.Ф.Дебецом. Систематизация ма­териалов афанасьевского времени к середине 50-х годов была выпол­нена С.В.Киселевым. В 50-60-е гг. XX в. афанасьевские памятники в Минусинской котловине исследовали А.Н.Липский, М.П.Грязнов, Г.А.Максименков, М.П.Комарова, Э.Б.Вадецкая, Л.Р.Кызласов. Особенно следует отметить плодотворные работы по изучению по­гребальных памятников афанасьевского времени в связи с деятельнос­тью Красноярской экспедиции Ленинградского отделения Института Археологии Академии наук СССР под руководством М.П. Грязнова. Эта экспедиция проводила охранные раскопки памятников археоло­гии, которые попадали в зону затопления в связи со строительством Красноярского водохранилища. В ходе работ экспедиции были иссле­дованы такие крупные афанасьевские могильники как Карасук III, Афанасьева Гора. При раскопках афанасьевских курганов М. П. Грязновым была раз­работана новая методика археологического изучения погребальных комплексов в Минусинской котловине. На исследуемых могильниках раскапывались все курганы и межкурганные пространства. Не допус­тимым становилось производство раскопок только погребений без ис­следования оград курганов. Все это дало дополнительные возможнос­ти для более полной характеристики афанасьевской эпохи на Енисее. Результаты исследований впоследствии были обобщены Э.Б.Вадецкой и М.П.Грязновым.

Открытием времени деятельности Красноярской экспедиции стало обнаружение могил, которые по-своему погребальному обряду четко отличались от афанасьевских, но были размещены внутри их оград курганов. Выделение окуневской культуры как самостоятельного эта­па развития бронзового века в Минусинской котловине позволило от­нести к ней эти впускные могилы в афанасьевских курганах.

В 1960-е гг. Е.М.Берс были возобновлены раскопки афанасьевских памятников на Алтае. С начала 1970-х гг. началось интенсивное изу­чение памятников афанасьевской культуры в Горном Алтае. Значитель­ные по масштабам раскопки могильников, поселений и пещерных сто­янок проводили В.И.Молодин, А.П.Погожева, С.А.Суразаков, С.В.Цыб.

Наиболее важной обобщающей работой последнего времени по афа­насьевской культуре в Минусинской котловине стало монографичес­кое издание материалов раскопок М.П.Грязнова таких эталонных афа­насьевских комплексов, исследованных полностью -Афанасьева Гора и Карасук III.

Типичные памятники афанасьевской культуры - это древние могиль­ники, многочисленные на территории Саяно-Алгая. Стоянки встреча­ются значительно реже и, в основном, на Алтае. В Минусинской кот­ловине известны такие погребальные комплексы - Карасук III, Черно­вая IV, Афанасьева Гора; на Алтае - Усть-Кокса, Усть-Куюм.

На Енисее афанасьевские курганы имеют разнообразный внешний вид, но устройство могил в основном одинаково. Могильники устраи­вались на надпойменных речных террасах, недалеко от реки. По своим размерам кладбища сильно различаются. Как правило, они состоят из нескольких курганов, иногда содержат до 20 курганов. Обычно в од­ном могильнике общее число погребенных составляет до 20 человек. Самые большие из известных могильников (Карасук III, Афанасьева Гора) содержали останки до 60 человек. Большинство умерших людей, вероятно, хоронили весной, летом или осенью. В качестве могилы вы­капывали просторную, прямоугольной формы, яму, глубиной до 1,5 м. Иногда внутри кургана сооружали две-три могилы. Пространство вок­руг могил обязательно окружали круглой каменной оградой. Встреча­ются ограды двух видов. Ограды курганов первого вида сложены из обломков камней округлой формы без связующего раствора. Другие ограды сооружены из вертикально врытых в землю плит песчаника. Каменные ограды курганов двух видов часто расположены на одних и тех же могильниках.

Могильную яму в ограде закрывали длинными бревнами листвен­ницы и насыпали над ней земляную насыпь, которую облицовывали камнями. Высота таких насыпей достигала 2-3 метров. Затраты на со­оружение типичного афанасьевского кургана требовали значительно­го времени. По оценке М.П. Грязнова на возведение насыпи кургана и каменной ограды в целом затрачивалось не менее 60 человеко-дней

Детей часто хоронили в тех же курганах, что и взрослых соплемен­ников. Выкапывали небольшие ямки вдоль внутренней или наружной стенки ограды. В погребениях взрослых совместные детские захороне­ния встречаются редко, хотя в курганах найдено много новорожден­ных и младенцев.

Среди могил встречаются как индивидуальные, так и коллективные захоронения. Коллективные погребения редки на Алтае, но в минусин­ских степях составляют около 30% по отношению к индивидуальным, содержащим погребения взрослых людей и подростков старше десяти­летнего возраста. Коллективные могилы являются центральными в ог­раде кургана. В них захоронено от двух до девяти человек. При боль­шом количестве погребенных умерших располагали по всему дну мо­гильной ямы, вплотную друг к другу. Коллективные могилы принято рассматривать не как усыпальницы каких-либо особых лиц с сопро­вождающими их подчиненными или членами семьи, а как могилы, куда хоронили одновременно нескольких умерших, возможно представите­лей одного рода.

Прослежен обряд отдельного захоронения головы погребенного в афанасьевских памятниках (могильник Карасук III), что предположи­тельно свидетельствует о существовании временных зимних захороне­ний

В Минусинских степях в афанасьевских погребениях слабо просле­живается традиция посыпания тела умершего красной минеральной краской - охрой. На Алтае этот обычай, напротив, широко распрост­ранен.

Традиционно афанасьевцы своих соплеменников хоронили на спи­не с поднятыми вверх ногами, головой на запад или юго-запад. Иног­да прослежены погребения, где умерших хоронили на правом или ле­вом боку с согнутыми ногами. Известный археолог М.П. Грязнов, ис­ходя из анализа положения умерших в афанасьевских курганах, счи­тал, что «... трупы погребенных окоченевали в позе человека, сидяще­го на стуле с кистями рук положенными на бедра». В таком виде, вероятнее всего, погребенных помещали в могилы.

Афанасьевский обряд имеет четко выраженные характерные при­знаки. Афанасьевцы погребали своих умерших в одежде, в могилу кла­ли глиняную и деревянную посуду с пищей. Каждому погребенному ставили по 1-2 глиняных сосуда. В большинстве случаев посуда обна­руживается в ногах, значительно реже - у головы. Пища в сосудах не сохранилась, но на стенках внутри горшков видны следы накипи. В коллективных могилах одна половина могилы, чаще северо-западная, специально отводилась для предметов погребального инвентаря. В это время ещё не прослеживается традиции индивидуальных погребаль­ных предметов. Все вещи сложены вместе. Внутри каменной ограды кургана, так и за пределами оград, а также на бревенчатых перекрыти­ях могильных ям, часто встречаются кости животных и отдельные фрагменты керамических сосудов, оставшиеся от тризн. В афанасьевс­кую эпоху еще не сложилось обязательной традиции помещения в мо­гилу части туши животного, как это известно, на позднем этапе бронзы в культурах Южной Сибири. В могилах изредка находят кости домаш­них животных - коровы, лошади и овцы. Ещё реже обнаруживаются кости диких животных.

Основной погребальный инвентарь в могилах - это керамика, пред­ставленная глиняными сосудами. Наиболее часто встречаются остро­донные яйцевидные по форме горшки и круглодонные шаровидные

сосуды. С внутренней стороны стенки сосудов заглаживали травой, жрсвянной щепкой или зубчатым штампом, в связи, с чем на стенках сосудов хорошо прослеживаются ряды параллельных линий. Сосуды изготавливались вручную техникой кольцевого налепа, последовательно соединяя глиняные кольца-ленты. Обращает на себя внимание ха­рактерная специфическая форма большинства афанасьевских сосудов: вытянутая яйцевидно-эллипсоидная с заостренным дном. Такая по хорме посуда достаточно своеобразна. Возможно, такая форма дна афанасьевских сосудов предполагала их установку вертикально в очажных ямках, заполненных углями, или в специально для этого выкопанных глубоких ямах. Подобные сосуды яйцевидной формы с характер­ным заостренным дном известны в это время и в других археологичес­ких культурах древних скотоводов Евразийской степи. В частности, такие сосуды найдены в степной части Восточной Европы в древнеям-ной культурно-исторической общности, датируемой III тыс. до н.э.

Афанасьевские сосуды снаружи покрывали несложным орнаментом, оттиснутым гребенкой, гладкой пластинкой или палочкой. Орнамент вносился на всю поверхность сосуда. Характерные виды орнамента­ции: ряды косых оттисков зубчатого или гладкого штампа, располо­женные елочкой. Встречаются более сложные орнаменты: ряды арок, причерченные линии, древовидные фигуры, шахматный узор, выдав­ленные изнутри «жемчужины». По мнению М.П.Грязнова, афанасьев-цы орнаментировали керамические сосуды не столько из-за стремле­ния к украшению, а по практическим соображениям, может быть, с це­лью подражания фактуре плетеных и вязаных корзин. Видимо, была также широко распространена деревянная посуда. От такой посуды сохранились только металлические оковки, по которым иногда удается реконструировать внешний вид подобных изделий.

Обращает внимание разнообразие размеров афанасьевской посуды. Во взрослых захоронениях чаще всего находят сосуды емкостью 2-4 литра и даже больше - до нескольких десятков литров. В детских по­гребениях встречаются маленькие сосуды небольшой емкостью. Изве­стны отдельные сосуды огромных размеров - емкостью до 210 литров. Не исключено, что этот сосуд использовался для приготовления пищи для особых церемоний.

Кроме кухонной и погребальной посуды, афанасьевцы изготавли-зали культовые сосуды-курильницы. Курильницы представляли собой низкие толстостенные чаши на коническом поддоне или ножках, с массивной боковой ручкой. Поверхность курильниц орнаментирована и первоначально была окрашена красной охрой, изнутри чаши сосуда прослеживается копоть. Сосуды-курильницы изготовлены в той же ке­рамической традиции, что и бытовая афанасьевская посуда. Как счи­тает Э.Б.Вадецкая, «курильницы» были ритуальными сосудами и их могли ставить в могилы определенной группе умерших, которые, воз­можно, являлись служителями культа. Архео­логами давно отмечено определенное сходство афанасьевских куриль­ниц с аналогичными культовыми сосудами древнеяхмной культуры Во­сточной Европы.

Орудия труда редко встречаются в составе погребального инвента­ря афанасьевских могил. Большинство предметов изготавливались из камня. Известны такие категории орудий: топоры, песты, колотушки, терочники, скребки. На памятниках афанасьевского времени Горного Алтая и Минусинской котловины в некоторых случаях обнаружива­ются каменные шлифованные топоры клиновидной формы, которые, скорее всего, служили рабочими инструментами.

В погребениях также найдены немногочисленные металлические орудия труда - самые ранние на территории Южной Сибири. Из меди или бронзы делались небольшие по размерам изделия: проколки, ши­лья, ножи листовидной формы, игольники, рыболовные крючки. Най­дены также медные оковки и накладки от деревянной посуды. Количе­ство металлических предметов в погребениях афанасьевцев незначи­тельно. Все это является косвенным подтверждением того факта, что в эту древнюю эпоху человек в Южной Сибири только начал осваивать первоначальные знания о металле и металлообработке меди. Кроме изделий из меди и бронзы, известны вещественные находки, изготов­ленные из других металлов: небольшие украшения из серебра и золота; в одном из погребений могильника Афанасьева Гора обнаружены ос­татки браслета из тонких железных пластинок. Спектральный хими­ческий анализ показал, что данное железо имеет метеоритное проис­хождение.

Костяные изделия афанасьевцев разнообразны: игольники, прокол­ки, роговые молоты. В качестве украшений использовались декоратив­ные роговые гвоздики - небольшие конической формы стерженьки дли­ной до 2 см, которые могли применяться для инкрустации больших деревянных предметов. Интересны своеобразные навершия из рога. Они представляют собой заостренные стержни с несколькими отверстия­ми, которые некоторые исследователи интерпретировали как псалии. М.П. Грязнов считал, что они надевались на деревянную палку-посох. Анализируя афанасьевские материалы погребального обряда, ис­следователи традиционно не выделяли вещественных находок, связан­ных с военной деятельностью. Систематизируя все доступные матери­алы по культуре, Э.Б. Вадецкая отметила, что у афанасьевцев отсут­ствует традиция помещения в могилы оружия. В то же время она ука­зывает, что в могилах были найдены каменные наконечники стрел, за­стрявшие в теле убитых людей (в Минусинской котловине зафиксиро­вано шесть случаев, когда люди, захороненные в курганах, были уби­ты стрелами с каменными наконечниками). Подобные находки являются важным свидетельством военных столк­новений в период существования афанасьевской культуры. Сами стре­лы изготавливались из камня и кости. Каменные наконечники стрел - из кремнистого сланца. Известны наконечники трех видов: черешко­вые, ланцетовидные, удлиненно-треугольные с выемкой у основания. Найдено несколько костяных стерженьков, которые могли использо­ваться как наконечники стрел. Э.Б. Вадецкая считает костяные стрелы охотничьими, предназначенными для пушного зверя. По мнению Ю.С.Худякова, правильнее будет считать такие стрелы предметами уни­версального назначения. Они изготавливались не для военных целей специально, но могли применяться и в этом качестве.

На территории Алтая, в отличие от Минусинской котловины, об­наружены предметы, интерпретируемые как оружие. Найдены они при раскопках поселений и пещерных стоянок афанасьевского времени.

В афанасьевском слое Денисовой пещеры в Горном Алтае обнару­жен каменный наконечник дротика. Он имеет остроугольное острие, вытянутое перо и овальный насад. В этом же слое пещеры найден брон­зовый кельт трапециевидной формы с заостренным лезвием. Подоб­ное изделие уникально. В комплексах афанасьевской культуры в Ми­нусинской котловине такие кельты не известны. К предметам воору­жения может быть так же отнесен каменный кинжал из могильника Пещеркин Лог I в Горном Алтае.

В афанасьевскую эпоху фиксируется традиция использования в за­хоронениях погребальной одежды и украшений. Как в случае с оруди­ями труда в погребениях афанасьевцев, украшения малочисленны, но разнообразны: серьги, бляшки, подвески, браслеты, ожерелья. Самы­ми распространенными были серьги в виде проволочного кольца в пол­тора оборота и больше. Украшения делались из различных металлов. При раскопках в погребениях найдены височные серьги из меди, се­ребра и золота. В качестве подвесок использовались зубы диких жи­вотных. Обнаружены просверленные клыки волка, кабарги и сурка.

Интересны ожерелья, состоящие из каменных бусин, ракушек, просвер­ленных позвонков и щитков осетровых рыб. Афанасьевские поселения исследованы недостаточно. На террито­рии Минусинской котловины открыто всего лишь три поселения и сто­янки (Тепсей X, Мочеркина Гора, грот Све-таг). В Горном Алтае их известно несколько больше. Памятник Тепсей X располагался на краю надпойменной террасы правого берега Енисея. Долгое время это поселение было единствен­ным археологически исследованным бытовым памятником афанась­евской эпохи в Минусинской котловине. Раскапывалось это поселение М.П. Грязновым в 1968 году в рамках работ Красноярской археологи­ческой экспедиции в зоне заполнения Красноярского водохранилища. Стоянка была сезонной, остатков жилищ не обнаружено. На террито­рии поселения были прослежены кострище и два очага в виде округ­лых ямок, стенки которых обложены каменными плитками. Культур­ный слой стоянки не выразителен. Найдены фрагменты керамических сосудов, единичные изделия из камня - обломок топора, скребок, «утю­жок», кости животных. Недостаточная насыщенность артефактами культурного слоя этого памятника не позволяет представить в полной мере хозяйственную и бытовую жизнь древнейших скотоводов Юж­ной Сибири. В тоже время раскопки стоянки Тепсей позволили сде­лать интересные наблюдения, которые были невозможны при изуче­нии только афанасьевских погребальных памятников. Керамика со сто­янки имеет полные соответствия по орнаментации и типологии форм с погребальной керамикой афанасьевцев. Кости животных, обнаружен­ные при раскопках памятника, принадлежали исключительно домаш­ним животным - корове, лошади, овце. Причем, кости овцы значитель­но преобладают над костями других животным. Этот факт указывает на определенную хозяйственную специализацию населения этой сто­янки, связанную с развитым скотоводством. Из находок афанасьевских стоянок последнего времени интересен памятник - грот Све-таг, расположенный на берегу реки Белый Июс на севере Хакасии. Этот памятник исследовался в 1998 г. археологи­ческой лабораторией Хакасского госуниверситета им.Н.Ф.Катанова. Данный археологический комплекс представляет собой многослойную кратковременную стоянку. В ходе раскопок выявлена стратиграфичес­кая последовательность залегания нескольких культурно-хронологи­ческих слоев, содержащих остатки жизнедеятельности человека на про­тяжении почти двух тысяч лет. На территории грота хорошо фиксиру­ются афанасьевский слой и культурные слои эпохи средней бронзы (воз­можно, окуневского времени); также здесь отмечается более позднее присутствие людей в так называемый тагаро-таштыкский период. Ин­тересно само место расположения грота - у подножия массивного гра­нитного утеса причудливой естественной формы, напоминающего со­бой огромную антропоморфную личину с нависающим сверху длин­ным козырьком. Это природное обстоятельство могло способствовать тому, что грот, вероятно, использоваться древними людьми в культо­вых целях. В гроте лучше всего сохранился культурный слой, уверенно датируемый по фрагментам керамики афанасьевским временем. В слое отмечены следы кострища. Найдены десятки фрагментов керамики по меньшей мере от 6 сосудов - корчаг с типичным для афанасьевской культуры орнаментами. С внутренней стороны фрагментов сосудов про­слежены четкие следы расчесов, характерные для керамики этого вре­мени. Среди находок отмечается большое количество необработанных целых речных галек и их обломков; несколько каменных отщепов; крем­невый наконечник стрелы; каменные заготовки стрел; песты и грузило из камня; фрагмент венчика сосуда - «курильницы». Грот Све-таг яв­ляется несомненным доказательством непродолжительного пребыва­ния древнего человека в этом месте, начиная с афанасьевской эпохи и ранней бронзы.

Хозяйство населения афанасьевской культуры характеризуется дву­мя чертами - развитием скотоводства и началом металлургии меди. Материалы раскопок древних погребений у горы Афанасьевой позво­лили СА. Теплоухову указать на развитое скотоводческое хозяйство у афанасьевцев. Как правило, в погребальных памятниках практически не встречаются кости диких животных, за исключением косули. В мо­гилах чаще всего обнаруживаются кости овцы, реже - кости коровы и совсем редко - лошади. Афанасьевцы имели производящее скотовод­ческое хозяйство с преобладанием крупного рогатого скота. О земле­делии прямых указаний нет. Но, возможно, афанасьевцы занимались обработкой продуктов земледелия, о чем косвенно могут свидетель­ствовать найденные в погребениях роговые молоты и каменные песты. Афанасьевцы в это время уже умели прясть и выделывать кожу. Об этом говорят найденные в могилах шерстяные нитки, продетые в ушки медных иголок, и кожаный браслет. Охота у афанасьевцев не получи­ла широкого распространения.

Население афанасьевской культуры в Минусинской котловине, по всей видимости, по мнению М.П.Грязнова, жило полуоседло в неболь­ших поселках. Каких-либо стационарных поселе­ний с долговременными жилыми конструкциями в Минусинской кот­ловине неизвестно. Скорее всего, зимой жилищами могли служить землянки, а летом наземные шалаши или балаганы. В связи со спецификой изученности афанасьевской культуры на Енисее достаточно сложно решаются проблемы реконструкции харак­тера развития общественных отношений. Так отсутствуют источники, которые могут говорить о родовых и семейных отношениях у афанась­евских племен. На основании погребального обряда, как в коллектив­ных, так и в индивидуальных могилах не выделяются особые по поло­жению захоронения. Единичны парные захоронения (погребения муж­чины и женщины в одной могиле). Детей хоронят как вместе с женщи­нами, так и с мужчинами. В афанасьевских могилах не прослеживаются следы имущественной дифференциации общества. Практически невозможно выделить в по­гребениях богатых или бедных захоронений. Можно только предполо­жительно и осторожно говорить о возможности зарождения у афана­сьевских племен функциональной дифференциации и начале разгра­ничения культовой и «светской» власти. В качестве подтверждения данного тезиса следует указать на присутствие в погребальной тради­ции афанасьевцев особо значимых курганов, которые отличаются от стандартных захоронений. Среди всех афанасьевских погребений в Минусинской котловине выделяется большой курган у села Восточ­ное, на правом берегу Енисея. Это - монументальное сооружение: ши­рина каменной ограды кургана - 5 метров, высота насыпи более 2 мет­ров, диаметр кургана - 20 метров. В центральной могиле были похоро­нены обезглавленные мужчина и женщина. В ногах находились трупы младенцев. Среди вещей в могиле обнаружены глиняная корчага и длин­ный жезл, предположительно деревянный, украшенный 200 роговыми гвоздиками. В заполнении могильной ямы, как редкое исключение, были найдены кости диких животных: косули, зайца и птицы. По мне­нию автора раскопок этого замечательного погребального комплекса у села Восточное Э.Б. Вадецкой: «Курган свидетельствует о появлении особо монументальных... сооружений, видимо, для старейшин-вож­дей племени в Минусинских степях ещё с энеолитической афанасьевс­кой культуры».

Определенные представления об особенностях социальной жизни афанасьевских племён дают палеодемографические наблюдения. Со­бранный статистический материал позволяет получить наиболее пол­ные данные о характере смертности древнего населения. М.П. Грязнов проанализировал сведения о возрасте 150-и человек на основании ма­териалов девяти исследованных афанасьевских могильников Минусин­ской котловины, включая такие яркие памятники, как: Афанасьева Гора, Карасук III и т.д. Отмечается высокая смертность населения в юношеском возрасте от 15-20 лет, вдвое большая, чем последующие возрасты. Максимум смертности фиксируется у взрослых в промежутке 40-60 лет, что свидетельствует о короткой продолжительности жизни у афанасьевцев.

С изучением афанасьевской культуры связано несколько проблем, наиболее важная из них - это происхождение населения и самой куль­туры. В науке в настоящее время существует несколько точек зрения по вопросу о происхождении культуры и ее появлении в Минусинской котловине. Со времени выделения афанасьевской культуры большин­ство исследователей относило её к эпохе энеолита. В качестве основ­ных признаков культуры на территории Саяно-Алтая отмечались: оче­видная принадлежность афанасьевцев к европеоидной расе; отсутствие связей с местной южносибирской неолитической культурой; четко вы­раженная погребальная традиция, значительное сходство афанасьевс­кой культуры с ямной культурой Восточной Европы. Все эти обстоя­тельства позволили исследователям высказать достаточно аргументи­рованное предположение о том, что носители афанасьевской культу­ры в Южной Сибири появляются внезапно и уже с вполне сложивши­мися характерными чертами культуры. В связи с вышеизложенным, одной из основных гипотез о проис­хождении афанасьевцев стала миграционная концепция. Наиболее ши­роко распространена в научной литературе точка зрения о несомнен­ной связи афанасьевцев с древнеямной культурно-исторической общ­ностью степной части Восточной Европы.

По мнению Э.Б.Вадецкой, сопоставление этих культур позволяет выявить много общего в их культурных традициях: ритуальная погре­бальная практика, традиции металлургии, формы производящего хо­зяйства, общие формы отдельных категорий погребального инвента­ря. При сопоставлении форм керамики афанасьевцев и ямников обна­руживается сходство. Для обеих культур типичны сосуды яйцевидной, эллипсоидной форм с заостренным дном. Наблюдается общее и в ор­наментации сосудов. Конечно, афанасьевская керамика не совпадает полностью с керамикой древнеямной культуры, но еще меньше у неё сходства с местной сибирской керамической традицией этого времени.

Антропологические исследования афанасьевского населения также убедитель­но показывают схожесть антропологических типов афанасьевцев и древнеямников. Афанасьевские племена принадлежали к европеоид­ному населению. На основании этих фактов часть исследователей счи­тает, что прародину афанасьевцев нужно искать на восточной границе ямной культурно-исторической общности. Существуют и другие точки зрения о происхождении афанасьевской культуры. С.В.Киселев и И.Н.Хлопин считали, что носители афанась­евских традиций скорее всего пришли в Саяно-Алтай из Средней Азии, где были распространены культуры с производящим хозяйством, или с территорий, соседствующих с этим регионом. В.А.Семенов высказал предположение о том, что афанасьевцы, возмож­но, являются носителями одного из индоевропейских языков - «прото-тохарских диалектов, анклавы которых сохранились в оазисах восточ­ного Туркестана до первых веков н.э.». Открытие в последние десятилетия памятников афанасьевской эпо­хи в Монголии и Северо-Западном Китае (Синцзянь-Уйгурский авто­номный район) способствовало появлению новых идей о местонахож­дении предполагаемой прародины афанасьевской культуры. Несмотря на то, что в афанасьевских могилах нет дати­рующих вещей, хронологические рамки культуры, предположительно, определяются XXV-XVIII до н.э.

Афанасьевская культура на территории Саяно-Алтая существова­ла длительное время. Территориально возможно выделить два вари­анта культуры: алтайский, вероятно, более ранний, и минусинский. Определить хронологические этапы развития афанасьевской культу­ры не удается. Всеми исследователями отмечается редкое единообра­зие основных источников по изучению культуры - погребальных па­мятников, которые практически не видоизменяются на всем протяже­нии существования афанасьевского общества. В настоящее время хро­нологическое определение культуры основывается только на радиоуг­леродных датах. В последние годы получена новая серия радиоугле­родных дат из материалов погребений афанасьевской культуры в Ми­нусинской котловине (могильник Суханиха на правом берегу Енисея), которые позволяют значительно удревнить время существование афа­насьевской культуры в Южной Сибири. Оно определяется в интервале от 4409±70 гг. - 3936±35 гг. С учетом калибровки получается времен­ной интервал от 3290-3240 гг. до н.э. до 2580-2470 гг. до н.э.

Культуры культуры (Поздняковская культура ) формируется протобалтская Бондарихинская культура , на основе которой...

Памятники афанасьевской культуры выявлены в основном на Среднем Енисее (более 310 могил) и в Горном Алтае (более 230 оград и 20 поселений). В Монголии исследовано менее 10 погребений, в Туве только поселения (Вадецкая Э.Б., 1986; Новгородова Э.А., 1989; Семенов Вл.А., 1992; Эпоха энеолита., 2005, табл. 1).

Различия между среднеенисейскими и горноалтайскими памятниками были очевидны со времени первых раскопок в Горном Алтае. С.В. Киселев (1938, с. 229) пришел к выводу, что они оставлены носителями одной культуры. К алтайскому варианту афанасьевской культуры относил их Г.П. Сосновский (1941, с. 20). М.П. Грязнов и Э.Б. Вадецкая (1968) отметили, что памятники афанасьевской культуры в Минусинских степях несколько отличаются от памятников Алтая. По их мнению, эти две области могли быть населены разными племенными группами с одинаковой в общих чертах культурой, но эти группы различались между собой некоторыми обычаями и другими этнографическими особенностями. В качестве различия отмечено, что на Алтае характерной чертой является одно погребение в кургане, а в могиле, как правило, не больше одного погребенного. В Минусинской котловине в ограде может быть несколько могил, а в могиле несколько захоронений (Грязнов М.П., Вадецкая Э.Б., 1968). На различия двух серий черепов афанасьевской культуры указывали антропологи (Герасимов М.М., 1955, с. 535; Алексеев В.П., 1961, с. 133). К выводу о локальных вариантах афанасьевской культуры пришел С.В. Цыб (1984; 1988).

Из-за того, что между афанасьевскими погребальными комплексами Енисея и Горного Алтая различия очевидны, выделение локальных вариантов не вызвало возражений и не было проведено тщательного сравнительного анализа признаков погребального обряда и инвентаря. В настоящее время решение многих вопросов, связанных с афанасьевской культурой, в частности, проблем относительной хронологии, происхождения, исторических судеб, невозможно без полного анализа черт погребального обряда и инвентаря.

Для горноалтайских памятников афанасьевской культуры отмечено разнообразие надмогильных конструкций при преобладании оград из вертикально поставленных плит (более 60%). Кроме них известны ограды-стенки, сплошные насыпи, кольца из крупных валунов и др. В ограде находится по одной грунтовой могиле, которая может быть перекрыта плитами или реже деревом (в общей сложности около 50%). Преобладают одиночные погребения, реже встречаются двойные и захоронения взрослого с ребенком. Умерших укладывали на спину с согнутыми в коленях ногами, реже на правый бок с согнутыми в коленях ногами, головой ориентировали преимущественно на юго-запад и запад, иногда на северо-восток, восток, северо-запад и в других направлениях. Погребенные окрашены охрой или зафиксированы скопления охры более чем в 60% могил. Инвентарь обнаружен более чем в 70% погребений. Он представлен керамикой (обычно по одному сосуду в могиле), украшениями, пестами и реже другими предметами. Характерна остродонная керамика, реже встречается круглодонная, плоскодонная и курильницы. Сосуды помещались у головы, ног, рук погребенных (Степанова Н.Ф., 2005; 2006; Абдулганеев М.Т., 2006).

Для среднеенисейских памятников характерны оградки-стенки и оградки из вертикально поставленных плит, при доминировании первых. В оградах бывает одна и несколько грунтовых могил. Могильные ямы перекрывались плитами или деревянным накатом. Центральное надмогильное сооружение могло иметь сложную конструкцию. Могильные ямы прямоугольной или овальной формы. Погребенные уложены на спине и реже на правом или левом боку с согнутыми в коленях ногами, преимущественно ориентированы головой на юго-запад, запад, реже - на северо-запад, северо-запад-запад и в других направлениях. Характерны индивидуальные и коллективные захоронения. Инвентарь представлен керамикой, медными оковками, роговыми гвоздиками, украшениями, иногда другими предметами. Керамика - остродонные, круглодонные, плоскодонные сосуды, курильницы, корчаги (сосуды крупных размеров). Преобладают первые два типа. Сосуды обычно расположены у одной из стенок могилы или в ногах погребенных (Вадецкая Э.Б., 1986; Грязнов М.П., 1999).

Общее для алтайских и енисейских памятников в том, что характерны два основных типа надмогильных конструкций: оградки-стенки и оградки из вертикально поставленных плит (рис. 1). Могильные ямы прямоугольной или овальной формы перекрывались плитами или деревянным накатом. Над могилой возводилось центральное сооружение. Могильные ямы грунтовые. Положение погребенных на спине и реже на правом боку с согнутыми в коленях ногами, ориентация головой на юго-запад и запад. Характерна остродонная, круг-лодонная посуда. Курильницы и плоскодонные сосуды встречаются редко. Кроме керамики находят песты, серьги и реже другие предметы. Изделия из металла - медные, золотые, железные, а на Енисее и серебряные.

Различие среднеенисейских и горноалтайских памятников в том, что в Горном Алтае преобладают оградки из вертикально поставленных плит, а на Енисее - оградки-стенки. На Енисее нет сплошных насыпей, оград из крупных валунов, а перекрытий могил из дерева больше, чем в Горном Алтае, даже индивидуальные могилы обычно широкие подквадрат-ные, и у одной из стен нередко оставлено место для вещей. Для горноалтайской группы характерна одна могила в ограде, не получили распространения коллективные погребения. На Енисее реже встречается окраска погребенных охрой, практически не известна ориентация на восток и северо-восток. На Енисее в могилу часто помещали больше 1-2 сосудов, корчаги, чаще, чем на Алтае, встречаются круглодонные сосуды. Остродонная и плоскодонная керамика Среднего Енисея и Горного Алтая различается по форме и пропорциям, высоте венчика (рис. 1). У горноалтайских сосудов венчик, как правило, высокий, у енисейских -низкий, иногда нет шейки. Керамика с Енисея крупнее по размерам. Имеются различия и в орнаментации. Для Енисея характерны роговые гвоздики и оковки, а в Горном Алтае они почти не известны, но часто находят песты.

Как видно, различия наблюдаются по всем признакам. Памятники Тувы и Монголии также имеют отличительные черты. Учитывая это, а также то, что территория, на которой выявлены афанасьевские памятники, огромна, что между группами памятников существует территориальный разрыв, скорее, можно говорить не об афанасьевской культуре, а об афанасьевской культурно-исторической общности или области. Однако необходимости афанасьевским памятникам Горного Алтая давать другое наименование нет (Сураза-ков А.С., Тишкин А.А., 2007, с. 86). Сложилось так, что если существует необходимость подчеркнуть, что речь идет только о памятниках Горного Алтая, Енисея, Тувы или Монголии, то употребляется термин «афанасьевская культура Горного Алтая» или «афанасьевская культура Минусинской котловины». Введение нового названия внесет только путаницу, кроме того, афанасьевская культура занимает особое место в древней истории, поэтому вряд ли целесообразно и необходимо давать новое наименование.

Анализируя признаки погребального обряда и инвентаря, можно отметить, что традиция сооружать надмогильные конструкции из камня, а также укладывать и устанавливать камни в определенном порядке у «афанасьевцев» сложилась ранее, чем произошло разъединение племен и, по-видимому, не на территории Среднего Енисея и Горного Алтая. Различия в надмогильных конструкциях енисейских и горноалтайских «афанасьевцев» могут быть связаны как с тем, что оставлены разными этнографическими группами, так и приспосабливанием к новым условиям. Положение погребенных на правом боку и наличие курильницы, которые иногда встречаются в афанасьевских памятниках, сближают их между собой и с древнеямными, где оба этих признака также относятся к поздним и редким (Фисенко В.А., 1970, с. 23-25; Мерперт Н.Я., 1974, с. 96; Шапошникова О.Г., Фоменко В.Н., Довженко Н.Д., 1986, с. 38, 55, 57). Возможно, эти признаки - свидетельство контактов или того, что «афа-насьевцы» появились в Горном Алтае и на Енисее позднее, чем принято считать.

Важные результаты в решении проблем афанасьевской культуры может дать изучение керамики. Остродонные енисейские афанасьевские сосуды подразделяются на несколько типов. Один из них близок горноалтайским (рис. 1.-11). Различия в формах и пропорциях остальных сосудов, по-видимому, могут быть этнографической чертой, характерной для другой группы населения. Нельзя не обратить внимания на некоторые детали в орнаментации керамики. Предварительный анализ показывает, что на енисейских афанасьевских сосудах качалка встречается реже, чем на горноалтайских, но гребенчатые орнаментиры, которыми наносилось «шагание с прокатыванием», в ряде случаев очень похожи. Для «афанасьевцев» Горного Алтая характерно оформление инструментов в определенных традициях - мелкие округлые или подовальные близкорасположенные зубцы, короткие, иногда едва намеченные (Степанова Н.Ф., 1997). Есть особенности в движении инструментов при нанесении орнамента. Подобные особенности отмечены и на керамике из афанасьевских могильников Среднего Енисея*. Даже учитывая консерватизм традиций в гончарстве, вряд ли такие мелкие детали в оформлении орнаментиров и способах нанесения орнамента могли сохраняться без изменений столетиями. Мала вероятность случайного совпадения. Скорее всего, памятники близки по времени существования и общие традиции еще не были утрачены или между населением могли сохраняться контакты.

Подводя итог, необходимо сказать, что, возможно, отмеченное сходство ряда признаков горноалтайских и среднеенисейских «афанасьевцев» может свидетельствовать о том, что среднеенисейские «афанасьевцы» неоднородны, и одна из групп близка алтайским. Возможно, это свидетельствует и о неодновременности заселения территории Енисея. Кроме того, на сложение афанасьевской культуры могло оказать влияние и местное население. По-видимому, к различиям, сложившимся на новой территории, необходимо относить наличие нескольких могил в ограде и коллективные захоронения. Для Енисея подобное характерно и для более позднего времени, а в Горном Алтае этих традиций нет. Афанасьевские памятники Горного Алтая и Среднего Енисея на определенном отрезке времени, безусловно, сосуществовали. Несмотря на то, что они оставлены в основном разными этнографическими группами населения, у них имелись общие традиции погребального обряда, которые сложились ранее, чем «афанасьевцы» переселились на территории Горного Алтая и Среднего Енисея.

*Пользуясь случаем, приношу искреннюю благодарность Н.А. Боковенко, Вл.А. Семенову, Н.Н. Николаеву за оказанную возможность работы с коллекциями керамики из Малинового Лога (Bokovenko N.A., Mitjaev P.E., 2000), Тоора-Даша и других памятников.

Археологическая культура Южной Сибири эпохи бронзового века (III-нач.II тыс. до н.э.). Ареал распространения ‒ предгорья и высокогорные долины Алтая, степи Минусинской котловины.

Первые могильники афанасьевского типа были вскрыты еще В.В. Радловым в 1865 году и А.В. Адриановым в 1903 году. Культура была выделена С.А. Теплоуховым при раскопках могильника у Афанасьевской горы в верховьях Енисея в 1920-1923 годах и получила своё название по этой местности. С.В. Киселев исследовал курганы афанасьевской культуры в 1925-1932 годах у села Кси (Минусинская степь Красноярского края) и в 1937 году у села Курорты (Алтай).

Погребения

Погребения данной культуры представлены в основном курганными могильниками (Ело 1-2, Бике 1, Пещеркин Лог и др.). Могильники Афанасьевской культуры отличаются небольшими размерами. Погребальные сооружения представлены кольцами из камня и каменных плит, которые перекрывались сверху бревнами или другими плитами. Внутреннее пространство имело каменную и земляную засыпь или каменную вымостку. В центре ‒ одно-два захоронения, большее количество встречается редко. Положение умерших ‒ на спине с согнутыми в коленях ногами или на боку в скорченном положении. Инвентарь ‒ глиняная и деревянная посуда (на ее наличие указывают находки медных оковок), каменные сверленые и клиновидные топоры, песты, терочники, колотушки, медные ножи и шилья, украшения из камня, кости, меди, железа, серебра и золота. Рядом с посудой лежали остатки мясной пищи (кости барана, коровы, лошади, а также диких животных). В редких случаях, среди человеческих костей, находят каменные наконечники стрел, которые, вероятнее всего, застряли в теле убитых.

Поселения

Известны высокогорные небольшие поселения открытого типа на Алтае и в Туве (Кара-Тенеш, Усть-Куюм, Тоора-Даш), а также пещерные становища (Денисова, Каминная), святилища (Кара-Коба, Кучерла 1). Жилища полуземляночные, прямоугольной формы (Кара-Тенеш). Стены, вероятно, были сложены из бревен. Вдоль стен, внутри жилища располагались каменные и земляные очаги. Такие очаги известны и в пещерных жилищах. Входы и проходы вглубь пещер были перекрыты плетнем или забором. Предполагается, что пещеры могли использоваться пастухами в качестве загона для скота. Культурный слой таких становищ состоит преимущественно из перегноя овечьих копролитов. Как на поселениях, так и в пещерах были найдены фрагменты керамики, орудия из камня, кости и меди, а также кости животных.

Хозяйство

У афанасьевцев сложилась подвижно-сезонная система скотоводства с выпасом на высокогорных пастбищах. Такой способ вертикального кочевания называется яйлажным. Он является одним из ранних типов кочевничества. Разводили мелкий и крупный рогатый скот, лошадей. Также важную роль продолжали играть охота и собирательство.

Металлургия

Афанасьевцы были первыми горняками и металлургами на своей территории. Исследованы медные рудники, которые использовались афанасьевцами в горном Алтае (Владимировка). На памятниках культуры обнаружено сравнительно небольшое количество медных изделий, однако уровень их металлообработки был высоким изначально. Наиболее характерны следующие предметы: втульчатые топоры, плоские тесла, двулезвийные черенковые ножи и шилья. Использование двусторонних литейных форм указывает на наличие трудоемкой техники. Так же афанасьевцы умели делать украшения из железа, золота и серебра. Скорее всего, такой высокий уровень производства не мог сложиться в среде предшествующего населения Саяно-Алтая. Гораздо больше оснований полагать, что металлургия укоренилась здесь в уже сложившемся виде. Однако афанасьевский металлургический очаг на протяжении нескольких столетий оставался изолированным.

Происхождение и связь с другими культурами

Высокоразвитая афанасьевская металлургия является еще одним из косвенных свидетельств того, что само происхождение этой культуры или импульсы к её формированию в Саяно-Алтае связаны со стремительной миграцией скотоводческих групп населения из ареала ямной культурно-исторической общности. В урало-казахстанских степях известны редкие погребальные комплексы ямно-афанасьевского круга (Верхняя Алабуга, Убаган, Карагаш).

Многие черты культуры (домашние животные, погребальный обряд, металл, керамика яйцевидных форм) и европеоидный антропологический облик позволяют видеть в афанасьевцах уникальную этнокультурную группу древнейших индоевропейцев. Некоторые исследователи именно с ними связывают распространение в центре Азии носителей протохарских языков и их ранний отрыв от основного индо-европейского ареала.

Во второй половине III тыс. до н. э. в жизни древних племен, населявших южные районы Сибири, Алтай и Минусинскую котловину, произошли большие прогрессивные перемены. Племена Саяно-Алтая впервые ввели в употребление металлические орудия и впервые сделали скотоводство постоянной отраслью своего хозяйства. В этом отношении они были передовыми по сравнению с их соседями, обитавшими в лесных областях Средней Сибири. В горной стране Саяно-Алтая, богатой легко обнаруживаемыми в естественных обнажениях месторождениями медных руд, древние племена раньше смогли прийти к открытию металла и развитию производства медных орудий. В степных же районах, всюду перемежающихся с лесами, им было легче перейти к хозяйственному освоению приручаемых животных, к постепенному развитию скотоводства. В свою очередь переход прежних охотников к разведению домашних животных и добыче металла был стимулом для сдвигов в их общественной жизни, в социальном строе.

Эти новые черты общественного развития отражены в самых древних в Южной Сибири памятниках эпохи металла, которые получили по первым находкам наименование афанасьевских, а период в истории древних племен Саяно-Алтая, к которому относятся эти находки, называется периодом афанасьевской культуры. 1

Памятники афанасьевской культуры в минусинских степях несколько отличаются от памятников Алтая. Очевидно, эти две области были населены разными племенными группами с одинаковой в общих чертах культурой, но эти группы различались между собой некоторыми обычаями и другими этнографическими особенностями.

В минусинских степях афанасьевские могильники известны в 18 пунктах, и 14 из них раскопаны полностью или наполовину. В общей сложности раскопано более 200 могил. На Алтае же, где памятники афанасьевской культуры известны по раскопкам В. В. Радлова еще с 1865 г., до сих пор исследованы лишь три могильника из девяти известных. 2 Между афанасьевскими памятниками Алтая и Енисея много общего, а различия незначительны. Это позволяет имеющиеся в нашем распоряжении сведения о минусинских племенах данной культуры, лучше изученных, распространить и на алтайскую группу племен.

Еще недавно считалось, что афанасьевцы жили только по берегам крупных рек. Однако сейчас их кладбища обнаружены и в глубинных районах степей. Эти погребальные сооружения в настоящее время имеют

1 С. А. Т е п л о у х о в. Древние погребения в Минусинском крае. Сб. Музея антропологии и этнографии, вып.II-III, 1927, стр. 62-77.

2 С. В. Киселев. Древняя история Южной Сибири. М., 1950, стр. 42-43.

вид либо небольших земляных курганов с выложенными на них каменными кольцами, либо круглых, сплошь выложенных камнями площадок, либо круглых оградок, иногда заметных на поверхности лишь по нескольким торчащим из земли камням. Но нынешний вид памятников - результат их разрушения в течение прошедших 4 тыс. лет. Раскопками устанавливается полное единообразие и в их устройстве. Первоначально все они представляли собой круглую ограду, стенки которой были сложены из плитняка или просто из дикого камня или врытых вертикально плит. Первоначальная высота оград доходила до 1 м. Ограды разного диаметра, от 5 до 16 м. В центре ограды находились обычно одна или две могилы,

в редких случаях три, форма их была квадратной или близкой к квадрату, размеры - 2.5 X 5 или 3X 3 м, ориентированы по направлению с юго-запада на северо-восток. По бортам могильных ям часто сохраняются остатки продольно положенных бревен. Могилы, следовательно, были покрыты бревенчатым накатом. Поверх этого наката устраивался небольшой земляной холм, поверхность которого иногда обкладывалась плитами. Помимо этих основных могил, в той же ограде помещались дополнительные могилы, иногда по нескольку в одной ограде. Их устраивали в узком промежутке между холмом основной могилы и стенкой ограды. Это были небольшие могилы, в которых погребено по одному человеку (преимущественно дети). Ориентировка таких могил различна, она зависела от того, в какой части ограды они помещались. Сами могилы представляли собой простую яму с земляными, ничем не укрепленными стенами. Только в некоторых очень редких случаях стенки ямы укреплялись вертикально поставленными плитами или бревенчатым срубом в один-три венца.

В основных квадратных могилах погребено обычно по нескольку человек - от трех до восьми. Погребенные лежат либо на спине с согнутыми в коленях ногами, либо на боку в скорченном положении. Это объясняется тем, что умерших на время похоронных обрядов усаживали на какое-то сиденье или прямо на землю на корточки. Окоченевших

в таком положении покойников клали в могилу на бок, а иногда на спину. Погребенных укладывали в южной (точнее, в юго-восточной) половине могилы, а в северной половине помещались сопровождавшие их вещи. Как правило, хоронили умерших головой на юго-запад или запад, но если в могиле было погребено несколько человек, то часть из них приходилось укладывать и в других положениях. Также и в дополнительных могилах у стены ограды ориентировка погребенных была различна.

От положенных с умершими вещей сохранилось немногое. Это прежде всего посуда. Деревянная и глиняная посуда с пищей ставилась в ногах или в голове погребенного в индивидуальных могилах и в северной половине - в коллективных могилах. Деревянная посуда не сохранилась, но о ней можно судить по сохранившимся медным оковкам с остатками пищи. Около костей погребенных находятся костяные, каменные, медные и даже серебряные и золотые украшения. В могилах встречены каменные топоры, песты, терочки, колотушки. Среди костей человека найдены каменные наконечники стрел, оставшиеся, по-видимому, невынутыми из ран. Специально стрел в могилы не клали.

В отличие от минусинских памятников на Алтае в каждом кургане находится обычно только по одной могиле, а в ней по одному человеку. В редких случаях в кургане бывает две могилы, расположенные рядом. В четырех могилах было погребено по два человека. В могильнике Курота вокруг могил были сооружены каменные и деревянные ограды. Кости погребенных обычно сильно окрашены красной охрой.

Первым важным культурным приобретением афанасьевских племен было, как уже указывалось, овладение металлом. В их быту еще широко продолжают употребляться каменные орудия - топоры, песты, наконечники дротиков и стрел. У них еще нет металлических орудий, которые могли бы заменить собой каменные топоры и копья, и им неизвестна техника литья. Но металл уже используется для украшений (серег, браслетов), для оковок и починки деревянных сосудов, а также для игл, шильев и небольших ножичков. Причем металлические изделия изготовляются как из меди, так и из золота (Афанасьева гора), серебра (Моисенка, Карасук III) и даже из железа. На руке одной пожилой женщины в могильнике под Афанасьевой горой (1964 г.) оказались остатки браслета, сшитого из какого-то мягкого материала и окантованного железными обоймицами. Спектральный анализ показал, что состав железа близок к метеоритному. Эти находки доказывают принадлежность афанасьевской культуры к энеолиту, ко времени, когда человек знакомится сразу с несколькими металлами и добывает некоторые из них, очевидно в самородном виде. Человек еще не знает, возможно, полезных свойств металла, обрабатывает его преимущественно ковкой и использует не для изготовления основных орудий, а для украшений и бытовых нужд.

Вторым важнейшим культурным приобретением афанасьевцев был переход от охоты, рыболовства и собирательства к скотоводству и земледелию. Об этом свидетельствуют остатки мясной пищи, положенной в могилы рядом с посудой. Среди костей домашних животных здесь встречены кости барана (Афанасьева гора, Карасук III, ЧерноваяVI, Усть-Куюм и др.), коровы (ТесьI, Подсуханика, Бельтыры и др.), лошади (Афанасьева гора). Значит, афанасьевцы уже разводили все основные виды домашнего скота. Однако в качестве пищи погребенным клали также часто и мясо Диких животных: дикого быка, бурундука, лисицы (Афанасьева гора), зубра (КарасукIII). Следовательно, охота у афанасьевцев имела такое же значение, как и скотоводство, которое еще не могло полностью удовлетворить потребности людей. Это был один из начальных этапов скотоводства.

О занятии афанасьевцев земледелием прямых данных нет. Однако его зачатки, вероятно, уже были, поскольку оно всегда развивается с ранней

формой скотоводства. Вполне возможно, что афанасьевские каменные песты и колотушки служили для растирания злаков.

Таким образом, древние племена Южной Сибири в эпоху энеолита имели смешанное хозяйство, в котором наряду с его новыми формами, скотоводством и земледелием, продолжали сохраняться охота и рыболовство. О последнем говорят кости и чешуя рыбы.

Хорошо развито было у афанасьевцев и домашнее производство. Прежде всего гончарное. Посуда делалась из глины и дерева. О формах деревянной посуды мы судить не можем. Но судя по остаткам обоймочек и медных пластинок, идущих на ее починку, она широко бытовала наряду с глиняной.

Глиняная посуда разнообразна. Большая ее часть состоит из яйцевидных горшков, емкостью от 1.5 до 3 л. Она была рассчитана на небольшую семью. Ее форма не случайна. Горшки, по-видимому, зарывались в землю, и пища варилась жаром костра. Много и круглодонных сосудов, шарообразных или реповидных. Среди них встречаются очень крупные, емкостью до 200 л. Они поставлены в могилы людям старческого возраста. Бывают и очень маленькие остродонные сосудики, высотой 7-8 см. Последние всегда сопровождают детские погребения. Вряд ли можно предполагать у афанасьевцев наличие индивидуальной посуды. Эти сосудики, вероятно, изготовлялись специально для погребения. Среди всех форм посуды выделяются вазочки на поддоне. Их часто в литературе называют светильнями или курильницами. Однако их назначение пока неясно.

В целом вся посуда примитивна, тесто пористое, быстро крошится, в изломе черное, слабо обожженное. Лепили горшки следующим образом: раскатывали отдельные ленты - жгуты, их сушили, а затем скрепляли друг с другом. Окончательную форму придавали руками. Такое изготовление каждого сосуда занимало длительное время. Стенки сосудов заглаживали зубчатой пластинкой. Обжигали сосуды на костре, а перед обжигом покрывали орнаментом: остродонные - сплошь, круглодонные - как сплошь, так и до половины туловища. Гладкие сосуды встречаются редко. Орнамент простой: имитация плетенки, состоящей из черточек, гребенки, елочки. По-видимому, в сосудах варили овощи или мясо.

Керамика алтайского варианта афанасьевской культуры отличается более высокими и прямыми, чем на Енисее, шейками сосудов. Кроме того, на Алтае есть сосуды шаровидные, плоскодонные и один баночный.

Афанасьевцы имели и другие отрасли домашнего хозяйства. Существовали резьба по дереву и кости, прядение, выделка кожи. Все это подтверждается находками.

Жили афанасьевцы в небольших поселках, состоявших, судя по конструкции могил, из двух видов жилищ - землянок и срубов. Возможно, около поселков для посевных участков или скота они строили ограды, что нашло отражение в форме надмогильных сооружений.

О величине поселков можно судить по количеству погребенных на их кладбище людей. Все афанасьевские могильники невелики и содержат приблизительно одинаковое число умерших. В самых больших из них под Афанасьевой горой и на р. Карасуке похоронено: в первом - 67, во втором - 58 взрослых и детей. Если допустить, что кладбища были действующими в течение 100 лет, т. е. на протяжении трех поколений, то жителей в поселках было приблизительно 19 и 22 чел., что составляло -4 или 4-5 семей. Если кладбища были действующими в течение 50 лет, на протяжении полутора поколений, то жителей в поселках должно было быть примерно 38 и 44 чел., т. е. 6-10 и 8-11 семей. Такие небольшие поселки характерны для охотничьих и скотоводческих племен.

Об общественном строе афанасьевских племен можно судить также по их погребальным памятникам. В них нет никаких признаков имущественного неравенства или сколько-нибудь зависимого положения мужчин или женщин. Парные погребения встречаются реже, чем погребения индивидуальные или групповые. Причем парные погребения мужчины с женщиной редки; чаще встречаются могилы, где лежат две женщины, или двое мужчин, или два ребенка. Поэтому нет оснований говорить об обычае хоронить женщину с мужем и видеть в этом проявление патрилокального брака.

Равенство членов родового поселка отражено в больших коллективных могилах, встречающихся на каждом кладбище. В них похоронено до 8 чел. Среди погребенных нет людей, выделяющихся своим положением в могиле или богатством сопровождавшего их инвентаря. Наоборот, в ряде случаев, в этих могилах все скелеты лежат в южной половине, а вся посуда с пищей и прочие вещи стоят в ее северной части. Иными словами, пища ставилась для всех и одновременно. Значит, эти большие коллективные могилы нельзя считать усыпальницами каких-то особых лиц с несколькими сопровождающими их подчиненными или членами семьи. Это, по-видимому, могилы типа братских, куда хоронили одновременно несколько умерших. Интересно отметить, что в могилах под Афанасьевой горой похоронены либо одни женщины, либо одни мужчины. Однако на других кладбищах этого не наблюдается.

Одна из причин единовременного погребения большого числа людей стала ясна при раскопках могильника Карасука III. В одной из его групповых могил, помимо двух полных скелетов, лежали черепа и кости еще трех людей, сложенные отдельными кучками. У всех скелетов недоставало многих мелких костей, а на тазовых костях, лопатках и ребрах сохранились следы клыков собаки или волка. Для всех погребенных вдоль одной из стен могилы были поставлены сосуды. Надо полагать, что тела трех скелетов находились первоначально где-то в другом месте и, когда от них остались одни голые кости, положены в эту могилу. А это значит, что у афанасьевцев были могилы временные и постоянные, очевидно зимние и летние. В условиях зимы было трудно деревянными лопатами рыть глубокие просторные ямы. Умерших до весны где-то прятали. А весной хоронили всех вместе. В афанасьевских могильниках хотя и редко, но встречаются погребения в почвенном слое. Это, возможно, один из вариантов зимних захоронений, когда умершего хоронили на поверхности земли. Другая причина единовременных погребений может объясняться эпидемиями, периодически охватывавшими поселки и уносившими многих жителей.

Какие-то различия, но не имущественные, между жителями все же были. В частности, только в могилы, где захоронены пожилые и старые люди, положены большие глиняные корчаги, служившие, вероятно, для каких-то общих трапез.

В афанасьевское время, как, видимо, вообще в первобытном обществе, в связи с тяжелыми условиями жизни и плохим питанием была большая смертность детей. Судя по полностью раскопанным могильникам, количество умерших детей составляло половину всех погребенных (Черновая VI, КарасукIII, Малые Копёны).

Детей хоронили так же, как взрослых, особого обряда для них не было. Хоронили со взрослыми или выкапывали им могилы внутри той же ограды, где лежали их родственники. В ряде могильников детей нет, и здесь нужно предполагать существование особых детских кладбищ.

Погребальные сооружения в виде круга и ориентировка погребенных головой на запад или юго-запад, очевидно, связаны с культом солнца. В могилах часто встречаются куски охры. Охра сохранилась на костях

многих скелетов. Она могла связываться с представлениями об огне а также о крови, которая символизировала жизнь. Афанасьевны могли также раскрашивать свое тело охрой, как это делали последующие окуневские племена, с какими-то магическими целями. Для растирания охры могли служить терочки и вазочки-курильницы (последние, может быть применялись для ароматического окуривания и одурманивания) Следы охры есть на сосудах и почти всегда на этих вазочках. Может быть краска должна была защищать посуду от порчи, а человека от болезни дурного глаза и т. п. На существование магии указывают амулеты и другие украшения из просверленных клыков хищных животных и когтей медведя.

Что касается происхождения афанасьевской культуры и афанасьевских племен, то существенно, что к востоку от Саян на протяжении многих веков развивалась культура прибайкальского неолитического типа, во всем отличная от афанасьевской культуры. И в антропологическом отношении племена Восточной Сибири принадлежали другому расовому типу. Это были монголоиды.

Афанасьевское же население характеризовалось ярко выраженным европеоидным типом. Культура афанасьевских племен тоже не находит аналогии на востоке. На западе же можно видеть определенные черты сходства ее с ямной и частично катакомбной культурами степей Причерноморья и с заман-бабинской культурой Средней Азии. Афанасьевские племена на Енисее представляют собой, таким образом, крайнюю восточную ветвь европеоидных племен Евразии. Племена эти объединялись сходным хозяйством - зачатками скотоводства, земледелия и металлургии, а также, очевидно, происхождением, о чем свидетельствует и единство антропологического типа.

АРИАНАМ ВАЙДШЬЯ

Арианам Вайшья (Арийский простор) - согласно "Авесте", степная полоса от Дуная и до Алтая.

9 тыс. лет до н. э. выделение индоевропейского языка из бореального языка. Культуры: МАГЛЕМОЗЕ. ЯНИСЛАВИЦКАЯ КУЛЬТУРА.
1. Трипольско-ямная языковая общность - XXX - XIII вв. до н.э.
Трипольские племена входили в число языковых предков (субстрат) славян – древнейшую юго-восточную зону индоевропейского единства – языковую общность, определяемую лингвистами, в составе которой находились и предки индоиранцев и славян.
Часть Ямной культуры мигрировала далеко на восток – на Южный Урал. Именно там через некоторое время появилось новое важное ядро носителей гаплогруппы R1a, сыгравшее в дальнейшем немалую роль в судьбу Индии и Ирана. Эта ветка разбилась на две, одна из которых свернула восточнее (на Алтай), поскольку в приалтайских степях также находят похожие памятники 3-го тыс. до н.э. (Афанасьевская культура).
2. Тохарская языковая общность - XXV в. до н. э. - XIII в. н.э.
Часть «восточных иранцев» (прототохары ) ушла ещё дальше на восток, в степи Южной Сибири – в древнекитайских хрониках это индоевропейское население было известно под именем «динлины». Часть «динлинов» смешалась с местным протомонгольским населением, и на границе двух рас (европеоидов и монголоидов) сформировалась новая алтайская или тюрская подраса - китайцам древнейшие тюрки были известны под именем «хунну». См. Тохары .

Группа французских генетиков на материале ДНК, извлеченной из костных остатков андроновцев, карасукцев, тагарцев и таштыкцев, изучили шесть генов, ответственных за пигментацию глаз и волос. Оказалось, что большинство исследованных древних жителей Южной Сибири (15 из 23, т.е. 65 %) имело светлые или смешанные оттенки глаз, а 8 из 12 (67 %) – светлые или русые волосы. Если добавить, что такие же волосы были у жителей долины р. Тарим эпохи бронзы – вероятных предков тохаров (их тела прекрасно сохранились благодаря естественной мумификации ), а депигментация у современного населения Южной Сибири и Казахстана имеет явно дорусское происхождение, то вывод однозначен. Главный очаг европеоидных миграций в глубь Азии находился не на Ближнем Востоке, а в областях, лежащих севернее и затронутых процессом депигментации. Почти 80 лет назад этот вывод был сделан Г.Ф. Дебецом на основании сопоставления краниологических данных о тагарцах со сведениями китайских источников. Несомненно, продвижение скотоводов-индоевропейцев на восток происходило преимущественно вдоль степной полосы, причем этот процесс продолжался, по археологическим данным, на протяжении всего III тыс. до н.э. [Мерперт, 1982, с. 322–330; Семенов, 1993]. Но где был исходный пункт? В припонтийских степях? На территории зарубежной Европы?
Источник: http://www.archaeology.ru/Download/Kozintzev/2009.zip

Когда арийцы пришли в Сибирь и на Алтай, они принесли с собой и древнюю память о Солнцебоге Коло, присвоив его и новым местам.
На Русском Севере известны две реки с одинаковым названием и корнем - Колва: в Пермской области - приток Вишеры и в Ненецком автономном округе - приток Усы. А в Баренцевом море хорошо известен остров Колгуев. Название с этим корнем распространены повсюду: древнее городище Кола-Уры на Урале в Прикамье... Колыванский (Колыван - старейший былинный богатырь, отец Святогора, а Святогор жил в Антильских и Кавказских горах близ Арарата) хребет и город Колывань известны на Алтае.
На Урале, по все¬му протяжению горной гряды и предгорий, чрезвычайно богатая арийская топонимика. Например, "Урал" многими народами произ¬носится как "Орал", и это название не только горного массива, но и одной из крупнейших рек региона. Более того, на Южном Урале есть речка Орь, на берегах которой стоит город Орск. Исторические данные и топонимика совпадают тем самым с именем легендарного прародителя арийцев Оря (Ария). Арии (или древнейшие индо-иранцы) начали функционировать под своим собственным именем только тогда, когда они уже отделились от предков хетто-лувийцев, иллирийцев, праэллинов, балто-славян, албано-фракийцев, армяно-фригийцев, прагерманцев и других древних подразделений индоевропейской языковой семьи.
Само название "арийцы" происходят от санскр. aryja, т.е. верный, благородный (отсюда арабское понятие "неверный"). В Персии слово трансформировалось в airja и arija, откуда появилось Airjana-Иран, т.е. страна благородных, страна ариев. Слово "благородный" арийцами применялось исключительно для обозначения "своих" и означало полноправных людей, в отличие от покоренных народов или просто соседей.

Пазырыкская культура

Пазырыкская культура - археологическая культура железного века (VI-III вв. до н. э.), причисляемая к «скифскому кругу», основные находки предметов которой были сделаны в Горном Алтае. Носители этой культуры обитали на смежных территориях Казахстана, Республики Алтай и Монголии.

Выявлена в 1865 году В.В. Радловым при раскопках Берельского и Катандинского курганов. Свое название культура получила по памятнику в урочище Пазырык Улаганского района, где экспедицией академика С.И. Руденко были в 1929 году раскопаны усыпальницы племенной знати (англ.).

Основным занятием населения было кочевое скотоводство.
Знатных людей хоронили в деревянных срубах. Знатные пазырыкцы носили шёлковые рубахи, имевшие один покрой как для мужчин, так и для женщин, в погребениях же рядовых членов общества рубах обнаружено не было. Мужским элементом одежды были штаны, тогда как женщины носили трёхцветные юбки. Общей деталью гардероба для женщин и мужчин пазырыкцев были войлочные чулки, которые были удобны для верховой езды. Так же пазырыкцы носили меховые шубы, зачастую, выполненные мехом и вовнутрь, и наружу. Такие шубы имели войлочные аппликации-украшения, а также украшались ценными мехами, выкрашенными в синий цвет.

Предположительно пазырыкская культура - продукт развития афанасьевской культуры.

В антропологическом составе населения пазырыкской культуры выявляются три базовых компонента (долихокранный европеоидный с высоким и широким лицом, брахикранный монголоидный с невысоким лицом и мезодолихокранный монголоидный с высоким лицом).
Вместе с родственными племенами тагарской культуры подверглись атакам прото-хунну.

В силу климатических условий в захоронениях прекрасно сохранились мумии. На их кожу нанесена сложная татуировка - это наиболее древние уцелевшие образцы татуировки в мире. Кроме того, в отдельных курганах сохранились погребальная повозка высотой в три метра, многочисленные реалистичные фигурки зверей и птиц (в том числе из войлока), образцы текстилей, включая древнейший в мире ковёр. Находки руденковских экспедиций, большинство из которых датируется V в. до н. э., экспонируются в Государственном Эрмитаже.

Древнейший из обнаруженных ворсовых ковров - Пазырыкский ковёр (около V в. до н. э.). Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, Россия

Несмотря на неодобрительное отношение местного населения, исследования пазырыкских курганов не прекратились и с распадом СССР. Время от времени учёные находят и мумифицированные тела. В российской и зарубежной прессе широко освещалось обнаружение в 1993 году так называемой «принцессы Укока».

Один представитель пазырыкской культуры из Республики Алтай оказался обладателем Y- хромосомной гаплогруппы R1a1. Представители пазырыкцев из Монголии и Республики Алтай оказались обладателями митохондриальных гаплогрупп F2a, D, A, C, G2, HV2, HV6, J, K, T1, U5, U5a1.

В Семиречье явился странник, который рассказал о далёких землях, где "никто не умирает". Сей странник рассказал о долинах близ Алатырь-горы (Эльбруса) на Северном Кавказе, где стояли величественные храмы Солнца, где был волшебный Белый Царь-город (Cap-град), в коем правили потомки Яруны и Богумира.
И тогда арийские роды, ведомые Арием Оседнем и Русом, двинулись на поиски сего благословенного места, "где течёт молоко и мёд".
В III веке до н.э., примерно через сто лет после походов Александра Македонского, скифы двинулись на юг и подчинили себе значительную часть Ирана. Арийские элементы здесь всегда преобладали над греческими, и скифская династия Аршакидов усилили их, подчёркивая свою связь с иранским домом Ахеменидов, задолго до походов Александра Великого создавшего огромную, хотя и непрочную державу - Персию. Их многочисленные племена населяли Азию до Алтая (см. Асгард. Парфянское Царство.).

О Славене и брате его Скифе упоминает Иоакимовская летопись, о содержании которой мы можем судить по пересказу Татищева:
"Славен с братом Скифом, имея войны многие на востоке идоша к западу, многи земли о Чёрном мори и на Дунае себе покориша... И от старшего брата прозвашася славяне..."
В Асгарде сошлись явившиеся из Семиречья потомки Трояна - князи Сам, Зарян и Рус с родами русов и северян, а также ясуни Велеса, среди которых был наиболее славен князь Усень, наследник престола Асгарда. Усень был сыном великого мудреца Брага сына Велеса (его до сего времени почитают славяне осенью в дни Усеня-Таусеня).
Роды Руса в Асгарде соединились с родами и войсками Одина. Войны удалось избежать, ибо на стороне Асгарда выступил сам Велес, он склонил к союзу все племена, жившие на священной Pa-реке (Волге) в стране Асланде.
Рус признал Велеса-Одина владыкой всей Арийской земли. Рус склонился перед потомком бога Солнца.
Из Асгарда русы и ясуни стали совершать походы вглубь Кавказа и в Европу.
Главной целью Руса и асов Усеня было - достигнуть горы Эльбрус, великого храма Солнца. То есть дойти до великого Cap-града, что близ Эльбруса в долине реки Алатырской.
Роды Ария положили начало родам белояров, новояров и белогоров; роды Асеня положили начало родам берендеев, а роды Руса родам черноморских русов. 1800 - 1600 гг. до н.э. Средний Дон (Воронежской обл.), Южн. Приуралье, респ. Марий Эл, Чувашия, Башкортостан.
2300 - 1000 гг. до н. э. Южный Урал.
.
.
Афанасьевская культура.
Харапская цивилизация и Арии.

Copyright © 2015 Любовь безусловная