О книге Дж. Эшдаун-Хилла "Мифология Ричарда III"/ John Ashdown-Hill. "The Mythology of Richard III"
Речь пойдет не о легендарном Ричарде III, сказочном злодее, а об историческом, в представлении ученого, который верит и доказывает, что Ричард ни в коем случае злодеем не был. Убедительности ей придает то, что автор ее - главный участник обнаружения останков короля Ричарда: он точно указал место, где при его личном участии в 2012 году и нашли захоронение.
Книга "горячая": автор борется не только за доброе имя Ричарда с предубежденной общественностью всех рангов и видов образования, но и за себя самого с университетом Лестера, городом Лестером и Лестерским собором. Университет и город попытались присвоить честь открытия; собор присвоил останки Ричарда вопреки мнению автора, считающего, что лучше было бы похоронить короля в часовне Святого Георгия Виндзорского замка на том месте, которое он сам для себя, видимо, выбрал, а то и вместе с португальской принцессой, его предполагаемой второй супругой. (Потому что после смерти королевы Анны Ричард думал жениться вторично, но не на племяннице Елизавете Йоркской, и завести наследника). Автор доказал свою роль в открытии останков по суду и был удостоен за открытие Ордена Британской Империи. В книге очень чувствуются голос и личность автора, что называется, дотошного и очень настойчивого историка. Он обладает большой эрудицией в самых разных сферах, поэтому широко поле, на котором он может брать доказательства для собственных взглядов и, соответственно, опровержения взглядов оппонентов: от исправления неточностей в переводе текстов с латыни и староанглийского, до приведения влияющих на разрешение вопроса данных из сферы материальной культуры и порядка церковной службы. Следовательно, эрудицию читателя книга тоже должна обогатить.
Название, наверное, не очень удачное - во всяком случае, оно оригинально, но, на мой взгляд, не очень точно подобрано, хотя, вероятно, автор счел именно его наиболее подходящим для своей цели. Было бы "Миф о Ричарде III" - все сразу было бы понятно: автор разрушает чудовище, описанное в эпоху Тюдоров. Но автор намерен последовательно и убедительно разрушить все расхожие представления о Ричарде, в отношении которых не известно подтверждающих их фактов, но которые поддерживаются легендой, СМИ, или недобросовестностью ученых. Книга потому посвящается если не системе, то набору ложных или необоснованных представлений о Ричарде, доживших до наших дней "мифов" вокруг его фигуры, как крупных, так и мелких. Почему я думаю, что название все же неудачно: потому что читатель может решить, что Ричард был не героем, но автором мифологии - в том смысле, в котором говорят "Мифология древних греков" или "Мифы" популярного писателя такого-то.
Обнаружение и исследование останков Ричарда разрушило по крайней мере два из числа самых знаменитых мифов о нем: о низкорослом хромом горбуне с сухой рукой и о том, что тело бросили в реку или зарыли под опорой моста. От всех легендарных болячек и уродств Ричарда остались сколиоз и одно плечо выше другого - но без горба. (Елки сине-зеленые: заключительная серия "Пустой короны" как раз начинается с того, что огромный горб Ричарда показывают без рубашки! Надо стерпеть, но чем отличаются между собой исторический Ричард и литературный, зритель непременно усвоит.) Ричард также, по-видимому, был выше ростом брата Джорджа Кларенса и несколько выше, чем рассчитали монахи, готовившие ему могилу: голову приподняли, череп был найден лежащим выше остальных костей. Конечно, этот успех должен был ободрить автора и поддержать его уверенность в других своих выводах. За мифы о Ричарде он берется с рвением и беспощадностью, напоминающими решительную хозяйку, приступающую к генеральной уборке там, где давно никто не убирал. Как оказалось, мифы о Ричарде не ограничиваются посеянными или отраженными шекспировской пьесой; есть еще несколько менее известных, на уровне ученых предположений или краеведческих преданий. Например, то, что Ричарда можно считать протопротестантом или симпатизирующим людям подобных убеждений на том основании, что у него была Библия на английском языке. Или то, что после него якобы сохранилась кровать, в которой он перед битвой при Босворте запрятал золотые монеты, а потом в следующем веке хозяйка таверны нашла этот клад и разбогатела, именно благодаря внезапно найденной кровати и деньгам Ричарда III. Все эти мифы автор тщательно опровергает, но предварительно их пересказывает. Так что, прежде чем читатель уверится в том, что не должно быть мифологии Ричарда III, он с ней подробно познакомится.
Самое главный, видимо, миф о своем герое, который автор стремится разрушить - это представление о Ричарде как об узурпаторе. Автор доказывает, что никоим образом не может считаться похитившим корону тот, кому она была гласно предложена от имени трех сословий королевства, на том законном основании, что его племянники были незаконнорожденными. И здесь автор берется пропагандировать результат собственного исследования, как он считает, недостаточно признанный: дети Эдуарда IV и Елизаветы Вудвил должны, действительно, считаться незаконнорожденными. Король Эдуард был тайно женат на госпоже Элеаноре Толбот, которая была еще жива на момент заключения его брака с Елизаветой; обстоятельство это перед планировавшейся коронацией принца Эдуарда открыл именно тот, кто его отца с Элеонорой венчал и нет никаких доказательств, что признание это было инициировано дядей Ричардом Глостером. Автор доказывает, что именно поэтому Генрих VII впоследствии не только отменил акт, предлагающий Ричарду корону, но и велел уничтожить все экземпляры и запретил хранение. Ему нужно было скрыть имя тайной жены будущего тестя, делавшей незаконнорожденной дочерью его невесту, Елизавету Йоркскую; Элеонора была знатной дамой, дочерью знаменитого Толбота, и отрицать ее значение и тайный брак короля Эдуарда IV с ней было бы не так легко, как если бы на ее месте была заявлена менее знатная предполагаемая тайная жена Эдуарда. Генрих VII, по мнению автора, лучше защищал бы невесту и тещу, если бы постарался представить в парламент убедительные доказательства того, что брак Эдуарда с Элеонорой не имел места. А так его поведение - отмена и уничтожение акта - является, по мнению автора, доказательством действительности этого брака и обоснованности самого акта о передаче короны Ричарду.
(Разумнее всего просто признать, что у меня не хватает специальных знаний по истории права страны и эпохи для дальнейшего уверенного комментирования - о чем я жалею, потому что вопросы все юридические, а значит, моя сфера).
Героя своего Ричарда автор не то что жалеет и хочет защитить - он его преданно любит. Он лично нес останки короля на руках из открытой могилы, заказал ему корону и четки для нового, более почетного погребения (фотографии - в числе иллюстраций книги). Его огорчает, что Ричарда превращают в объект привлечения туристов и тиражируют мифы о нем ради прибыли, не уважая ни достижений короля, ни покоя его души. Ричард в изображении автора получается бел как... тот символический цветок, о котором вы подумали. Он добр - а иначе казнил бы куда больше противников своей власти, и власть его была бы крепче. Он очень религиозен, его религиозные взгляды даже консервативны. Роль короля ему навязана и чувствует себя он в ней неудобно. Демонизацию Ричарда его пришедшим к власти врагом автор разоблачает, сравнивая своего героя с такими историческим персонажами как Эвита Перон и свергнутый шах Ирана -аналогии могут показаться неожиданными, хотя и яркими. Из всех рассмотренных в книге мифов о Ричарде автор оставляет жить один - о том, что тот плохо спал в ночь перед битвой при Босворте. Но, конечно, не потому, что снились злые духи или души замученных - у Ричарда были причины огорчаться нелегкой жизни, а может быть, он еще и заболевал.
Одна из причин симпатии автора к Ричарду, возможно, в том, что с правления Ричарда, останься он при власти, мог бы начаться альтернативный вариант английской истории. Он мог бы стать более спокойным: автор отрицательно относится к разрушениям и уничтожению исторических свидетельств, причиненным Реформацией. Любопытная деталь: Ричард, как выясняется, одно время даже планировался в женихи знаменитой Изабелле Кастильской, а значит, мог бы участвовать с ней в отвоевании Гранады. Но, опять же, потому, что этот вариант - альтернативный, автор не позволяет себе дальнейшие прогнозы. (Я же замечу, что без династии Тюдоров история лишилась бы, кроме прочего, и нескольких занимательных мифов...)
Что в книге точно и бесспорно хорошо: автор показывает, как предубеждение к исторической личности может влиять на истолкование известных фактов или заполнение пробелов, когда факты с точностью неизвестны. Что не настолько хорошо: временами высказываемая ярость автора по отношению к не своей точке зрения. Автор берется спорить со всеми, будь то другие известные ученые, живые или мертвые, или официальный сайт британской монархии, и доказывать свое, - это правильно, это восхищает, но может неприятно раздражать некоторая упорная мелочность. Хочется начать приводить стандартные возражения вроде "не всегда люди ведут себя так, как от них ожидают в известных обстоятельствах, зная, как вели себя обычно", "существует случай", "факт может быть, а его доказательства исчезнуть" и в таком роде - исключительно потому, что заражаешься тоном самого автора. Здесь, конечно, надо оговориться, что у автора есть причины обижаться, так как мир и его героя не спешит полностью оправдывать, и даже заслуги его самого попытался приуменьшить. Тем более что героя своего автор любит и борется за его доброе имя, а во многих случаях, действительно, доказывает свою правоту уверенно.
Один миф, разоблачаемый автором, меня позабавил. В шекспировской пьесе Ричард велит седлать ему в битву коня "white Surrey" - что (в данном контексте, а не всегда, и написание клички может быть другое) по-видимому, должно означать "белый Сириец", а кличка дана коню в память о его происхождении. Автор тратит небольшую главу на то, чтобы показать: нет доказательств того, что именно в битву при Босворте Ричард отправился именно на таком коне и ездил на коне с такой кличкой, хотя в целом это и возможно. В той же главе автор приводит сведения о том, где Шекспир нашел упоминание о белом коне Ричарда, хотя и не об участии коня в той самой битве. Но настолько ли важна лошадка, к тому же если точно известно, что Ричард не обещал царства за коня? Мне кажется, что это пример различия между "историческим мифом", как неправдой с последствиями, которую нужно опровергнуть именно ради опровержения последствий, и просто деталью, которую вставили в художественный текст ради того, чтобы связать его с источником и создать у зрителя всего лишь впечатление "ожившей истории". (Оставляю в стороне то, что источник мог быть недостоверен: шекспировский зритель мог его знать, а о недостоверности тогда еще не догадываться). В нескольких исторических фильмах или экранизациях будущая Елизавета I, когда нужно показать ее в годы юности, появляется в красном платье с портрета в Виндзорском замке; зритель, знающий портрет, должен порадоваться, что и художник по костюмам его знает. А между тем Елизавета точно не обязана ходить все время только в этом платье, и она, вероятно, была в другом платье, когда ей сообщили то-то и то-то, и нет доказательств, что она была одета именно так при этом событии своей жизни...И, может быть, во время изображаемых событий она уже оставила это платье. Но другое дело, если бы реконструкция платья была с заметными вольностями - тогда, наверное, оснований придираться у самых требовательных зрителей было бы больше.
Может быть, книге был бы полезен и небольшой очерк политики Ричарда III, но, по-видимому, в цель автора это здесь не входило.
Книга серьезная и полезная во многих отношениях: благодаря личности автора, а также как пример того, что наибольшее внимание к историческим деталям оправдывает себя - ибо Ричард все-таки был найден. И Ричарду повезло, что за него способны так бороться.
Е. ПАРАМОНОВ-ЭФРУС.
Автор этой статьи не профессиональный литератор. Долгое время Евгений Петрович Парамонов-Эфрус работал в московском Яузском радиотехническом институте (ЯРТИ) - одном из головных НИИ по созданию радаров для противовоздушной обороны. Потом стал заместителем главного конструктора ОКБ, где тоже велись разработки новейших радаров. На счету Евгения Петровича много личных изобретений. Привычка мыслить логически, сопоставлять факты, находить нетривиальные решения сказалась и в размышлениях о переводе одной, но очень важной фразы в пьесе У. Шекспира «Ричард III». Очень часто любители подмечают то, что проходит мимо внимания специалистов. Надеемся, что заметки нашего давнего читателя, а теперь и автора привлекут внимание шекспироведов и не оставят равнодушными тех, кто просто любит литературу.
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Одну из самых известных и одновременно самых загадочных фраз мировой литературы произносит король Ричард III в пьесе В. Шекспира «Ричард III»:
A horse! A horse! My kingdom for a horse! -
Коня! Коня! Венец мой за коня! (здесь и далее перевод А. Радловой, см.: Шекспир Уильям. Полное собрание сочинений, том 1. - М.: Искусство, 1957). Многочисленные комментарии к этой исторической фразе привели меня к мысли о том, что и я имею право изложить свою точку зрения.
Ещё раз зададимся многажды повторявшимся вопросом: неужели Ричард III готов отдать свой королевский титул за коня? Посмотрим, что говорится у Шекспира в пьесе (акт V, сцена 4):
Другая часть поля. Шум сражения. Входит Норфолк с войском, к нему навстречу - Кетсби.
Кетсби
На помощь к нам! На помощь! Чудеса
Невиданные там король творит,
Навстречу всем опасностям кидаясь.
Коня под ним убили, пеший бьется
И Ричмонда в глотке смерти он ищет.
На помощь, добрый лорд,
иль все погибло!
Входит король Ричард.
Король Ричард
Коня, коня! Венец мой за коня!
Кетсби
Спасайтесь, государь! Коня достану.
Король Ричард
Раб, жизнь свою поставил я и буду
Стоять, покуда кончится игра.
Мне кажется, шесть Ричмондов здесь в поле!
Убил я пятерых, но цел единый.
Коня, коня! Венец мой за коня!
Уходят.
Сделаем небольшое отступление, чтобы пояснить, о каких «шести Ричмондах» идет речь::
.. ./ there be six Richmonds in the field:
...Там чудилось - шесть Ричмондов восстали:
Кто же эти призраки?
Вспомним соперников Ричарда III по мужской линии в борьбе за королевский трон, сверяясь при этом с Генеалогической таблицей Английского Королевского Дома XIV-XVI веков (см.: Шекспир Уильям. Полное собрание сочинений, том 1. - М.: Искусство, 1957, с. 582-583): это король Эдуард IV (годы правления 1461-1483); Эдуард, принц Уэльский (сын короля Генриха VI, убит в 1471 г.).
Прервемся на мгновение в нашем перечислении.
В списке действующих лиц пьесы «Ричард III» Эдуард, принц Уэльский, указан как сын короля Эдуарда IV, впоследствии король Эдуард V. Однако король Эдуард V (внук Ричарда Плантагенета, герцога Йоркского) родился в 1470 году (то есть за год до убийства Эдуарда, принца Уэльского) и был убит в 1483 году; как видим, после короля Эдуарда IV мальчик оставался на троне менее одного года. Именно Призрак Эдуарда, сына Генриха VI, появляется первым в сцене 3 (акт V) перед Ричардом III и обвиняет его в убийстве, называя себя хоть и принцем Уэльским, но Эдуардом Плантагенетом.
Итак, Шекспир указывает нам, что и принц Эдуард, сын короля Генриха VI, и принц Эдуард, сын короля Эдуарда IV, впоследствии король Эдуард V, и король Эдуард IV, до вступления в сан короля тоже принц Эдуард, воплощены у него под именем Эдуард и в образе принца, убитого Ричардом III.
А теперь продолжим. Король Генрих VI (годы правления 1422-1461, его Призрак появляется вторым в сцене 3 (акт V), тоже обвиняет короля Ричарда III в убийстве).
Георг (Джордж), герцог Кларенс (брат короля Эдуарда IV), убит в 1478 году; его Призрак выходит третьим в сцене 3 (акт V) вслед за Призраком короля Генриха VI.
Ричард, герцог Йоркский (род. в 1471 г. - убит в 1483 г., ещё один сын короля Эдуарда IV; очевидно, он и Эдмунд, граф Ретленд, убитый в 1460 году, воплощены в безымянных Призраках двух маленьких принцев, которые являются Ричарду III.
А ещё среди них - Генрих, граф Ричмонд (впоследствии король Генрих VII Тюдор).
Ну вот они и определились, шесть Ричмондов - по Шекспиру, - шесть главных соперников короля Ричарда III в борьбе за трон, пятерых из которых, как трактует автор, король ранее убил. Для Ричарда III пять убитых ничем не отличались от поднявшего восстание живого Ричмонда.
С этим всё ясно, а теперь возвращаемся к главному вопросу. Почему король Ричард III, который только что бился пешим и обходился без коня («Коня под ним убили, пеший бьется»), вдруг готов отдать свой королевский титул? Если он действительно собирается бежать - полностью теряется истинный смысл борьбы, которую ведёт король: ведь именно за сохранение своего титула, за то, чтобы избавиться от последнего претендента на его трон, бьётся Ричард III.
Но, может быть, в знаменитой фразе «A horse! A horse! My kingdom for a horse!» скрыты какая-то недомолвка, какой-то более глубокий смысл, который пока не расшифровали исследователи творчества Шекспира?
Обратимся к акту V. В начале сцены 3 в разных концах поля располагаются шатры короля Ричарда III и графа Ричмонда. В конце сцены 3 Ричард III ведёт своё войско в бой, далее по ходу пьесы он находится в той части поля, где идёт сражение, и появляется только в середине сцены 4. Обратим внимание на пояснение, данное к началу этой сцены: «Another part of the Field» - «Другая часть поля».
Итак, это уже не та часть поля, где происходит сражение, а та, где раскинут шатёр короля Ричарда III. Туда входит граф Норфолк с вооружённой свитой, к которому бросается с криком о помощи избегающий участвовать в сражении и наблюдающий за битвой короля издалека трусливый Кетсби. В тексте пьесы содержатся исключительно важные ремарки: «Alarum; excursions».
Несмотря на то что эти ремарки почти дословно означают «Боевой сигнал извне», А. Радлова перевела их как «Шум битвы».
Впрочем, и другие переводчики не придали значения этим ремаркам Шекспира, и поневоле приходит на память совет знаменитого переводчика М. Лозинского, который он дал А. Ахматовой: «Если вы не первая переводите что-нибудь, не читайте работу своего предшественника, пока вы не закончите свою, а то память может сыграть с вами злую шутку».
Именно ремарками «Боевой сигнал извне» Шекспир подсказывает, что на поле боя раздаётся трубный звук боевого рога графа Ричмонда, служащий вызовом королю Ричарду III. Одновременно звук рога становится сигналом для войск противоборствующих сторон прекратить битву и освободить центральную часть поля сражения для рыцарского поединка.
По рыцарским законам тех времён сражение прерывается в ожидании поединка предводителей. Промедление с ответом на вызов Ричмонда может быть истолковано как трусость Ричарда III, и его отказ вступить в единоборство - как позорное признание своего поражения.
Ричард III сам жаждет вступить в поединок с последним претендентом на его трон. Но рыцарский турнир начинается с конного боя, а тот, что был под Ричардом III, убит.
Вот главная форсмажорная причина, по которой король внезапно покинул центр сражения и вернулся в свой шатёр. Ричарду III срочно нужен конь, и у него действительно имелся не только белый, но и чёрный конь, это явствует из его приказа при подготовке к сражению (сцена 3):
Saddle white Surrey for the field to-morrow... -
Ты Серри белого в бой завтра оседлай... - (Перевод - Е. П.).
Попутно заметим ещё одну деталь - далее в той же сцене 3, после того как во сне перед Ричардом III появляются Призраки, проснувшись, он тут же отдаёт приказ: «Коня сменить!» Смысл приказа заключался в том, что король осознал - белого коня, как символ победы, необходимо приберечь для обязательного по ходу сражения рыцарского поединка. Но короля не слышат, и тут Ричард III понимает: это всего лишь сон. Свой приказ о смене коня он не повторяет и перед обязательным по тем временам рыцарским поединком остаётся с чёрным конём.
Как видим, Шекспир и во многих других пьесах заранее расставляет мистические знаки. И король Ричард III в рыцарском поединке с претендентом на его трон графом Ричмондом (впоследствии королём Генрихом VII Тюдором, основателем династии Тюдоров, правящей Англией по настоящее время) был обречён, поскольку вынужден сесть на чёрного коня - символ его поражения.
Но вернёмся к началу сцены 4. Кетсби призывает Норфолка прийти на помощь королю, и далее следует повторная ремарка Шекспира «Alarum», которую переводчики или игнорируют, не приводя её в переводе, или снова трактуют как «Шум сражения».
Однако, как и ранее, ремарка означает, что это снова раздаётся трубный звук боевого рога Ричмонда, то есть вызов на рыцарский поединок звучит вторично. Только в этот момент в своем шатре появляется Ричард III с требованием немедленно дать ему коня, и становится понятно, почему вызов графа Ричмонда раздаётся во второй раз: королю потребовалось какое-то время, чтобы добежать из передних рядов сражающихся до своего лагеря.
Ещё раз обратимся к ремаркам, но уже перед началом следующей и последней сцены 5.
Первая из них: «Alarums». И поскольку она здесь даётся во множественном числе, это означает, что раздаются два трубных звука боевых рыцарских рогов - Ричмонда и Ричарда III (король уже сел на другого коня и отвечает на вызов противника).
Enter, from opposite sides, King Richard and Richmond, and execute fighting.
«Появились с противоположных сторон король Ричард и Ричмонд и вступили в сражение». (Перевод - Е. П.)
Я полагаю, что эту ремарку (а также и подобные ей, например предыдущие «Alarum; excursions», «Alarum» и «Alarums») «исполнял», в соответствии с театральными традициями театра времён Шекспира, хор, роль которого частенько возлагалась только на одного актёра (вспомним реплику Офелии в пьесе «Гамлет»: «Вы отличный хор, мой принц». - Перевод - М. Лозинского).
Таким образом, подводя итог, скажу, что категорически не согласен с распространённым мнением, будто Ричарду III понадобился конь для того, чтобы сбежать с поля боя. И не только потому, что это входит в противоречие с текстом. Ричард III - английский король. В ситуациях, когда на карту поставлена честь, у него, без сомнения, проявляется характерная национальная черта - гордость, и он без оглядки будет сражаться за свою корону. Многочисленные исследователи и переводчики утверждают, что Ричард III и Ричмонд сражались пешими. Я утверждаю, что в полном соответствии с правилами рыцарских турниров тех времён Ричмонд сразил Ричарда III в конном поединке, когда король сидел на чёрном коне. Вполне возможно, здесь и кроется главная причина поражения Ричарда III: этот конь не был так привычен к своему всаднику и не чувствовал его руки, как белый конь, на котором ранее постоянно сражался король.
Как я уже отмечал, в те времена битва рыцарей, предводителей войск, без поединка на конях - нонсенс. И во времена Шекспира никаких ремарок не требовалось. Да, но на какую сцену во времена маленьких шекспировских театров можно было вывести сразу двух коней? Чтобы преодолеть эту сложность, Шекспир делает разрыв и переходит от очень короткой по тексту сцены 4 к такой же короткой сцене 5.
Итак, у Шекспира упоминания именно о пешем бое между Ричардом III и Ричмондом нет (только указано, что они вступили в сражение) и продолжением предыдущих ремарок становится: «Retreat and flourish» (дословный перевод: «Отступление и победные трубы»).
Опять тёмная ремарка Шекспира?
Но вспомним слова Призрака леди Анны (у А. Радловой и др.: Духа леди Анны), обращённые к Ричмонду, в сцене 3:
Thou quit soul, sleep thou a quit sleep;
Dream of success and happy victory!..
- Спокойная душа, спокойно спи!
Победу пусть тебе трубят рога!..
Ну конечно же вышеприведённая ремарка означает, что войско поверженного Ричарда III отступает с поля боя («Retreat» - «отступление»), и в это же время раздаются трубные звуки рыцарских рогов из лагеря Ричмонда, возвещающие о его победе («flourish» - «победные трубы»).
Что было совершенно очевидно во времена Шекспира и не требовало дополнительных разъяснений по ходу пьесы, в наше время понимается не сразу. Ещё А. Ахматова говорила о трудности перевода английского драматурга на современные языки, учитывая «возраст шекспировского языка, его непростоту, на которую жалуются сами англичане» (Ахматова Анна. Избранное: Михаил Лозинский. - М.: Просвещение, 1993 // Библиотека словесника).
А теперь остаётся пояснить, что же в той исторической фразе короля Ричарда III означает: «My kingdom for a horse!»
Вот что отвечает Кетсби королю:
Withdraw, my lord! I"ll help you to a horse.
А. Радлова даёт этой фразе следующий перевод (впрочем, и другие комментаторы и переводчики дружно толкуют её подобным образом): «Спасайтесь, государь! Коня достану».
Но мы уже пришли к выводу, что подобный поступок выглядит нелогично. Об уклонении короля от рыцарского поединка речи быть не может, и, несмотря на то что Кетсби во всё время сражения, как «трус, слюнтяй и раб», отсиживался в своём лагере, он почти с укором отвечает своему господину, вынужденно покинувшему поле боя: «Назад вернитесь, Господин! Я выручу и вам вручу коня» (Перевод - Е.П.).
Где трагедия, там и фарс, что вполне в стиле гениального Шекспира. Заметим, Кетсби, с отголосками интонаций другого комедийного героя - Фальстафа, делает ударение на местоимении Я. Отметим попутно очередную мистификацию Шекспира - его подсказку постановщикам пьесы «Ричард III»: в имени Кетсби (как и во многих других именах персонажей своих пьес) Шекспир одновременно зашифровал как внешность, так и суть « героя». На слух Catesby ассоциируется с Cat ex be, что по смыслу наиболее коротко означает «экс-кот» (здесь: исключительный кот, бывший кот и т. д.).
Даже в такой трагической ситуации самовлюблённый Кетсби подчеркивает, что только благодаря ему честь короны будет спасена: «Я выручу...» Естественно, Ричард III тут же возмущённо отвечает, что честь короны спасает сам король, а не его придворный. И с ударением на Я провозглашает, что, поставив свою жизнь на карту (то же: на кон), он не испугается смертельной опасности. Далее здесь подразумевалось очевидное в годы шекспировского театра продолжение - толстопузый Кетсби приводит чёрного коня, и Ричард III возвращается на поле боя.
Приведу оригинал гордой тирады Ричарда III в финале его борьбы за английскую корону в моём переводе:
Slave, I have set my life upon a cast,
Ты - раб!
Я,
жизнь на карту ставя,
And I will stand the hazard of the die:
Угрозой смерти вовсе не объят!
И финал: английский король по определению не может сбежать с поля боя, он сам рвётся на рыцарский поединок.
Однако, по моему мнению, последнюю историческую фразу короля Ричарда III в наше время необходимо переводить, сообразуясь с современными правилами, используя дефис, и в конце этой фразы должны стоять вместе и вопросительный и восклицательный знаки, отражающие крайнее возмущение короля:
A horse! A horse! My kingdom - for a horse?!
Коня! Коня! Венец - из-за коня?!
Фраза, если её развернуть полностью, звучит так: «Коня! Коня! Венец (может пасть) из-за коня!» По моему мнению, в русскоязычном переводе эта историческая фраза весьма эффектно могла бы переводиться следующим образом:
Коня!
Коня!
Венец мой на кону!
Хотел бы надеяться, что читатели журнала одобрят основанную на игре слов замену в конце фразы только что дважды прозвучавшего слова «конь» на слово «кон» (ведь и в оригинале у Шекспира присутствует «die», которое предполагает множество смысловых значений, связанных как с «игральной костью», так и со «смертью»), и тогда последняя фраза финального монолога короля Ричарда III, в соответствии с «возрастом и непростотой шекспировского языка», о которых говорила А. Ахматова, в русско-язычном театре могла бы звучать так:
Коня!
Коня!
Венец - из-за коня?!
Коня!
И в бой!
Корона на кону!
В благодарность за добрую службу издавна казахи слагали о тулпарах песни, легенды и сказки. Древние греки и римляне пошли еще дальше - выдающимся непарнокопытным ставили мавзолеи, воздвигали в их честь мраморные колонны, изображения чеканили на монетах и высекали в камне. А Ричард III - тот вообще полцарства за коня обещал. Если разобраться, то обещал он гораздо больше. Цитата из трагедии Шекспира "A horse, a horse! My kingdom for a horse" буквально переводится "Коня, коня! Мое царство за коня".
И мы, в свою очередь, решили отдать должное лошадям, рассказав о наиболее выдающихся представителях сего вида, причем как мифических, так и реальных.
Абсент, его сын и внуки
Самая знаменитая лошадь СССР. В 1960 году на Олимпийских играх в Риме он завоевал в выездке первую высшую олимпийскую награду в истории советского конного спорта. Растили Абсента на конезаводе совхоза "Луговской" (Меркенский район, Джамбулская область), там же благодарные люди установили памятник коню. Недавно исследователи пришли к выводу, что Абсент не был чистокровным ахалтекинцем, поскольку его отец - арабский жеребец Казбек (одна из любимых лошадей маршала Жукова), а мать - ахалтекинская кобыла. Советскому спорту Абсент служил до 18 лет, затем из него едва не сварили казы по причине халатности работников конезавода. После столь сильного морального потрясения конь попал в конюшню московских армейцев. "Демобилизовавшись", Абсент вновь вернулся на родину, а затем был переправлен доживать свой век на 54-й конезавод, что на берегу Иссык-Куля. Сын Абсента - Абакан - тоже оставил свой отпечаток подковы в истории: в 1976 году стал призером чемпионата мира по выездке, в течение восьми лет входил в состав сборной страны. Внуки и правнуки Абсента являются сильнейшими в мире и завоевывают призовые места.
Липицианские кони
В Штирии (Австрия) выращивают и воспитывают ученых лошадей, танцующих вальсы в императорской резиденции в Вене. Рождаются они абсолютно черными, а через несколько лет полностью седеют. Приравнены к госслужащим и по окончании артистической карьеры получают полное государственное довольствие, возвращаясь в то же стойло родной фермы, где родились.
Пегас
Крылатый конь - сын Посейдона и Медузы Горгоны, но родился при помощи Персея, появившись из туловища убитой им Горгоны. Пегас вознесся на Олимп, чтобы доставлять Зевсу громы и молнии. Символизирует творчество, поскольку копытом своим выбил из-под земли Гиппокрену - источник муз, обладающий свойством вдохновлять поэтов.
Лошадь Пржевальского
Пржевальский шел в Тибет за истиной, а нашел лошадь. Выяснилось, что лошадь Пржевальского не является предком современной лошади, как это считалось ранее. Все дело в одном-единственном гене! Современные кони произошли не от этой неказистой степной лошадки, а от другой - тарпана. Тарпаны были редкостью уже в прошлом веке, но еще встречались в Польше и на юге России.
Росинант
"Росинант обыкновенно не отличался особой ретивостью, но тут, почуяв свободу, он приободрился, а так как, не в обиду ему будь сказано, курбетов он делать не умел, то ограничился тем, что стал перебирать ногами. Дон Кихот же, глядя на Росинанта, подумал, что это добрый знак - знак того, что пора вступить в жестокий бой".
Буцефал
Конь Александра Македонского. В переводе с греческого его кличка означает "бычьеголовый". В добавление к этой не очень красивой для лошади характеристике скажем, что у него было по два недоразвитых пальца на передних ногах, как у далекого предка лошадей меригуппуса. По всей вероятности, рост Буцефала был немногим больше, чем у клеппера. В старину вообще рослой лошадью считалась лошадь до 140 см в холке! Когда конь погиб, Македонский основал город и назвал его именем. Принято считать, что Буцефал - единственный в мире город, названный в честь лошади. Однако это не так.
Арвайхээр
Памятник жеребцу Арвайхээру является гордостью жителей небольшого монгольского города Арвайхээра. Заметьте, кличка лошади дана не по названию города, а город получил название от клички лошади. А прославился жеребец Арвайхээр тем, что в течение 20 лет побеждал на скачках всех соперников.
Тайбурыл
Скакун Кобланды батыра. По легенде, мог за 40 дней "перелететь" все страны.
Байшубар
Скакун отличавшегося невиданной силой Алпамыс батыра был под стать хозяину. Гораздо больше остальных лошадей, умнее и храбрее. Не раз спасал Алпамыса благодаря своим волшебным качествам.
Кентавры
Ну, скифы мы, ну, кентавры! Так можно перефразировать знаменитое выражение Блока из поэмы "Двенадцать". Миф о кентаврах появился, скорее всего, вследствие весьма частых набегов скифской конницы на греческие города. Древние греки, столкнувшись с кочевниками, решили, что это особенные существа: полулюди, полулошади. Когда скиф сидел в седле, со стороны казалось, что конь и человек составляют единое целое.
Боливар
"Мне очень жаль, Билл, что твоя Гнедая сломала ногу, но Боливар не вынесет двоих!.." ("Дороги, которые мы выбираем"). Неизвестно, существовал этот конь в действительности или нет, но тем не менее фраза О" Генри стала крылатой, как Пегас. Появились даже анекдоты, где главный герой - конь Боливар:
Боливар не вынесет двоих...
Боливар не вынесет даже одного! Это говорю вам я, Боливар!
Эклипс
Выступал на скачках двадцать три года и ни разу не был побежден, за что получил титул "лошадь века". Сейчас на скачках в Дерби самым быстроногим скакунам присуждают премию Эклипса. Конь получил такое имя, потому что родился в день Эклипса - солнечного затмения - 1 апреля 1764 г. Экстерьер жеребца был на редкость странен: зад высок, плечи тяжелые и длинные, а когда скакал, то так тянул морду к земле, что жокеи часто с него сваливались. После вскрытия рекордсмена выяснилось, почему он не знал поражений: у лошади века было феноменальное сердце - весом 6 кг 300 г! Впрочем, и на Эклипса есть своя Кинисем. Это - единственная лошадь, одержавшая на скачках больше побед, чем Эклипс. Первый раз выиграла в 1876 г. Затем 4 года подряд чистокровная кобыла выигрывала во всех скачках подряд.
Инцитатус (Быстроногий)
Знаменит тем, что по нелепой воле римского императора Калигулы стал сенатором. Получил бы еще и высший чин - консула, если бы не убили его сумасбродного владельца.
Квадрат
У здания манежа 1-го Московского конного завода стоит памятник Квадрату - жеребцу орловской породы рысаков. Почти 30 лет он был гордостью завода, неизменно выигрывая все традиционные призы. Однажды, когда после отчаянной борьбы с сильными соперниками наездник, чтобы не мучать Квадрата, опустил вожжи, рысак сам рванул, догнал лидера и вытянул шею так, что фотофиниш показал: нос Квадрата первым пересек линию финиша!
Анилин
А на конном заводе "Восход" в Краснодарском крае поставлен памятник скакуну чистокровной верховой породы Анилину. Он выиграл 22 скачки из 28, в которых принимал участие. Скакун славился своими звездными привычками. В годы славы у него был целый штат прислуги, время от времени он прикидывался больным и с наслаждением смотрел, как все вокруг суетятся.
Лошадиные рекорды:
- "Самая маленькая лошадь". Жеребец Литтл Пампкин, шт. Южная Каролина, США. 1975 г. Его рост составлял 35,5 см, а вес - 9 кг." - "Самая старая лошадь". Максимальный возраст, до которого дожила лошадь, равен 62 годам. Достоверно известно, что именно столько лет было Олд Билли, гр. Ланкашир, Великобритания, в 1822 г."
- Самый сильный - тяжеловоз породы шайр Вулкан: рванул с места вес в 29,47 т.
- Рекорды в прыжках: жеребец из Чили Хуазо прыгнул в высоту 2,47 м.
- Самая большая ставка на иноходца по кличке Нихелейтор - 19,2 млн. долларов.
- Самый крупный выигрыш - он же - 3 225 653 доллара.
Загрузка...
