Отец Николая, Василий Афанасьевич Гоголь, был на 14 лет старше его матери, а история их знакомства поистине удивительна. Еще подростком Василий увидел свою будущую жену Марию во сне в облике младенца. Громкий голос возвестил: «Василий! Родилась твоя будущая жена! Возлюби младенца!» Через несколько дней у соседей Косярских родилась дочь, и он стал нянчить ее, узнав в ней младенца из сна…
Они поженились, когда Марии исполнилось 15 лет. Долгие годы у них не было детей, и только после страстных молитв Николаю Угоднику, которому была посвящена церковь в Диканьке, родился первенец, названный в честь святого Николаем.
Василий Гоголь умер в 1825 году от очень странной и редкой болезни - «страха смерти». В те времена считалось, что человек, болевший ею, был виновен перед Богом, а сам недуг передается по наследству.
Все первые произведения Николая тесно связаны с древними народными поверьями и обычаями. В «Майской ночи» речь идет о празднике Русалии. Здесь есть все: бесовские игры, нечисть, ведьмы, «плясание и плескание русалок со свирелями», оборотничество. Гоголь вещает устами своего героя: «Кто на своем веку не знался с нечистью?»
Есть много способов общения с нечистью, и все они описаны в произведениях великого эзотерика Гоголя, которого все знакомые и даже сам Пушкин считали изрядным «контактером» с темным дьявольским миром. Можно использовать нечисть в своих целях, уверяет Гоголь, как в «Сорочинской ярмарке» цыгане, торгующие страхом. Можно, подчиняясь ей, во всем следовать ее указаниям, как Петро из «Ночи накануне Ивана Купалы». Но можно и перехитрить, оставить нечисть в дураках, как это делает казак-гонец из «Пропавшей грамоты».
Когда Гоголь начинал свой литературный путь, мало кто из образованных русских всерьез воспринимали то, что мы называем сегодня паранормальными или пси-явлениями. Некоторые современники считали, что Николай Васильевич был наделен редкой способностью вызывать души людей, подобно колдуну из «Страшной мести», влиять на них, подчинив своей власти.
Свободно и непринужденно Гоголь чувствовал себя только в кругу ближайших людей. Он рассказывал страшные истории и сказки, остроумно шутил и даже… пел романсы дивным тенором! В малознакомом же обществе писатель становился угрюмым, замкнутым, прятался в углах комнат, либо забирался на диван или кушетку, накрывал чем-нибудь голову и крепко засыпал. Шум гостей был ему нипочем. Огромного труда стоило уговорить Гоголя познакомиться с новыми людьми. Если это и удавалось, то настроение у него быстро портилось, и он норовил уйти, ссылаясь на нездоровье. Стоит напомнить вам, читатели, что именно колдуны стараются общаться только со «своими», воспринимая как угрозу вторжения «чужих».
Многие современники указывали на особые способности, а также характерные детали поведения Гоголя. Например, писатель Аксаков свидетельствовал, что он застал Гоголя за работой «в следующем фантастическом одеянии: вместо сапог - длинные полосатые шерстяные чулки выше колен, вместо сюртука - фиолетовый бархатный плащ, шея обмотана длиннющим атласным бордово-черным шарфом; на голове малиновый, расшитый золотом колпак астронома». Гоголь долго смотрел на потревоживших его друзей Аксакова и Жуковского - явно не узнавая их. Он находился в состоянии транса. Это и другие подобные свидетельства (в т.ч. и Пушкина), подчеркивают экстатическое состояние Гоголя, болезненность, невероятная нервозность, способность впадать в транс, редкий дар мгновенно абстрагироваться от окружающих - это все есть известные свойства шаманов и колдунов.
Каждый колдун и шаман переносят так называемую «шаманскую болезнь», - состояние, в котором он находится между жизнью и смертью. Известно, что Гоголь, путешествуя по Италии, перенес болезнь - его посещали страшные видения наяву. После этого он стал чрезвычайно набожным и говорил с друзьями не иначе как тоном пророка.
Все свои ранние произведения Гоголь создал за семь лет, пока жил в Петербурге. Потом он переезжал с места на место и сочинял «Мертвые души». На это ушло около 15 лет. Работал он много, но почти ничего не печатал. Потом вдруг принялся жечь написанное: второй том «Мертвых душ» сжег, написал заново и снова сжег… С точки зрения жреца древней языческой религии или колдуна, эти действия, непонятные для окружающих, имеют глубокий смысл. Богам надо отдавать лучшее, что у тебя есть. А то, что сгорает в огне, сразу попадает к божественному престолу.
Смерть писателя была странна, так же, как и его жизнь. Гоголь занемог без видимых на то причин и стал отказываться от пищи. Во время болезни, находясь в полубессознательном состоянии, он беспрерывно повторял слова своего безумного героя из «Записок сумасшедшего».
Невероятные события сопровождали перезахоронение тела писателя в 1931 году. Тогда было решено перенести прах Гоголя с кладбища Свято-Данилова монастыря на Новодевичье. В церемонии участвовали почти 30 известных писателей. Это были годы воинствующего атеизма, и о святотатстве подобной акции никто не думал. Каково же было потрясение собравшихся, когда во вскрытом гробу был обнаружен скелет без черепа, а чья-то голова оказалась захороненной отдельно неподалеку.
Ритуалы расчленения тел при погребении известны археологам, которые раскапывали курганы на Украине и на юге России. Но возраст этих погребений 3-4 тыс. лет. Что же случилось с Гоголем после смерти? На этот вопрос, скорее всего, никто и никогда не сможет ответить.
Достоверно известно, что после захоронения некто писатель А. Иванов поехал в Ленинград, наикощунственным образом прихватив в качестве «сувенира» ребро скелета Гоголя. Там он пришел к друзьям, повесил пальто в прихожей (он проверил, что во внутреннем кармане лежало, завернутое в старую газету, ребро). В разговоре намекнул приятелям, что обладает уникальной вещицей. Они попросили показать. Иванов вышел в прихожую, полез в карман пальто… и ребра там не оказалось! Кроме троих друзей, из залы не выходивших, и его самого в доме никого не было, двери на засовах. А через неделю расхититель могил Иванов внезапно умер от неизвестного приступа дикого жара и потери пульса.
Еще один любитель «сувениров на память», писатель И. Малышкин, утащивший фольгу из украшений гроба, не прожил после этого и месяца - в состоянии депрессии он повесился на чердаке здания Союза писателей СССР. Директор кладбища С. Аракчеев, снявший с костей скелета Гоголя сапоги из желтой кожи, тронулся умом: каждую ночь ему снились эти сапоги и Гоголь, из мрака грозивший ему пальцем; сапоги оживали и душили вора. Перепуганный партиец отыскал бабку-ведунью и бухнулся старой в ноги, мол, что же ему делать с такой напастью? «А похорони эти сапоги рядом с гробом ограбленного тобою покойника!» - посоветовала ведунья. Аракчеев так и поступил, кошмарные сны перестали ему сниться, да перенапряженная психика восстановиться уже не смогла…
Нужно отметить, что не все верят в жуткие истории, связанные с проявлениями ясновидения и телепатии Н. В. Гоголя при жизни, его общением с силами потустороннего мира, впадением в транс и т.д., и особенно - в подробности его перезахоронения и последовавшие за этим события, связанные со скоропостижной гибелью людей, занимавшихся разграблением могилы великого писателя. Некоторые сегодня относят все эти сверхстранности к буйному воображению сначала современников Гоголя, а затем тех, кто осквернил его прах, раскопав и открыв (и разграбив!) гроб с останками автора «Мертвых душ». Нам же остается вспомнить слова из завещания Николая Васильевича:
«Стыдно и тяжко будет тем, кто привлечется к исчезающей плоти, которая уже не моя, и да будут они покараны за это…»
Александр Евтеев
,
эзотерик, г. Киев
Николай Васильевич Гоголь - одна из наиболее загадочных фигур русской литературы. Известный литературовед Владимир Воропаев, составил, на основе документов и воспоминаний современников, книгу «Однажды Гоголь», которая проливает свет на истинное лицо писателя.
В читательском клубе «Православная книга» на Погодинской«, расположенном в магазине Издательства Московской Патриархии, состоялась встреча с Владимиром Воропаевым, посвященная выходу этой книги. Встречу вела заведующая отделом научно-богословской литературы Издательства Московской Патриархии Жанна Григорьева.
Жанна Григорьева:
Встреча с Владимиром Алексеевичем Воропаевым - большая честь для нас. Больше о Гоголе, чем этот человек, наверное, не знает никто. Ему известны такие факты из жизни Гоголя, которые не только скрывались в советское время, но просто никому не были известны. Ярлык сумасшедшего, помешанного на мистике, преследовал писателя долгие годы, даже десятилетия. И только с 90-х годов прошлого столетия мы можем говорить о личности Гоголя открыто.
Владимир Воропаев:
За Гоголем действительно долгие годы тянулся шлейф сумасшедшего, человека «не в себе». Даже Иван Сергеевич Тургенев вспоминал, что в ноябре 1851 года - меньше, чем за полгода до смерти Гоголя, он ехал к Гоголю вместе с актером Михаилом Ивановичем Щепкиным, земляком и приятелем Гоголя, он так и пишет: «Мы ехали к Гоголю, как к человеку, у которого что-то помешалось в голове», гениальному писателю, но немного сумасшедшему. И вся Москва разделяла это мнение. В советскую эпоху к нему относились также. Даже в «Настольной книге священнослужителя» была помещена статья о психиатрии известного профессора Мелехова Евгения Николаевича, который утверждал, что у Гоголя был депрессивный психоз. Это не имеет ничего общего с действительностью, бесспорные факты говорят о другом. Виктор Николаевич Тростников, наш известный философ и писатель, написал так: «Многие современники считали Гоголя сумасшедшим, а сейчас мы начинаем понимать, что Гоголь, может быть, был одним из немногих здравых людей своей эпохи». Не Гоголь был сумасшедшим, а многие из окружавших его людей, которые забыли о существовании духовной жизни. Как говорит апостол Павел: «Человек душевный не примет того, что от духа Божия, потому что принимает это за безумие». Когда светский писатель заговорил о духовных вопросах, конечно, многим это показалось нелепостью, сумасшествием. И до сих пор наветы на Гоголя можно найти в различных источниках.
Жанна Григорьева: А есть какие-то заключения докторов?
Владимир Воропаев: Да, конечно, есть такой известный психиатр Анатолий Скавош. Он, уже будучи кандидатом медицинских наук, поступил на филфак на вечернее отделение, занимался в моем семинаре и писал у меня диплом, озаглавленный «Мертвые души психиатров». Он разобрал все воззрения психиатров, показал полную нелепость клинического анализа, когда человек спустя столько лет ставит диагноз на основании свидетельств, писем, причем, писем превратно истолкованных, на основании клеветы, пусть и невольной.
То, что Гоголь был болен - это очевидно, но психически он был здоров. Люди, которые о нем писали, сами были неверующие, неправославные, и для них реалии духовной жизни как бы и не существовали. А, например, Сикорский, известный психиатр, писал, что «чувство Бога - это чувство психически нормального человека». То есть, человек верующий - это психически нормальный человек. Духовный склад Гоголя был монашеский, он был, что называется «монах в миру». Не давая монашеских обетов целомудрия, послушания и нестяжания, он в своей жизни эти обеты исполнял. Отсюда и все клеветы на Гоголя. Мир не может выносить существование таких людей. Гоголь был укором многим современникам. Сам факт его существования. В этой книге, в коротких рассказах, я хотел показать, каков был духовный мир Гоголя.
Гоголь был веселым, остроумным человеком, но каждый видел его по-своему. У него был действительно монашеский склад. Это подтверждается бесчисленным количеством свидетельств близко знавших его людей. Известно, что Гоголь, по крайней мере дважды, пытался оставить литературное поприще и уйти в монастырь. У него было призвание художника. Но если вы помните повесть «Портрет», там художник, создавший портрет, уходит даже не в монастырь, а в скит, где живут еще более строгой подвижнической жизнью. И там бдениями, монашеской жизнью художник очищает свое сердце и только потом приступает к творчеству, и создает картину «Рождество Христово», перед которой вся братия, во главе с игуменом, падают ниц, как перед иконой. Здесь Гоголь как бы начертал путь своей жизни - надо уйти от мира, очистить свою душу, а потом вернуться в мир уже в другом качестве.
Гоголь мог и поесть хорошо, и повеселиться, но делал это очень редко, а постился, как самый строгий отшельник, об этом говорят близко знавшие его люди, а во время говения вообще ничего не ел. Духовный отец Гоголя, ржевский протоиерей Матвей Константиновский в первую неделю Великого поста и на Страстной Седмице вообще не вкушал пищу. Но когда бывал среди людей, которые видели в нем святого, мог даже нарушить пост, чтобы его не принимали за святого. Это нормальный образ жизни, были такие подвижники. Гоголь умер во время Великого поста, будучи серьезно болен, он вкушал пищу, мало, но вкушал, просфору, кашицу, запивал липовым чаем. Это к тем, кто говорит, что Гоголь уморил себя голодом. Нет, Гоголь прекрасно знал, что такое пост. Как сказано у апостола Павла «ешь ли ты - ничего не приобретаешь, и не ешь - ничего не приобретаешь». Гоголь понимал пост именно в церковном смысле, его выписки из святых отцов о посте говорят об этом. Гоголь вообще был очень церковным человеком, и мне хотелось это показать в этих маленьких историях.
Вот говорят, что Гоголь был сатирик, юморист, а потом, в последние годы жизни, якобы вдруг, обратился к духовным вопросам, темам, написал книгу «Размышления о Божественной литургии». Да, это последняя его книга, он хотел, чтобы она продавалась по дешевой цене, без имени автора - «для научения всех сословий». Гоголь писал эту книгу для новоначальных, она долго вызревала в его уме и сердце. Но Гоголь с детства, с юности знал и глубоко понимал весь ход Божественной службы, что видно, например, в рассказе «О любви к церковному пению». Рассказы в книге, конечно, литературно обработаны, но все они написаны на документальной основе. У любого факта есть конкретный источник. Автор, мемуарист. Рассказ «О любви к церковному пению» основан на воспоминаниях гимназического приятеля Гоголя, который много интересного о Гоголе рассказал.
Гоголь сложился как личность, как писатель, очень рано. Вот говорят «ранний Гоголь» и «поздний Гоголь». Под «поздним Гоголем» подразумевается автор второго тома «Мертвых душ», «Выборных мест из переписки с друзьями» - это уже вторая половина 40х годов. Последнее десятилетие его жизни. Но одна из первых вещей Гоголя, напечатанная в 1835 году в сборнике «Арабески», очерк «Жизнь». «Бедному сыну пустыни снился сон». Это замечательное стихотворение в прозе, эссе о рождестве Христовом - как все континенты замерли в ожидании момента рождества Христова. Это прекрасная вещь, которая не имеет аналогов. Она опубликована в 1835 году, а написана в 1832 , в год выхода «Вечеров на хуторе близ Диканьки», литературного дебюта Гоголя.
Интерес к этой теме у Гоголя был всегда, с детства. Еще в Нежине он прочитал книгу Иоанна Лествиничника «Лестница, возводящая на небо». Это была любимая книга Гоголя, которая прошла с ним через всю жизнь, он сделал большой конспект всей книги с издания 1785 года на церковно-славянском языке, который он прекрасно знал. До нас дошли только отрывки из этого конспекта, целая рукопись была большого формата, она была описана, но потеряна во время войны, она хранилась в Харьковском архиве, который вывезли немцы. Сохранились отрывки из этой рукописи в других записях Гоголя. Последними его словами перед смертью были: «Лестницу, скорей давайте лестницу». Все его мысли были обращены к горнему миру.
Жанна Григорьева:
Нельзя не вспомнить о матери Гоголя. Она вышла замуж совсем юной, в 14 лет. Ее первые двое детей родились мертвыми, мама горячо молилась святителю Николаю, и обещала, что если Бог сохранит ее дитя живым, она посвятит его Богу и назовет Николаем.
Владимир Воропаев:
Гоголь любил рассказывать, почему его назвали так, у него было много икон святителя Николая, это был его небесный покровитель. Гоголь был большой молитвенник. Он ежедневно читал по главе из Евангелия, Апостолов, Ветхого завета, житие святого, кроме этого прочитывал еще Малое Повечерие, и это бесспорный факт. У Гоголя есть такое произведение «Правило жития в мире», в нем цитируется Малое Повечерие на память, с небольшими лишь неточностями. На это обратил внимание священник отец Димитрий Долгушин. В те времена нельзя было купить, как теперь, календарь с описанием служб, даже не во всех храмах были служебные Минеи. Их переносили из храма в храм. А у Гоголя была своя рукописная книга. Он сделал выписки из «Миней» на каждый день за полгода (это больше ста страниц, целая рукопись) и всегда возил их с собой, не имея возможности возить книги. По всей видимости, в молитвенное правило Гоголя входило чтение стихир, кондаков, тропарей, где описывается содержание праздника или святого. Он делал эти выписки не только для своей духовной жизни, но и для писательских целей.
В 1851 году он написал статью «Чей удел на земле выше?» Но задолго до этого, в письме Языкову, он уже писал: «Нет выше удела на свете, чем звание монаха». Ему ответ был известен заранее. Хотя в статье он говорит, что все уделы хороши, только быть в обители Божией.
Часто задают вопрос - был ли Гоголь похоронен живым? Дело в том, что Гоголь был похоронен на кладбище Свято-Данилового монастыря с Хомяковым и Языковым. В 1931 году, когда кладбище разоряли, часть самых известных захоронений перенесли на Новодевичье кладбище, их могилы тоже. На новой могиле Гоголя, наконец-то, только в 2009 году поставили крест, до этого стоял один памятник. Монумент, на котором Гоголь похож на бухгалтера, и надпись «Николаю Васильевичу Гоголю от советского правительства». Хотя Гоголь в своем завещании просил не ставить никакого памятника, только крест. Перезахоронением занималось НКВД. Были собраны известные писатели, которые оставили впоследствии свидетельства самые разные и взаимоисключающие. Искусствовед Барановская, например, утверждает, что когда вскрыли могилы, она видела череп Гоголя с хорошо сохранившимися каштановыми волосами. Другие утверждают, что черепа Гоголя в могиле не было. Но, кроме писателей, на перезахоронении присутствовал инженер-вакуумщик. В книге Паламарчука «Ключ к Гоголю», зафиксированы все свидетельства, в том числе и этого инженера, который утверждает, что могилу Гоголя не нашли, хоть и рыли до позднего вечера. Такие случаи известны, когда могила как бы уходит вниз. А писатель Лидин утверждает, что когда вскрыли могилу Гоголя, в ней был скелет, а головы не было. И все писатели себе взяли на память - кто косточку, кто ребрышко, Лидин же взял часть кожаного жилета, очень хорошо сохранившегося, и потом якобы переплел этой кожей первое издание «Мертвых душ», книга эта не найдена до сих пор. Из-за этих противоречивых свидетельств вокруг могилы Гоголя бытует много легенд. В общем, вопрос до сих пор остается открытым - что перенесли на Новодевичье - неизвестно. Я так думаю, что все же могилу не нашли, и Гоголь остался на прежнем месте.
А повод к легенде, что он был похоронен живым, подал сам Гоголь. В «Выбранных местах из переписки с друзьями» он опубликовал завещание, в котором просил не хоронить его до тех пор, пока не появятся явные признаки разложения, так как в его жизни были случаи, когда он обмирал - немели чувства, пульс не прощупывался. Но, во-первых, Гоголя отпевали - неизвестно еще ни одного случая, чтобы после церковного отпевания человек возвращался к жизни, это невозможно по духовным причинам - когда священник читает молитву разрешительную, душа уже не может возвратиться в тело. Этот аргумент, конечно, убедителен не для всех. Для скептиков есть и сугубо материалистический аргумент - свидетельство скульптора Николая Рамазанова, приятеля Гоголя, еще по Риму, автора известного бюста Гоголя. Он снимал с него посмертную маску и написал в своих воспоминаниях о явных признаках разложения тела, которые он наблюдал лично. В общем, это легенда. Еще и Вознесенский подал повод своей поэмой «Похороны Гоголя Николая Васильевича», где в поэтических красках описал, как Гоголя похоронили живым. Конечно, в памяти обывателя это застряло.
Вопрос из зала: Известно ли, в чем заключалась болезнь Гоголя? Слухи на эту тему тоже противоречивы
Владимир Воропаев: Вообще, болезнь Гоголя это загадка. Перед смертью ему поставили 6 или 7 диагнозов, хотя его осматривали лучшие врачи. Тургенев, например, писал: «Он умер, потому что решил умереть». А многие современники говорили, что это было замаскированное самоубийство. А Чернышевский утверждал, что Гоголь умер от поста, что никогда в жизни не постился, а тут стал поститься, и уморил себя голодом. Эти мнения перекочевали в многочисленные монографии. Безусловно, это неправда. Гоголь был великий постник. Об этом говорят многочисленные свидетельства его близких. Граф Толстой, поняв, что Гоголь умирает, собрал консилиум, весь цвет московской медицины. Диагнозы были поставлены самые разные - менингит, малярия, холера. Но все диагнозы ни на чем не основаны. Судите сами, диагноз - менингит, поставленный профессором Авером, известным клиницистом. Основание - сидячий образ жизни, религиозное убеждение уморить себя голодом, неприветливое отношение к докторам.
Были и вообще нелепые версии - паранойя, шизофрения. Все эти диагнозы были поставлены умозрительно. И никакого отношения к болезни Гоголя не имели. Но болезнь была, Гоголь знал, что он умирает. Это видно из всех его последних действий. Он раздал последние деньги, написал завещание, просил отпустить своего слугу Семена. Сделал всевозможные распоряжения. Когда Гоголь умер, у него оставалось буквально несколько рублей серебром, белье и книги, имущества больше не было. А свою часть имения он еще раньше в пользу сестер и матери отказал. То есть он жил как бессребреник, нестяжатель.
В общем, диагноз неясен по сей день, все из области предположений. Ясно одно, что врачи не смогли оказать Гоголю должную медицинскую помощь. Он сказал Хомякову за три дня до смерти: оставьте меня, я знаю, что я умру.
Мой ученик Скавош написал несколько статей на эту тему. Он доказывал некорректность любых исследований, основанных не на основании осмотра больного, а на основании свидетельств современников и писем. Он доказал ненаучность всех этих диагнозов. Ему, как православному человеку было очевидно, что поведение Гоголя перед смертью свидетельствовало о полностью здравом уме. При том, что он понимал, что окружающие его считают помешавшимся, относился к этому смиренно, как и к мучительному и бесполезному лечению. Он до последнего момента заботился и беспокоился о других. Так, в воспоминаниях Шервуда, упоминается, что Гоголь просил Капниста (московского гражданского губернатора и своего земляка) позаботиться о чиновнике в его канцелярии, который несет уже 10 лет беспорочную службу и все ему нет ходу. «Позаботьтесь о нем, хотя бы в мою память». То есть, до последнего мгновения жизни Гоголь вел себя совершенно адекватно, просил читать молитвы и Евангелие. Он дважды исповедовался, дважды причастился и соборовался перед смертью. Это была кончина праведника.
Комнаты в доме графа Толстого на Никитском бульваре, в которых умирал Гоголь, до недавнего времени носили звание мемориальных, а в 2009 году получили статус музея. Это первый музей Гоголя в России, рекомендую всем его посетить.
Умер Гоголь в своем кабинете, в котором, по легенде, сжигал рукописи. Кстати, тоже загадка - до сих пор непонятно, что именно он сжигал. Все говорят, что 2-й том «Мертвых душ». Но нет абсолютно никаких свидетельств, что этот том был написан. Были написаны черновики, дошедшие до наших дней, это свидетельство отца Матвея, духовного отца Гоголя. Отец Матвей был выдающийся священник, и один из немногих, кто понимал Гоголя. Об этом глубоком взаимопонимании свидетельствует их переписка. По свидетельству отца Матвея все мысли Гоголя в последние годы были о монастыре. В Оптиной пустыни сохранилось предание, что Гоголь хотел остаться в скиту во время своего последнего посещения Оптиной. Но старец Макарий его не благословил. Сестра его также писала, что брат ее мечтал поселиться в Оптиной пустыни. Гоголь трижды посетил Оптину пустынь - первый раз - в 1850 году и два раза в 1851, накануне своей смерти. Гоголь был и в Иерусалиме, собирался на Афон, а потом прикипел всей душой к Оптиной пустыни.
Жанна Григорьева:
Давайте подведем итог. Если отмести все клеветы и домыслы - каким Гоголь был на самом деле?
Владимир Воропаев: Гоголь сам о себе говорил, что идет одной дорогой с 12-летнего возраста - времени поступления в нежинскую гимназию - не отклоняясь в главных понятиях. Самое главное, конечно, то, что он пронес веру до последних дней своей жизни, начиная с детства. Как правило, о духовной жизни писателей мы ничего не знаем, этим никто никогда не занимался. На самом деле, факты, хоть и по крупицам, собрать можно - как молился Гоголь, как постился, как он причащался. Его духовную жизнь можно проследить по его духовным письмам, об это мало пишут, а ведь это основа его жизни - и быта, и творчества. Даже хрестоматийные его произведения - «Ревизор», «Мертвые души» - все имеют глубокий духовный смысл. Почему они мертвые? Гоголь сам раскрыл это - «нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом». Они мертвые, потому что живут без Бога. Или «Ревизор» - Гоголь сам об этом сказал - «страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба», вот какого ревизора нужно бояться. Немая сцена в конце пьесы - это фактически аллегорическая картина Страшного суда. Гоголь был глубоко церковным православным писателем. Он был одарен художественно, как писатель, но кроме того, он был гениально одарен духовно. И это самое главное в Гоголе, и некого рядом с ним поставить в нашей литературе. Такого писателя-аскета не было, и, наверное, уже не будет.
Как же выглядел великий писатель? М.Н. Логинов вспоминал, что Гоголь был небольшого роста, худой, с искривлённым носом и кривыми ногами. Более точнее вспоминает об облике Гоголя его сестра О.В. Головня: “Волосы у него были русые, а глаза - коричневые. В детстве у него были светлые волосы, а потом потемнели. Росту он был ниже среднего; худощавым я его никогда не видела; лицо у него было круглое, и всегда у него был хороший цвет лица, я не видала его болезненно-бледным. Немножко он был сутуловат, это заметнее было, когда он сидел...” Также Гоголь следил за причёской. Однажды он сбрил волосы, чтобы усилить их густоту. Вообще многие современники Гоголя считали, что он был красивым.
Характер
У Гоголя был разнообразный характер. Одни современники вспоминали, что он часто упирался, другие - что не было человека добрее Гоголя, третьи - что не было человека скрытнее Гоголя. Также Гоголь был очень говорлив и не любил женскую болтовню.
Вот как вспоминает о Гоголе художник Ф.И. Иордан: “Доброта Гоголя была беспримерна, особенно ко мне и к моему большому труду “Преображение”. Он рекомендовал меня, где мог. Благодаря его огромному знакомству это служило мне поощрением и придавало новую силу моему желанию окончить гравюру. Гоголь многим делал добро рекомендациями, благодаря которым художники получали новые заказы.”
Творчество
Гоголь начал писать ещё в гимназии. Первым наиболее известным произведением Гоголя была поэма “Ганц Кюхельгартен”. Гоголь всегда с собой носил в кармане блокнот и ручку, чтобы если неожиданно придёт вдохновение, сразу записать. Почерк у Гоголя был неразборчив, и когда он сдавал рукописи в печать, издатели не могли разобрать его почерк. Хотя Н.В. Берг считал, что почерк Гоголя был довольно красивым и разборчивым. Большую славу Гоголю принесли “Вечера на хуторе близ Диканьки”, “Мёртвые души” и “Ревизор”.
Первым жилищем Гоголя был дом в Васильевке, где он и родился. Там в его комнате стояла конторка и стол, где лежали его книги. Вторым жилищем Гоголя была квартира в Петербурге на Гороховой улице. Её Гоголь вместе с А.С. Данилевским сняли по объявлению. Они там жили вместе, пока Данилевский не поступил на военную службу и уехал. Ещё Гоголь жил в Италии - в Риме на Via Felice №126. Квартира в Риме была очень просторная. Последним жилищем Гоголя был дом в Москве на Никитинском бульваре. Там Гоголь и умер.
Путешествия
Гоголь очень много путешествовал. Первым путешествием Гоголя был путь из Васильевки в Нежин, когда Гоголь ехал в гимназию. После окончания гимназии Гоголь опять поехал в Васильевку, а из Васильевки в Петербург. Из Петербурга Гоголь поплыл в Германию, в город Ахен, а потом в Швейцарию. После Швейцарии Гоголь вернулся в Россию, в Москву. Потом опять поехал за границу - в Италию, в Рим, где прожил долгое время. Также Гоголь был во Франции. Потом вернулся в Москву, где и умер.
Гоголь был не очень бедным, а его отец тем более. Отец Гоголя имел 400 крепостных душ. Гоголь долго жил за границей, а ведь там жить очень дорого. Также Гоголь заплатил много денег за то, чтобы издали его поэму “Ганц Кюхельгартен”, которую потом и сжёг. Ещё Гоголь был не экономный, а также много денег тратил на книги.
Увлечения
Гоголь любил петь. Ещё Гоголь любил собирать эксклюзивные книги. Любил Николай Васильевич и ботанику, а также рукоделье. Гоголь очень хорошо рисовал. Живя в Риме, он часто ходил к Колизею, садился там и рисовал. Любил Гоголь играть в домино и шашки, но самой любимой игрой Гоголя был бильярд.
Гоголь любил носить сюртук, а также разноцветные жилетки: синего, зелёного и многих других цветов. Также Гоголь носил шаровары. На его голове была то белая, то серая шляпа. Об одежде Гоголя вспоминает Л.И. Арнольди: “...Явится в платье ярких цветов, приглаженный, откроет белую, как снег, рубашку, развесит золотую цепь по жилету и весь смотрит каким-то именинником. <...> Он много думал, как бы нарядиться покрасивее.”
Гоголь был сладкоежка. Он постоянно сосал медовые пряники, ел разные сладости и пил квас. У него всегда в карманах были какие-нибудь пряники или леденцы. Также Гоголь грыз сахар и банками ел варенье. Гоголь также любил разные малороссийские кушанья: галушки и другие блюда. Перед обедом Гоголь выпивал рюмку водки. Гоголь и сам любил готовить. Вот как вспоминает об этом Л.И. Арнольди: «Гоголь стал заказывать обед, выдумал какое-то новое блюдо из ягод, муки, сливок и ещё чего-то, помню только, что оно вовсе не было вкусно.»
Сотканный из противоречий, он поражал всех своей гениальностью на поприще литературы и странностями в обыденной жизни. Классик русской литературы Николай Васильевич Гоголь был труднопостижимым человеком.
Например, он спал только сидя, боясь, чтобы его не приняли за мертвого. Совершал длительные прогулки по… дому, выпивая в каждой комнате по стакану воды. Периодически впадал в состояние длительного оцепенения. Да и смерть великого писателя была загадочной: то ли он умер от отравления, то ли от рака, то ли от душевной болезни.
Поставить точный диагноз врачи безуспешно пытаются уже более полутора столетий.
Странный ребенок
Будущий автор «Мертвых душ» родился в неблагополучной с точки зрения наследственности семье. Дед и бабка его со стороны матери были суеверны, религиозны, верили в приметы и предсказания. Одна из теток и вовсе была «слабой на голову»: могла неделями смазывать голову сальной свечой, чтобы предотвратить поседение волос, строила рожи, сидя за обеденным столом, прятала под матрас кусочки хлеба.
Когда в 1809 году в этой семье родился младенец, все решили, что мальчик долго не протянет — настолько он был слабеньким. Но ребенок выжил.
Рос он, правда, худым, тщедушным и болезненным — словом, из тех самых «счастливчиков», к которым липнут все болячки. Сначала привязалась золотуха, потом скарлатина, следом гнойный отит. Все это на фоне непроходящих простуд.
Но основным заболеванием Гоголя, беспокоившим его почти всю жизнь, был маниакально-депрессивный психоз.
Неудивительно, что мальчик вырос замкнутым и малообщительным. По воспоминаниям его соучеников по Нежинскому лицею, он был угрюмым, упрямым и очень скрытным подростком. И лишь блестящая игра в лицейском театре говорила о том, что этот человек обладает недюжинным актерским талантом.
В 1828 году Гоголь приезжает в Петербург с целью сделать карьеру. Не желая работать мелким чиновником, он решает поступить на сцену. Но безуспешно. Пришлось устроиться клерком. Однако подолгу в одном месте Гоголь не задерживался — летал от департамента к департаменту.
Люди, с которыми он на тот момент близко общался, сетовали на его капризность, неискренность, холодность, невнимание к хозяевам и трудно объяснимые странности.
Он молод, полон честолюбивых планов, выходит его первая книга «Вечера на хуторе близ Диканьки». Гоголь знакомится с Пушкиным, чем страшно гордится. Вращается в светских кругах. Но уже в это время в петербургских салонах стали замечать некие странности в поведении молодого человека.
Куда деть себя?
Втечение всей жизни Гоголь жаловался на боли в желудке. Однако это не мешало ему за один присест съесть обед на четверых, «полирнув» все это банкой варенья и корзиной печенья.
Немудрено, что уже с 22-летнего возраста писатель страдал хроническим геморроем с сильными обострениями. По этой причине он никогда не работал сидя. Писал исключительно стоя, проводя на ногах по 10-12 часов в день.
Что касается взаимоотношений с противоположным полом, то это тайна за семью печатями.
Еще в 1829 году он прислал матери письмо, в котором говорил о страшной любви к какой-то даме. Но уже в следующем послании — ни слова о девушке, лишь скучное описание некоей сыпи, которая, по его словам, не что иное, как последствие детской золотухи. Связав девушку с болячкой, матушка сделала вывод, что ее сыночек подхватил срамную болезнь от какой-то столичной вертихвостки.
На самом деле и любовь, и недомогание Гоголь выдумал для того, чтобы выцыганить некоторую сумму денег из родительницы.
Имел ли писатель плотские контакты с женщинами — большой вопрос. По свидетельству врача, наблюдавшего Гоголя, таковых не было. Виной тому некий кастрационный комплекс — иначе говоря, слабое влечение. И это при том, что Николай Васильевич любил скабрезные анекдоты и умел их рассказывать, совершенно не опуская нецензурные слова.
Тогда как приступы душевной болезни были, несомненно, налицо.
Первый клинически очерченный приступ депрессии, отнявший у писателя «почти год жизни», был отмечен в 1834 году.
Начиная с 1837 года приступы, различные по продолжительности и тяжести, стали наблюдаться регулярно. Гоголь жаловался на тоску, «которой нет описания» и от которой он не знал, «куда деть себя». Сетовал, что его «душа… изнывает от страшной хандры», находится «в каком-то бесчувственном сонном положении». Из-за этого Гоголь не мог не только творить, но и думать. Отсюда жалобы на «затмение памяти» и «странное бездействие ума».
Приступы религиозного просветления сменялись страхом и отчаянием. Они побуждали Гоголя к исполнению христианских подвигов. Один из них — измождение тела — и привел писателя к гибели.
Тонкости души и тела
Гоголь умер на 43-м году жизни. Врачи, лечившие его последние годы, находились в полнейшем недоумении по поводу его болезни. Выдвигалась версия о депрессии.
Началось с того, что в начале 1852 года умерла сестра одного из близких друзей Гоголя — Екатерина Хомякова, которую писатель уважал до глубины души. Ее смерть спровоцировала сильнейшую депрессию, вылившуюся в религиозный экстаз. Гоголь начал поститься. Его дневной рацион составляли 1-2 ложки капустного рассола и овсяного отвара, изредка плоды чернослива. Учитывая, что организм Николая Васильевича был ослаблен после болезни — в 1839 году он переболел малярийным энцефалитом, а в 1842-м перенес холеру и чудом выжил, — голодание было для него смертельно опасно.
Гоголь тогда жил в Москве, на первом этаже дома графа Толстого, своего друга.
В ночь на 24 февраля он сжег второй том «Мертвых душ». Через 4 дня Гоголя посетил молодой врач Алексей Терентьев. Состояние писателя он описал так: «Он смотрел, как человек, для которого все задачи разрешены, всякое чувство замолкло, всякие слова напрасны… Все тело его до чрезвычайности похудело; глаза сделались тусклы и впали, лицо совершенно осунулось, щеки ввалились, голос ослаб…»
Дом на Никитском бульваре, где был сожжен второй том «Мертвых душ». Здесь же Гоголь и скончался. Врачи, приглашенные к умирающему Гоголю, нашли у него тяжелые желудочно-кишечные расстройства. Говорили о «катаре кишок», который перешел в «тиф», о неблагоприятно протекавшем гастроэнтерите. И, наконец, о «несварении желудка», осложнившемся «воспалением».
В итоге лекари вынесли ему диагноз — менингит — и назначили смертельно опасные в таком состоянии кровопускания, горячие ванны и обливания.
Жалкое иссохшее тело писателя погружали в ванну, голову поливали холодной водой. Ему ставили пиявки, а он слабой рукой судорожно пытался смахнуть гроздья черных червей, присосавшихся к его ноздрям. Да разве можно было придумать худшую пытку для человека, всю жизнь испытывавшего омерзение перед всем ползучим и склизким? «Снимите пиявки, поднимите ото рта пиявки», -стонал и молил Гоголь. Тщетно. Ему не давали это сделать.
Через несколько дней писателя не стало.
Прах Гоголя был погребен в полдень 24 февраля 1852 года приходским священником Алексеем Соколовым и диаконом Иоанном Пушкиным. А через 79 лет он был тайно, воровски извлечен из могилы: Данилов монастырь преобразовывался в колонию для малолетних преступников, в связи с чем его некрополь подлежал ликвидации. Лишь несколько самых дорогих русскому сердцу захоронений решено было перенести на старое кладбище Новодевичьего монастыря. Среди этих счастливчиков наряду с Языковым, Аксаковыми и Хомяковыми был и Гоголь…
31 мая 1931 года у могилы Гоголя собралось двадцать — тридцать человек, среди которых были: историк М. Барановская, писатели Вс. Иванов, В. Луговской, Ю. Олеша, М. Светлов, В. Лидин и др. Именно Лидин стал едва ли не единственным источником сведений о перезахоронении Гоголя. С его легкой руки стали гулять по Москве страшные легенды о Гоголе.
— Гроб нашли не сразу,— рассказывал он студентам Литературного института,— он оказался почему-то не там, где копали, а несколько поодаль, в стороне. А когда его извлекли из-под земли — залитый известью, с виду крепкий, из дубовых досок — и вскрыли, то к сердечному трепету присутствующих примешалось еще недоумение. В фобу лежал скелет с повернутым набок черепом. Объяснения этому никто не находил. Кому-нибудь суеверному, наверное, тогда подумалось: «Вот ведь мытарь — при жизни будто не живой, и после смерти не мертвый,— этот странный великий человек».
Лидинские рассказы всколыхнули старые слухи о том, что Гоголь боялся быть погребенным заживо в состоянии летаргического сна и за семь лет до кончины завещал:
«Тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться».
То, что эксгуматоры увидели в 1931 году, как будто свидетельствовало о том, что завет Гоголя не был исполнен, что его похоронили в летаргическом состоянии, он проснулся в гробу и пережил кошмарные минуты нового умирания…
Справедливости ради надо сказать, что лидинская версия не вызвала доверия. Скульптор Н. Рамазанов, снимавший посмертную маску Гоголя, вспоминал: «Я не вдруг решился снять маску, но приготовленный гроб… наконец, беспрестанно прибывавшая толпа желавших проститься с дорогим покойником заставили меня и моего старика, указавшего на следы разрушения, поспешить…» Нашлось свое объяснение и повороту черепа: первыми подгнили у гроба боковые доски, крышка под тяжестью грунта опускается, давит на голову мертвеца, и та поворачивается набок на так называемом «атлантовом позвонке».
Тогда Лидин запустил новую версию. В своих письменных воспоминаниях об эксгумации он поведал новую историю, еще более страшную и загадочную, чем его устные рассказы. «Вот что представлял собой прах Гоголя,— писал он,— черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков; весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета… Когда и при каких обстоятельствах исчез череп Гоголя, остается загадкой. При начале вскрытия могилы на малой глубине значительно выше склепа с замурованным гробом был обнаружен череп, но археологи признали его принадлежавшим молодому человеку».
Эта новая выдумка Лидина потребовала новых гипотез. Когда мог исчезнуть из гроба череп Гоголя? Кому он мог понадобиться? И что вообще за возня поднята вокруг останков великого писателя?
Вспомнили, что в 1908 году при установке на могиле тяжелого камня пришлось для укрепления основания возвести над гробом кирпичный склеп. Вот тогда-то таинственные злоумышленники и могли похитить череп писателя. А что касается заинтересованных лиц, то недаром, видно, ходили по Москве слухи, что в уникальной коллекции А. А. Бахрушина, страстного собирателя театральных реликвий, тайно хранились черепа Щепкина и Гоголя…
А неистощимый на выдумки Лидин поражал слушателей новыми сенсационными подробностями: дескать, когда прах писателя везли из Данилова монастыря в Новодевичий, кое-кто из присутствовавших на перезахоронении не удержался и прихватил себе на память некоторые реликвии. Один будто бы стащил ребро Гоголя, другой — берцовую кость, третий — сапог. Сам Лидин даже показывал гостям том прижизненного издания гоголевских сочинений, в переплет которого он вделал кусок ткани, оторванный им от сюртука лежавшего в гробу Гоголя.
В своем завещании Гоголь стыдил тех, кто «привлечется каким-нибудь вниманием к гниющей персти, которая уже не моя». Но не устыдились ветреные потомки, нарушили завещание писателя, нечистыми руками на потеху стали ворошить «гниющую персть». Не уважили они и его завет не ставить на его могиле никакого памятника.
Аксаковы привезли в Москву с берега Черного моря камень, по форме напоминающий Голгофу — холм, на котором был распят Иисус Христос. Этот камень стал основанием для креста на могиле Гоголя. Рядом с ним на могиле установили черный камень в форме усеченной пирамиды с надписями на гранях.
Эти камни и крест за день до вскрытия гоголевского захоронения были куда-то увезены и канули в Лету. Лишь в начале 50-х годов вдова Михаила Булгакова случайно обнаружила гоголевский камень-Голгофу в сарае гранильщиков и ухитрилась установить его на могиле своего мужа — создателя «Мастера и Маргариты».
Не менее таинственна и мистична судьба московских памятников Гоголю. Мысль о необходимости такого монумента родилась в 1880 году во время торжеств по поводу открытия памятника Пушкину на Тверском бульваре. А через 29 лет, к столетию со дня рождения Николая Васильевича 26 апреля 1909 года, на Пречистенском бульваре был открыт памятник, созданный скульптором Н. Андреевым. Эта скульптура, изображавшая глубоко удрученного Гоголя в момент его тяжких раздумий, вызвала неоднозначные оценки. Одни восторженно хвалили ее, другие яростно порицали. Но все соглашались: Андрееву удалось создать произведение высочайших художественных достоинств.
Споры вокруг самобытной авторской трактовки образа Гоголя не продолжали утихать и в советское время, не терпевшее духа упадка и уныния даже у великих писателей прошлого. Социалистической Москве требовался другой Гоголь — ясный, светлый, спокойный. Не Гоголь «Выбранных мест из переписки с друзьями», а Гоголь «Тараса Бульбы», «Ревизора», «Мертвых душ».
В 1935 году Всесоюзный Комитет по делам искусств при Совнаркоме СССР объявляет конкурс на новый памятник Гоголю в Москве, положивший начало разработкам, прерванным Великой Отечественной войной. Она замедлила, но не остановила эти работы, в которых участвовали крупнейшие мастера скульптуры — М. Манизер, С. Меркуров, Е. Вучетич, Н. Томский.
В 1952 году, в столетнюю годовщину со дня смерти Гоголя, на месте андреевского памятника установили новый монумент, созданный скульптором Н. Томским и архитектором С. Голубовским. Андреевский же памятник был перенесен на территорию Донского монастыря, где простоял до 1959 года, когда, по ходатайству Министерства культуры СССР, его установили перед домом Толстого на Никитском бульваре, где жил и умер Николай Васильевич. Чтобы пересечь Арбатскую площадь, творению Андреева потребовалось семь лет!
Споры вокруг московских памятников Гоголю продолжаются даже сейчас. Некоторые москвичи в перенесении памятников склонны усматривать проявление советского тоталитаризма и партийного диктата. Но все, что ни делается, делается к лучшему, и Москва сегодня имеет не один, а два памятника Гоголю, равно драгоценному для России в минуты как упадка, так и просветления духа.
ПОХОЖЕ, ГОГОЛЬ БЫЛ СЛУЧАЙНО ОТРАВЛЕН ВРАЧАМИ!
Хотя мрачный мистический ореол вокруг личности Гоголя в значительной мере был порожден кощунственным разорением его могилы и нелепыми выдумками безответственного Лидина, многое в обстоятельствах его болезни и смерти продолжает оставаться загадочным.
В самом деле, от чего мог умереть сравнительно молодой 42-летний писатель?
Хомяков выдвинул первую версию, согласно которой первопричиной смерти стало тяжелое душевное потрясение, пережитое Гоголем из-за скоротечной кончины жены Хомякова Екатерины Михайловны. «С тех пор он был в каком-то нервном расстройстве, которое приняло характер религиозного помешательства,— вспоминал Хомяков.— Он говел и стал морить себя голодом, попрекая в обжорстве».
Эта версия как будто подтверждается показаниями людей, видевших, какое действие оказали на Гоголя обличительные беседы отца Матфея Константиновского. Именно он требовал, чтобы Николай Васильевич соблюдал строгий пост, требовал от него особого рвения в исполнении суровых наставлений церкви, корил и самого Гоголя, и Пушкина, перед которым Гоголь благоговел, за их греховность и язычество. Обличения красноречивого священника так потрясли Николая Васильевича, что однажды он, прервав отца Матфея, буквально простонал: «Довольно! Оставьте, не могу далее слушать, слишком страшно!» Свидетель этих бесед Тертий Филиппов был убежден, что проповеди отца Матфея настроили Гоголя на пессимистический лад, убедили его в неизбежности близкой смерти.
И все-таки нет никаких оснований считать, что Гоголь сошел с ума. Невольным свидетелем последних часов жизни Николая Васильевича стал дворовый человек одной симбирской помещицы фельдшер Зайцев, который в своих воспоминаниях отмечал, что за сутки до кончины Гоголь был в ясной памяти и здравом рассудке. Успокоившись после «лечебных» истязаний, он дружески беседовал с Зайцевым, расспрашивал о его жизни, сделал даже поправки в стихах, написанных Зайцевым на смерть его матери.
Не подтверждается и версия, будто Гоголь умер от голодного истощения. Взрослый здоровый человек может обходиться совсем без еды 30—40 дней. Гоголь же постился всего 17 дней, да и то не отказывался от пищи полностью…
Но если не от сумасшествия и голода, то не могла ли стать причиной смерти какая-нибудь инфекционная болезнь? В Москве зимой 1852 года свирепствовала эпидемия брюшного тифа, от которого, кстати, скончалась Хомякова. Именно поэтому Иноземцев при первом осмотре заподозрил, что у писателя тиф. Но неделю спустя консилиум врачей, созванный графом Толстым, объявил, что у Гоголя не тиф, а менингит, и назначил тот странный курс лечения, который иначе чем «истязанием» невозможно назвать…
В 1902 году доктор Н. Баженов издал небольшую работу «Болезнь и смерть Гоголя». Тщательно проанализировав симптомы, описанные в воспоминаниях знакомых писателя и лечивших его врачей, Баженов пришел к выводу, что погубило писателя именно это неправильное, ослабляющее лечение его от менингита, которого на самом деле не было.
Думается, Баженов прав лишь отчасти. Назначенное консилиумом лечение, примененное, когда Гоголь был уже безнадежен, усугубило его страдания, но не было причиной самого заболевания, начавшегося значительно раньше. В своих заметках доктор Тарасенков, впервые осмотревший Гоголя 16 февраля, так описывал симптомы болезни: «…пульс был ослабленный, язык чистый, но сухой; кожа имела натуральную теплоту. По всем соображениям видно было, что у него нет горячечного состояния… один раз он имел небольшое кровотечение из носа, жаловался, что у него руки зябнут, мочу имел густую, темноокрашенную…».
Можно только сожалеть, что Баженов при написании своей работы не догадался проконсультироваться с врачом-токсикологом. Ведь описанные им симптомы болезни Гоголя практически неотличимы от симптомов хронического отравления ртутью — главным компонентом того самого каломеля, которым пичкал Гоголя каждый приступавший к лечению эскулап. В самом деле, при хроническом отравлении каломелем возможны и густая темная моча, и различного рода кровотечения, чаще желудочные, но иногда и носовые. Слабый пульс мог быть следствием как ослабления организма от лощения, так и результатом действия каломеля. Многие отмечали, что на протяжении всей болезни Гоголь часто просил пить: жажда — один из характеристик признаков хронического отравления.
По всей вероятности, начало роковой цепи событий положило расстройство желудка и то «слишком сильное действие лекарства», на которое Гоголь жаловался Шевыреву 5 февраля. Поскольку желудочные расстройства тогда лечили именно каломелем, не исключено, что прописанным ему лекарством был именно каломель и прописал его Иноземцев, который через несколько дней заболел сам и перестал наблюдать больного. Писатель перешел в руки Тарасенкова, который, не зная, что Гоголь уже принял опасное лекарство, мог еще раз прописать ему каломель. В третий раз Гоголь получил каломель уже от Клименкова.
Особенность каломеля заключается в том, что он не причиняет вреда лишь в том случае, если сравнительно быстро выводится из организма через кишечник. Если же он задерживается в желудке, то через некоторое время начинает действовать как сильнейший ртутный яд сулема. Именно это, по-видимому, и произошло с Гоголем: значительные дозы принятого им каломеля не выводились из желудка, так как писатель в это время постился и в его желудке просто не было пищи. Постепенно увеличивающееся в его желудке количество каломеля вызвало хроническое отравление, а ослабление организма от недоедания, упадка духа и варварского лечения Клименкова лишь ускорило смерть…
Было бы нетрудно проверить эту гипотезу, исследовав с помощью современных средств анализа содержание ртути в останках. Но не уподобимся кощунственным эксгуматорам тридцать первого года и не будем ради праздного любопытства тревожить вторично прах великого писателя, не будем снова сбрасывать надгробные камни с его могилы и передвигать с места на место его памятники. Все, связанное с памятью Гоголя, пусть сохранится навсегда и стоит на одном месте!
Сегодня исполняется 205 лет со дня рождения гениального писателя
Николай Васильевич Гоголь никогда не имел ни собственного дома, ни квартиры. Жил то у друзей, то у родственников. Даже умер в московском особняке графа Алексея Толстого, приходившегося ему дальней родней. После смерти великого писателя остались только шинель, шуба и туфли. Но мало кто знает, что умирающий Николай Васильевич написал завещание в пользу бедных студентов Петербургского университета и оставил им, как всегда, 2000 рублей в конверте. В кармане самого гения лежали 193 рубля 47 копеек. «Доброта Гоголя была беспримерной!» — признавал в своих записках знаменитый гравер Федор Иордан. Гоголь тайно помогал деньгами нуждающимся молодым писателям, художникам, музыкантам. «Эта тайна не должна быть раскрыта ни при жизни моей, ни после смерти», — писал он своим друзьям в 1844 году. Единственный раз, за четыре месяца до смерти, осенью 1851 года в Москве Гоголь назвал имя человека, которому он помог. «Я знаю и люблю Шевченко как даровитого художника; мне удалось и самому кое-чем помочь в первом устройстве его судьбы», — сказал он близкому другу Осипу Водянскому.
Тайной была и личная жизнь гениального писателя. Говорят, он боялся любви.
— Из двенадцати детей Марии Ивановны и Василия Афанасьевича Гоголей-Яновских выжило только пятеро. И никому из них не передалась редкая красота матери, — рассказывает полтавский прозаик, исследовательница жизни и творчества Николая Гоголя Рената Смирнова . — Но в семье гораздо больше переживали по поводу слабого здоровья наследников, которое доставалось им от отца. Особенно убивался из-за этого Василий Афанасьевич, писала Мария Ивановна в своих «Записках». Однажды, не выдержав смерти пятилетней дочери Татьяны, Василий Афанасьевич ушел в степь, бросился на мокрую после дождя землю и пролежал без памяти всю ночь. Его нашли только под утро. После этого он заболел крупозным воспалением легких, которое тогда не лечили, и умер в 47 лет. Его единственному оставшемуся в живых сыну Никоше (Николаю) было тогда 16 лет. Он учился в Нежинском лицее.
Рано ушел в мир иной и сам писатель — в 43 года. О его смерти ходили разные толки. На самом деле Гоголь умер в знак протеста. Он понял, что своим словом не в состоянии изменить жизнь крепостных крестьян, и бросил вызов обществу — сознательно пошел на смерть, отказавшись от пищи. Это был писательский подвиг. «Страшно будет тому, кто расшифрует эту смерть», — скажет позже Тургенев, потрясенный гибелью гения.
— Известно, что Гоголь не блистал красотой, натуру имел замкнутую, в его поступках не всегда усматривалась логика. Постоянно находиться рядом с таким человеком, наверное, было тяжело?
— Когда он появлялся в высшем обществе, многие переставали замечать его невысокий рост и длинный нос. Всех завораживала гениальность писателя. «Я никак не утверждаю, чтобы он был хорош, но в нем есть одно такое свойство, которое я не находила в других людях: это желание искреннее и сильное быть лучшим, чем он теперь есть. Он один из всех тех людей, которых я знаю, примет всякое замечание, совет, упрек от кого бы то ни было и как щекотливы бы они ни были, и умеет быть за это благодарным», — так отзывалась о своем близком душевном друге фрейлина императрицы Александра Смирнова-Россет, которую называли музой Пушкина, Лермонтова, Жуковского, Вяземского, Гоголя.
— Почему именно Николаю Васильевичу так симпатизировала фрейлина?
— Потому что знала о его искренней и преданной любви к ней. Их познакомил Жуковский в 1831 году, когда фрейлине было 22 года. Только ей, этой блистательной, умной женщине, Гоголь открывал свою душу. «Это перл всех русских женщин, коих мне случалось знать», — восторгался Александрой Смирновой-Россет Николай Васильевич. С ней единственной делился своими планами, рассказывал, над чем работает, ей одной из первых читал свои произведения. Кстати, второй том «Мертвых душ» писал в ее имении под Калугой. В январе 1852 года Гоголь только Смирновой-Россет, как следует из ее записей, предложил прочесть новую, девятую, главу из второго тома «Мертвых душ», взяв с нее слово никому не рассказывать ни содержание, ни сюжет. Александра Осиповна была потрясена. Гоголь описывал любовь Платонова к Уленьке Бетрищевой, генеральской дочке. Он очень ярко, с необычайной душевностью нарисовал героиню. А ведь, по мнению критиков, женские образы Гоголю не удавались. Кстати, девятая глава до сих пор не найдена.
*С одной из красивейших и умнейших женщин России, «хохлачкой» Александрой Смирновой-Россет Николая Васильевича на протяжении долгих лет связывали искренние, доверительные отношения
Таким образом гений поведал о своей любви к Александре Осиповне, с которой к тому времени был знаком свыше двух десятков лет! Все эти годы он испытывал к ней самые трепетные чувства. Гоголя и Смирнову-Россет часто можно было встретить вместе в Санкт-Петербурге, Москве, Париже, в Германии и Италии. Гоголь физически не мог долго жить без «ласточки Розетти», как он ласково называл Александру Осиповну. Когда они находились в разлуке, писали друг другу письма. Сохранилось 65 посланий, отправленных Гоголем Смирновой-Россет, и столько же ответных писем к Николаю Васильевичу. Работая над вторым томом «Мертвых душ», писатель просил Александру Осиповну подробно описывать ему всех главных чиновников Калуги, где губернатором был ее супруг: их обязанности, какую пользу или зло они приносят людям. Переписка этих двоих — это разговор родственных натур, которым было очень больно видеть несовершенство окружающего мира и ощущать, что изменить что-либо они не в состоянии.
Александра Осиповна родилась в Одессе в семье офицера с французскими корнями, а воспитывалась у бабушки по маминой линии в бедной деревушке под Николаевом. Фрейлина, получившая образование в Екатерининском институте в Петербурге и волей судьбы оказавшаяся в царских палатах, своей родиной считала Украину, а себя называла «хохлачкой», хотя в ее жилах текла кровь многих национальностей. Гоголя тоже называла «хохлаком». В своих разговорах они часто вспоминали Украину. Александра Смирнова любила петь для своего друга «Ой, не ходи, Грицю, та й на вечорниці».
— Как муж Александры Осиповны смотрел на эти отношения?
— Александра была бесприданницей и вышла замуж не по любви. Ей нужно было помогать трем младшим братьям. Ее супруг, Николай Михайлович Смирнов, служил дипломатом в министерстве иностранных дел, а позже занимал должность губернатора Калужской губернии. Думаю, муж на многие вещи закрывал глаза.
Любовь Гоголя к светской красавице, и об этом знало все окружение, была безответной. Их платонические отношения многие не могли понять. Александра так характеризовала эту взаимную привязанность: «Светлая, исключительная, столь редко встречающаяся дружба между мужчиной и женщиной». Но это чувство питало и живило творчество Николая Васильевича, давало ему стимул к жизни.
— Так боялся ли Гоголь любви?
— Он сам сознавался в письме своему ближайшему другу Александру Данилевскому в 1832 году, что его натура так чувственна, что пламя любви в одно мгновение испепелило бы его.
А единственной женщиной, признавшейся самому Гоголю в любви, была его двоюродная сестра Мария Синельникова — дочь сестры матери писателя. Она была образована и умна, рано вышла замуж, став богатой самостоятельной женщиной. Часто появлялась на балах и приемах, имела собственный дом в Екатеринославле и свой выезд. Семейная жизнь Марии, однако, длилась недолго. С мужем она вскоре рассталась и переехала в имение Власовка под Харьковом. Здесь в мае 1851 года, менее чем за год до своей смерти, писатель вместе с мамой и младшей сестрой Ольгой навестил свою родственницу. Всего восемь дней он пробыл у нее, и каждое утро, вспоминала Ольга Гоголь-Головня, Николай Васильевич в приподнятом настроении выходил с кузиной в сад. Она что-то ему шептала, а он краснел и смущался. «О чем вы говорите?» — однажды простодушно полюбопытствовала у брата Ольга. Тот смутился, покраснел и ответил: «Хорошо, что ты ничего не слышала!» Сомнений нет: Мария просто признавалась кузену в любви.
*Кузина писателя Мария Синельникова — единственная женщина, которая призналась ему в любви
После отъезда Гоголя из Власовки Мария закрыла комнату, в которой он жил, и никого в нее не пускала, пытаясь сохранить в ней все так, как было при нем. Заходила туда, только чтобы вытереть пыль, поставить свежие цветы и вспомнить прошлое.
"…Я полюбила его, встретивши в нем настоящее братское сочувствие, и привязалась к нему всею силою души моей, — писала Мария Синельникова другу Гоголя профессору Московского университета Степану Шевыреву после того, как в 1850 году все лето гостила в родном имении Гоголя Васильевке на Полтавщине. — Как много надеялась я иметь напутственных советов на разные случаи жизни. Я… увлеклась его любовью к родным и заботой о них. Живя у них, я часто, было, вижу, как он сам заходил в крестьянские хаты, чтобы узнать, не терпит ли кто нужды, и часто присылал из Москвы денег для помощи бедным. Я удивлялась его необычной деятельности: как среди своих литературных занятий он еще находил время проверять прибыль и трату в имении (он еще в юности отрекся от своей доли, уступив ее матери и сестрам); везде было видно его работу; сколько он посадил деревьев… Когда не имел серьезного занятия, то в свободные минуты рисовал узоры для ковра. Везде и во всем он был неутомимым тружеником".
— Сохранилась ли переписка между писателем и его кузиной?
— Судьба эпистолярного наследия интересовала многих исследователей жизни и творчества Николая Васильевича. Тот же профессор Шевырев просил Марию Синельникову передать ему письма, адресованные ей гениальным писателем, на что она ответила отказом: «Его писем у меня немного; они относятся лишь ко мне одной, и потому я не могу переписать их вам». Известно только, что в письмах Гоголь называл кузину «Мариам», «Мария Николаевна», «Мой милый друг Marie».
Внучка двоюродного брата Марии Синельниковой Наталья Сошальская вспоминала, что в детстве видела у своей бабушки пачку пожелтевших писем. Это были письма Гоголя, адресованные Марии Николаевне. Однако бабушка никому не давала их читать, полагая, что нельзя нарушать покой умерших. Перед своей смертью эту переписку она, скорее всего, уничтожила. А о Марии бабушка отзывалась очень уважительно, говорила, что та всегда была приветливой, внимательной и безгранично доброй.
Кстати, кузина Гоголя до самой кончины (в 1892 году) не снимала с пальца траурное золотое кольцо, которое она заказала сразу после смерти своего любимого. Это было полое кольцо, открывавшееся бриллиантом. На его внутренней стороне выгравировано «Сконч. Н. Гоголь. 1852 фев. 21». В нем Мария хранила прядь русых волос Николая Васильевича. Раньше так было принято — любящие друг друга люди носили прядь волос в медальоне или в кольце.
— А разве писатель был русым?
— Да. Темноволосым его стали изображать позже. Потому что портреты молодого Гоголя со временем потемнели. Писатель, кстати, всю жизнь протестовал против того, чтобы рисовали и продавали его портреты, поэтому их мало сохранилось. Первый портрет 25-летнего писателя создал художник Алексей Венецианов.
*На уникальном гравировальном портрете работы Алексея Венецианова 25-летний Николай Гоголь выглядит интересным молодым человеком
— Рената Арсентьевна, я знаю, что вы встречались с родственниками нашего гениального земляка. Это они передали вам для музея кольцо кузины Гоголя?
— В 1983 году мне посчастливилось отыскать в Ленинграде наследников Марии Синельниковой. Сто сорок лет эти люди бережно хранили мебель из красного дерева, старинную фарфоровую и хрустальную посуду, украинский костюм, ковры, золоченые канделябры, зеркала, вышивку бисером, поделки из слоновой кости из имения Власовка. Они, а также потомки Гоголя по линии его сестер Елизаветы Васильевны и Ольги Васильевны — Данилевские-Цивинские, Савельевы, Галины — передали через меня музею свыше двухсот реликвий: портреты, книги, вещи, мебель, золотые украшения. Все это экспонируется в музее-заповеднике Николая Васильевича Гоголя, открытом тридцать лет назад на месте бывшей усадьбы его родителей в селе Гоголево (ранее Васильевка) Шишакского района.
Траурное золотое кольцо Марии Синельниковой сейчас экспонируется в Полтавском областном краеведческом музее. Наследница Синельниковой, Ольга Николаевна Сошальская, с которой я встречалась, рассказала такую историю. Ее мама носила заветное кольцо на груди. Когда в блокадном Ленинграде начиналась бомбежка, она никогда не пряталась в подвале. А ложилась в квартире на пол, накрывая своим телом эту реликвию, и говорила: «Пусть меня убьют, но кольцо надо сохранить для потомков и со временем отдать его в заповедник Гоголя!» Она свято верила, что такой заповедник обязательно появится. И беда обходила их стороной.
А правнучка сестры писателя Ольги Васильевны Гоголь-Головни Елена Александровна Цивинская, жившая в Киеве, вспоминала, что их семью в сентябре 1941 года фашисты должны были вывезти на работу в Германию. Готовясь в дорогу, она спрятала на груди золотые часы и золотые сережки с аметистом, которые Николай Васильевич привез сестре из Рима в 1840 году, брошку с жемчугом «Мария» — подарок Гоголя матери. Все эти драгоценности женщина прикрыла своей единственной годовалой дочерью. При погрузке в поезд присутствовал их сосед-врач. «Этот ребенок болен тифом, всю его семью срочно надо изолировать», — сказал он полковнику немецкой армии, занимавшемуся отправкой остарбайтеров. И их повели под конвоем в барак для тифозных больных, но, к счастью, не в главный корпус, где можно было бы действительно подхватить болезнь, а в пристройку к нему. Таким образом, потомки великого Гоголя были спасены.
Не знаю, как это назвать — простым совпадением или мистикой, которой пронизаны многие произведения писателя…
Загрузка...
