Проблема национального характера в одном из произведений современной русской литературы”. Cочинение «Проблема положительного героя (по повести "Один день Ивана Денисовича" и рассказу "Матрёнин двор" Солженицына А.И.)

Издание: Литературная газета

«Матрёнин двор», написанный летом 1959 года и пролежавший около трёх лет недвижно, увидел свет в «Новом мире» в январе 1963-го. Годом раньше случилось редакционное обсуждение, где решили, что затея бесполезна, печатать «Матрёну» невозможно: уж больно жалка в рассказе деревня, живут там одни вурдалаки и слишком торчит христианская линия - непонятно, зачем делали революцию. А. Т. Твардовский, однако, усмотрев сходство с моральной прозой Л. Н. Толстого (и считая это плюсом), просил автора не становиться идейно-выдержанным писателем, не писать такое, что идёт без заминки. Вытащить «Матрёну» на страницы журнала суждено было? «Ивану Денисовичу»: «Такова была сила общего захвала, общего взлёта, - писал А. И. в Телёнке, - что в тех же днях сказал мне Твардовский: теперь пускаем Матрёну! Матрёну, от которой журнал в начале года отказался, которая никогда не может быть напечатана, - теперь лёгкой рукой он отправлял в набор, даже позабыв о своём отказе тогда!»
Проницательно скажет Анна Ахматова: «Удивительно, как могли напечатать? Это пострашнее Ивана Денисовича? Там можно всё на культ спихнуть, а тут? Ведь у него не Матрёна, а вся русская деревня под паровоз попала и вдребезги?» К. И. Чуковский, познакомившись с «Матрёной», написал: «Я понял, что у Льва Толстого и Чехова есть достойный продолжатель». Сам автор радовался новой публикации даже больше, чем выходу «Ивана Денисовича». «Там - тема, а здесь - чистая литература. Теперь пусть судят!»
И судьи не замедлили заявить о себе. Совсем скоро новомирские рассказы Солженицына именовались в центральных газетах «злостным очернительством»; журнал называли «сточной канавой, собирающей всю гниль в литературе». Бдительный цензурный взор разглядел в «Матрёне» печать безысходности, пессимизма и затхлости. Партийные сердца испытали душевную горечь: ведь автор исказил историческую перспективу, перепутал бунинскую деревню с советской, критическим реализмом подменил социалистический. Чуткие к перемене погоды собратья по перу требовали отчёта о революционных изменениях крестьянского сознания. Столичные критики громили учителя-постояльца, так и не сумевшего очистить хозяйскую избу от мышей и тараканов. Автора «Матрёны» приглашали выглянуть за забор, увидеть цветущие колхозы и показать передовиков труда - истинных праведников своего времени. «Нашёл идеал в вонючей деревенской старухе с иконами и не противопоставил ей положительный тип советского человека!» - негодовал осенью 1963-го сосед Чуковского по Барвихе, крупный военный чин. Другой вельможа говорил Корнею Ивановичу: «Я депутат той области, где живёт Матрёна. Ваш Солженицын всё наврал. Она совсем не такая».
Рассказ о праведнице Матрёне (это слово крайне раздражало партийных рецензентов) был вытеснен из всех издательских планов, а в 1974-м подвергнут (вместе с остальными публикациями писателя) изъятию из всех государственных библиотек. Стране понадобилось пятнадцать лет, чтобы вернуться к высокой и пронзительной правде «Матрёнина двора».
Странным образом судьба одноимённого спектакля, премьера которого состоялась недавно на Малой сцене Театра им. Евг. Вахтангова, повторила драматический путь рассказа. Теперь, правда, никто не корил автора за приверженность «этическим абстракциям, идеалистической концепции добра и зла». Спектакль просто негде было играть - у него не было ни своего дома, ни своей театральной площадки, а без денег за аренду репетиционных помещений артистов-скитальцев никуда не пускали.
Задуманный ещё в 1998 году Еленой и Александром Михайловыми, давними выпускниками театрального училища им. Щукина, оставившими успешную карьеру в Центральном детском театре, чтобы утвердиться в вере и найти свой путь в Церкви, спектакль рождался трудно и долго. Идея воплотить историю Матрёны на сцене принадлежала Александру; в 2003-м осуществить замысел взялся профессор Щукинского училища Владимир Иванов в содружестве с художником Максимом Обрезковым. После долгой, кропотливой, бережной работы с текстом со сцены зазвучала именно проза, разложенная на два актёрских голоса. Репетиции, прогоны со зрителями шли то в театральном доме «Старый Арбат», то в Доме актёра, то в театре «Глас» (именно там осенью 2006 года я впервые увидела спектакль), но неизменно всё заканчивалось тем, что плановые или внеплановые ремонты выбрасывали «Матрёну» из очередного пристанища на улицу вместе с реквизитом и декорациями.
И вот - благословенное камерное пространство Малого вахтанговского зала, куда нынешней весной скитальцев пригласил новый художественный руководитель театра Римас Туминас. Впервые за десять лет «Матрёна» получила прописку (пока только на год) в прославленном академическом театре, попала в репертуар, на афиши, в театральные программки.
История нескладной жизни шестидесятилетней крестьянки Матрёны Васильевны Захаровой, что жила в деревенской глухомани Владимирской области, где после казахстанской ссылки учительствовал Солженицын, поселившись в запущенной избе с фикусами, колченогой кошкой, мышами и тараканами, разворачивается в минималистских, условных декорациях. Светлые струганые доски образуют крыльцо избы, которое в ходе спектакля родственники Матрёны разберут на части, решив ещё при её жизни поделить обещанный им дом, - в конце концов от него останется лишь крест на её могиле. Скудный реквизит (икона, фотографии в общей раме, часы-ходики, сундук, который служит кроватью постояльцу, серое солдатское одеяло, чиненый репродуктор) составляет быт Матрёны и её жильца, который приехал сюда с ветхим чемоданчиком и латаным вещмешком. Доски как детали конструктора образуют ключевые образы спектакля: дом, стол (за ним учитель-постоялец ест картонную Матрёнину стряпню, читает, проверяет школьные тетради), разобранную хозяйкину горницу, гроб.
На сцене только двое - Матрёна и её квартирант: текст рассказа в режиссёрской версии искусно распределён между ними, так что Слово Солженицына звучит энергично, обаятельно, подлинно. «Не умемши, не варёмши - как утрафишь?» - говорит Матрёна, но мы видим, что эта женщина потрафляет постояльцу самим своим существованием. Её простое имя, её двор, её жизнь в зa,пущи сплелись с судьбой Игнатича в единое целое. Ведь это ему, бывшему арестанту и лагернику, а ныне сельскому учителю, поселившемуся в сгнившей избе у презираемой односельчанами Матрёны, открывается внутренняя красота человека, по-глупому работавшего на других бесплатно, не скопившего имущества к смерти и погибшего из-за людской неуёмной жадности. Это ведь Игнатич говорит в конце повествования те самые главные слова: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша».
Но кто же всё-таки Игнатич - в рассказе Солженицына и в сценической версии «Матрёнина двора»? Только ли бывший лагерник? Только ли учитель математики сельской школы? Чем занят он зимними вечерами и ночами, сидя за письменным столом у окна, в окружении фикусов? Только ли проверкой тетрадок по алгебре и геометрии? «Не мешала она моим долгим вечерним занятиям, не досаждала никакими расспросами», - говорит в рассказе Игнатич, который «писал своё в тишине избы под шорох тараканов и постук ходиков». Что же такое - своё - пишет постоялец? В спектакле на эти вопросы пока что ответов нет: истинный контекст жизни постояльца скрыт от зрителя.
Но ведь прототип автобиографического героя, бывший лагерник, учитель, поселившийся в доме реальной Матрёны Захаровой (в рассказе Матрёны Григорьевой), то есть сам Солженицын, имел глубинные резоны искать уединения в тихом уголке России. И благодарен он был Матрёне за то, что мог, уходя в школу, не опасаться её любопытства, ибо в избе оставались не одни только ученические тетрадки и поурочные планы, но и тайные рукописи. За те шесть месяцев, что прожил он в избе Матрёны, была закончена первая редакция романа «В круге первом» - им и занимался Исаич-Игнатич зимними вечерами 1957 года. Так увидеть, так понять, так описать, как увидел, понял и описал Матрёну Игнатич, мог только писатель, создатель легендарного «Круга», будущий автор «Ивана Денисовича». Матрёна-праведница далась глазу проницательного, глубокого художника, открылась душе большого писателя. Просто постоялец, бытовой человек, вряд ли справился бы с такой задачей.
Значит, у спектакля есть творческое пространство для роста и развития. И если удача обретения дома в юбилейный солженицынский год не оставит маленький коллектив, мы ещё увидим, как и куда может двигаться сценическая версия классического рассказа.

Писатель, если только он
Есть нерв великого народа,
Не может быть не поражён,
Когда поражена свобода.
Я. П. Полонский

Отличительной особенностью творчества А.И.Солженицына является тесное переплетение реалистического изображения советской действительности и философских исканий правды жизни. Поэтому практически все произведения писателя, в том числе повесть «Один день Ивана Денисовича» (некоторые литературоведы используют другое определение жанра-рассказ) и рассказ «Матрёнин двор», можно назвать социально-философскими. Такое сложное жанровое своеобразие позволяет Солженицыну не просто описать современную ему жизнь, но и осмыслить её и вынести ей приговор.

На первый взгляд «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор» - совершенно разные произведения. Тема повести, как её определил сам автор, - «описать весь лагерный мир одним днём: достаточно описать один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра до вечера» (П. Паламарчук «А.Солженицын»// Москва, 1989, №9). Тема рассказа - изобразить жизнь старой русской крестьянки Матрёны Васильевны Григорьевой, двор (дом) которой стоит в самом центре России, на «184 километре от Москвы, по ветке, что идёт к Мурому и Казани». Но сближает повесть и рассказ то, что жизнь обоих героев чрезвычайно сложна, выжить им в лагере и в деревне очень трудно. В лагере «закон - тайга» - так учит Ивана Денисовича Шухова его первый бригадир, лагерный старожил Кузёмин. И один день Ивана Денисовича, подробно описанный Солженицыным, доказывает справедливость этих слов. Люди работают на тридцатиградусном морозе, питаются баландой из гнилой моркови и капусты, за малейшее непослушание их отправляют в карцер - холодный каменный мешок, после которого воспаление лёгких, туберкулёз и быстрая смерть гарантированы. Человеческое достоинство зэков унижается каждую минуту неумолкающей руганью, пинками охранников и различных лагерных прихлебателей.

Матрёна живёт в посёлке (а по сути в деревне) Тальново, но и её жизнь не балует. Она ест только картошку с собственного огорода да ячневую кашу, потому что ничего другого вырастить и купить старуха не может. Пенсия ей, проработавшей в колхозе двадцать пять лет, не полагается (!). Старуха больна, но не считается инвалидом. Учитель-рассказчик подробно описывает, как героиня хлопотала о пенсии за мужа, погибшего на фронте: бесконечная бюрократическая волокита с документами и печатями от разных ответственных секретарей совершенно замучила старуху.

Деревня Тальново находится рядом с торфоразработками, но жителям, кроме председателя колхоза, покупать торф не разрешается. Значит, зимой людям обогреваться нечем, и деревенские должны воровать по ночам торфяные брикеты, а за воровство могут отдать под суд. Сено для скотины косить не разрешается, но ведь все деревенские жители кормятся от своей скотины - коров, коз, свиней. Поэтому колхозники, несмотря на запреты, косят по ночам в дальних неудобьях и таскают траву в мешках домой. Очередной председатель сходу начал наводить порядок в колхозе: первым делом обрезал у Матрёны огород, но отрезанные излишки никому не нужны, поэтому земля пустует за забором, зарастая крапивой.

Иными словами, люди живут в тяжелейших условиях как в лагере, так и на воле. Изображение советских порядков у Солженицына не просто реалистическое, а резко критическое. За что сидят в лагере толковые, умелые люди? Бригадир Тюрин - по документам кулацкий сын, хотя происходит из многодетной середняцкой семьи; кавторанг Буйновский - вражеский шпион, потому что во время Великой Отечественной войны месяц жил на английском эсминце как офицер связи; рядовой Сенька Клёвшин дошёл до Берлина и два дня общался с американскими солдатами, теперь отбывает свой срок как иностранный агент; Коля Вдовушкин - молодой поэт, студент литфака. Эти люди не враги, не преступники, они и есть народ. Жителей деревни Тальново указы советской власти и приказы местного начальства толкают на воровство и обман ради элементарного выживания.

Идеи «Одного дня Ивана Денисовича» и «Матрёнина двора» очень похожи: оба произведения рассказывают о сопротивлении простого («маленького») человека несправедливой жизни - лагерному насилию у Ивана Денисовича и бесчеловечным порядкам на воле у старой Матрёны. Оба главных героя - положительные персонажи: они сумели сохранить лучшие духовные качества (совесть и доброту) в труднейших жизненных условиях.

Обоих героев отличает чувство собственного достоинства, им не надо власти над людьми, но они и сами внутренне никому не покоряются. Иван Денисович хорошо запомнил науку Кузёмина, что в лагере подыхает тот, кто миски лижет, кто на санчасть надеется, кто бегает к начальству доносить. Шухов не лебезит ни перед кем, сам перемогает все трудности лагерного быта. Одинокая старуха Матрёна также живёт своими трудами, ничего не выпрашивая ни у власти, ни у людей.

Важнейшая черта, сближающая героев, - их «привычка к труду благородная» (Н.А.Некрасов). У Ивана Денисовича руки мастера, которые умеют делать всё: дома он был первоклассным плотником, а в лагере стал прекрасным каменщиком, он умеет шить тапочки и латать ватник, делать перочинные ножи и т.д. Старая Матрёна одна «управляется» и в доме, и в огороде, и с козой, и с сеном. Оба героя находят удовольствие в работе, забывая на время свои огорчения, что и помогает им выживать. Шухов испытывает настоящую радость, когда ловко и ровно выкладывает стену будущей ТЭЦ, на некоторое время он забывает даже о лагере. Матрёна, без толку набегавшись по собесам и сельсоветам, уходит в лес по ягоды и возвращается просветлённая, с доброй улыбкой.

Отзывчивость и доброта характерны для обоих положительных героев Солженицына. Матрёна, похоронив всех шестерых детей, не обозлилась на свою судьбу, а воспитала приёмную дочь Киру, помогала всем соседям вскапывать и убирать огороды и никогда не брала за это денег. У неё живёт хромая кошка да старая коза. Толку от этих домашних животных мало, но Матрёна не может выгнать их со двора. Шухов бескорыстно помогает зэку-новичку - кинорежиссёру Цезарю Марковичу, совершенно не приспособленному к лагерной жизни. Иван Денисович уважает достойных людей из своей 104-ой бригады: «стоящего и справедливого мужика» - бригадира Тюрина, «звонкого моряка» Буйновского, убеждённого баптиста Алёшку.

Автор особенно ценит в своих героях честность и бескорыстие. Матрёна ничего не нажила за свою жизнь, за что её осуждают сёстры и соседи: фикусы да хромая кошка достались её наследникам. Но Кире она при жизни отдала половину дома, хотя ей очень жалко было рушить свой двор. Иван Денисович в лагере ведёт себя похожим образом: не пытается выслужиться перед начальством, а потом пристроиться возле кухни или склада.

Второстепенные герои произведений оттеняют положительные черты главных. Рядом с Шуховым живут другие члены 104-ой бригады. Одни из них сохранили в себе порядочность: бригадир Тюрин, кавторанг, помбригадира Павло, два брата-эстонца. Эти образы доказывают, что Иван Денисович - один из многих, которые одолевают волчьи законы лагеря и остаются достойными людьми в любых условиях. Но есть в 104-ой бригаде подлыелюдишки:Фетюков-любитель вылизывать миски и халтурить на работе, строительный десятник Дэр. Матрёна, в отличие от Шухова, противопоставлена не отдельным недостойным людям, а всем жителям деревни Тальново как праведный человек. Тальновцы её не понимали и осуждали: она не стремилась одеваться «культурно», не набивала сундуки вещами, не выкармливала поросёнка, чтобы есть домашнее сало, людям помогала бесплатно. Зато рядом с Матрёной жили «правильные» люди: её сёстры, которые при жизни старухи пытались заполучить её избу; крепкий хозяин Фаддей, ничего не упускающий из рук. Из-за его жадности на железнодорожном переезде погибли его родной сын и Матрёна, но Фаддей был озабочен не этим, а тем, как бы сохранить за собой забор, сарай с Матрёнина двора и остатки горницы.

В заключение отметим, что положительные герои Солженицына - зэк Щ-854 и старая крестьянка - простые и внешне незаметные люди,но именно они и есть праведники, без которых, по пословице, приведённой учителем-рассказчиком в «Матрёнином дворе», не стоит ни село, ни город.

Страница: [ 1 ]

Идейным стержнем произведений Солженицына стала судьба России в XX веке и неразрывно связанная с ней судьба русского народа. И это отнюдь не случайность. Носителем поистине народных традиций и основных свойств национального характера является, по мнению писателя, прежде всего крестьянство. Образ русского крестьянина, его судьба есть практически во всех творениях писателя — и в небольших рассказах, и в романах, и в «Архипелаге ГУЛАГ», и в эпопее «Красное колесо».

Личность и судьба героев рассказов «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор», «Захар Калита», «Абрикосовое варенье», особенности русского национального характера, какими их увидел Солженицын, — все это заняло особую нишу в истории русской литературы. Герои этих рассказов содержат в себе разные грани этого характера.

В образах Ивана Денисовича, Матрены, Феди («Абрикосовое варенье») заключены исконные крестьянские черты: терпение, сноровка, трудолюбие, доброта, которых не могут вытравить никакие тяготы жизни. В Иване Денисовиче писатель выделяет чувства общинности и справедливости, испокон веку присущие русскому человеку. В жутких условиях лагеря, сохраняя свое человеческое естество, Шухов человечен и честен, с желанием работать «сообща», готов постараться «для всех». У этого человека «такая внутренняя устойчивость, вера в себя, в свои руки и свой разум, что и Бог не нужен ему».

Благодаря своей крестьянской «живучести», Иван Денисович Шухов умудряется приспособиться даже к условиям лагерной жизни и найти здесь для себя способ заработать лишнюю миску баланды. Как всякий деревенский житель, не привыкший спать долго, этот герой «никогда не просыпал подъема» и «до развода» умудрялся «подработать»: «шить кому-нибудь из старой подкладки чехол на рукавички; богатому бригаднику подать сухие валенки прямо на койку.., подмести или поднести что-нибудь.., собирать миски со столов...».

Ни стона, ни звука жалобы из уст этого героя, ничего, что могло бы выдать в Шухове человека слабого и сломленного обстоятельствами, мы не найдем на страницах этого рассказа. Это русский крестьянин, закаленный годами труда, «увлекающийся» работой «самой по себе, независимо от того, что она рабская и ничего... не обещает». Этот простой каменщик, великодушный, отважный и наивный, закаленный жизненными трудностями, не стремится к витиеватым рассуждения о смысле жизни, он лишь старается остаться человеком несмотря ни на что.

Матрена, героиня другого рассказа Солженицына, в отличие от Ивана Денисовича, живет в родной деревне, в своей избе, но и ее судьба глубоко драматична.

В Матрене, как и в Шухове, Солженицыну дороги простота и отзывчивость, сердечность и душевная чистота, безропотность и незлобивость героини. Эти качества русской крестьянки просвечивают уже в самом облике героини, «женщины лет шестидесяти» «с кругловатым лицом... желтым и больным», с «замутненными» глазами человека, «измотанного болезнью». Говорит она распевно, по-рязански. Писатель особо отмечает «обезоруживающую лучезарную улыбку» этой крестьянки и ее «блекло-голубые глаза», немногословность и бескорыстие своей героини. Как и Иван Денисович, Матрена «вставала в четыре- пять утра» и с зари до позднего вечера хлопотала по хозяйству. У «Матрены было много обид», но все свои горести она «топила» в работе: «у нее было верное средство вернуть себе доброе расположение духа — работа».

В этом рассказе есть еще один важный момент. Солженицын сопоставляет характер, жизненный и душевный уклад своей героини с другими жителями деревни, ее родственниками и показывает, как много безвозвратно утеряли они из тех исконных народных свойств, что были в Матрене.

В рассказе «Захар Калита» писатель создал несколько иной образ. Нет его предыстории, но детали, которые замечает автор в облике Смотрителя Куликова Поля, говорят о крестьянской душе Захара. Он отчасти был похож на мужика, «отчасти на разбойника» с мешком, у которого «руки и ноги здоровы удались». Его внешний облик не совпадает с внутренней сущностью, все более проступает в нем что-то глубоко затаенное, драматичное и в то же время было что-то былинное, мифологическое во всем облике этого человека, потомка тех славных сынов Отечества, что стояли на Куликовом поле.

С особенной остротой писатель рисует народные характеры, которые становятся одним их тех «узлов» судьбы русской, которые до Солженицына искали Гоголь, Тургенев, Толстой, Некрасов, Лесков, Короленко и другие русские писатели, позволившие читателю ощутить подлинную красоту русского человека.

В вопросе о нравственной проблематике в прозе Солженицына хотелось бы обратить внимание на рассказ «Матренин двор», который изначально назывался «Не стоит село без праведника». И праведник этот – Матрёна Васильевна, одинокая женщина лет шестидесяти, без средств к существованию, но бескрайне добрая, готовая отдать то малое, что у неё есть. А окружающие ее люди с жадностью это берут, да ещё и осуждают Матрёну за безвозмездную отзывчивость – «глупая, помогала чужим людям бесплатно». Такой образ настоящей русской души рисует Солженицын.

А между тем Матрёне очень нелегко пришлось в жизни – ее муж ушёл на войну и не вернулся, все шестеро детей умерло – «до трех месяцев не доживали и не болея ничем». У героини нет денег, потому что пенсию ей не выдают; она больна, а инвалидом не считается, всю жизнь проработала в колхозе, а ничего не заработала, кроме «палочек». Чтобы получить свою мизерную пенсию, Матрене надо собрать много справок и посетить много инстанций, на что у героини просто нет сил. В итоге «наворочено было много несправедливостей с Матрёной». Но она не озлобилась, не винила никого в своих бедах. У этой женщины «было верное средство вернуть себе доброе расположение духа – работа», она целиком посвящала себя людям. Поистине, определяющее слово для характера этой героини – доброта, «доброе расположение духа», «добрая улыбка».

А когда начала налаживаться жизнь Матрёны и она стала получать пенсию, односельчане начали ей завидовать: «А что – пенсия? Государство – оно минутное. Сегодня, вишь, дало, а завтра отымет». Но даже болезнь какое-то время не посещала героиню, Матрёна стала больше общаться с сёстрами, подругой.

Но, наверное, не дано Матрёне быть счастливой. На Крещение у неё не оказалось святой воды - куда то делся котелок из церкви. Хотя героиню нельзя назвать истово верующей, у нее был святой угол в её избе. По праздникам Матрёна зажигала лампадку, «только грехов у неё было меньше, чем у колченогой кошки. Та – мышей душила…» Вслед за этим в доме Матрены появляется брат ее мужа, все еще красивый и статный Фаддей. Мы узнаем, что, чтобы как-то скрасить одинокую жизнь, героиня в свое время взяла на воспитание дочку Фаддея – Киру. Матрена всегда чувствовала необходимость вливать свою любовь в кого-то, дарить добро. Так она и воспитывала приемную дочь, которая стала единственным человеком, искренне любившим Матрёну. Этой девушке героиня отдает горницу, чтобы они с мужем могли построить дом. А потом оказывается, что на имущество Матрёны имеет виды и Фаддей.

Трагедия происходит при перевозке брёвен через железнодорожный переезд – сани застревают, и «туда же, меж трактором и санями, понесло и Матрёну». Она просто не могла устоять на месте, не помочь родственникам. Всех их сшибло паровозом, «в мясо расплющило».

Но даже после смерти героини окружавшие ее люди не унимаются. Главным вопросом для них остаётся разделение Матрёниного имущества – кому избу, кому козу, кому сарай. А о Матрениной сердечности, простоте вспоминают с «презрительным сожалением»: и грязная она была, и не гналась за обзаводом, за нарядами.

В чём же причина того, что одни стремятся к внешнему благополучию, а другие – к чему-то более высокому, более духовному? Матрёна отличалась от своих односельчан, поэтому она была как бы вне общества, так и осталась непонятой. Но, несмотря на это, без таких людей, как Матрёна, не может существовать человечество, она истинный праведник, без которого «не стоит ни село, ни город, ни вся земля наша».

С образом Ивана Денисовича в литературе утвердилась новая этика, выкованная в лагерях, через которые прошла немалая часть общества. (Исследованию этой этики будут посвящены многие страницы «Архипелага ГУЛАГ»). , не желая потерять человеческое достоинство, вовсе не склонен принимать на себя все удары лагерной жизни - иначе просто не выжить. «Это верно, кряхти да гнись, - замечает он. - А упрешься - переломишься». В этом смысле писатель отрицает общепринятые романтические представления о гордом противостоянии личности трагическим обстоятельствам, на которых воспитала литература поколение советских людей 30-х годов. И в этом смысле интересно противопоставление Шухова и кавторанга Буйновского, героя, принимающего на себя удар, но часто, как кажется Ивану Денисовичу, бессмысленно и губительно для самого себя. Наивны протесты кавторанга против утреннего обыска на морозе только что проснувшихся после подъема, дрожащих от холода людей:

«Буйновский - в горло, на миноносцах своих привык, а в лагере трех месяцев нет:

Вы права не имеете людей на морозе раздевать! Вы девятую статью уголовного кодекса не знаете!..

Имеют. Знают. Это ты, брат, еще не знаешь».

Чисто народная, мужицкая практичность Ивана Денисовича помогает ему выжить и сохранить себя человеком - не ставя перед собой вечных вопросов, не стремясь обобщить опыт своей военной и лагерной жизни, куда он попал после плена (ни оперативники, допрашивавшие Шухова, ни он сам так и не смогли придумать, какое именно задание немецкой разведки он выполнял). Ему, разумеется, вовсе не доступен уровень историко-философского обобщения лагерного опыта как грани национально-исторического бытия XX столетия - то, что мы увидим в «Архипелаге ГУЛАГ».

Так в «Иване Денисовиче» перед Солженицыным встает творческая задача совместить две точки зрения - автора и героя, точки зрения не противоположные, а схожие идеологически, но различающиеся уровнем обобщения и широтой материала. Эта задача решается почти исключительно стилевыми средствами, когда между речью автора и персонажа существует чуть заметный зазор, то увеличивающийся, то практически исчезающий. Поэтому Солженицын обращается не к сказовой манере повествования, более естественной, казалось бы, для того, чтобы дать Ивану Денисовичу полную возможность речевой самореализации, но к синтаксической структуре несобственно-прямой речи, которая позволяла в какие-то моменты дистанцировать автора и героя, совершить прямой вывод повествования из «авторской шуховской» в «авторскую солженицынскую» речь. Сдвинув границы шуховского жизнеощущения, автор получил возможность увидеть и то, чего не мог увидеть его герой, то, что находится вне шуховской компетенции, при этом соотношение авторского речевого плана с планом героя может быть сдвинуто и в обратном направлении - их точки зрения и их стилевые маски тотчас же совпадут. Таким образом, «синтаксико-стилистический строй повести сложился в результате своеобразного использования смежных возможностей сказа, сдвигов от несобственно-прямой к несобственно-авторской речи», в равной степени ориентированных на разговорные особенности русского языка.

И герою, и автору (здесь, вероятно, несомненное основание их единства, выраженного и в речевой стихии произведения) доступен тот специфически русский взгляд на действительность, который принято называть взглядом «природного», «естественного» человека. Именно опыт чисто «мужицкого» восприятия лагеря как одной из сторон русской жизни XX века и проложил путь повести к читателю «Нового мира» и всей страны. Солженицын так вспоминал об этом в «Теленке...»: «Не скажу, что такой точный план, но верная догадка-предчувствие у меня в том и была: к этому мужику Ивану Денисовичу не могут оставаться равнодушны верхний мужик Александр Твардовский и верховой мужик Никита Хрущев. Так и сбылось: даже не поэзия и даже не политика решили судьбу моего рассказа, а вот эта его доконная мужицкая суть, столько у нас осмеянная, потоптанная и охаянная с Великого Перелома, да и поранее».

В опубликованных в конце 50-х-в 60-е годы рассказах Солженицын не подошел еще к одной из самых важных для него тем - теме сопротивления антинародному режиму. Она станет доминирующей в «Архипелаге» и в «Красном колесе». Пока писателя интересовал народный характер и его существование «в самой нутряной России - если такая где-то была, жила», - в той России, которую ищет повествователь в рассказе «Матренин двор». Но он находит не нетронутый смутой XX века островок естественной русской жизни, а народный характер, сумевший в этой смуте себя сохранить. «Есть такие прирожденные ангелы, - писал в статье «Раскаяние и самоограничение» писатель, как бы характеризуя и Матрену, - они как будто невесомы, они скользят как бы поверх этой жижи, нисколько в ней не утопая, даже касаясь ли стопами ее поверхности? Каждый из нас встречал таких, их не десятеро и не сто на Россию, это - праведники, мы их видели, удивлялись («чудаки»), пользовались их добром, в хорошие минуты отвечали им тем же, они располагают, - и тут же погружались опять на нашу обреченную глубину».

В чем суть праведности Матрены? В жизни не по лжи, скажем мы теперь словами самого писателя, произнесенными значительно позже. Она вне сферы героического или исключительного, реализует себя в самой что ни на есть обыденной, бытовой ситуации, испытывает на себе все «прелести» советской сельской нови 50-х годов: проработав всю жизнь, вынуждена хлопотать пенсию не за себя, а за мужа, пропавшего с начала войны, отмеривая пешком километры и кланяясь конторским столам. Не имея возможности купить торф, который добывается везде вокруг, но не продается колхозникам, она, как и все ее подруги, вынуждена брать его тайком. Создавая этот характер, Солженицын ставит его в самые обыденные обстоятельства сельской колхозной жизни 50-х годов с ее бесправием и надменным пренебрежением обычным, несановным человеком. Праведность Матрены состоит в ее способности сохранить человеческое достоинство и в таких, казалось бы, столь недоступных для этого условиях.

Но кому противостоит Матрена, иными словами, в столкновении с какими силами проявляется ее сущность? В столкновении с Фаддеем, черным стариком, представшим перед повествователем, когда он появился второй раз (теперь - с униженной просьбой к матрениному жильцу) на пороге ее избы? В первый раз Фаддей, тогда молодой и красивый, оказался перед дверью Матрены с топором - не дождалась его невеста с войны, вышла замуж за брата. «Стал на пороге, - рассказывает Матрена. - Я как закричу! В колена б ему бросилась!.. Нельзя... Ну, говорит, если б то не брат мой родной - я бы вас порубал обоих!» Вряд ли, однако, этот конфликт может организовать повествование. В. Чалмаев, современный исследователь творчества Солженицына, справедливо видит конфликт в другом - в противостоянии человечности Матрены античеловеческим условиям действительности, окружающей и ее, и повествователя. «Подлинный «антипод» Матрены - с ее кроткой добротой, даже смирением, жизнью не во лжи - совсем не здесь, не в Таль-нове. Надо вспомнить: откуда пришел герой-повествователь в этот двор посреди неба? Как, после каких обид, родилась в нем воля к идеализации Матрены, никого не обидевшей?»

Уже в самом конце рассказа, после смерти Матрены, Солженицын перечисляет негромкие ее достоинства: «Не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чужая сестрам, золовкам, по-глупому работающая на других бесплатно, - она не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы...

Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.

Ни город.

Ни вся земля наша».

И трагический финал рассказа (Матрена погибает под поездом, помогая Фаддею перевозить бревна ее же собственной избы) придает концовке совершенно особый, символический смысл: ее ведь больше нет, стало быть, не стоит село без нее? И город? И вся земля наша?

Если домашнее задание на тему: » Герои Солженицына – Матрена, Иван Денисович, дворник Спиридон оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.