Что в наше время теория и практика впаривания народу второсортных и залежалых товаров достигла высочайших вершин. Но по сравнению с теорией и практикой впаривания второсортных, залежалых и совсем тухлых идей и идеологий, эта теория отстаёт и отстаёт значительно, хотя и та, и другая используют глубокие знания психологии человека, лазейки в его подсознании, способы организации массового психоза и прочая, и прочая. В мы говорили о том, как Википедия травила газом тамбовских крестьян. Посмотрим, как изворачивается Вики, преподнося историю Кровавого Воскресения, очередную годовщину которой мы отмечаем 9 января. Берём статью "Гапон, Георгий Аполлонович". Пишет Вики: "Другой расхожий миф о Гапоне состоял в том, что он был платным агентом царской охранки. Исследования современных историков не подтверждают этой версии, так как она не имеет под собой документальных оснований. Так, согласно исследованиям историка-архивиста С. И. Потолова, Гапон не может считаться агентом царской охранки, так как никогда не числился в списках и картотеках агентов охранного отделения . "Расхожий миф" создан товарищем Сталиным в его "Кратком курсе истории ВКП(б)". Пишет товарищ Сталин : "Ещё в 1904 году, до путиловской стачки, полиция создала при помощи провокатора попа Гапона свою организацию среди рабочих -- "Собрание русских фабрично-заводских рабочих". Эта организация имела свои отделения во всех районах Петербурга. Когда началась стачка, поп Гапон на собраниях своего общества предложил провокаторский план: 9 января пусть соберутся все рабочие и в мирном шествии с хоругвями и царскими портретами пойдут к Зимнему дворцу и подадут царю петицию (просьбу) о своих нуждах. Царь, дескать, выйдет к народу, выслушает и удовлетворит его требования. Гапон взялся помочь царской охранке: вызвать расстрел рабочих и в крови потопить рабочее движение". Как же опровергает ВИКИ утверждения товарища Сталина о связи попа Гапона с царской охранкой? А вот как. Ниже в этой же статье ""Гапон, Георгий Аполлонович" русским по белому утверждается: Осенью 1902 года Гапон был познакомлен с начальником Особого отдела Департамента полиции Сергеем Зубатовым. Зубатов занимался созданием подконтрольных полиции рабочих союзов, и Гапону было предложено принять участие в этой работе. Цель Зубатова состояла в том, чтобы созданием легальных рабочих организаций парализовать влияние, оказываемое на рабочих революционной пропагандой. То есть, платным агентом охранки поп Гапон не был, но был на связи лично у товарища Берия тех времён - начальника Особого отдела Зубатова, автора и режиссёра печально знаменитой "зубатовщины". Ничего себе, кульбит! Но и это ещё не всё. Далее в той же(!) статье: Последней финансовой операцией Гапона была сделка о получении 100 тысяч рублей от Департамента полиции за информацию о террористических замыслах партии эсеров То есть, платным агентом полиции Гапон не был, но на связи у руководства полиции состоял, и денюжки из их рук исправно получал. Интересная логика у Википедии и её кукловодов! Дальше - больше. В той же самой статье Вики, наконец-то пишет прямо и недвусмысленно, открытым текстом: Гапон, безусловно, сотрудничал с Департаментом полиции и даже получал от него крупные суммы денег. Но это сотрудничество не носило характера агентурной деятельности. По свидетельству генералов А. И. Спиридовича и А. В. Герасимова, Гапон был приглашён к сотрудничеству с Департаментом полиции не в качестве агента, а в качестве организатора и агитатора. Задача Гапона состояла в том, чтобы бороться с влиянием революционных пропагандистов и убеждать рабочих в преимуществах мирных методов борьбы за свои интересы. В соответствии с этой установкой Гапон поставил дело агитации в отделах "Собрания", где сам Гапон, его ученики из числа рабочих и приглашённые лекторы разъясняли рабочим преимущества легальных методов борьбы. Департамент полиции, считая эту деятельность полезной для государства, поддерживал Гапона и время от времени снабжал его денежными суммами. Сам Гапон, как руководитель "Собрания", ходил к должностным лицам из Департамента полиции и делал им доклады о состоянии рабочего вопроса в Петербурге. Выходит, товарищ Сталин-то был прав, оценивая деятельность попа Гапона! Правы были и эсеры, включая , которые вынесли приговор провокатору Гапону и исполнили его, ни минуты не сомневаясь в справедливости содеянного. А Вики - ну, что Вики? "Служба такая!", - как говаривал один из героев Ильфа и Петрова. То же самое можно сказать и про "исследования современных историков", на которые ссылается Вики. 2 января 2013 года Москва

ИЗ СВЯЩЕННИКОВ В РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ?

О Кровавом воскресенье, которое произошло в Петербурге 9 января 1905 года, многое известно еще из школьной программы. Георгий Гапон - очень популярный в ту пору деятель, создатель авторитетной организации под названием Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга - стал инициатором трагически закончившегося шествия к царю. Священник, который был во главе одной из рабочих колонн, получил ранение возле Нарвской заставы. Из-под огня его вытащил Петр Рутенберг , который спустя год с небольшим, вероятно, участвовал в его убийстве.

После 9 января в сознании Гапона произошел перелом. Если до этого дня он верил в царя, то теперь под влиянием случившегося в столице расстрела написал листовку с призывом к немедленному восстанию. Он сделал это в квартире знаменитого писателя Максима Горького , который очень тепло встретил батюшку.

Вскоре Рутенберг отправил Гапона в имение людей, сочувствовавших революционерам. Там отец Георгий должен был дожидаться, когда его перебросят за рубеж. Однако по дороге священник разминулся с проводниками, и ему пришлось переходить границу самостоятельно. Вблизи городка Таураге в него стрелял пограничник, но Гапон ушел невредимым.

ГЕРОЙ ЗАПАДНОЙ ПРЕССЫ

Георгий Гапон был популярен среди осевших в Западной Европе российских революционеров всех мастей. Даже Владимир Ленин , который не испытывал почтения к религии, перед встречей с ним сильно волновался. Выступая затем на III съезде РСДРП, Ленин охарактеризовал Гапона как «человека, безусловно, преданного революции, инициативного и умного, хотя, к сожалению, без выдержанного революционного миросозерцания».

Но отец Георгий имел успех не только в революционной среде. О нем стала писать и западная пресса. Батюшка отлично смотрелся в роли преданного народу героя: красивый, обаятельный мужчина, да и говорит хорошо.

Известность приносила деньги: журналисты неплохо платили за интервью. И у служителя культа, выражаясь современным языком, поехала крыша. В Петербурге Георгий Аполлонович был скромен в быту, но за границей почувствовал вкус красивой жизни. Священник отметился рядом романов со светскими львицами, стал наведываться в Монте -Карло.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ НЕВЕЖДА

Гапон, пока фартило, ринулся в политику. Но служитель культа оказался абсолютно невежественным. Он совершенно не разбирался в сути идеологических разногласий между оппозиционными силами.

Священник решил объединить всех эмигрантов, причем не только революционеров, но и либералов. Понятное дело, вокруг себя: он всегда был достаточно честолюбивым. 24 апреля 1905 года Георгий Аполлонович созвал в Женеве конференцию, на которую съехались представители одиннадцати партий. На ней приняли решение о создании общего комитета, в задачу которого входило «революционное воспитание масс». Гапона включили в состав.

Однако вскоре авторитет отца Георгия в революционной среде стал стремительно падать. Достаточно образованных по тем временам лидеров левых партий раздражала политическая безграмотность батюшки, его чрезмерное стремление к лидерству. Да и общаться с простыми рабочими священнику было гораздо проще, нежели с «высокоумными интеллигентами».

ТРОЙНАЯ ИГРА

И тогда Гапон написал письмо председателю Совета министров Сергею Витте, параллельно вступив в контакт с департаментом полиции. Суть его предложений заключалась в следующем: разрешить деятельность фактически разогнанного после 9 января Собрания русских фабрично-заводских рабочих и использовать батюшку в качестве информатора. Властей эта инициатива заинтересовала. Во многом потому, что собрание могло стать противовесом нарождающимся профсоюзам, где имели влияние левые партии.

После Манифеста 17 октября 1905 года отец Георгий вернулся в Россию и стал вести даже не двойную, а тройную игру. Перед властями выступал как «умиротворитель рабочих». Перед революционерами позиционировал себя как радикал, который вынужден скрывать свои истинные намерения. В пролетарской среде хотел быть своим в доску. Однако и те, и другие, и третьи чувствовали неискренность батюшки, теряли к нему доверие.

С появлением Манифеста пресса получила некоторую свободу, и журналисты начали выкапывать неприятные для Георгия Аполлоновича факты. В частности выяснилось, что батюшка запускал руку в карман Собрания.

И тут Гапон решился на неординарный шаг. Священник заявил Департаменту полиции, что его старый знакомый эсер Петр Рутенберг готов за «адекватную сумму» сдать полиции боевую организацию этой партии. Отметим, что тот не мог этого сделать даже при всем желании: он не имел никакого отношения к боевикам. Получив согласие властей, отец Георгий сделал соответствующее предложение Рутенбергу.

ПОВЕСИЛИ СТОРОННИКИ?

Обстоятельства гибели священника до сих пор окутаны тайной. Хотя полиция и возбудило уголовное дело, обвинение в убийстве никому не предъявили. Итак, 28 марта 1906 года Гапон выехал из Петербурга по Финляндской железной дороге и не вернулся обратно. По сведениям рабочих, он следовал на деловую встречу с представителем партии эсеров. В середине апреля в газетах появилась информация, что священник задушен веревкой и его труп висит на одной из пустующих дач под Петербургом. Вскоре эти сообщения подтвердили официально.

Некоторые подробности стали известны из публикаций в российской и зарубежной прессе, а также из мемуарной литературы. 28 марта 1906 года Рутенберг назначил Гапону встречу в Озерках. Якобы для достижения окончательной договоренности. Во время беседы в соседней комнате находись двое приглашенных Рутенбергом рабочих. Это были сторонники Гапона, если можно так выразиться, участники Кровавого воскресенья. Поняв, каким нечистоплотным человеком был их кумир, пролетарии без долгих разговоров повесили батюшку.

Было это запланированное убийство или рабочие действовали под влиянием эмоций, так и осталось загадкой.

КСТАТИ

Незадолго до гибели Георгий Гапон обещал обнародовать документы, касающиеся его отношений с Сергеем Витте. «Когда они станут достоянием общественности, многим не поздоровится», - уверял священник. Он договорился с адвокатом, что в случае его смерти тот опубликует эти материалы.

После убийства Гапона юрист выехал в Европу, чтобы предать информацию огласке в зарубежной прессе. Но по дороге он внезапно скончался от желудочных болей, при этом документы бесследно исчезли.

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ

Весной 1906 года Петр Рутенберг тоже отправился за границу. Возможно, скрывался от следствия. Он вернулся в Петроград после Февральской революции, стал одним из руководителей городской Думы. 24 октября 1917 года защищал Временное правительство. Его арестовали и посадили в Петропавловскую крепость. Через несколько месяцев большевики освободили Рутенберга.

Он эмигрировал из советской России, перебрался в Палестину , где наряду с политикой занимался электрификацией. Был знаком с Уинстоном Черчиллем и Бенито Муссолини . Создал Палестинскую электрическую компанию. Имя Рутенберга носит электростанция вблизи Ашкелона.

17 февраля 1870 года в Полтавской губернии родился Георгий Гапон. Он был одним из главных участников Кровавого воскресенья, борцом за права рабочих, а в историю вошёл как провокатор и тайный агент полиции.

Кем на самом деле был поп Гапон?

Журнал: История «Русская Семёрка », Альманах №1 , весна 2017 года
Рубрика: Революционеры
Текст: Русская Семёрка

Кровавый провокатор

Современники знали Георгия Гапона как страстного, непоколебимого революционера, который стал главным организатором печально известного шествия 9 января 1905 года, вошедшего в историю как Кровавое воскресенье. Возможность собрать такое количество людей и привести их к Нарвской заставе представилась Гапону благодаря собственной организации рабочих - «Собрания русских фабрично-заводских рабочих». Изначально «Собрание» было создано под эгидой Зубатовщины - подконтрольных властям рабочих профсоюзов. Согласно историку Феликсу Лурье, Георгий вёл двойную игру - он усыплял бдительность полиции, уверяя её высшие чины в том, что в «Собрании» нет места революционным идеям, а сам в это время подстрекал рабочих объявить всеобщую забастовку. Благодаря своим связям с полицией Гапон получил ярлык «провокатор», с которым и вошёл в историю. Говорят, Гапон специально вывел народ на Нарвскую заставу, чтобы полиция смогла подавить восстание в крови. Именно таким он вошёл в советскую историю, именно такой образ закрепил в своей «Краткой истории ВКП(б)» И. В. Сталин.
Кровавое воскресенье - неоднозначное событие в истории. Это не просто всеобщий порыв рабочих «достучаться до царя», а хорошо спланированная акция, в истории которой далеко не все ясно. Например, на что рассчитывали организаторы восстания, когда им ещё заранее стало известно о намерении царя отвергнуть петицию и стрельбой ответить на «мирное шествие»? Ведь суть «обращения» дошла до царя ещё 7 января через министра юстиции Муравьёва, с которым Гапону довелось общаться. Было и прямое письмо самому Николаю II с просьбой выслушать народ. В любом случае об отношении Николая к предстоящему «сборищу» можно было судить по его приказу от 8 января - Гапона арестовать. Чего же добивался Гапон, когда вёл толпу людей на верную смерть? Так ли был важен для него рабочий вопрос или были цели повыше? Вполне возможно, он рассчитывал, что расстрел мирного шествия вызовет народное восстание, во главе которого встанет именно он - Георгий Гапон . Об этом свидетельствуют воспоминания другого революционера Владимира Поссе, который как-то спросил у Георгия, что бы тот сделал, если бы царь принял петицию. Гапон ответил: «Я упал бы перед ним на колени и убедил его при мне же написать указ об амнистии всех политических. Мы бы вышли с царём на балкон, я прочёл бы народу указ. Всеобщее ликование. С этого момента я - первый советник царя и фактический правитель России. - Ну а если бы царь не согласился? - Тогда было бы то же, что и при отказе принять делегацию. Всеобщее восстание, и я во главе его». Кстати, у организаторов Кровавого воскресенья были разные мнения. Например, правая рука, а впоследствии убийца Гапона - Пётр Рутенберг готовил покушение на царя, надеясь убить его, когда тот выйдет на балкон Зимнего дворца, чтобы обратиться к народу. Об этом мы узнаём из воспоминаний начальника петербургского охранного отделения Герасимова.

Агент полиции

Ещё один вопрос, который остаётся открытым: был ли Георгий Гапон сотрудником полицейской охранки, двойным агентом? Не секрет, что именно слухи о предательстве Гапона и его доносах на бывших товарищей, в том числе эсеров, стали основной причиной его убийства. Надо сказать, когда были обнародованы архивы, многие исследователи перерыли документы в поисках каких-либо доносов, написанных Георгием. После долгих поисков один из специалистов по этому вопросу, историк С. И. Потопов заявил, что в списках Департамента полиции, как и в других документах, нет никаких сведений о тайном агенте Георгии Гапоне, следовательно, нет никаких подтверждений этому расхожему мифу. Кроме того, в пользу опровержения этого мнения говорит запрет вербовать в агенты лиц духовного сана, кем был Гапон, несмотря на всю свою общественную деятельность. Сегодня наиболее распространённая версия - что Гапона подставили путём перетасовки документов и специально пущенных слухов.

30 серебряников

Тем не менее глупо утверждать, что Гапон вообще не имел никаких связей с полицией. Он часто использовал последних как финансовый источник, путём передачи некой информации о людях, которых потом сам заранее предупреждал об опасности. Но все деньги Гапон отдавал на нужды рабочих и организаций. Правда, общественность этому зачастую не верила, называя Гапона Иудой и обвиняя в жадности. Пётр Рутенберг в своей книге отмечал дороговизну костюма Георгия, когда все остальные его товарищи были одеты в обыкновенные пальто, а Савинков, второй организатор кровавого убийства священника, писал, что Георгий в своих желаниях был приземлённым человеком - любил роскошь, деньги, женщин. На фоне такого общего настроения сведения о том, что по возвращении в Россию после манифеста 17 октября Гапон получил 30 тысяч рублей от Витте, сработали как спусковой крючок. Гапон собирался возродить свою прежнюю организацию «Совет», на это и пошли деньги министра финансов. В общем-то Георгий часто так делал - сначала брал деньги у Департамента полиции благодаря своим связям, потом тратил на агитацию. Он искренне удивлялся ажиотажу, которые вызвали 30 тысяч, быстро переименованные в 30 сребреников: «Вас поразили мои открытые сношения с Витте и согласие голодных рабочих организаций принять от него деньги?».
Негативную реакцию на самом деле вызвал ещё один пущенный слух: мол, 30 тысяч были переведены на счёт некоего Рыбницкого, который и есть Гапон. Последней каплей для соратников Георгия стало известие о получении 100 тысяч рублей от Департамента полиции за информацию о террористических замыслах партии эсеров и выдачи властям имени Рутенберга.

Загадочные документы

Существует гипотеза, что причиной убийства Гапона стали некие документы: «если их обнародуют, кому-то будет плохо». Вдова Георгия говорила, что эти бумаги содержат какое-то громкое имя, но что за имя - умолчала. Гапон заговорил о них после того, как пошли слухи о его предательстве и продажности. Он утверждал, что у него есть компрометирующие данные на кого-то, кого-то очень известного. Известно, что незадолго до смерти Георгий собирался придать их огласке, даже отдал часть из них своему адвокату Сергею Марголину. В результате последний умер через два месяца после Гапона при невыясненных обстоятельствах. Его коллеги говорили, что за неделю до кончины, он обмолвился о необходимости обнародовать какие-то бумаги.
Ходили слухи, что пресловутым «громким именем» в загадочных бумагах был Сергей Витте, министр финансов, который одолжил Талону 30 тысяч, тем самым уничтожив его репутацию. Но ведь от этого пострадал и сам Витте - через полгода непрекращающихся гонений общественного мнения он подал в отставку. Кто же скрывался за архивными бумагами? Чьё имя так тщательно охраняли, что принесли на его алтарь несколько жертв?

Евно Азеф - соратник Гапона

Евно Фишелевич Азеф - он же офицер полиции «Раскин», он же один из предводителей эсеров: Иван Николаевич, Валентин Кузьмич, Толстый. Да, это был двойной агент, якобы работающий «подставным» среди революционных организаций. В его послужном списке в качестве агента полиции сдача множества революционеров, в том числе арест и казнь членов летучего боевого отряда партии социалистов-революционеров в феврале 1908 года. Он также предотвратил несколько крупных покушений: нападение на министра внутренних дел Дурново и на самого Николая II.
Но он был также организатором многих террористических актов и убийств. На его совести - смерти шефа корпуса жандармов В.К. Плеве, военного прокурора В.П. Павлова и даже великого князя Сергея Александровича Романова. Возможно, именно он спланировал и спровоцировал убийство Гапона как «провокатора», а потом и его адвоката Марголина. Зачем? Чтобы скрыть свою двойную, а то и тройную личность. Некоторые историки, в том числе"и В. К. Агафонов, считают: играя на обе стороны, он был заслан третьей - это был западный агент, которого заслали в Россию разжигать беспорядки.
Азеф познакомился с Талоном во время бегства последнего за границу, после Кровавого воскресенья. Он позволил ему остановиться на его квартире. Они вместе снарядили яхту «Джон Графтон», которая должна была доставить российским революционерам необходимое оружие для сопротивления. Возможно, живя с Талоном в одной квартире, Азеф узнал о некоем компромате, который попал в руки Георгию.

Разгаданное убийство

Георгий Гапон был убит 28 марта 1906 года на даче Звержинской в посёлке Озерках под Петербургом. Его нашли только через несколько дней. На шее болталась петля, а на теле повсюду были видны следы борьбы. Следствие показало - смерть была мучительной.
Официальный убийца Гапона был быстро найден и пойман - им оказался ближайший соратник священника эсер Пётр Рутенберг. Его опознал местный дворник. Пётр не отрицал своей причастности, рассказал, как произошло само убийство и кто ещё из рабочих при этом присутствовал. Причиной он назвал продажность и предательство Гапона, его связи с вице-директором Департамента полиции П. И. Рачковским. Но впоследствии историки нашли ещё одну «тёмную тень», стоящую за расправой с Гапоном, - это уже известный нам Толстый, то есть Евно Азеф. Именно он подстроил обвинение Гапона в двойной игре, чтобы выгородить настоящего тайного агента - себя. В результате в одно время были убиты двое «подставных» - сначала «народный пророк» Георгий Гапон, а потом провокатор Н.Ю. Татаров, безуспешно пытавшийся открыть глаза руководству эсеров на лицемерную натуру их партийного лидера.

Георгий Гапон — священник, политический деятель, организатор шествия, которое завершилось массовым расстрелам рабочих, вошедшим в историю под названием "Кровавое воскресенье". О том, кем на самом деле был этот человек - провокатором, двойным агентом или искренним революционером - однозначно сказать нельзя. В биографии священника Гапона много противоречивых фактов.

Сын крестьянина

Он происходил из зажиточной крестьянской семьи. Родился Георгий Гапон в 1870 году в Полтавской губернии. Возможно, предки его были запорожскими казаками. По крайней мере, такова семейная традиция Гапонов. Сама фамилия происходит от имени Агафон.

В ранние годы будущий священник помогал родителям: пас телят, овец, свиней. С детства был очень религиозен, любил слушать истории о святых, способных творить чудеса. Окончив сельскую школу, Георгий, по совету местного священника, поступил в духовное училище. Здесь он стал одним из лучших учеников. Однако дисциплин, которые входили в программу, ему было явно недостаточно.

Толстовец

В училище будущий священник Гапон познакомился с антимилитаристом Иваном Трегубовым, который заразил его любовью к запрещенной литературе, а именно к книгам Льва Толстого.

После окончания училища Георгий поступил в духовную семинарию. Теперь он уже открыто высказывал толстовские идеи, что привело к конфликту с преподавателями. Был исключен незадолго до получения диплома. После окончания семинарии подрабатывал частными уроками.

Священнослужитель

Гапон в 1894 году женился на дочери состоятельного купца. Вскоре после женитьбы решил принять духовный сан, и эту идею одобрил епископ Иларион. В 1894-м Гапон стал дьяконом. В том же году получил должность священника церкви в одной из деревень Полтавской губернии, в которой было очень мало прихожан. Здесь открылся истинный талант Георгия Гапона.

Священник читал проповеди, на которые стекалось множество народа. Он мгновенно приобрел популярность не только в своей деревне, но и в соседних. Он не занимался пустословием. Священник Гапон согласовывал свою жизнь с христианским учением - помогал беднякам, безвозмездно совершал духовные требы.

Популярность среди прихожан вызвала зависть священников из соседних церквей. Они обвиняли Гапона в похищении паствы. Он их - в лицемерии и фарисействе.

Санкт-Петербург

В 1898 году умерла жена Гапона. Детей священник оставил у родственников, сам же уехал в Санкт-Петербург - поступать в духовную академию. И на этот раз ему помог Но проучившись два года, Гапон понял, что знания, которые он получает в академии, не дают ответов на главные вопросы. Тогда уже он мечтал служить народу.

Гапон забросил учебу, уехал в Крым, долго размышлял над тем, не уйти ли в монахи. Однако в этот период познакомился с художником и литераторам который посоветовал ему работать на благо народа и сбросить рясу.

Общественная деятельность

Гапон не сбросил. Духовный сан не мешал заниматься общественной деятельностью, к которой он приступил по возвращении в Санкт-Петербург. Он начал участвовать в различных благотворительных мероприятиях, много проповедовал. Его слушателями стали рабочие, положение которых в начале XX века оставалось очень тяжелым. Это были представители самого незащищенного социального слоя: работа по 11 часов в день, сверхурочные, мизерная зарплата, невозможность высказывать свое мнение.

Митинги, демонстрации, протесты - все это было запрещено законом. И вдруг появился священник Гапон, который читал простые понятные проповеди, проникающее прямо в сердце. Послушать его собиралось множество людей. Число человек в церкви порой достигало двух тысяч.

Организации рабочих

Священник Гапон имел отношение к зубатовским организациям. Что это за объединения? В конце XIX столетия в России создавались рабочие организации, находящиеся под контролем полиции. Таким образом осуществлялась профилактика революционных настроений.

Сергей Зубатов был чиновником Пока он контролировал рабочее движение, Гапон был ограничен в действиях, он не мог свободно высказывать свои идеи. Но после того как Зубатова сняли с должности, священник начал двойную игру. Его отныне никто не контролировал.

В полицию он предоставлял сведения, согласно которым, в среде рабочих нет и намека на революционные настроения. Сам же читал проповеди, в которых все громче слышны были нотки протеста против чиновников и фабрикантов. Так продолжалось несколько лет. Вплоть до 1905 года.

Георгий Гапон обладал редким талантом оратора. Рабочие не просто ему верили - они видели в нем чуть ли не мессию, способного сделать их счастливыми. Он помогал нуждающимся деньгами, которые ему не удавалось раздобыть у чиновников и фабрикантов. Гапон способен был вызвать доверие у любого человека - и рабочего, и полицейского, и владельца завода.

С представителями пролетариата священник разговаривал на их языке. Иногда его речи, как утверждали современники, вызывали у рабочих состояние почти мистического экстаза. Даже в краткой биографии священника Гапона упоминаются события, произошедшее 9 января 1905 года. Что предшествовало мирному митингу, завершившему кровопролитием?

Петиция

6 января Георгия Гапон произнес перед рабочими Он говорил о том, что между рабочим и царем - чиновники, фабриканты и прочие кровопийцы. Он призывал обратиться непосредственно к правителю.

Священник Гапон составил петицию в красноречивом церковном стиле. От имени народа он обращался к царю с просьбой помочь, а именно утвердить так называемую программу пяти. Он призывал вывести народ из нищеты, невежества, гнета чиновников. Петиция завершалась словами "пусть жизнь наша станет жертвой для России". Эта фраза говорит о том, что Гапон понимал, чем может завершиться шествие к царскому дворцу. Кроме того, если в речи, которую священник прочитал 6 января, присутствовала надежда на то, что правитель услышит мольбы рабочих, то спустя уже два дня и он, и его приближенные мало в это верили. Все чаще он стал произносить фразу: "Если он не подпишет петицию, то у нас больше нет царя".

Священник Гапон и Кровавое воскресенье

Накануне шествия царь получил письмо от организатора предстоящего шествия. Отреагировал он на это послание приказом арестовать Гапона, что сделать оказалось не так просто. Священник чуть ли не круглосуточно был окружен фанатично преданными рабочими. Для того чтоб его задержать, нужно было принести в жертву не менее десяти полицейских.

Безусловно, Гапон был не единственным организатором этого мероприятия. Историки полагают, что это была тщательно спланированная акция. Но именно Гапон составил петицию. Именно он повел несколько сот рабочих 9 января к Дворцовой площади, понимая, что шествие закончится кровопролитием. При этом он призывал взять с собой жен, детей.

В этом мирном митинге приняли участие около 140 тысяч человек. Рабочие были безоружны, но у Дворцовой площади их ожидало войско, которое открыло огонь. Николай II и не думал рассматривать петицию. Более того, в тот день он находился в Царском Селе.

9 января погибло несколько сотен тысяч человек. Авторитет царя был окончательно подорван. Народ многое мог ему простить, но только не массовое убийство безоружных. К тому же среди погибших в Кровавое воскресенье были женщины и дети.

Гапон был ранен. После разгона шествия несколько рабочих и эсер Рутенберг отвезли его на квартиру к Максиму Горькому.

Жизнь за границей

После расстрела демонстрации священник Гапон скинул рясу, сбрил бороду и уехал в Женеву - тогдашний центр русских революционеров. Об организаторе шествия к царю знала к тому времени вся Европа. И социал-демократы, и эсеры мечтали заполучить в свои ряды человека, способного руководить рабочим движением. В умении влиять на толпу ему равных не было.

В Швейцарии Георгий Гапон встречался с революционерами, представителями различных партий. Но стать членом одной из организаций он не спешил. Лидер рабочего движения считал, что в России должна свершиться революция, но только он может стать ее организатором. По словам современников, это была личность, обладающая редким самолюбием, энергией и уверенностью в себе.

За границей Гапон встречался с Владимиром Лениным. Он был человеком, тесно связанным с рабочими массами, а потому будущий вождь тщательно готовился к разговору с ним. В мае 1905 года Гапон все же вступил в Однако его не ввели в центральный комитет и не посвятили в конспиративные дела. Это возмутило бывшего священника, и он порвал с эсерами.

Убийство

В начале 1906 года Гапон вернулся в Петербург. К тому времени события Первой русской революции были уже в разгаре, и он в этом сыграл не последнюю роль. Однако предводитель священник-революционер был убит 28 марта. Информация о его смерти появилась в газетах только в середине апреля. Его тело было найдено в загородном доме, принадлежавшем эсеру Петру Рутенбергу. Он и был убийцей лидера петербургских рабочих.

Портрет священника Гапона

На фото выше можно видеть человека, организовавшего шествие рабочих 9 января 1905 года. Портрет Гапона, составленный современниками: красивый мужчина невысокого роста, похож на цыгана или еврея. У него была яркая, запоминающаяся внешность. Но главное, священник Гапон обладал необыкновенным обаянием, способностью входить в доверие незнакомому человеку, находить общий язык с каждым.

Рутенберг признался в убийстве Гапона. Объяснил он свой поступок продажностью и предательством бывшего священника. Однако есть версия, что обвинение Гапона в двойной игре подстроил Евно Азеф — офицер полиции и один из предводителей эсеров. Именно этот человек в действительности был провокатором и предателем.

Совестливый семинарист
Гапон родился в 1870 году в местечке Белик Кобеляцкого уезда Полтавской губернии. Он был выходцем из простой крестьянской семьи, крепкой своими нравственными устоями. Его отец, Аполлон Федорович, был волостным писарем. Его избирали на эту должность на протяжении 35 лет сами крестьяне. Место это было "хлебное", и за счет всевозможных подношений, взяток и т.п. отец мог бы жить вполне безбедно, но ничего этого он не допускал, стараясь делать все честно и оставаясь по существу бедняком. Человек спокойный и уравновешенный, в жизни своей и мухи не обидевший, Аполлон Федорович при этом помнил о своем казачьем происхождении, ценил свободу и не терпел угнетателей. Сына своего он никогда не бил, уча его быть справедливым и честным.
Матери и деду с материнской стороны мальчик был обязан своим христианским воспитанием. Дед пересказывал ему жития святых, и Георгий стремился сам стать святым, приучался к молитве, постам и благочестию.
Георгий был очень способным мальчиком. Когда он в семь лет пошел в школу, то сразу обратил на себя внимание священника, преподавателя Закона Божия, посоветовавшего родителям позаботиться о дальнейшем образовании сына. Посоветовавшись, они решили: пусть и Георгий станет батюшкой. Так мальчик попал в Полтавское духовное училище, а затем и в Полтавскую семинарию.
Однако уже в самой ранней юности Георгий почувствовал противоречие между Евангельским идеалом и реальным содержанием повседневной церковной жизни, в т.ч. духовного образования, богослужения, быта священников и т. п. Все это составляло предмет его постоянных душевных терзаний.
Разрешилось все это неожиданно просто. В последнем классе училища один из преподавателей (И. Трегубов) познакомил юношу с запрещенными книгами Л. Толстого о христианстве. "В первый раз мне стало ясно, - говорил впоследствии Гапон, - что суть религии не во внешних формах, а в духе, не в обрядностях, а в любви к ближнему".
В семинарии эти настроения поддержал еще один учитель-толстовец - И. Фейнерман. Как истинный неофит, Гапон стал всем вокруг рассказывать о наконец открывшейся ему истине, что не могло не навлечь на него прещений со стороны семинарского начальства, обвинившего его в ереси.
К сожалению, дух семинарии был таков, что никто не смог показать юноше ни на словах, ни тем более собственным примером, что подлинное христианство - это и есть религия любви, а не только лишь формы. Из семинарий того времени выходило немало революционеров, начиная с Чернышевского и Добролюбова и заканчивая Сталиным. Гапон же хотел все-таки оставаться верующим человеком, но не чувствовал необходимости пребывания в существующей Церкви.
Поставленный перед угрозой лишения стипендии, он сам решил от нее отказаться и жить собственным трудом. Гапон посвятил себя репетиторству, в чем добился определенных успехов. Его уроки нравились и детям, и их родителям. На занятиях он стал бывать меньше, проводя большую часть времени с босяками, больными, нуждающимися. Он всем старался помочь, ведь его вера требовала подлинной самоотдачи и любви.
В семинарии же Гапон, весьма горячий и заносчивый от природы (хотя ему с детства были присущи и серьезность, и вдумчивость), то подначивал на уроках одного священника, то позволял себе грубость и даже шантаж с преподавателем догматики. В результате в 1893 году он получил диплом второй степени и "неуд" по поведению, что создавало ему препятствия не только для получения сана, но и для дальнейшего обучения. Если бы не встреча с будущей женой, Гапон так бы, наверное, и не стал священником. Невеста, девушка из богатой купеческой семьи, объяснила ему, что свое служение народу он сможет осуществить наилучшим образом именно как священник, а не как, предположим, врач, ведь врач лечит тело, а священник - душу, что несравненно важней. По словам Гапона, она говорила ему тогда, что "главное дело - быть верным не православной Церкви, а Христу, который есть идеал служения человечеству".

Друг рабочих
Лечить души людей, поддерживать их, возвращать людям надежду - вот что ощутил своим призванием молодой человек.
Родители невесты наотрез отказались отдавать ее за бедняка, но полюбивший Гапона полтавский архиерей Илларион (рассматривавший когда-то дело о его толстовстве и получивший благосклонные отзывы о талантливом учителе от некоторых высокопоставленных родителей) предоставил ему доходное место в кладбищенской церкви. Самого же молодого священника привлекают, конечно, не деньги, а возможность помогать людям с помощью своих доходов. На средства от треб о. Георгий устраивает братство для бедных. Людей покоряют утешительные проповеди Гапона, его горячее участие в судьбе каждого.
Однако после внезапной смерти жены и под влиянием крайнего недовольства других священников, негодовавших на то, что тот "уводит" у них прихожан, о. Георгий решает перебраться в Петербург и поступать в Духовную академию. Владыка Илларион и богатая помещица, в доме которой Гапон репетиторствовал, снабжают о. Георгия рекомендательными письмами, которые заставляют начальство академии забыть о его плохом дипломе и поведении.
Став студентом, Гапон ищет реализации своего стремления "служить правде и народу", но не находит его ни в стенах академии, ни в Обществе для распространения религиозного и нравственного просвещения, ни в миссии для рабочих, организованной еп. Вениамином (Муратовским). Какую-то надежду он получает от товарища обер-прокурора Св. Синода В.К. Саблера, предоставившего ему возможность проповедовать в Скорбященской церкви Галерной Гавани, где собиралось много рабочих и бедняков. Но предложение Гапона создать для них братство не встречает настоящего сочувствия.

Только начав священствовать в приюте Синего креста и преподавать Закон Божий в Ольгинском приюте для бедных, о. Георгий хотя бы отчасти возвращается к тому служению, которое было у него в Полтаве. Его проповеди привлекают множество людей. После службы он посещает пристанища босяков - Гаванское и Девичье поля, - трактиры, где собираются рабочие, специально ночует в ночлежках, чтобы быть ближе к нищим и отщепенцам. Гапон будто исполняет завет свт. Феофана Затворника, данный им в 1890-е годы, - идти в народ и заново проповедовать Евангелие.
Примерно к этому же времени относился и его проект реабилитации босяков и бродяг посредством устройства рабочих домов в городах и рабочих колоний в деревне (проект вызвал немалый интерес даже при дворе, в т.ч. и у императрицы Александры Феодоровны).
Деятельность о. Георгия во многом напоминает служение о. Иоанна в Кронштадте и Петербурге. Часто о. Георгий, как и о. Иоанн, отдает нуждающимся последние деньги или одежду прямо с себя, самоотверженно поддерживает самых опустившихся босяков. Кажется, что Гапон стремится к созданию примерно такого же братства, какое было у о. Иоанна в Кронштадте. Само собой напрашивается сопоставление рабочих домов Гапона с кронштадтским Домом трудолюбия.
Однако отношение Гапона к о. Иоанну было в общем-то негативным. Он высоко ценил проповеди кронштадтского пастыря, но в повседневной жизни считал его человеком "неискренним", "ограниченным" и даже политическим орудием "в руках правящих классов" - одним словом, таким же ханжой, каким, по мнению Гапона, являлось и большинство представителей русского духовенства.
Так получилось потому, что Георгий Гапон был другого духа, совершенно противоположным было его отношение ко Христу. Христос для него, как и для его учителя Л. Толстого, лишь величайший человек, праведник. Гапон служит литургию только как воспоминание и повод для произнесения проповеди (что отличает, кстати, и большинство протестантов), о. Иоанн - для живого общения с Богом, для непосредственного соединения через молитву и Божественную благодать со страданиями и Воскресением Христа Спасителя. О. Иоанн не может без этого жить - он служит ежедневно, каждый день. И суть его служения - привести страждущих, нуждающихся непосредственно ко Христу. Гапону же совершенно чужд этой таинственный аспект социального служения. Утешение, которое несет Гапон, - от него самого. Он, если можно так сказать, дает людям себя, а не Христа. Цель Гапона в том, чтобы благодаря его братству и рабочим домам люди "попали в лучшие условия и обрели веру в себя" – это его собственные слова.
Уже очень давно он перестал понимать, что цель христианской жизни в покаянии, в борьбе со страстями. Если о. Иоанн Кронштадтский борется с греховными мыслями и, прежде всего, с помыслами гордыни, пребывая в постоянной "молитве покаяния" (как он называл Иисусову молитву), то Гапон решительно не понимает, в чем ему каяться. Он не предпринимает никаких усилий для борьбы со страстями - и в конце концов гибнет под их ударами.
Нравственное падение о. Георгия происходит летом 1902 года. Он совращает несовершеннолетнюю воспитанницу приюта Синего креста Александру Уздалеву. Еще до этого он любил бывать в покоях воспитанниц, писал нескромные стихи в их альбомы, грешил против целомудрия. Теперь же происходит самое страшное, из-за чего Гапон уже и не может продолжать дальше священнослужение - по 25-му апостольскому правилу (поскольку продолжает жить с Уздалевой, объявив ее своей гражданской женой).
Он и не думает каяться, обвиняя в своем изгнании из приюта чиновников, будто бы опасавшихся успеха его проекта рабочих домов.
Гапон должен быть лишен священного сана... но он продолжает быть священником! Петербургский митрополит Антоний (Вадковский) прощает его и восстанавливает в звании священника. Как это делается возможным - при том, что жить с Уздалевой Гапон продолжает до самой своей смерти в 1906 году?

Подручный полиции
Изучение документов российской тайной полиции - Охранного отделения - показывает, что прощение Гапона стало возможным благодаря вмешательству этой всесильной организации. Об этом говорит в своей автобиографии сам Гапон, не называя истинных причин своего увольнения.
Необычный священник попал в поле зрения полиции уже давно. Но именно летом 1902 года, когда министром внутренних дел стал В.К. Плеве, как раз такой "ходивший в народ" священнослужитель оказался нужен Министерству внутренних дел. Дело в том, что Плеве захотел ознаменовать начало своего министерства новой политикой в отношении рабочих. Он ознакомился с опытом начальника Московского охранного отделения С.В. Зубатова, создавшего в Москве при поддержке великого князя Сергея Александровича ряд легальных рабочих организаций, по типу западных профсоюзов, но при участии Церкви, и теперь решил распространить опыт и на Петербург. Гапон был самой подходящей кандидатурой на место руководителя таких организаций и их духовника. Однако прежде "прогрессивные" убеждения полтавского батюшки делали контакты полиции с ним весьма затруднительными. Теперь же, после истории с Уздалевой, он оказывался всецело в полицейских руках. Его просто поставили перед выбором: или запрет в священнослужении, или переход на службу в полицию, сохранение священства и возможность помогать рабочим.
Гапон согласился.
В ноябре 1902 года рабочие Выборгской стороны получили от властей разрешение создать общество взаимопомощи. В декабре 1902 года на собраниях общества стал появляться Гапон. Всю первую половину 1903 года при его участии (а за его спиной - Зубатова, ставшего главой Петербургского охранного отделения) продолжалась работа по преобразованию общества в полноправную рабочую организацию, а также созданию более представительного "Собрания русских фабрично-заводских рабочих в С.-Петербурге".
Однако мы плохо бы знали Гапона, если бы позволили себе предположить, что он смирился с полицейским давлением на него. Напротив, он решил во что бы то ни стало вывести создающуюся рабочую организацию из-под опеки полиции и подчинить ее своим целям.
Сами обстоятельства благоприятствовали тому: в августе 1903 года неожиданно был уволен со своей должности Зубатов. В созданные им легальные рабочие организации на Юге России внедрились революционеры, спровоцировавшие грандиозную стачку. "Зубатовская катастрофа", как стали называть события 1903 года, лишний раз подтвердила, что нельзя добиваться благих целей, используя нечистые способы. Добром нарушение церковных канонов кончиться не могло. Зубатов не только не смог довести до конца начатого им дела, но и стал свидетелем превращения своей организации в слепое орудие русской революции, которую он всеми силами старался предупредить.

Пешка революционеров
После удаления Зубатова Гапону удалось отмежеваться от уже возникшего общества взаимопомощи рабочих механического производства и удалить всех зубатовских ставленников из "Собрания русских фабрично-заводских рабочих". С этого момента «Собрание» стало собственно гапоновской организацией (что с удовлетворением признавали и в Министерстве внутренних дел, которое стремилось скорее отмежеваться от Зубатова). 11 апреля 1904 года произошло официальное открытие "Собрания". К 1905 году оно насчитывало 11 отделов в Петербурге и окрестностях и около 7-8 тыс. членов. Уже в мае 1904 года Плеве удостоился высочайшей благодарности за деятельность Гапона.
Довольны были и сами рабочие. Благодаря гапоновскому «Собранию» они получили долгожданную свободу собраний и взаимопомощи, организацию досуга и самообразования. При отделениях «Собрания» организовывались библиотеки и бесплатные лектории. Руководство «Собрания» успешно защищало права своих членов, отменяло незаконные штрафы и решения об увольнении. Осенью 1904 года у «Собрания» появился запасной капитал, при его отделениях были открыты потребительские лавки и чайные. Возникла мысль о широкой системе кооперации и дешевых рабочих мастерских. Был выдвинут проект специального рабочего банка.
В то же время внутри «Собрания», вокруг Гапона, сложилась узкая группировка революционеров, т.н. штабных, которые под прикрытием легальной деятельности осуществляли революционную пропаганду (как это было и на Юге России летом 1903 года). Уже в феврале 1904 года в "штабе" прозвучали слова о возможном кровавом исходе их борьбы. А в марте 1904 года "штабные" - социал-демократы А. Карелин и Д. Кузин, а также беспартийные И. Васильев и Н. Варнашов - обязали Гапона выработать и принять тайную политическую программу "Собрания". Фактически это уже была та самая петиция, которую понесут царю рабочие 9 января 1905 года. Если брать шире, это была программа революции 1905 года: свобода слова, печати, собрания, свобода совести, ответственность министров перед народом, амнистия политических заключенных и ссыльных, постепенная передача земли народу, 8-часовой рабочий день и т.п.
Гапон, хотя и не разделял многих убеждений своих вынужденных друзей, усердно прикрывал их перед полицией, благодаря чему вплоть до января 1905 г. МВД пребывало в абсолютном неведении того, что происходит внутри "Собрания", считая его совершенно лояльным правительству.
Между тем, "штабные", которые в апреле 1904 г. все были выбраны в правление "Собрания", только ждали подходящего времени для выдвижения своей программы. Такой момент, по их мнению, наступил после убийства Плеве летом 1904 года, когда его место занял либеральный министр Святополк-Мирский. Осенью 1904 года многочисленные представители интеллигенции под видом ресторанных банкетов стали собираться на собрания, где выдвигали свои предложения реформ российского общества и направляли их царю. Началась "банкетная кампания" или "либеральная весна". К.П. Победоносцев мрачно предрекал, что все кончится ничем иным, как "резней на улицах Петербурга, так же как и в провинции". В это время, по примеру либералов, решили подать свою петицию царю и руководители "Собрания русских фабрично-заводских рабочих"...
Поводом для этого стало увольнение в декабре 1904 года четырех рабочих Путиловского завода, членов "Собрания". Когда заводская администрация отказалась удовлетворить ходатайство "Собрания" и Гапона (формально он не занимал в организации никаких постов), Нарвское отделение "Собрания" приняло решение начать забастовку в поддержку товарищей.
Однако Гапон до самого последнего момента сохранял надежду, что шествие удастся предотвратить: он хорошо понимал, что революция лишит его и рабочих всего, что удалось добиться в 1904 году. 26 декабря даже произошел конфликт между ним и "штабными", которые потребовали немедленной подачи петиции во время шествия рабочих. Гапон ответил решительным отказом. Но на следующий день, сломленный, он вынужден уступить.
Тем временем движение набирает все большую силу, в забастовку включаются новые заводы (4 января бастовало 15 тысяч человек, 7 января - 105 тысяч). Видя размах происходящего, 4 января Гапон решает не просто примкнуть к "штабным", но встать во главе всего движения: ведь настоящий лидер "Собрания" все-таки он, рабочие знают и слушают его.
В своих мечтах он видит себя вождем народной революции, который приходит к царю, рассказывает ему всю правду, и начинается новая, счастливая жизнь Русской земли; облагодетельствованный народ возносит хвалу своему царю и его советнику, доброму народному заступнику, батюшке Георгию Гапону.
Революционеры смотрят на Гапона более реалистично. Они ждали этого момента. Эсер П. Рутенберг, инженер Путиловского завода, уже давно и независимо от "штабных" приставленный своей партией к Гапону, откровенно говорит в эти дни: "Гапон - это пешка и весь вопрос, кто эту пешку двигает". И "двинуть" решают против царя и его правительства.
В целях личной безопасности и под давлением своего дяди Владимира Александровича, командующего Петербургским военным округом, который обещает сделать все для предотвращения беспорядков, государь покидает Петербург. Революционеры знают об этом, но все равно идут на Дворцовую площадь и ведут за собой народ. Чтобы разгорелось пламя революции, должна пролиться кровь трудящихся.
Однако и властям не терпится дать острастку смутьянам. Речь идет прежде всего о том же Владимире Александровиче, взявшем на себя всю полноту власти в городе. По его собственному признанию, смуту успокоит публичное повешение нескольких сот недовольных. Он вытребовал введение военного положения, но в Петербурге об этом не объявил. Инициатор "либеральной весны" Святополк-Мирский, желая отменить военное положение, докладывает царю, что в столице вообще все успокоилось и государь может не волноваться.
Между тем, газетные листки с объявлением о запрете и незаконности шествия вывешиваются слишком поздно и где-то во дворах. Рабочие уверены, что их действия законны - ведь они идут со священником, с хоругвями и иконами. Революционеры же тем временем без ведома рабочих вносят в окончательный текст петиции требования о созыве народного представительства - Учредительного собрания, - а также отделения Церкви от государства... (последним редактором был Рутенберг).