До времен Кия, князя киевского, жил да был на Руси царь - добрый человек, любивший правду и желавший всем людям добра; он часто объезжал свои области, чтобы видеть, каково жить людям, и везде разведывал, живут ли по правде.
У царя была царица. Царь и царица жили согласно, царица езжала с царем и не любила быть с ним в разлуке. Приехал царь с царицею в один город, построенный на высокой горе посреди леса. Тут родился царю сын дивной красоты; ему дали имя Хлор. Но посреди этой радости и трехдневного празднества царь получил неприятное известие, что соседи его неспокойно живут, в его землю въезжают и разные обиды пограничным жителям творят. Царь взял войско, что стояло поблизости в лагере, и пошел с ним для защиты границы. Царица поехала с царем. Царевич остался в том городе и доме, где родился. Царь приставил к нему семерых нянек разумных и в детском воспитании искусных. Город же царь велел укрепить стеною из дикого камня, по углам с башнями; по старинному обычаю на башнях пушек не поставили, так как тогда еще нигде не было пушек. Дом, в котором остался царевич Хлор, хотя и не был построен из сибирского мрамора и порфира, но был очень хорош и покойно расположен.
Позади палат были сады с плодовыми деревьями, а в садах - пруды с рыбами и беседки во вкусе разных народов, откуда имелся обширный вид на окружные поля и долины.
Когда царевич стал подрастать, кормилица и няни начали примечать, что он делается все красивей, а еще того умней и живей; и разнесся повсюду слух о красоте, уме и больших дарованиях царевича. Услышал о том и какой-то хан киргизский, кочевавший с кибитками по дикой степи; полюбопытствовал увидеть столь дивное дитя, а увидев, пожелал увезти его с собою; начал просить нянь, чтоб поехали с царевичем к нему в степь.
Няни сказали со всякою учтивостью, что им того без дозволения царя делать нельзя, что они не имеют чести знать господина хана и с царевичем не ездят к незнакомым людям в гости. Хан не был доволен тем учтивым ответом, пристал пуще прежнего, как голодный к тесту; но, получив твердый отказ, наконец понял, что просьбами не успеет в своем намерении, и прислал к ним подарок. Они, поблагодарив, отослали дары обратно и велели сказать, что ни в чем нужды не имеют. Хан был упрям и, не оставляя своего намерения, стал раздумывать, как быть? Придумал, нарядился в изодранную одежду и, сев у ворот сада, будто человек старый и больной, стал просить милостыни у проходящих. Царевич прогуливался в тот день по саду, увидев, что у ворот сидит какой-то старик, послал спросить: что за старик? Побежали, спросили: что за человек? Возвратились с ответом, что больной нищий. Хлор, как любопытное дитя,. просился посмотреть больного нищего. Няни, унимая Хлора, сказали, что смотреть нечего и чтоб послал к нему милостыню. Хлор захотел сам отдать деньги, побежал вперед. Няни побежали за ним, но чем няни скорее бежали, тем младенец шибче бежал; выбежав же за ворота и подбежав к мнимому нищему, зацепился ножкою за камешек и упал на личико. Нищий вскочил, поднял дитя под руки и пустился с ним под гору. Тут стояли вызолоченные роспуски, бархатом обитые.
Сел хан на роспуски и ускакал с царевичем в степь. Няни, как добежали до ворот, не нашли уже ни нищего, ни дитяти, ни следа их не видали, и дороги тут не было, где хан с горы спустился. Сидя, держал он царевича перед собою одною рукою, как будто курочку за крылышко, другою же рукою махнул шапкою через голову и крикнул три раза «ура!». На голос его няни прибежали к косогору, но поздно, догнать не могли.
Хан благополучно довез Хлора до своего кочевья и вошел с ним в кибитку, где встретили хана его вельможи. Хан приставил к царевичу лучшего из старшин. Тот взял Хлора на руки и отнес его в богато украшенную кибитку, устланную китайскою красною камкою и персидскими коврами; дитя же посадил на парчовую подушку и начал тешить его. Но Хлор очень плакал и жалел, что от нянь убежал вперед, и то и дело спрашивал: куда его везут? зачем? на что? где он? Старшина и находившиеся при нем киргизы насказали ему много басней: один говорил, будто по течению звезд так определено; другой - будто тут лучше жить, нежели дома; всего насказали, окроме правды; но, видя, что ничто не унимает слез Хлора, вздумали его стращать небывальщиною, говоря: «Перестань плакать! или оборотим тебя летучею мышью или коршуном; а там волк или лягушка тебя съест».
Царевич небоязлив был: посреди слез расхохотался над такою нелепостью. Старшина, увидя, что дитя перестало плакать, приказал накрыть стол.
Накрыли и кушанья принесли. Царевич покушал. Потом подали варенье в сахаре и разные плоды, какие имели; после ужина раздели его и положили спать.
На другой день, рано до света, хан собрал своих вельмож и сказал им:
Да будет известно вам, что я вчерашний день привез с собою царевича Хлора, дитя редкой красоты и ума. Хотелось мне доподлинно узнать, правда ли слышанное об нем? А чтобы узнать теперь, я намерен употребить разные способы.
Вельможи, услыша слова ханские, поклонились в пояс. Из них льстецы похвалили ханский поступок, что чужое-де и то еще соседнего царя дитя увез.
Трусы потакали, говоря: «Так, надежа государь-хан! как и быть иначе, как тебе на сердце придет?» Немногие лишь, что действительно любили хана, покачали головою; на вопрос же хана: отчего не говорят? - сказали чистосердечно: «Дурно ты сделал, что у соседнего царя увез сына, и беды нам не миновать, коли не поправишь своего поступка». Хан же сказал: «Вот так вы всегда ропщете противу меня!» - и отошел от них; а когда царевич проснулся, то приказал принести его к себе. Дитя, видя, что нести его хотят, сказало: «Не трудитесь, я ходить умею, я сам пойду»,- и, войдя в ханскую кибитку, всем поклонилось: сперва хану, потом около стоявшим направо и налево; после чего стало перед ханом с почтительным, учтивым и благопристойным таким видом, что всех киргизов и самого хана в удивление привело. Хан, однако, опомнясь, сказал так:
Царевич Хлор! говорят про тебя, что ты дитя разумное. Сыщи же мне, пожалуйста, цветок розу без шипов, что не колется. Дядька тебе покажет большое поле, сроку же даю трое суток.
Царевич поклонился хану, сказал: «Слышу»,- и вышел из кибитки, пошел к себе.
Дорогою попалась ему навстречу дочь ханская, что была замужем за Брюзгою-Султаном. Этот никогда не смеялся и сердился на других за улыбку.
Ханша же была нрава веселого и весьма любезна. Увидя Хлора, она сказала:
Здравствуй, царевич! здорово ли живешь? куда изволишь идти?
Царевич сказал, что по приказанию хана, батюшки ее, идет искать розу без шипов, что не колется. Ханша Фелица (так ее звали) дивилась, что дитя посылают искать такой трудной вещи, и, полюбив младенца в сердце своем, сказала:
Царевич! подожди маленько: я с тобой пойду искать ту розу без шипов, коли батюшка хан позволит.
Хлор пошел в свою кибитку обедать, ибо час был обеда; ханша же к хану - просить позволения идти с царевичем искать розу без шипов, что не колется. Хан не только не позволил, но и запретил ей накрепко, чтоб не шла с дитятею. Фелица, вышедши от хана, мужа своего Брюзгу-Султана уговорила остаться при отце ее, хане, сама же пошла к царевичу. Он обрадовался, как увидел ее; она же сказала ему:
Хан мне не велит идти с тобою, царевич, искать розу без шипов, что не колется; но я тебе дам совет добрый; смотри не забудь! слышишь ли, дитя? не забудь, что тебе скажу.
Царевич обещал вспомнить.
Отселе недалече,- продолжала она,- как пойдешь искать розу без шипов, что не колется, встретишься с людьми весьма приятного обхождения. Станут уговаривать тебя идти с ними, наскажут тебе про веселия многие, про несчетные забавы; не верь им - лгут: веселия их мнимые и ведут только к большей скуке. Затем придут другие; будут о том же еще сильнее тебя просить; откажи с твердостью - отстанут. Потом попадешь в лес; тут найдешь льстивых людей, что всячески стараться будут приятными разговорами отвести тебя от истинного пути. Но ты не забывай, что тебе один цветок, розу без шипов, что не колется, искать надо. Я тебя люблю и потому к тебе вышлю навстречу сына моего: он поможет тебе найти тот цветок.
Хлор, выслушав Фелицу, спросил:
Разве так трудно сыскать розу без шипов, что не колется?
Нет,- отвечала ханша,- не слишком трудно, коли кто прямодушен и тверд в добром намерении.
А нашел ли уже кто тот цветок? - спросил Хлор.
Я видала,- сказала Фелица,- людей простых, что успевали в том не хуже вельмож.
Сказав так, ханша простилась с царевичем; старшина же дядька повел дитя искать розу без шипов, что не колется, и впустил его затем сквозь калитку в огромный зверинец. Тут увидел Хлор перед собою множество дорог: одни были прямые, другие извивались вкривь и вкось, третьи были перепутаны между собой. Царевич не знал сначала, по которой идти; увидя же юношу, идущего ему навстречу, поспешил к нему спросить: кто он такой? Юноша отвечал:
Я - Рассудок, сын Фелицын; меня мать моя прислала идти с тобою искать розу без шипов, что не колется.
Царевич, благодаря Фелицу в душе и на словах, взял его за руку и осведомился, по какой дороге идти. Рассудок с веселым и добрым видом сказал ему:
Не бойся, царевич, пойдем по прямой дороге, по которой не все ходят, хотя она и лучше других.
Отчего же по ней не ходят? - спросил царевич.
Оттого,- сказал юноша,- что, останавливаясь, сбиваются на другие дороги.
Выйдя лесом к красивой долине, они увидели речку, прозрачной воды, и на берегу ее несколько молодых людей: одни из них сидели, другие лежали на траве и под деревьями. Как увидели царевича, встали и подошли к нему; один же из них сказал ему отменно учтиво и приветливо:
Позвольте, сударь, спросить: куда вы идете? Нечаянно ли вы сюда зашли? И не можем ли мы иметь удовольствие чем-нибудь вам услужить? При одном виде вашем мы чувствуем уже к вам уважение и дружбу.
Царевич, вспомня слова Фелицы, улыбнулся и сказал:
Я не имею чести вас знать, ни вы меня не знаете; поэтому ваши слова я приписываю обыкновенной светской учтивости, а не моим достоинствам; иду же я искать розу без шипов, что не колется.
Тут заговорил и другой:
Намерение ваше прекрасно; но сделайте милость, останьтеся с нами хоть несколько дней; у нас тут преве- село.
Хлор отвечал, что ему назначен срок и останавливаться недосуг: опасается ханского гнева. Они же старались его уверить, что ему отдых нужен для здоровья и что лучше и удобнее места не найдет, ни людей усерднее их. Наконец мужчины и женщины, взяв друг друга за руки, сделали около Хлора и его проводника круг и начали плясать и скакать, не пуская их далее. Но пока они вокруг вертелись, Хлора под руку ухватил Рассудок и выбежал с ним из круга так скоро, что те не могли их удержать.
Пройдя далее, нашли они Леньтяг-Мурзу, прогуливавшегося с своими домашними. Увидя Хлора с провожатым, тот принял их ласково и просил зайти в его избу. Они, устав маленько, зашли к нему. Он посадил их на диван, сам же лег возле них посреди пуховых подушек, покрытых старинною парчою; его же домашние сели около стены. Потом Леньтяг- Мурза приказал принести трубки и кофе. Услыша же от них, что табаку не курят, кофе не пьют, велел ковры опрыскать благовонными духами; после чего спросил Хлора о его приходе в зверинец. Царевич отвечал, что по приказанию хана он ищет розу без шипов, что не колется. Леньтяг-Мурза, дивясь, что в таких молодых летах предпринял такой труд, заметил:
И старее тебя едва ли на то станет. Отдохните, не ходите далее! У меня здесь есть люди, что также найти старались, да, устав, бросили.
Один из сидевших тут же встал с места и сказал:
Я сам не раз хотел дойти, да соскучился, а вместо того остался жить у моего благодетеля Леньтяг-Мурзы, который меня и кормит.
Среди этих разговоров Леньтяг-Мурза уткнул голову в подушку и заснул. Как сидевшие около стены услышали, что Леньтяг-Мурза храпит, то полегоньку встали; одни пошли наряжаться и украшаться, другие легли спать, третьи начали всякий вздор говорить, четвертые ухватились за карты и кости, и при всех этих занятиях одни сердились, другие радовались, и на лицах всех выражались волновавшие их разные чувства. Когда Леньтяг-Мурза проснулся, все опять собрались около него и внесли в горницу стол с фруктами. Леньтяг- Мурза, оставаясь посреди пуховых подушек, потчевал оттуда царевича, который весьма прилежно примечал все, что там ни делалось. Но лишь только Хлор принялся отведывать предлагаемое им Леньтяг-Мурзою, как проводник его Рассудок за рукав его дернул полегоньку. Кисть прекрасного винограда, которую царевич держал в руках, рассыпалась по полу; сам же он, опомнясь, тотчас встал, и оба вышли из хором Леньтяг-Мурзы.
Вскоре увидели они двор крестьянский с участком отлично обработанной земли, на которой был засеян всякий хлеб: и рожь, и овес, и ячмень, и гречиха; иной поспевал, другой лишь выходил из земли. Далее увидели луга, на которых паслись овцы, коровы и лошади. Хозяина они нашли с лейкою в руках: он обливал рассаживаемые женою его огурцы и капусту; дети же были заняты в другом месте: щипали сорную траву из овощей.
Бог помочь, добрые люди! - сказал Рассудок.
Спасибо, баричи! - отвечали они и, кланяясь царевичу незнакомо, просили Рассудок любезно: - Загляни к нам, милости просим! И матушка твоя, ханша, нас жалует, навещает й не оставляет.
Рассудок с Хлором зашли к ним на двор. Посреди двора стоял старый и высокий дуб, под ним широкая, чисто выскобленная лавка, а перед лавкою - стол. Гости сели на лавку; хозяйка с невесткою разостлали по столу скатерть и поставили на стол чашу с простоквашею, другую с яичницею, блюдо блинов горячих и яиц всмятку, а посредине ветчину добрую; положили тут же ситный хлеб да поставили возле каждого крынку молока, а после, вместо закусок, принесли сот и огурцов свежих, да клюквы с медом. Хозяин просил: «Кушайте, пожалуйста!» Путешественники, проголодавшись, ничем не брезгали и разговаривали между тем с хозяином и хозяйкою, которые им рассказывали, как они живут здорово, весело и спокойно, проводя век свой за работою и трудом. После ужина на той же лавке разостлали войлочки; Хлор и Рассудок на них положили свои плащи; хозяйка каждому принесла подушку с белою наволочкою, и тут они легли спать и заснули крепко, потому что устали.
Поутру встали на рассвете, поблагодарили хозяина, который за ночлег ничего с них взять не хотел, и собрались в путь. Отойдя с полверсты, услышали издали, что играют на волынке. Хлору захотелось подойти ближе; Рассудок заметил, что волынкою отведут их от пути; но Хлор, не устояв против любопытства, подошел к волынке. Тут, однако, увидя безобразия пьяных около волынщика, испугался и кинулся на руки Рассудку. Тот отнес его опять на прямую дорогу, где вскоре, пройдя рощу, увидели крутую гору. Рассудок сказал царевичу, что тут-то и растет роза без шипов, что не колется. Но Хлор от солнечного зноя изнемог; начал скучать, говоря, что конца нет той дороге; долго ли это будет, нельзя ли идти по другой дороге. Рассудок отвечал, что он ведет его ближним путем и что терпением одним можно преодолеть труд. Царевич с неудовольствием сказал: «Авось-либо сам сыщу дорогу!» - и, махнув рукою, удвоил шаг и удалился от провожатого.
Рассудок остался позади и пошел вслед за ним молча тихим шагом. Так забрел Хлор в село, где никому не было дела до дитяти, потому что был торговый день и весь народ был занят торгом на рынке. Царевич, ходя между телегами и посреди торгового шума, заплакал. Какой-то человек, который его не знал, проходил мимо и, увидя, что дитя плачет, сказал ему:
Перестань, щенок, кричать! И без тебя здесь шума довольно.
В это самое время подошел Рассудок. Царевич стал жаловаться на того человека, что щенком его назвал. Рассудок, ни слова не говоря, вывел его оттуда. Когда же Хлор спросил, отчего он не говорит по-прежнему с ним, Рассудок отвечал:
Ты моих советов не спрашиваешь, сам же забрел невесть куда; так не прогневайся, коли нашел людей не по себе…
Рассудок хотел еще продолжать, но им встретился человек, немолодой, но приятного вида, окруженный толпою юношей. Хлор, любопытствуя всегда обо всем, обратился к одному из них с вопросом: кто это с ними?
Это наш учитель,- сказал юноша,- мы отучились и идем гулять. А вы куда идете?
На что царевич отвечал:
Мы ищем розу без шипов, что не колется.
Слыхал я,- сказал юноша,- от нашего учителя про розу без шипов, что не колется. Цветок этот не что иное, как добродетель. Иные думают достигнуть ее кривыми путями, но к ней ведет только прямая дорога. Вот гора у вас в виду, на которой растет роза без шипов, что не колется; но дорога крута и камениста.
С этими словами он простился с ними и пошел за своим учителем.
Хлор с провожатым пошли прямо к горе и нашли узкую и каменистую тропинку, по которой стали всходить с трудом. Тут попались им навстречу старик со старухою, в белом платье, одинаково почтенного вида; они протянули им свои посохи и сказали: «Упирайтесь на них - не спотыкнетесь».
Другие прохожие объяснили, что имя первого - Честность, а другой - Правда.
Упираясь на те посохи, они стали взбираться вверх по тропинке, пока не добрались до вершины горы, где и нашли розу без шипов, что не колется. Лишь успели снять ее с куста, как в бывшем тут же храме заиграли на трубах и литаврах.
Повсюду разнесся слух, что царевич Хлор в таких молодых летах сыскал розу без шипов, что не колется. Он поспешил к хану с цветком; хан же Хлора и со цветком отослал к царю. Тот так обрадовался царевичу и его успехам, что забыл и про всю свою тоску и печаль. Царевича и царь, и царица, и все люди любили час от часу более, потому что час от часу добродетель его все более укреплялась.
Здесь сказке конец; а кто больше знает, пусть другую скажет.
ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО
ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
В ЖАНРЕ СКАЗКИ
Лозовая Евгения Вадимовна,
учитель ГБОУ СОШ № 197 Центрального р-на
г.Санкт-Петербурга
1.Введение. Краткая история жизни императрицы до
вступления на российский престол.
2.Отношение Екатерины Великой к идеям эпохи
Просвещения. Переписка с французскими просветителями.
3.Литературное творчество Екатерины. Сказка о царевиче
Часть 1. Введение.
Екатерина Великая...Уже само это имя — часть российской истории. Для многих людей она была идеалом целеустремленности и великой воли, кроме того она обладала решительностью и одновременно обаянием.
Её родители ждали сына, а родилась дочь. Время рождения — 21 апреля 1729 года; место — Штеттин, главный город герцогства Померания. Девочка получила имя София Фредерика Августа. В некоторых источниках указывается, что будущая императрица являлась незаконнорожденной дочерью прусского короля Фридриха П, а в других утверждается, что её отец Иван Бецкой. Но все это только предположения, которым не найдено подтверждений.
Её мать- Иоганна Елизавета - была родом из дома герцога Гольштейн-Готторпского, старшая ветвь которого могла претендовать на престол Швеции. Иоганна Елизавета вышла замуж за князя Христиана Августа Анхальт-Цербского, имевшего чин генерал-майора прусской армии, что, по меркам Иоганны, было весьма скромной партией. Это был спокойный человек, старше жены на 20 лет и в отличие от супруги совсем не амбициозный.
Через год после рождения дочери в семье появился сын, на которого и выплеснулась вся любовь матери. Семья носила гордое имя князей, но временами в замке не хватало простыней. Детей учили всем придворным правилам этикета, но у Софии был дерзкий характер, и как-то раз, на приеме у прусского короля Фридриха Вильгельма 1 она отказалась поцеловать полу августейшего, мотивировав это тем, что камзол у короля слишком короткий и ей не достать до него. С этого момента нетерпимость матери по отношению к дочери усилилась. В мемуарах Екатерина напишет: «Меня едва терпели, очень часто сердито и иногда зло отчитывали, причем не всегда заслуженно.»
Девочка считала себя дурнушкой, а в возрасте семи лет у нее обнаружилось сильное искривление позвоночника, поскольку из-за воспаления легких София долго лежала в одном положении. Но нашелся мудрый врач, который придумал для нее корсет, в котором бедняжка проходила около четырех лет.
Обладательница невысоких внешних данных, молодая София привлекала собеседников своим умом, поскольку была достаточно начитанна, и в этом сыграла свою роль одна из гувернанток, о которой будущая императрица напишет Вольтеру, что гордится таким званием, как «ученица мадемуазель Кардель».
В 1739 году родители увозят ее в Киль, где она знакомится с юным Карлом Петром Ульрихом Гольштейнским, которому прочат трон Швеции или России. Этот ничем не примечательный принц не понравился Софии, но пробудил в ней мечты о власти. Она поверила в себя и словно переродилась.
Вступление на престол Елизаветы 1 сподвигло Иоганну написать дочери Петра Великого письмо с уверениями в своей любви и безграничной преданности — ответ был благосклонным. А между тем Карл Петр Ульрих провозглашен наследником престола. В Берлине заказывается портрет будущей императрицы. У Фикхен, как звали Софию по-домашнему, буквально кружится голова. В борьбе за престол она готова простить будущему мужу и его некрасивость, и недалекость ума. Но русская императрица и не упоминает о замужестве, а лишь зовет в гости. Семья отправляется в Россию 10 января 1744 года.
Только 3 февраля 1744 года они прибывают в Петербург. Творение Растрелли — Зимний дворец...сияние залов...сверкание бриллиантов в прическе и на одежде Елизаветы — было от чего закружиться голове, но София сохраняет ясный ум в этой карусели новых имен и роскоши. Она берет уроки русского языка с таким рвением, что заболевает, и это вызывает у придворных уважение. Она становиться любимицей даже тех, кто отрицает все немецкое. Одно нехорошо: мать совершает ошибку за ошибкой, что грозит выдворением из блистательного Петербурга. Правда, отдаляют от двора только Иоганну, а София 28 июня 1744 года принимает православие и имя Екатерины Алексеевны. Щедрая Елизавета одаряет её бриллиантовыми колье и брошью. На следующий же день проходит обряд обручения с великим князем. Свадьба назначена на 21 августа 1745 года.
Часть П. Отношения Екатерины Великой к идеям эпохи Просвещения. Переписка с французскими просветителями.
Русская общественная мысль эпохи Петра 1 развивалась в самом тесном общении с западноевропейскими филологами и общественно-политическими течениями, в особенности с самым крупным и влиятельным явлением общеевропейской культурной жизнью ХУШ века — французской просветительной фислософией. Во время царствования Елизаветы среди высших кругов русского общества начинает распространяться увлечение произведениями Вольтера, а в 1746-м году Петербургская Академи наук выбирает Вольтера своим почетным членом. Сама Екатерина П еще до восшествия на престол усиленно штудировала философов-просветителей, а после воцарения во всеуслышание объявляет себя горячей сторонницей идей просветителей. Императрица предлагает перенести в Россию издание «Энциклопедии», запрещенной одно время во Франции, приобретает у Дидро, находящегося в тяжелом материальном положении, его библиотеку, оставляя вместе с тем её в пожизненном пользовании писателя и назначая его библиотекарем с высоким жалованием, вступает в личную оживленную переписку с самим Вольтером, которая началась с момента вступления императрицы на престол и завершилась со смертью знаменитого просветителя и философа. Её отношение к Вольтеру было освещено любовью и трепетным пониманием, она видела в нем талантливого литератора и просветителя, но после французской революции весьма охладела к вольтерьянству. Совершенно иным было отношение к Жан-Жаку Руссо: Екатерина не принимала его демократических теорий и позволяла себе насмехаться над его произведениями.
«Философ на троне» - так называли Екатерину Великую в Западной Европе. Но она была не только всесильной правительницей России, но и литератором на троне, поскольку ей принадлежат мемуары, литературные сказки, журнальные статьи.
ХУШ век — век господства классицизма, который в своей основе был литературным направлением, выдвигавшем на первый план задачи государственного масштаба, основным эстетическим критерием признавал разумность, соответствие здравому смыслу. Художественное произведение, как утверждал основоположник теории классицизма француз Буало, должно создаваться не в «припадке вдохновения», а методом строго логического обдумывания. «Прежде чем писать, научитесь мыслить» ,- призывал он поэтов. При этом не делалось различия между философским, научным или художественным мышлением. Недаром наши русские классицисты именовали художественную литературу «словесной наукой». Русский классицизм, как и западноевропейский, имел свои слабые стороны (например, строгая иерархия жанров, заданность литературных типов) и сильные. К последним, кроме гражданского пафоса, можно отнести обращение к образцам и образам античного искусства, антидеспотическую и тираноборческую заостренность.
Особо стоит сказать о дидактическом характере литературы классицизма. Поучительность ее часто была слишком прямолинейной, персонажи служили рупором авторских идей. От такой формы воздействия на читателя либо зрителя «в лоб» впоследствии откажется реализм, но в ХУШ веке это был общепризнанный литературный прием, вызванный оказывать высокое воспитательное влияние.
Указанные веяния времени — философские и литературные — не могли не наложить отпечаток на творчество Екатерины П.
Часть Ш. Анализ сказки о царевиче Хлоре.
Воздействие фольклора на литературную сказку продолжалось на протяжении многих веков и было весьма плодотворным. Общеизвестно, что сказка родилась в устном народном творчестве и была наполнена духом народного опыта, идеалами добра и справедливости, то есть являлась составной частью духовной культуры русского народа. Этот жанр интересен тем, что легко переходит в литературное произведение, при этом не разрушаясь и сохраняя свои традиционные черты.
Когда Екатерина Великая обратилась к жанру сказки, она, как можно увидеть, проявила хорошее знание традиций русского фольклора. Ею были соблюдены некоторые особенности. Например, применение числа 3 (за три дня Хлор был обязан найти розу без шипов), числа 7 (у царевича 7 нянек), обязательный зачин (в сказке это описание места действия, обстоятельств, характеристика героев, родителей Хлора, его окружения, история самого царевича до сказочных приключений и непременное сугубо русское жил да был ), наличие испытаний для главного героя, раздумья героя на распутье дорог и превращения человека в животных, которыми, правда, царевича только пугают.
Отец Хлора - Царь, «везде наведывающийся», являет собой образ просвещенного и заботливого отца своего народа. «Он любил правду», - написано в тексте, и это довершает характеристику человека эпохи Просвещения. Его жена, «езжавшая с ним», напрямую соотносится с историческим образом Екатерины 1, жены царя Петра 1.
Для придания сказке былинного оттенка Екатерина употребляет старославянские слова (токмо, таки, зачал )и слова разговорного стиля речи того времени (маленько, окромя ). А вот имена персонажей выбраны согласно античности: царевичу дано имя Хлор, что в переводе означает желто-зеленый , и соотносится с именем Флор от флора — цветок, а это сопоставимо с тем, что по сюжету ищет царевич.
Совершенно очевидно, что аллегория играет в сказке ведущую роль. Дочь Хана Фелица, помогающая царевичу, - это символ доброй женщины, какие всегда присутствуют в сказках. [Невольно вспоминается ода Г.Р.Державина «Фелица».] Ее имя переводится с латинского как счастье , но Фелицу можно соотнести и с римской богиней, олицетворявшей успех, с Фортуной-судьбой. Отметим, что римляне сближали Флору с греческой богиней Хлоридой, или Хлорис, - богиней цветов, откуда Хлор — цветок. Дочь Хана играет в сказке значительную роль: она помогает царевичу Хлору найти таинственный цветок, направляет его. Вероятно, Екатерина сопоставляла Фелицию с той крепкой рукой, которая должна вести государство к счастью и процветанию.
Сам образ Хлора символизирует чистоту человеческой души, первозданной и неиспорченной, любознательной и добродетельной. Однако, эти черты не лишают Хлора детских черт. Зацепившись о камень, он падает, горько плачет в плену, что и подобает обыкновенному ребенку. Не чуждый состраданию, мальчик готов помочь несчастному, сидящему у ворот дворца, и даже не подозревает, что это его будущий похититель. Оказавшись в плену недоброго Хана, царевич ведет себя благородно и рассудительно: разговаривает вежливо, кланяется, соблюдая придворный этикет. Видно, что автор стремится создать образ такого героя, который бы вызывал у читателя только положительные эмоции и желание подражать.
Государственный ум Екатерины проявился в описании придворного окружения, где присутствуют «ласкатели и трусы», но есть и правдолюбцы, произносящие «нелестные слова». Мир людей предстает разделенным на праздных, которые «будут стараться отвести от истинного пути», ленивых, которые «празднословием будут отвлекать от дела», и людей прямодушных, трудолюбивых, чьи добрые намерения равняют их с царями и царицами. Для убедительности в сказке рисуется крестьянское хозяйство, где процветает достаток в силу трудолюбия (преодоление трудом «всякой нужды и недостатка») и где хозяева проявляют верх милосердия и гостеприимства к путешествующим Хлору и его спутнику Рассудку, сыну Фелицы.
На пути к розе без шипов царевичу предстоит выбрать свой путь среди дорог «прямых, кривых и перепутанных». Прямая - «благорасположенных душ младенчества»; кривые же ведут к праздности и лени. Царевич едва не попадает в силки людей праздных, но его спасает Рассудок, и трудный путь, сравнимый в дорогой в гору, продолжается. Правда, ребенок жалуется на усталость, но Рассудок наставляет его: «Терпением одним преодолевается труд». Разумеется, к розе без шипов - добродетели - ведет дорога прямая, на которой необходимо опираться на честность и правду. Честность и Правда в образе старика и старухи в белых одеждах, символизирующих чистоту, дают путнику посохи, на которые он должен опираться, чтобы не споткнуться.
Упорный поиск розы без шипов завершается победой царевича Хлора, что характерно для сказок, возвращением к родителям и обретением славы в юные лета в силу достижения своей собственной добродетели. А сама сказка завершается традиционной для фольклора концовкой: «Здесь сказка кончается, а кто больше знает, тот другую скажет».
Таким образом, сочинение Екатерины Великой, созданное в 1781-1782 годах для четырехлетнего внука Александра, соответствует не только дидактическому характеру эпохи Просвещения, но и содержит главные элементы народного творчества.
1. Екатерина П, императрица. Сказка о царевиче Хлоре. Русская словесность, 1994, № 2.
2. Михайлова О.Н. Екатерина П — императрица, писательница, мемуарист. Сочинения Екатерины П. М, 1970.
3. Серебренников В.Б. Екатерина Великая и русский язык, русская литература. Вестник Петровской Академии, 2009, № 13, с.96-99.
4. Анри Труайя. Екатерина Великая. Эксмо, М., 2007.
5. Бернард Шоу. Великая Екатерина. Маленький скетч из жизни русского двора. Полное собрание сочинений в 6 томах, том 4. Л., Искусство, 1981.
6. Павленко Н.И. Под скипетром Екатерины. ЖЗЛ. М., Молодая гвардия, 1999.
Сказки Екатерины ІI, которые можно считать первыми литературными сказками в истории русской литературы. Замечательно то, что не обладая особым писательским талантом и не являясь знатоком русской литературы, Екатерина II написала сказки в соответствии со всеми критериями этого жанра.
Несомненно, что на Екатерину ІI оказал влияние фольклор и за основу она взяла народные сказки, но в целом эти сказки отличаются от народных.
Идейно-тематическое содержание сказок соответствует законам XVIII века, века Просвещения. Эти сказки - художественное воплощение просветительских идей о необходимости воспитывать честного, добродетельного, справедливого человека.
Что касается сюжетно-композиционных особенностей сказок, например «Сказки о царевиче Хлоре», то здесь очень четко проявляются закономерности композиционного строения народных сказок. Обращает на себя внимание то, что Екатерина II построила композицию своего сочинения по закону волшебных сказок, который был выявлен в результате специальных исследований В.Я. Проппом только в XX веке. Екатерина в «Сказке о царевиче Хлоре» использовала выделенные Проппом основные функции героев.
Например, первая функция, которая встречается в тексте - отлучка старших и Хлор остается дома один,без родителей. «Царь взял войска, кои в близости в лагере стояли, и пошел с полками для защиты границы. Царица поехала с царем. Царевич остался в том городе и доме, что родился» [ЕкатеринаІІ,1994:13].
Выведывание следующая функция действующего лица, которая встречается в сказке. «Пришло ему на ум (хану), нарядится в изодранную одежду и сесть у ворот сада, будто человек старый и больной».
Таким образом, становится ясно, что Екатерина пыталась выстроить стройную композицию, опираясь на традиции волшебных сказок. Однако, в сюжет сказки лишен какой-либо занимательности и строится на нравоучениях, чего не встретишь в фольклорной сказке. И в этом проявляется особенность литературной сказки, что все зависит от воли автора. Здесь автор- сказочник не заботится о логичности и стройности сюжета: не ясно, зачем киргизский Хан похищает Хлора и уводит его в степь. Сказочный колорит разрушается и множеством бытовых подробностей: рассказывается, куда мальчика привезли, в какую кибитку поселили, чем накормили. Образ главного героя, царевича Хлора, отличается от традиционного изображения детей в XVIII веке как в литературе, так и в фольклоре. И здесь Екатерина ІІ проявила себя как новатор. Перед читателем предстает живой мальчик, умный и воспитанный, а не уменьшенная копия взрослого, как традиционно изображали детей в XVIII веке. Вот завязка сюжета: царевич гуляет в саду и видит сидящего у ворот нищего (переодетого киргизского Хана) «Хлор как любопытное дитя просил посмотреть больного нищего; няни унимали Хлора, сказали, что смотреть нечего…Хлор захотел сам отдать деньги, побежал вперед, няни побежали за ним, но чем няни скорее бежали, тем младенец шибче пустился бежать…, побежал за вороты, зацепился ножкою за камешек и упал на личико…[ЕкатеринаІІ,1994:14]. «Перед нами просто ребенок, который долго плачет, когда узнает, что его похитили, но одновременно это необычайный ребенок: он не по годам умен и сметлив, полон чувства собственного достоинства, поражает Хана своею благовоспитанностью. [Синельникова, 2008:69] «…вошед в ханскую кибитку всем поклонился; во-первых, Хану, потом около стоящим направо и налево, после чего встал перед Ханом с почтительным, учтивым и благопристойным таким видом, что всех Киргизцев и самого Хана в удивление привел» [ЕкатеринаІІ,1994:14].Екатерине удается описать не сказочного героя, а создать образ живого мальчика, идеального ребенка, каким она рисует его в своих «Наставлениях».
В целом основное действие сказки строится на небольшом количестве главных героев, однако система и иерархия героев значительно усложняется, появляется много второстепенных героев, по сравнению с народной сказкой.
Маленькому Хлору помогает вдруг появившаяся дочь Хана Фелица. Она дает в помощники Хлору своего сына- Рассудка. Рассудок помогает царевичу вырваться из сборища молодых людей, лежащих в праздности на траве, уйти от Лентяги Мурзы, который соблазняет Хлора мягким диваном и покойной жизнью. Не удерживается Екатерина от идиллического описания крестьянской жизни: «Не в дальнем расстоянии увидели дом крестьянский и
несколько десятин весьма удобренной земли, на которой всякий хлеб, как-то рожь, овес, ячмень, гречиха и пр. засеян был…; подалее увидели луга, на которых паслись овцы, коровы и лошади. Хозяина они нашли с лейкою в руках- обливал рассаженные женою его огурцы и капусту; дети же упражнены были в другом месте - щипали траву негодную.» [ЕкатеринаІІ,1994:16].
Царевич встречается с разными людьми, делает ошибки (идет на звук волынки и попадает к «пьянствующим»), но в конце концов Рассудок приводит его к горе, где встречают их два старца- Честность и Правду, которые и помогают им найти розу без шипов, которая не колется.
Екатерина II при написании своей сказки заимствует у народной ее стилистические особенности.
Например она вводит в «Сказку о царевиче Хлоре» традиционный сказочный зачин и концовку. Зачин: «До времен Кия, князя киевского, жил да был в России царь - добрый человек…»[ЕкатеринаІІ,1994:13]. И концовка: «Здесь сказка кончится, а кто больше знает, тот другую скажет». [ЕкатеринаІІ,1994:18].
Екатерина II использует сказочное трехступенчатое строение сюжета, вводит в сказку разговорную речь. Фигурируют фольклорные магические числа: три и семь. Когда родился у царя сын «дивной красоты», то было трехдневное празднество, а потом ребенок был под присмотром у семи нянек.
В своей сказке Екатерина использует сплошные аллегории, и заставляет разгадывать аллегории воспитательно-нравственного плана. Дочь Хана Фелица является носительницей счастья, а у ее сына Рассудка вообще говорящее имя, он является воплощением ума, рассудительности.
Роза без шипов - это классическая аллегория XVІІІ века - добродетель.
Вся сказка - несомненно, иллюстрация к трактатам Екатерины II о воспитании. Идея ее прозрачна: как бы ни был умен и красив Царевич, чтобы стать достойным человеком и правителем, он должен обрести добродетель, подружившись с рассудком, честностью и правдой.
Вторая сказка Екатерины ІІ - «Сказка о царевиче Фивее»- еще более нравоучительна, и главный разговор в ней - о воспитании наследника престола. Разговор начинается с воспитания родителей. Авторская позиция в сказке выражена очень четко: это позиция правящей императрицы, которая озабочена будущим своего государства. В начале дается образ идеального правителя, причем это не фольклорный герой, как правило, в сказках немного смешной, добрый. Перед читателем - реальный правитель, сидящий на троне: «…Царь, умный и добродетельный человек, который подданных своих любил, как отец детей любит: он излишними податьми не отягощал никого и при всяком случае людей сберегал, колико мог. Он великолепие, пышность и роскошь весьма презирал…»[Екатерина ІI,1990:126].
Треть сказки- рассказ о том, как надо родителям готовиться к рождению ребенка. Болезнь Царицы, описанная в сказке, из-за которой не было детей, оказывается заключалась в том, что она вела неправильный образ жизни. Следуя наставлениям лекаря, Царица выздоравливает безо всяких лекарств и рожает прекрасное дитя- царевича Фивея, что значит Красное Солнышко.
Нужно отметить, что образ Фивея, в отличие от образа Хлора чересчур положителен. Но в этом проявляется особенность литературной сказки - на все воля автора. Царевич Фивей послушен, умен, терпелив, не знает гордыни, трудолюбив. Он по мнению Екатерины - эталон государя.
Итак, проанализировав « Сказку о царевиче Хлоре», а также «Сказку о царевиче Фивее» можно сделать следующие выводы: Екатерина ІІ несомненно подражала известным народным сказкам. Но это подражание было обусловлено тем, что ее сказки были первыми в этом жанре в истории русской литературы, это была своего рода проба пера, закладывание основ в этом жанре.
Особое место в творчестве Екатерины II занимают ее сказки. Екатерина хорошо знала душу ребенка и умела становиться на уровень молодого, свежего и наивного детского ума. Однако ее сказки весьма специфичны. Во-первых, Екатерина писала в первую очередь для своих внуков, будущих русских императоров, что определило дидактическую специфику сказок. Во-вторых, Екатерина, как известно, испытывала влияние европейского просвещения, что не могло не отразиться в ее творчестве. Так, «Сказка о царевиче Хлоре» и «Сказка о Царевиче Февее» - сказки философские, в духе вольтеровских, с аллегориями и нравоучениями. Идея их заимствованы Екатериной у Жан Жака Руссо и Локка, но, тем не менее, они оригинальны и самобытны.
«Сказка о Царевиче Хлоре»
По своей структуре сходна с традиционными, русскими народными сказками. Она начинается с зачина: «До времен Кия, князя Киевскаго, жил да был в России Царь добрый человек...» Здесь и далее цитирование текста по: Собрание сочинений Русской Императрицы Екатерины II в 4 томах; М., 1986. Подобное начало очень напоминает традиционное: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был...», но Екатерина использует литературный подход к зачину. Она не только конкретизирует место, где будут происходить описываемые в сказке события, но и расширяет зачин, превращает его в некую «предысторию». Однако само повествование в «предыстории» - краткий рассказ о жизни Царя и Царицы до рождения до рождения ребенка и после этого события, о самом раннем детстве и воспитании Хлора - выдерживается в простой, лаконичной манере устной народной сказки.
Следует так же отметить, что Екатерина уделяет большое внимание описанию города и дома, в котором родился Царевич Хлор и где провел свое раннее детство. Так, Город был окружен «стеной из дикого камня, по углам с башнями по старинному обычаю», а дом царевича, «хотя и не построен был из сибирского мрамора и порфира, но весьма хорош и спокойно расположен был; позади палат насажены были сады с плодовитыми деревьями, возле которых выкопаны пруды с рыбами, украшали местоположение, беседки же разных народов вкуса <...> придавали приятство тому обитанию». Подобные нарочито детальные описания характерны для волшебных народных сказок. Особенно часто они встречаются при повествовании о заморских странах и дальних краях, о прекрасных небывалых дворцах и чудесах. Таким образом, уже в зачине происходит слияние сугубо бытового и сказочного, что можно наблюдать и в дальнейшем, на протяжении всей сказки.
Непосредственное действие сказки начинается с того, что «кокой то Хан киргизской» прослышал «о красоте, уме и хороших дарованиях Царевича», «полюбопытствовал видеть столь дивное дитя и, увидев, пожелал увезти дитя с собою в степь». Но этот начало только одной сюжетной линии, к тому же не главной, а побочной. Но именно этим сюжетом обрамляется другой, центральный, главным действующим лицом в котором является уже не Хан, хитростью заполучивший ребенка, а сам Царевич Хлор.
Изначально Царевич Хлор пассивен, как и большинство героев традиционных волшебных сказок. Но причиной этой пассивности является не личные качества Хлора (как раз наоборот: Царевич был «умен и жив»), а его юный возраст. Хан увозит Хлора еще совершенно несамостоятельным «младенцем». Однако и эта пассивность преодолевается героем. Если вначале Хлора носят по «покоям» Хана на руках, то потом он уже сам приходит к нему по его приказанию.
И все-таки по-настоящему активные действия героя начинаются с того момента, как он получает задание разыскать «цветок розу без шипов, что не колется». Для выполнения этого задания Царевич Хлор должен отправиться сквозь калитку в превеликий зверинец», и тут возникает один из центральных мотивов абсолютного большинства традиционных волшебных сказок - мотив пути. Появляется также и все, что тс ним связано. Во-первых, Царевич отправляется в поход, имея конкретную цель - уникальный, чудесный цветок. Таким образом, его путь - это не просто путь, но поиск. Во-вторых, Хлор должен пройти через «калитку», то есть через особенную дверь, связывающую два мира: мир обыденный и мир сказочный. Однако «классическое» сказочное двоемирие Екатериной не соблюдается. В мире обыденном встречаются сказочные элементы (например, тот же Царевич Хлор - совершенно реальный, но вместе с тем далеко не обыкновенный персонаж), а в сказочный мир вторгается действительность: достаточно вспомнить праздное времяпрепровождение бывших искателей чудесного цветка при дворе «благодетеля» Лентяг-мурзы. Поэтому можно сделать вывод, что «калитка» в контексте сказки имеет исключительно символистическое значение. В-третьих, как только Царевич Хлор вступает в «зверинец», он оказывается на перепутье. «Тут увидел перед собою множество дорог: иныя прямо лежащия, иныя с кривизнами, иныя перепутанныя...» Мотив выбора главным героем дороги также является традиционным. Ну и, разумеется, ни один путь-поиск не может быть без препятствий, которые необходимо преодолеть герою, чтобы достигнуть своей цели.
О том, что Хлора ожидают испытания и какими они будут, предупреждает Царевича Фелица, «дочь ханская». Ее роль в сказке можно истолковать как роль традиционного волшебного помощника, точно так же, как и роль ее сына Разсудка, высланного ей же навстречу Хлору. При этом интересно заметить, что Фелица носит черты обычной женщины, пытающейся помочь ребенку. Она принадлежит к «реальному» миру и не пересекает его границ. С другой стороны, Разсудок действует только в мире «сказочном» и не появляется в мире «реальном». Но Разсудок, несмотря на свое «говорящее» имя, не столько собственно сказочный, сколько аллегоричный персонаж. Об этом свидетельствует его поведение при тех испытаниях, которые выпадают на долю юного Царевича. Так, он трижды спасает Хлора: «вытаскивает» его из хоровода праздных людей при первом испытании, заставляет его опомниться и выйти из дворца Лентяг-мурзы при втором и выводит его из «непристойного места» при третьем. Именно так «поступил» бы истинный рассудок. Таким образом, налицо традиционное троекратное повторение испытаний и роль волшебного помощника в их преодолении с одной стороны и использование чисто литературного приема при создании образа героя.
С точки зрения такого синтеза интересен эпизод ссоры Царевича Хлора с верным помощником Разсудком перед последним испытанием. Екатериной используется традиционный в волшебных народных сказках прием - ретардация перед кульминацией и развязкой сюжета. Но тут же проявляется и литературная тенденция, характерная для авторских сказок и произведений для детей вообще - в кульминационный момент проверяется сила характера героя, его умение дружить и способность доверять своему другу. Интересно, что при этом Екатерина не идеализирует своего героя. Хлору, несмотря на замечательные черты его характера, не чужды ошибки и заблуждения. Дидактическая направленность сказки проявляется в том, что Хлор все-таки раскаивается в своем поведении и признает, что был не прав.
Ретардациями являются также и следующие эпизоды. Во-первых, это эпизод «расшифровки» аллегории, лежащей в основе всей сказки. Итак, «цветок роза без шипов, которая не колется», «не что иное значит, как добродетель; иные думают достигнуть косыми дорогами, но никто не достигнет кроме прямою дорогою; счастлив же тот, который чистосердечно твердостию преодолевает все трудности того пути...»
Во-вторых, художественное время замедляется и растягивается, когда Царевич Хлор и его спутник Разсудок «с трудом» поднимаются по узкой тропинке на гору, на вершине которой растет заветный цветок. По дороге им встречаются «старик и старуха в белом платье, равно почтеннаго вида», которые подают им свои посохи. Толкование этих двух аллегоричных образов дается Екатериной тут же: «имя перваго Честность, а другой - Правда».
Кульминацией сказки является тот краткий миг, когда Царевич Хлор срывает с куста чудесный цветок. Развязка обоих сюжетов - и центрального, и обрамляющего - столь же быстра и естественна, в стиле народных сказок. «Хлор сыскал в таких молодых летах розу без шипов, которая не колется. Он поспешил к Хану с цветком, Хан же Хлора и со цветком отослал к Царю.» Далее следует краткое заключение, в котором повествуется о событиях, произошедших после возвращения Царевича Хлора домой. Екатерина выдерживает его в гуманистическом, свойственном волшебным народным сказкам настроении: похитивший царского сына Хан не наказывается, ведь Царь «обрадовался столько приезду Царевича и его успехам, что позабыл всю тоску и печаль».
Загрузка...
