Сочинение по творчеству

И. А. Бунина и А. И. Куприна

Темы сочинений:

1. Метафоричность названий произведений И. А. Бунина и А. И. Куприна (по выбору).

2. Философская проблематика произведений И. А. Бунина.

3. Истинные и мнимые ценности в изображении И. А. Бунина.

4. Мастерство изображения мира человеческих чувств в произведениях И. А. Бунина и А. И. Куприна (по выбору).

5. «Три гордые признания человека« (по повести Куприна «Поединок»).

6. Талант любви в произведениях А. И. Куприна.

7. Символическое звучание деталей в прозе А. И. Куприна.

Примерный развернутый план сочинения по теме:

«Истинные и мнимые ценности в изображении И. А. Бунина»

I . Введение

Дать краткую историю вопроса: общечеловеческие ценности — идеалы добра, красоты, истины, выработанные человечеством и отраженные в его культуре; противопоставление этим ценностям сиюминутных благ: богатства, власти, плотских удовольствий.

I I . Основная часть

1. Традиции русской литературы в творчестве И. А. Бунина:

— внимание к внутреннему миру отдельного человека («маленький человек»); патриотизм (внимание к проблемам русской жизни; «скрытая теплота патриотизма» — Толстой; любовь к родной природе); внимание к деталям, психологизм.

2. Общечеловеческие идеалы в преломлении И. А. Бунина. Главные темы его творчества:

— Родина,

— любовь,

— смерть.

2.1. Изображение России как основы жизни:

а) элегическое описание уходящей дворянской и крестьянской культуры в «Антоновских яблоках»:

— ностальгическая грусть по прошлому; неразрывная связь прошлого и настоящего, человека и родной природы, лиризм описаний; воспоминания как непреходящие ценности человека.

б) размышления о России в повести «Деревня»:

— попытка определить источник трагических перемен в деревне и во всей России (деревня как модель России); «критический» патриотизм — изображение антиидеала (страшные картины нищеты, бескультурья, алчности, жестокости, равнодушия) с целью утверждения идеала. Отсутствие идеализации русского народа. «Сквозь поруганную, оскверненную человечность опять светится оправдание добра, и опять склоняешься перед святыней души» (Ю. Айхенвальд). Авторская позиция: «не злорадно, а страдальчески изображает русскую нищету (...) с печалью оглядывается на изжитую пору нашей истории, на все эти разорившиеся дворянские гнезда» (Ю. Айхенвальд).

в) боль за гибнущую Россию в «Окаянных днях»; свежесть воспоминаний о России в эмиграции.

2.2. Изображение любви как одной из главных человеческих ценностей:

— любовь как «некий высший напряженный момент бытия». «Жизнь человека вся под властью женщины» (И. А. Бунин). Обреченность любящего человека на одиночество, которое не отменяет, а лишь усиливает ценность любви. «Всякая любовь — великое счастье, даже если она не разделена». (И. А. Бунин) — пафос цикла «Темные аллеи». Примеры из 2—3 рассказов.

2.3. Смерть как итог, проявляющий жизнь, обостряющий ценность жизни, расставляющий все по своим местам. «Господин из Сан-Франциско»:

— ценности героя — упоение его своим богатством и властью, смерть героя как разоблачение его мнимых ценностей. Утверждение вечных ценностей в образах Лоренцо и абруццких горцев. Символичность названия и деталей, углубляющая философский смысл произведения.

I II . Заключение

Особенности стиля Бунина, позволяющие почувствовать истинность вечных ценностей: прекрасный язык, образность, отсутствие назидательности, живописность, тонкий психологизм, сила воображения, свежесть памяти.

В качестве домашнего задания можно подготовить тезисные планы сочинений (темы дать заранее) и обсудить их на консультации. Объем введения и заключения вместе не должен превышать одной трети объема сочинения. На сочинении в классе допустимо пользоваться конспектами лекций (что стимулирует эту работу в классе), текстами произведений и словарями. Тезисные планы объемных по материалу сочинений можно варьировать, сокращать. На сочинениях в классе учиться рассчитывать время работы. Поощрять собственные суждения, мысли, находки учеников. Зачитывать в классе при анализе сочинений не только лучшие, но и слабые работы, не называя фамилии ученика. Вместе с учениками разбирать ошибки, работать над стилем, умением находить логические, фактические, грамматические, речевые ошибки и исправлять их. Каждому ученику рекомендуется в тетради выписывать и исправлять прежде всего собственные ошибки. Нал исправлением орфографических ошибок работать индивидуально и на консультациях.

Индивидуальное задание: подготовить доклад или реферат по политической сатире Аверченко.

Тема: Жизнь и творчество поэта

Идейно-художественное своеобразие прозы И. А. Бунина

Художественный мир Бунина-прозаика сложился во второй половине 1890-х годов. В рас-сказах того времени открывается мир деревенской жизни, которая рисуется правдиво и без прикрас (например, рассказ «Танька»). Но при этом уже в ранней прозе проявляется свойственный Бунину взгляд на единство жизни дворян и крестьян. Эта особая позиция определила своеобразие выражения духа и быта русской деревни и дворянской усадьбы как ее органической составляющей в рассказе «Антоновские яблоки» (1900), проникнутом щемящей тоской по ухо-дящему помещичьему быту. Здесь отчетливо проступает характер-ный бунинский мотив «сиротеющей и смиряющейся» русской дерев-ни, мотив утраты прежних жизненных основ, затронувшей как дворян, так и крестьян. Символом уходящего становится запах анто-новских яблок: «запах меда и осенней свежести». В памяти рассказ-чика он неразрывно связан с осенним садом, который становится символом изобилия, плодородия, празднества: «Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тон-кий аромат опавшей листвы…» Сад предстает как нечто живое, пло-доносящее и одаривающее всех без различия чудом природы — соч-ными, душистыми плодами, аромат которых незабываем. Время сбора яблок для Бунина — миг единения с прошлым: патриархаль-ными обычаями, деревенскими стариками, старинным укладом. Это разумный трудовой быт, особое душевное состояние тех, кто орга-нично связан с деревней, ее полями, лугами, прекрасными садами, дорогими сердцу и дворян, и крестьян. Вот почему единый мотив ох-ватывает описание сбора урожая крестьянами в саду и барской охо-ты. Перед нами предстает единый мир, который глубокими корнями связан с целым пластом отечественной культуры — теми «дворян-скими гнездами», о которых так поэтично рассказал Тургенев. Неда-ром в прозе Бунина выделяются тургеневские традиции в соедине-нии лирического и эпического начала, что особенно заметно в пейзажных зарисовках. У него то же любование гармонией природы, ощущение ее внутреннего родства человеку (можно сравнить, на-пример, рассказы Тургенева «Певцы» и Бунина «Косцы»). При этом человек у Бунина буквально растворяется в природном начале, что позволяет говорить о пантеизме писателя. Пейзажи Бунина просто-рны, в них в огромном многообразии красок, звуков, запахов, как в стихах, предстает во всем многоцветье одухотворенная красота ок-ружающего мира, призванная наполнить смыслом и содержанием человеческую жизнь. «…Хорошо проснуться до солнца, розовым ро-систым утром, среди матово-зеленых хлебов, увидать вдали, в голу-бой низменности, весело белеющий городок» («Деревня»).

Но часто в таких описаниях проскальзывают ностальгические ноты, поскольку автор чувствует, что «дворянские гнезда» с их не-забываемой красотой и поэзией, старая крестьянская деревенская жизнь теперь исчезают безвозвратно. Это внушает автору опасение и тревогу за будущее России. При этом, как отмечал П. Б. Струве, Бунин лишен характерного для русской литературы XIX века ком-плекса «кающегося дворянства», осознающего свою вину перед на-родом, что отразилось в произведениях Достоевского, Толстого и особенно в так называемой «народнической» литературе. «Мне ка-жется, — писал Бунин, — что быт и душа дворян те же, что у му-жика; все различие обусловливается лишь материальным превос-ходством дворянского сословия». При этом Бунин понимал, что вековое рабство и постепенное оскудение русской деревни в поре-форменное время наложило свой отпечаток на всех, независимо от социальной принадлежности. Процесс распада родовых устоев, ве-дущий к вырождению дворянского сословия и искажению черт на-родного характера, отражается в таких произведениях, как «Дерев-ня» (1910), «Суходол» (1912), «Иоанн Рыдалец» (1913) и многих других. По словам К. И. Чуковского, Бунин, продолжая некрасов-ские традиции, показывает, что русские деревенские люди «доведе-ны своим мучительным бытом до крайней нищеты, вырождения, цинизма, распутства, отчаяния. И все это не просто декларирова-лось, но обстоятельно и веско доказывалось при помощи несметного множества художественно убедительных образов». Сам писатель отмечал, что в его «Деревне» нет мужиков — «богоносцев», «мифи-ческих скифов», «Платона Каратаева», поскольку он хотел передать »тоску будней — тоску очень грязной, обыденной жизни». Писатель показывает, что труд здесь лишен разумной основы, а большинство крестьян забывают даже о простейших душевных привязанностях.

В сюжете «Деревни» выделяется несколько идейно-компози-ционных групп: семейная хроника (судьба братьев Красовых), ис-тория Дурновки, обобщенное представление о народной жизни, ко-торое создается изображением трех поколений семьи Красовых. Братьев Тихона и Кузьму, когда-то рассорившихся из-за дележа то-вара, вновь соединяет ощущение грядущих катаклизмов. Ведь воз-вышение Тихона происходит на фоне ужасающей нищеты и упадка таких крестьянских хозяйств, как семьи Серого. Угрозы со стороны бедняков слышатся не только в адрес помещиков, но и самого Ти-хона. Но, в отличие от брата, «цепным кобелем» вцепившегося в собственность, Кузьма освобождается от власти над собой «дурновского» наследства, он ищет правду и добро, хотя чаще наталкивает-ся на ожесточение и злобу, поселившуюся в сердцах людей. Рушат-ся патриархальные устои, извращаются извечные представления, разбиваются семьи. Со смертью деда Иванушки уходит старая Русь, на смену которой идут времена смуты и раздора. Чувство безна-дежности охватывает и Кузьму, и Тихона Ильича, да и сам автор, кажется, уже в этом мрачном произведении предугадывает гряду-щую трагедию «русского бунта», всколыхнувшего все Самое низмен-ное, страшное, уродливое, что таится в глубине народной жизни.

Но это не значит, что Бунин «не любит народ». Среди героев его «деревенской» прозы появляются и такие, как Кузьма Красов, Захар Воробьев, Северкий из «Худой травы», Анисья из «Веселого двора». Поистине эпический характер представлен, например, в рассказе «Захар Воробьев» (1912). Герой его, человек богатырского сложения, подобный былинному Святогору, хороший хозяин. Захар всю жизнь мучается желанием «сделать что-нибудь удивительное»: «…вся душа его, и насмешливая и наивная, полна была жажды подвига». В чем- то он напоминает Флягина из повести Лескова «Очарованный стран-ник». Зная, что «человек он особенный», Захар в то же время пони-мает, что ничего путного не сделал он на своем веку: «…в чем про-явил свои силы? Да ни в чем, ни в чем! Старуху однажды пронес на руках верст пять…» В результате все острее он чувствует тоску, на-чинает пить. Содержание рассказа составляет описание последнего дня его жизни, когда он на спор выпил «четверть водки» (т.е. около 3 литров), а потом, прихватив еще бутылку, пошел пешком домой и тем же вечером осушил еще полчетверти, опять же на спор. После этого он вышел «на середину большой дороги» и упал замертво.

К.И. Чуковский писал: «Зря, по-дурацки, без пользы истратилась бо-гатырская сила. Она была дана человеку для величавых, торжест-венных дел, но человек ее изгадил и пропил. К чему же этот изуми-тельный дар, если в нем — позор и страдание?» Фигура Захара Воробьева становится поистине символической, как и героя поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» Савелия, с горечью отме-тившего, что у него «вся сила богатырская по мелочам ушла». Так Бунин выражает одну из важнейших для него мыслей о том, что «мы — безумные моты, расточаем свое последнее, лучшее… тра-тить, разорять, разоряться — единственное наше призвание».

В отличие от многих своих современников, которые, подобно М. Горькому, старались увидеть в переломной эпохе знак грядуще-го возрождения, Бунин, исследуя «русскую душу» со всеми ее про-тиворечиями, приходит к весьма пессимистическим выводам. К идее социального развития мира он относился недоверчиво, а при-стально рассматривая внутренний мир своих героев, отмечал его непредсказуемость, стихийность, сочетание анархизма, агрессии и тяготения к добру и красоте. Примечательно то, что эти качества русского человека Бунин показывал с точки зрения «вечных» про-блем поиска смысла человеческого существования на земле, жизни и смерти, добра и зла, счастья и любви. При этом жажда накопи-тельства, стяжательство, аморализм предстают не столько как ре-зультат развития капиталистических отношений, но скорее как от-клонение от вечных ценностей бытия, в целом характерное для современной цивилизации.

Так возникает важнейший в творчестве Бунина философский аспект, определяющий идейное содержание и проблематику боль-шинства его произведений зрелого периода. Не случайно в творче-стве Бунина большое место занимают произведения, тяготеющие к жанру притчи («Роза Иерихона», «Скарабеи» и др.). Путешествуя по миру, Бунин пытался найти ответы на остросовременные вопросы, опираясь на многовековой опыт человечества. Свою тягу к дальним странам он объяснял так: «Я, как сказал Саади, «стремился обо-зреть лицо мира и оставить в нем чекан души своей», меня занима-ли вопросы психологические, религиозные, исторические». Своеоб-разная проекция прошлого в настоящее определяет идейно-художественное содержание таких рассказов, как «Братья», «Сны Чанга», «Соотечественник» и других. В них отражено представле-ние писателя о том, что в XX веке мир достиг предельного, но часто не замечаемого людьми духовного распада. События первой мировой войны обострили и закрепили это ощущение, что отразилось в рассказе «Господин из Сан-Франциско» (1915), ставшем одним из вер-шинных достижений бунинской дореволюционной прозы. Бунин не раз отмечал мысль о гибельности буржуазного прогресса: «Я с ис-тинным страхом смотрел всегда на всякое благополучие, приобрете-ние которого и обладание которым поглощало человека…» Именно эта идея лежит в основе сюжета рассказа «Господин из Сан- Франциско». Его герой — обобщенный образ «хозяина жизни» (неда-ром автор не дает ему никакого имени). Многие годы он все свои си-лы тратил на то, чтобы обрести прочный материальный достаток. Лишь в 58 лет, став Господином, Хозяином, перед которым, по его мнению, все должны раболепно преклоняться, он решил позволить себе отдохнуть и насладиться всеми радостями жизни. Как и все в его существовании, это путешествие, во время которого он должен был «наслаждаться солнцем Южной Италии, памятниками древно-сти», посетить Венецию, Париж, посмотреть бой быков в Севилье и т.д., четко рассчитано и продумано. Но за всем этим стоит крайний эгоцентризм, потому что господин и здесь остается «хозяином жиз-ни»: он потребитель предоставляемых ему богатством материальных благ и культурных ценностей, принимающий как должное подобост-растие и услужливость окружающих. Так возникает обобщенный об-раз господина, поклоняющегося «золотому тельцу», верящего в его всемогущество, самоуверенного и кичливого. Но с помощью тща-тельно подобранных деталей Бунин показывает, что за всей внеш-ней респектабельностью стоит бездуховность и внутренняя ущерб-ность: недаром так тщательно описан процесс переодевания господина, детали его костюма, а в портрете подчеркивается все то же поклонение богатству: «Нечто монгольское было в его желтова-том лице с подстриженными серебряными усами, золотыми плом-бами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью — крепкая лысая голова». Какое-то искусственное, неживое начало пронизыва-ет и описание других пассажиров корабля, на котором плывет госпо-дин, механистичность чувствуется в заведенном на нем распорядке. Даже пара влюбленных оказывается не настоящей, а нанятой за деньги, чтобы развлекать публику. В целом жизнь роскошного оке-анского лайнера — это модель современного буржуазного мира. На вершине его (на верхних палубах, где отдыхают подобные господину «хозяева жизни») расположены рестораны, бары, бассейны, модно и богато одетые люди кружатся в танце, заводят знакомства, флирту-ют. А в его глубинах (трюм корабля) идет каторжная работа тех, кто обеспечивает веселое и беззаботное времяпровождение господ. Но детально очерченная картина начинает приобретать символическое значение. Символично название корабля — «Атлантида». Это как бы островок погибающей цивилизации, которая оказывается во власти бушующего вокруг океана, неподвластного человеческим желаниям и равнодушного к ним. Эту смысловую грань поддерживает эпиграф к рассказу, взятый из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!» — он создает предощущение катастрофичности и близя-щейся смерти. Именно жизнь и смерть становится главной философ-ской основой этого произведения, сюжет которого составляет неожи-данная смерть господина, нарушавшая его продуманный план и заведенный распорядок.

Так завершается иронически переосмысленная «одиссея» героя. Поражает отношение окружающих к его смерти: никто не желает задуматься над этим таинственным явлением, а лишь стараются сделать все, чтобы смерть господина не помещала другим бездумно продолжать наслаждаться эфемерными благами жизни. Парадок-сально завершается кольцевая композиция рассказа: бывшего мил-лионера сначала помещают в «самый маленький, самый плохой, самый сырой и холодный номер в гостинице», где он умер, а затем на том же корабле его тело отправляют в обратный путь — только теперь не в роскошной каюте на верхней палубе, а в черном трюме «Атлантиды». Мотив адского огня, возникающий при описании недр корабля, где трудятся кочегары, развивается и углубляется благодаря появлению символического образа Дьявола, следящего за кораблем: ему дано знать о людях то, что неведомо им самим, на что они даже не обращают внимания в захватившей их безумной и бесполезной Жизни.

Но есть в мрачном рассказе Бунина и совершенно иной идейно-образный центр: царству зла, захватившего мир и души человече-ские, противостоит образ прекрасного первозданного мира, где люди чувствуют свою глубинную связь с природой и Богом, утраченную буржуазно-собственнической цивилизацией. Антитезой призрачному миру «Атлантиды» выступает поэтическое описание утра на Капри и абруццких горцев, спускающихся по «древней финикийской дороге, вырубленной в скалах» и славящих Богородицу и этот благословен-ный край: «Шли они — и целая страна, радостная, прекрасная, сол-нечная, простиралась под ними… Над дорогой, в гроте скалистой стены Монте-Соляро, вся озаренная солнцем, вся в тепле и блеске его, стояла в белоснежных гипсовых одеждах и в царском венце, зо-лотисто-ржавом от непогод, Матерь Божия, кроткая и милостивая, с очами, поднятыми к небу, к вечным и блаженным обителям трижды благословенного Сына Ее. Они обнажили головы — и полились на-ивные и смиренно-радостные хвалы их солнцу, утру, Ей, непорочной заступнице всех страждущих в этом злом и прекрасном мире, и рож-денному от чрева Ее в пещере Вифлеемской, в бедном пастушеском приюте, в далекой земле Иудиной…» Эта бесконечность Божьего мира противостоит крушению и концу буржуазной цивилизации и вносит в рассказ светлую ноту веры в высшую красоту и справедли-вость, преображающую человеческую душу.

Духовное бытие современного мира — главная тема Бунина. Во многих произведениях писатель стремится глубже проникнуть в гу-бительную дисгармонию жизни, так далеко ушедшей от извечной мечты человечества о красоте, добре и справедливости. Понятен его интерес к истории, психологии, религии, учениям, где так или иначе освещены противоречия человеческого сознания. Продолжая поиски, начатые Достоевским, Бунин исследует индивидуалистическое соз-нание современного человека, с характерной двойственностью его мироощущения (рассказы «Петлистые уши», «Казимир Степанович» и др.). При этом, как и многие писатели, современники Бунина, он обращается к теме жестокого города, который плодит людей, поте-рявших себя, спившихся, разрушивших свои связи с миром, идущих на преступление. Что может противостоять этой страшной отчуж-денности, потерянности человека, утратившего свои самые сокро-венные связи? Для Бунина в период эмиграции этот вопрос встал особенно остро. Ответ на него мы находим в произведениях писате-ля, где в неразрывном единстве сливаются сквозные темы его твор-чества: любовь, память, родина.

Особое отношение Бунина к любви заметно уже в том, что до 32- летнего возраста он почти не касался этой темы, но в дальнейшем именно она становится для него главной. Для Бунина любовь нико-гда не замыкалась в границах какой-то отдельной истории, а всегда проецировалась на вопросы общечеловеческого уровня. Вот почему так мало внимания писатель уделяет событийному плану, перенося центр тяжести на исследование загадки человеческой души, поиск смысла жизни. В этом отношении Бунин во многом наследует чехов-ские традиции, опираясь при этом и на художественные достижения своего старшего современника. Как и Чехов, Бунин не приемлет ди-дактизма, проза его сохраняет объективность, несмотря на ярко вы-раженное лирическое и музыкальное начало. Авторские оценки и акценты, как и у Чехова, сосредоточены в подтексте, ориентируя чи-тателя на активное вдумчивое чтение. Бунин предельно расширяет многозначность образа, деталей, слова, укрупняет содержательную роль композиции, которая часто тяготеет к музыкальным принципам построения. Изображая внешне скудную жизнь обычных, рядо-вых, даже заурядных людей, Бунин проникает в ее потаенные глу-бины, стараясь отыскать ту подлинную норму бытия, от которой так уклонился современный человек. При этом взгляд писателя доста-точно жесток: Бунин отнюдь не разделяет оптимизма относительно возможности обретения гармонии в жизни. Вместо этого он предла-гает читателю другое: умение видеть радость и счастье в быстроте-кущих «чудных мгновеньях», ценить редкие минуты человеческой близости, тепла и понимания и сохранять память о них как самое ценное в жизни. Таков внутренний сюжет большинства рассказов Бунина о любви. Во многих произведениях писателя любовь изо-бражается чувственной, плотской, но никогда он не переходит грань, чувства героев, сколь бы конкретно и осязаемо они не изображались, всегда оказываются просветленными и одухотворенными. Таковы и рассказы, написанные в России («Легкое дыхание», «Грамматика любви», «Сны Чанга» и др.), и произведения, созданные в период эмиграции («Солнечный удар», «Митина любовь», «Дело корнета Елагина», цикл рассказов «Темные аллеи»).

Жемчужиной бунинской прозы называют рассказ «Легкое дыха-ние» (1916), в котором тонко передано чувство прекрасного в жизни, несмотря на безрадостную судьбу героини.

Рассказ построен на контрасте, который возникает с первых строк повествования: вид пустынного кладбища и могилы Оли Ме-щерской так не сочетается с обликом девушки «с радостными, пора-зительно живыми глазами», запечатленной на фотографии, при-крепленной к кресту.

Рассказ имеет сложную композицию: вначале мы узнаем о смер-ти героини, а потом от рассказа о ее беззаботном детстве и отроче-стве писатель обращается к трагическим событиям последнего года ее жизни, постепенно раскрывая причины трагического финала. В самом расцвете лет, открытая навстречу счастью и радости юная гимназистка погибает от выстрела влюбленного в нее «казачьего офицера, некрасивого и плебейского вида». «Легкое дыхание», ко-торое делало эту девушку необыкновенно привлекательной и столь непохожей на других, становится символом красоты, поэзии, жиз-ненной силы, потребности любить и быть любимой, так ярко про-явившихся в Оле. Сам писатель объяснял значение этого образа: «Такая наивность и легкость во всем, и в дерзости, и в смерти, и есть «легкое дыхание»…» Столкновение этого светлого начала с жестокой «прозой жизни» оказывается губительным, но сама тяга человека к красоте, совершенству, счастью и любви вечны. По словам К.Г. Паустовского, «это не рассказ, а озарение, сама жизнь с ее трепетом и любовью, печальное и спокойное размышление писате-ля — эпитафия девичьей красоте». Как это часто потом будет в рас-сказах Бунина, любовь и смерть, печаль и радость, чистота души героини, ее «легкое дыхание» и грязь, убожество реальной жизни оказываются здесь в неразрывной связи.

В период эмиграции тема любви начинает все чаще соединяться с темой памяти о «радостной стране» прошлого, о покинутой навсе-гда России. Подавляющее большинство произведений Бунина зре-лого периода написаны на материале русской жизни, повествова-ние о судьбе героев сопровождается детальным воспроизведением мельчайших пейзажно-бытовых деталей, бережно сохраненных пи-сательской памятью. Таков еще один шедевр бунинской прозы рас-сказ «Солнечный удар» (1925). События его изображаются на фоне обыденной жизни маленького провинциального городка, в котором всего на несколько часов останавливаются в гостинице герои рас-сказа. Читатель сразу окунается в атмосферу жаркого летнего дня на пристани, слышит звон мисок и горшков, продающихся на база-ре, видит мельчайшие детали обстановки гостиничного номера, одежды героев, даже такие, казалось бы, прозаические и «лишние» подробности, как описание обеда поручика, с удовольствием по-едающего ботвинью со льдом и малосольные огурцы с укропом. Но вся эта симфония запахов, звуков, цветовых и осязательных ощу-щений призвана показать предельно обостренное восприятие мо-лодого человека, на которого неожиданно, как солнечный удар, об-рушивается чувство, которое он уже никогда не сможет забыть. «Оба… много лет потом вспоминали эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой». Сопрягая в одном предложении это «чудное мгновенье» и «всю жизнь», Бунин выводит тему рассказа далеко за рамки одно частного эпизода, расширяя ее до «вечных» вопросов человеческого существования.

Критики сразу заметили, что сюжетная канва «Солнечного удара» очень напоминает чеховскую «Даму с собачкой». Действительно, по-казывая мимолетный дорожный роман поручика с молодой привле-кательной женщиной, едущей на том же пароходе, Бунин созна-тельно строит свой рассказ как полемику с чеховской историей любви Гурова и Анны Сергеевны, возникшей, казалось бы, также из мимолетного курортного романа. Оба эти произведения, вопреки предполагаемой вначале небольшой любовной интриге, показывают возникновение и развитие глубокого, заполняющего всю жизнь геро-ев чувства. Но если у Чехова в финале чувствуется надежда на воз-можность когда-нибудь обрести счастье, которую дает сама сила любви, то у Бунина герои рассказа расстаются навеки. Они обречены на одинокую будничную жизнь, в которой единственной ценностью останется воспоминание о краткой, но ослепительной вспышке люб-ви, осветившей их жизнь и поразившей их, как солнечным ударом. Для Бунина любовь — величайший дар, позволяющий ощутить ра-дость земного существования, но это лишь краткий миг, а потому даже тот, кому дано его испытать, обречен на муку и страдание.

Именно таким предстает это чувство в повести «Митина любовь» (1924), в которой раскрыт драматический процесс духовного развития героя. На фоне детально воспроизведенного пейзажа Москвы и дво-рянской усадьбы писатель рассказывает печальную историю любви романтического юноши Мити к девушке Кате, которая поначалу ка-жется ему идеальной. Часто эту повесть Бунина сопоставляют с про-изведениями Тургенева и Толстого. Но при некотором внешнем сход-стве внутренняя тема повести обнаруживает гораздо более глубокий трагизм, присущий бунинскому пониманию тайны великого чувства. Внимание писателя сосредоточено на исследовании внутреннего мира молодого человека, погруженного в постоянные размышления о де-вушке, которая, как потом оказалось, изменила ему. Вместо «сказоч-ного мира любви, которого он втайне ждал с детства», герой окунается в атмосферу цинизма и предательства. Бунин не скрывает чувствен-ной силы любви, но страдания мучимого ревностью героя объясня-ются не только юношеской неопытностью, но и равнодушием окру-жающих. Как справедливо отмечал, размышляя о герое повести, немецкий поэт Р.-М. Рильке «малейшая доля любопытства… к тому состоянию, которое должно было последовать за этим отчаянием, могла бы еще спасти его, хотя он действительно погрузил весь мир, который он знал и видел, на маленький, устремляющийся от него кораблик «Катя»… на этом кораблике ушел от него мир». Финал по-вести трагичен: муки героя, усиливающиеся день ото дня, заверша-ются его самоубийством. Не в состоянии больше выносить боль, кото-рая «была так сильна, так нестерпима», Митя, почти не сознавая, что он делает, стремясь только «хоть на минутку избавиться от нее», дос-тал револьвер и «глубоко и радостно вздохнув, раскрыл рот и с си-лой, с наслаждением выстрелил». В этой финальной сцене потрясает Оксюморонное сочетание радости, наслаждения и смерти. Но именно это определит главную тему позднего творчества Бунина, наиболее ярко отразившуюся в рассказах цикла «Темные аллеи».

Общую тональность этой книги, которую сам автор считал своим высшим достижением, удачно определил Г.В. Адамович: «трагический мажор». Все 38 рассказов, составляющих сборник, посвящены любви. Все, что непосредственно не связано с этим чувством, сведено к мини-муму. Сюжетная схема большинства рассказов примерно одинакова: встреча героев, их постепенное сближение, краткое, но настолько яр-кое, незабываемое, что воспоминание об этом они проносят через всю жизнь. Но в то же время каждая рассказанная писателем история оказывается неповторимо своеобразна, как неповторимы и характе-ры героев, участвующих в ней. Природа, как и всегда у Бунина, иг-рает в цикле «Темные аллеи» значительную роль. Ведь именно она, с ее вневременной красотой и гармонией, как нельзя более соответ-ствует порывам юности, пусть и прошедшей, но бесконечно дорогой. Природа как бы впитывает в себя и отражает чувства человека, пе-реполненного любовью и счастьем, либо, наоборот, земные и небес-ные стихии предрекают несчастье грозой, осенним холодом («Темные аллеи», «Холодная осень», «Чистый понедельник» и др.). Материал с сайта

И все же цикл «Темные аллеи» объединяет не просто несколько историй о любви: в каждой из них есть нечто, близкое и понятное многим, а вместе они предстают как часть целостной картины мира, проникнутой авторским отношением. Бунин передает свое ощуще-ние катастрофичности мира, в котором разрушаются вечные духов-ные ценности, заменяемые легкими удовольствиями. Гибнет лучшее в человеческой душе, уничтожаются те прекрасные чувства, которые даны человеку от Бога. Часто читатели склонны были думать, что Бунин рассказал подлинные истории, пережитые им или его знако-мыми, настолько точно, достоверно воспроизводит он чувства и пе-реживания героев, мельчайшие детали их встреч, красоту окру-жающей их природы. Действительно, все эти рассказы связаны с воспоминаниями писателя о России, причем именно той, в которой прошла его юность, где его самого впервые посетила любовь, где он познал минуты счастья и горького разочарования. Но сами истории его героев, как неоднократно подчеркивал автор, вымышленные. В каждой из них, безусловно, есть крупица его воспоминаний, чувств, впечатлений, но все вместе они рассказывают о великом чувстве, ко-торое и есть главная ценность в жизни каждого человека. Примеча-тельно, что многие герои безымянны, они подчеркнуто обычны и живут вполне будничной, заурядной жизнью. Но у каждого из этих героев есть то сокровенное воспоминание, которое сохраняет для них звездные мгновения их жизни и наполняет смыслом и радостью час-то очень печальное, одинокое существование.

Одним из характерных для цикла «Темные аллеи» является рас-сказ «Натали» (1941). История любви студента первого курса Вик-тора Мещерского к юной красавице Натали Сенкевич предстает в его воспоминаниях. Именно память помогает ему осознать, что бы-ло в его жизни действительно ценного, а что — лишь временное, проходящее. Разрыв с Натали происходит в результате того, что Мещерский увлекся Соней, его двоюродной сестрой. Герой мучается сознанием своей двойственности: «За что так наказал меня Бог, за что дал сразу две любви, такие разные и такие страстные, такую мучительную красоту обожания Натали и такое телесное упоение Соней». Но вскоре он начинает понимать, что его чувство к Соне лишь наваждение, а долгая разлука с Натали не смогла погасить то высокое чувство, которое спустя много лет вновь соединило их — пусть и ненадолго. Финал рассказа трагичен: Натали умирает в преждевременных родах. Но именно в этом рассказе появился ге-рой, который преодолевает несовершенство своего сознания, духов-ное побеждает в нем телесное. Подобный опыт, как показывает Бу-нин, единичен и гораздо чаще побеждают совсем иные чувства — вот почему так резко оборвался осененный великой любовью союз Натали и Мещерского. Так же обрывается смертью и счастье героев из других рассказов этой книги («Поздний час», «В Париже», «Галя Ганская»" и др.). Но и те, кому суждено прожить после разлуки с любимым долгую жизнь, уже не могут нигде и ни с кем обрести ут-раченного счастья. Таков герой рассказа «Чистый понедельник» (1944). Он похож на многих других персонажей писателя, но более открыт, добр, хотя легкомыслен и импульсивен. Поражает то, что именно такой человек сумел выразить самую сущность глубокого и серьезного характера героини — рассказ о ней ведется именно от его лица. Поначалу впечатление от этой загадочной женщины создается весьма двойственное: она умна, иронична, скептически относится к светским развлечениям и богемной жизни, но все же участвует в ней. В душе ее очевидно борются противоречивые устремления: натура пылкая, страстная, она в то же время набожна, ее влекут древние предания, православные обители. В словах русского сказания: «И вселил к жене его Диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном…» — она находит квинтэссенцию тех противоречий, которые разрывают ее душу. По-сле ночи страстной любви она отрекается от мирской жизни и навсе-гда уходит в монастырь. Так воплотилась в совершенной художест-венной форме на нескольких страницах виртуозно написанного рассказа мечта автора о возможности слияния простого человеческо-го счастья с высшей духовной красотой, о зарождении нового нравст-венного идеала. Недаром писатель считал этот рассказ лучшим про-изведением сборника: «Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать «Чистый понедельник».

Неподражаемый стилист, Бунин был необыкновенно требовате-лен к самому себе. Он тщательно подбирал каждое слово, даже ка-ждый звук, добиваясь совершенного, гармонического звучания сво-ей прозы. Однажды он чуть приоткрыл тайны своего мастерства: «Как возникает во мне решение писать? Чаще всего совершенно не-ожиданно. Эта тяга писать появляется у меня всегда из чувства ка- кого-то волнения, грустного или радостного чувства, чаще всего оно связано с какой-нибудь развернувшейся передо мной картиной, с каким-то отдельным человеческим образом, с человеческим чувст-вом… Это — самый начальный момент… Не готовая идея, а только самый общий смысл произведения владеет мною в этот начальный момент — лишь звук его, если можно так выразиться… Если этот изначальный звук не удается взять правильно, то неизбежно или запутаешься и отложишь начатое, или просто отбросишь начатое, как негодное…» Но, уловив этот камертон, писатель начинал при-стально и кропотливо работать над текстом. «Нельзя творить, как птица поет, — говорил он. — Надо строить. Если дом строить — нужен план, и каждый кирпич к кирпичу подогнать и скрепить. Работать надо». «Густая», по выражению Чехова, проза Бунина тре-бует не только кропотливой работы автора, но вдумчивого, «замед-ленного» чтения, истинно сотворческого труда читателя.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• краткое содержание прозы будни бунина
• художественная деталь у бунина
• символика бунинской прозы
• идейно-художественное своеобразие легкое дыхание
• идейное содержание рассказов бунина

Идейно-художественное своеобразие. Художественный мир Бунина-прозаика сложился во второй половине 1890-х годов. В рас­сказах того времени открывается мир деревенской жизни, которая рисуется правдиво и без прикрас (например, рассказ «Танька»). Но при этом уже в ранней прозе проявляется свойственный Бунину взгляд на единство жизни дворян и крестьян. Эта особая позиция определила своеобразие выражения духа и быта русской деревни и дворянской усадьбы как ее органической составляющей в рассказе «Антоновские яблоки» (1900), проникнутом щемящей тоской по ухо­дящему помещичьему быту. Здесь отчетливо проступает характер­ный бунинский мотив «сиротеющей и смиряющейся» русской дерев­ни, мотив утраты прежних жизненных основ, затронувшей как дворян, так и крестьян. Символом уходящего становится запах анто­новских яблок: «запах меда и осенней свежести». В памяти рассказ­чика он неразрывно связан с осенним садом, который становится символом изобилия, плодородия, празднества: «Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тон­кий аромат опавшей листвы…» Сад предстает как нечто живое, пло­доносящее и одаривающее всех без различия чудом природы — соч­ными, душистыми плодами, аромат которых незабываем. Время сбора яблок для Бунина — миг единения с прошлым: патриархаль­ными обычаями, деревенскими стариками, старинным укладом. Это разумный трудовой быт, особое душевное состояние тех, кто орга­нично связан с деревней, ее полями, лугами, прекрасными садами, дорогими сердцу и дворян, и крестьян. Вот почему единый мотив ох­ватывает описание сбора урожая крестьянами в саду и барской охо­ты. Перед нами предстает единый мир, который глубокими корнями связан с целым пластом отечественной культуры — теми «дворян­скими гнездами», о которых так поэтично рассказал Тургенев. Неда­ром в прозе Бунина выделяются тургеневские традиции в соедине­нии лирического и эпического начала, что особенно заметно в пейзажных зарисовках. У него то же любование гармонией природы, ощущение ее внутреннего родства человеку (можно сравнить, на­пример, рассказы Тургенева «Певцы» и Бунина «Косцы»). При этом человек у Бунина буквально растворяется в природном начале, что позволяет говорить о пантеизме писателя. Пейзажи Бунина просто­рны, в них в огромном многообразии красок, звуков, запахов, как в стихах, предстает во всем многоцветье одухотворенная красота ок­ружающего мира, призванная наполнить смыслом и содержанием человеческую жизнь. «…Хорошо проснуться до солнца, розовым ро­систым утром, среди матово-зеленых хлебов, увидать вдали, в голу­бой низменности, весело белеющий городок» («Деревня»).

Но часто в таких описаниях проскальзывают ностальгические ноты, поскольку автор чувствует, что «дворянские гнезда» с их не­забываемой красотой и поэзией, старая крестьянская деревенская жизнь теперь исчезают безвозвратно. Это внушает автору опасение и тревогу за будущее России. При этом, как отмечал П. Б. Струве, Бунин лишен характерного для русской литературы XIX века ком­плекса «кающегося дворянства», осознающего свою вину перед на­родом, что отразилось в произведениях Достоевского, Толстого и особенно в так называемой «народнической» литературе. «Мне ка­жется, — писал Бунин, — что быт и душа дворян те же, что у му­жика; все различие обусловливается лишь материальным превос­ходством дворянского сословия». При этом Бунин понимал, что вековое рабство и постепенное оскудение русской деревни в поре­форменное время наложило свой отпечаток на всех, независимо от социальной принадлежности. Процесс распада родовых устоев, ве­дущий к вырождению дворянского сословия и искажению черт на­родного характера, отражается в таких произведениях, как «Дерев­ня» (1910), «Суходол» (1912), «Иоанн Рыдалец» (1913) и многих других. По словам К. И. Чуковского, Бунин, продолжая некрасов­ские традиции, показывает, что русские деревенские люди «доведе­ны своим мучительным бытом до крайней нищеты, вырождения, цинизма, распутства, отчаяния. И все это не просто декларирова­лось, но обстоятельно и веско доказывалось при помощи несметного множества художественно убедительных образов». Сам писатель отмечал, что в его «Деревне» нет мужиков — «богоносцев», «мифи­ческих скифов», «Платона Каратаева», поскольку он хотел передать «тоску будней — тоску очень грязной, обыденной жизни». Писатель показывает, что труд здесь лишен разумной основы, а большинство крестьян забывают даже о простейших душевных привязанностях.

В сюжете «Деревни» выделяется несколько идейно-компози­ционных групп: семейная хроника (судьба братьев Красовых), ис­тория Дурновки, обобщенное представление о народной жизни, ко­торое создается изображением трех поколений семьи Красовых. Братьев Тихона и Кузьму, когда-то рассорившихся из-за дележа то­вара, вновь соединяет ощущение грядущих катаклизмов. Ведь воз­вышение Тихона происходит на фоне ужасающей нищеты и упадка таких крестьянских хозяйств, как семьи Серого. Угрозы со стороны бедняков слышатся не только в адрес помещиков, но и самого Ти­хона. Но, в отличие от брата, «цепным кобелем» вцепившегося в собственность, Кузьма освобождается от власти над собой «дурновского» наследства, он ищет правду и добро, хотя чаще наталкивает­ся на ожесточение и злобу, поселившуюся в сердцах людей. Рушат­ся патриархальные устои, извращаются извечные представления, разбиваются семьи. Со смертью деда Иванушки уходит старая Русь, на смену которой идут времена смуты и раздора. Чувство безна­дежности охватывает и Кузьму, и Тихона Ильича, да и сам автор, кажется, уже в этом мрачном произведении предугадывает гряду­щую трагедию «русского бунта», всколыхнувшего все Самое низмен­ное, страшное, уродливое, что таится в глубине народной жизни.

Но это не значит, что Бунин «не любит народ». Среди героев его «деревенской» прозы появляются и такие, как Кузьма Красов, Захар Воробьев, Северкий из «Худой травы», Анисья из «Веселого двора». Поистине эпический характер представлен, например, в рассказе «Захар Воробьев» (1912). Герой его, человек богатырского сложения, подобный былинному Святогору, хороший хозяин. Захар всю жизнь мучается желанием «сделать что-нибудь удивительное»: «…вся душа его, и насмешливая и наивная, полна была жажды подвига». В чем- то он напоминает Флягина из повести Лескова «Очарованный стран­ник». Зная, что «человек он особенный», Захар в то же время пони­мает, что ничего путного не сделал он на своем веку: «…в чем про­явил свои силы? Да ни в чем, ни в чем! Старуху однажды пронес на руках верст пять…» В результате все острее он чувствует тоску, на­чинает пить. Содержание рассказа составляет описание последнего дня его жизни, когда он на спор выпил «четверть водки» (т.е. около 3 литров), а потом, прихватив еще бутылку, пошел пешком домой и тем же вечером осушил еще полчетверти, опять же на спор. После этого он вышел «на середину большой дороги» и упал замертво.

К.И. Чуковский писал: «Зря, по-дурацки, без пользы истратилась бо­гатырская сила. Она была дана человеку для величавых, торжест­венных дел, но человек ее изгадил и пропил. К чему же этот изуми­тельный дар, если в нем — позор и страдание?» Фигура Захара Воробьева становится поистине символической, как и героя поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» Савелия, с горечью отме­тившего, что у него «вся сила богатырская по мелочам ушла». Так Бунин выражает одну из важнейших для него мыслей о том, что «мы — безумные моты, расточаем свое последнее, лучшее… тра­тить, разорять, разоряться — единственное наше призвание».

В отличие от многих своих современников, которые, подобно М. Горькому, старались увидеть в переломной эпохе знак грядуще­го возрождения, Бунин, исследуя «русскую душу» со всеми ее про­тиворечиями, приходит к весьма пессимистическим выводам. К идее социального развития мира он относился недоверчиво, а при­стально рассматривая внутренний мир своих героев, отмечал его непредсказуемость, стихийность, сочетание анархизма, агрессии и тяготения к добру и красоте. Примечательно то, что эти качества русского человека Бунин показывал с точки зрения «вечных» про­блем поиска смысла человеческого существования на земле, жизни и смерти, добра и зла, счастья и любви. При этом жажда накопи­тельства, стяжательство, аморализм предстают не столько как ре­зультат развития капиталистических отношений, но скорее как от­клонение от вечных ценностей бытия, в целом характерное для современной цивилизации.

Так возникает важнейший в творчестве Бунина философский аспект, определяющий идейное содержание и проблематику боль­шинства его произведений зрелого периода. Не случайно в творче­стве Бунина большое место занимают произведения, тяготеющие к жанру притчи («Роза Иерихона», «Скарабеи» и др.). Путешествуя по миру, Бунин пытался найти ответы на остросовременные вопросы, опираясь на многовековой опыт человечества. Свою тягу к дальним странам он объяснял так: «Я, как сказал Саади, «стремился обо­зреть лицо мира и оставить в нем чекан души своей», меня занима­ли вопросы психологические, религиозные, исторические». Своеоб­разная проекция прошлого в настоящее определяет идейно­художественное содержание таких рассказов, как «Братья», «Сны Чанга», «Соотечественник» и других. В них отражено представле­ние писателя о том, что в XX веке мир достиг предельного, но часто не замечаемого людьми духовного распада. События первой мировой войны обострили и закрепили это ощущение, что отразилось в рассказе «Господин из Сан-Франциско» (1915), ставшем одним из вер­шинных достижений бунинской дореволюционной прозы. Бунин не раз отмечал мысль о гибельности буржуазного прогресса: «Я с ис­тинным страхом смотрел всегда на всякое благополучие, приобрете­ние которого и обладание которым поглощало человека…» Именно эта идея лежит в основе сюжета рассказа «Господин из Сан- Франциско». Его герой — обобщенный образ «хозяина жизни» (неда­ром автор не дает ему никакого имени). Многие годы он все свои си­лы тратил на то, чтобы обрести прочный материальный достаток. Лишь в 58 лет, став Господином, Хозяином, перед которым, по его мнению, все должны раболепно преклоняться, он решил позволить себе отдохнуть и насладиться всеми радостями жизни. Как и все в его существовании, это путешествие, во время которого он должен был «наслаждаться солнцем Южной Италии, памятниками древно­сти», посетить Венецию, Париж, посмотреть бой быков в Севилье и т.д., четко рассчитано и продумано. Но за всем этим стоит крайний эгоцентризм, потому что господин и здесь остается «хозяином жиз­ни»: он потребитель предоставляемых ему богатством материальных благ и культурных ценностей, принимающий как должное подобост­растие и услужливость окружающих. Так возникает обобщенный об­раз господина, поклоняющегося «золотому тельцу», верящего в его всемогущество, самоуверенного и кичливого. Но с помощью тща­тельно подобранных деталей Бунин показывает, что за всей внеш­ней респектабельностью стоит бездуховность и внутренняя ущерб­ность: недаром так тщательно описан процесс переодевания господина, детали его костюма, а в портрете подчеркивается все то же поклонение богатству: «Нечто монгольское было в его желтова­том лице с подстриженными серебряными усами, золотыми плом­бами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью — крепкая лысая голова». Какое-то искусственное, неживое начало пронизыва­ет и описание других пассажиров корабля, на котором плывет госпо­дин, механистичность чувствуется в заведенном на нем распорядке. Даже пара влюбленных оказывается не настоящей, а нанятой за деньги, чтобы развлекать публику. В целом жизнь роскошного оке­анского лайнера — это модель современного буржуазного мира. На вершине его (на верхних палубах, где отдыхают подобные господину «хозяева жизни») расположены рестораны, бары, бассейны, модно и богато одетые люди кружатся в танце, заводят знакомства, флирту­ют. А в его глубинах (трюм корабля) идет каторжная работа тех, кто обеспечивает веселое и беззаботное времяпровождение господ. Но детально очерченная картина начинает приобретать символическое значение. Символично название корабля — «Атлантида». Это как бы островок погибающей цивилизации, которая оказывается во власти бушующего вокруг океана, неподвластного человеческим желаниям и равнодушного к ним. Эту смысловую грань поддерживает эпиграф к рассказу, взятый из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!» — он создает предощущение катастрофичности и близя­щейся смерти. Именно жизнь и смерть становится главной философ­ской основой этого произведения, сюжет которого составляет неожи­данная смерть господина, нарушавшая его продуманный план и заведенный распорядок.

Так завершается иронически переосмысленная «одиссея» героя. Поражает отношение окружающих к его смерти: никто не желает задуматься над этим таинственным явлением, а лишь стараются сделать все, чтобы смерть господина не помещала другим бездумно продолжать наслаждаться эфемерными благами жизни. Парадок­сально завершается кольцевая композиция рассказа: бывшего мил­лионера сначала помещают в «самый маленький, самый плохой, самый сырой и холодный номер в гостинице», где он умер, а затем на том же корабле его тело отправляют в обратный путь — только теперь не в роскошной каюте на верхней палубе, а в черном трюме «Атлантиды». Мотив адского огня, возникающий при описании недр корабля, где трудятся кочегары, развивается и углубляется благодаря появлению символического образа Дьявола, следящего за кораблем: ему дано знать о людях то, что неведомо им самим, на что они даже не обращают внимания в захватившей их безумной и бесполезной Жизни.

Но есть в мрачном рассказе Бунина и совершенно иной идейно­образный центр: царству зла, захватившего мир и души человече­ские, противостоит образ прекрасного первозданного мира, где люди чувствуют свою глубинную связь с природой и Богом, утраченную буржуазно-собственнической цивилизацией. Антитезой призрачному миру «Атлантиды» выступает поэтическое описание утра на Капри и абруццких горцев, спускающихся по «древней финикийской дороге, вырубленной в скалах» и славящих Богородицу и этот благословен­ный край: «Шли они — и целая страна, радостная, прекрасная, сол­нечная, простиралась под ними… Над дорогой, в гроте скалистой стены Монте-Соляро, вся озаренная солнцем, вся в тепле и блеске его, стояла в белоснежных гипсовых одеждах и в царском венце, зо­лотисто-ржавом от непогод, Матерь Божия, кроткая и милостивая, с очами, поднятыми к небу, к вечным и блаженным обителям трижды благословенного Сына Ее. Они обнажили головы — и полились на­ивные и смиренно-радостные хвалы их солнцу, утру, Ей, непорочной заступнице всех страждущих в этом злом и прекрасном мире, и рож­денному от чрева Ее в пещере Вифлеемской, в бедном пастушеском приюте, в далекой земле Иудиной…» Эта бесконечность Божьего мира противостоит крушению и концу буржуазной цивилизации и вносит в рассказ светлую ноту веры в высшую красоту и справедли­вость, преображающую человеческую душу.

Духовное бытие современного мира — главная тема Бунина. Во многих произведениях писатель стремится глубже проникнуть в гу­бительную дисгармонию жизни, так далеко ушедшей от извечной мечты человечества о красоте, добре и справедливости. Понятен его интерес к истории, психологии, религии, учениям, где так или иначе освещены противоречия человеческого сознания. Продолжая поиски, начатые Достоевским, Бунин исследует индивидуалистическое соз­нание современного человека, с характерной двойственностью его мироощущения (рассказы «Петлистые уши», «Казимир Степанович» и др.). При этом, как и многие писатели, современники Бунина, он обращается к теме жестокого города, который плодит людей, поте­рявших себя, спившихся, разрушивших свои связи с миром, идущих на преступление. Что может противостоять этой страшной отчуж­денности, потерянности человека, утратившего свои самые сокро­венные связи? Для Бунина в период эмиграции этот вопрос встал особенно остро. Ответ на него мы находим в произведениях писате­ля, где в неразрывном единстве сливаются сквозные темы его твор­чества: любовь, память, родина.

Особое отношение Бунина к любви заметно уже в том, что до 32- летнего возраста он почти не касался этой темы, но в дальнейшем именно она становится для него главной. Для Бунина любовь нико­гда не замыкалась в границах какой-то отдельной истории, а всегда проецировалась на вопросы общечеловеческого уровня. Вот почему так мало внимания писатель уделяет событийному плану, перенося центр тяжести на исследование загадки человеческой души, поиск смысла жизни. В этом отношении Бунин во многом наследует чехов­ские традиции, опираясь при этом и на художественные достижения своего старшего современника. Как и Чехов, Бунин не приемлет ди­дактизма, проза его сохраняет объективность, несмотря на ярко вы­раженное лирическое и музыкальное начало. Авторские оценки и акценты, как и у Чехова, сосредоточены в подтексте, ориентируя чи­тателя на активное вдумчивое чтение. Бунин предельно расширяет многозначность образа, деталей, слова, укрупняет содержательную роль композиции, которая часто тяготеет к музыкальным принци-

пам построения. Изображая внешне скудную жизнь обычных, рядо­вых, даже заурядных людей, Бунин проникает в ее потаенные глу­бины, стараясь отыскать ту подлинную норму бытия, от которой так уклонился современный человек. При этом взгляд писателя доста­точно жесток: Бунин отнюдь не разделяет оптимизма относительно возможности обретения гармонии в жизни. Вместо этого он предла­гает читателю другое: умение видеть радость и счастье в быстроте­кущих «чудных мгновеньях», ценить редкие минуты человеческой близости, тепла и понимания и сохранять память о них как самое ценное в жизни. Таков внутренний сюжет большинства рассказов Бунина о любви. Во многих произведениях писателя любовь изо­бражается чувственной, плотской, но никогда он не переходит грань, чувства героев, сколь бы конкретно и осязаемо они не изображались, всегда оказываются просветленными и одухотворенными. Таковы и рассказы, написанные в России («Легкое дыхание», «Грамматика любви», «Сны Чанга» и др.), и произведения, созданные в период эмиграции («Солнечный удар», «Митина любовь», «Дело корнета Елагина», цикл рассказов «Темные аллеи»).

Жемчужиной бунинской прозы называют рассказ «Легкое дыха­ние» (1916), в котором тонко передано чувство прекрасного в жизни, несмотря на безрадостную судьбу героини.

Рассказ построен на контрасте, который возникает с первых строк повествования: вид пустынного кладбища и могилы Оли Ме­щерской так не сочетается с обликом девушки «с радостными, пора­зительно живыми глазами», запечатленной на фотографии, при­крепленной к кресту.

Рассказ имеет сложную композицию: вначале мы узнаем о смер­ти героини, а потом от рассказа о ее беззаботном детстве и отроче­стве писатель обращается к трагическим событиям последнего года ее жизни, постепенно раскрывая причины трагического финала. В самом расцвете лет, открытая навстречу счастью и радости юная гимназистка погибает от выстрела влюбленного в нее «казачьего офицера, некрасивого и плебейского вида». «Легкое дыхание», ко­торое делало эту девушку необыкновенно привлекательной и столь непохожей на других, становится символом красоты, поэзии, жиз­ненной силы, потребности любить и быть любимой, так ярко про­явившихся в Оле. Сам писатель объяснял значение этого образа: «Такая наивность и легкость во всем, и в дерзости, и в смерти, и есть «легкое дыхание»…» Столкновение этого светлого начала с жестокой «прозой жизни» оказывается губительным, но сама тяга человека к красоте, совершенству, счастью и любви вечны. По словам К.Г. Паустовского, «это не рассказ, а озарение, сама жизнь с ее трепетом и любовью, печальное и спокойное размышление писате­ля — эпитафия девичьей красоте». Как это часто потом будет в рас­сказах Бунина, любовь и смерть, печаль и радость, чистота души героини, ее «легкое дыхание» и грязь, убожество реальной жизни оказываются здесь в неразрывной связи.

В период эмиграции тема любви начинает все чаще соединяться с темой памяти о «радостной стране» прошлого, о покинутой навсе­гда России. Подавляющее большинство произведений Бунина зре­лого периода написаны на материале русской жизни, повествова­ние о судьбе героев сопровождается детальным воспроизведением мельчайших пейзажно-бытовых деталей, бережно сохраненных пи­сательской памятью. Таков еще один шедевр бунинской прозы рас­сказ «Солнечный удар» (1925). События его изображаются на фоне обыденной жизни маленького провинциального городка, в котором всего на несколько часов останавливаются в гостинице герои рас­сказа. Читатель сразу окунается в атмосферу жаркого летнего дня на пристани, слышит звон мисок и горшков, продающихся на база­ре, видит мельчайшие детали обстановки гостиничного номера, одежды героев, даже такие, казалось бы, прозаические и «лишние» подробности, как описание обеда поручика, с удовольствием по­едающего ботвинью со льдом и малосольные огурцы с укропом. Но вся эта симфония запахов, звуков, цветовых и осязательных ощу­щений призвана показать предельно обостренное восприятие мо­лодого человека, на которого неожиданно, как солнечный удар, об­рушивается чувство, которое он уже никогда не сможет забыть. «Оба… много лет потом вспоминали эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой». Сопрягая в одном предложении это «чудное мгновенье» и «всю жизнь», Бунин выводит тему рассказа далеко за рамки одно частного эпизода, расширяя ее до «вечных» вопросов человеческого существования.

Критики сразу заметили, что сюжетная канва «Солнечного удара» очень напоминает чеховскую «Даму с собачкой». Действительно, по­казывая мимолетный дорожный роман поручика с молодой привле­кательной женщиной, едущей на том же пароходе, Бунин созна­тельно строит свой рассказ как полемику с чеховской историей любви Гурова и Анны Сергеевны, возникшей, казалось бы, также из мимолетного курортного романа. Оба эти произведения, вопреки предполагаемой вначале небольшой любовной интриге, показывают возникновение и развитие глубокого, заполняющего всю жизнь геро­ев чувства. Но если у Чехова в финале чувствуется надежда на воз­можность когда-нибудь обрести счастье, которую дает сама сила любви, то у Бунина герои рассказа расстаются навеки. Они обречены на одинокую будничную жизнь, в которой единственной ценностью останется воспоминание о краткой, но ослепительной вспышке люб­ви, осветившей их жизнь и поразившей их, как солнечным ударом. Для Бунина любовь — величайший дар, позволяющий ощутить ра­дость земного существования, но это лишь краткий миг, а потому даже тот, кому дано его испытать, обречен на муку и страдание.

Именно таким предстает это чувство в повести «Митина любовь» (1924), в которой раскрыт драматический процесс духовного развития героя. На фоне детально воспроизведенного пейзажа Москвы и дво­рянской усадьбы писатель рассказывает печальную историю любви романтического юноши Мити к девушке Кате, которая поначалу ка­жется ему идеальной. Часто эту повесть Бунина сопоставляют с про­изведениями Тургенева и Толстого. Но при некотором внешнем сход­стве внутренняя тема повести обнаруживает гораздо более глубокий трагизм, присущий бунинскому пониманию тайны великого чувства. Внимание писателя сосредоточено на исследовании внутреннего мира молодого человека, погруженного в постоянные размышления о де­вушке, которая, как потом оказалось, изменила ему. Вместо «сказоч­ного мира любви, которого он втайне ждал с детства», герой окунается в атмосферу цинизма и предательства. Бунин не скрывает чувствен­ной силы любви, но страдания мучимого ревностью героя объясня­ются не только юношеской неопытностью, но и равнодушием окру­жающих. Как справедливо отмечал, размышляя о герое повести, немецкий поэт Р.-М. Рильке «малейшая доля любопытства… к тому состоянию, которое должно было последовать за этим отчаянием, могла бы еще спасти его, хотя он действительно погрузил весь мир, который он знал и видел, на маленький, устремляющийся от него кораблик «Катя»… на этом кораблике ушел от него мир». Финал по­вести трагичен: муки героя, усиливающиеся день ото дня, заверша­ются его самоубийством. Не в состоянии больше выносить боль, кото­рая «была так сильна, так нестерпима», Митя, почти не сознавая, что он делает, стремясь только «хоть на минутку избавиться от нее», дос­тал револьвер и «глубоко и радостно вздохнув, раскрыл рот и с си­лой, с наслаждением выстрелил». В этой финальной сцене потрясает Оксюморонное сочетание радости, наслаждения и смерти. Но именно это определит главную тему позднего творчества Бунина, наиболее ярко отразившуюся в рассказах цикла «Темные аллеи».

Общую тональность этой книги, которую сам автор считал своим высшим достижением, удачно определил Г.В. Адамович: «трагический мажор». Все 38 рассказов, составляющих сборник, посвящены любви. Все, что непосредственно не связано с этим чувством, сведено к мини­муму. Сюжетная схема большинства рассказов примерно одинакова: встреча героев, их постепенное сближение, краткое, но настолько яр­кое, незабываемое, что воспоминание об этом они проносят через всю жизнь. Но в то же время каждая рассказанная писателем история оказывается неповторимо своеобразна, как неповторимы и характе­ры героев, участвующих в ней. Природа, как и всегда у Бунина, иг­рает в цикле «Темные аллеи» значительную роль. Ведь именно она, с ее вневременной красотой и гармонией, как нельзя более соответ­ствует порывам юности, пусть и прошедшей, но бесконечно дорогой. Природа как бы впитывает в себя и отражает чувства человека, пе­реполненного любовью и счастьем, либо, наоборот, земные и небес­ные стихии предрекают несчастье грозой, осенним холодом («Темные аллеи», «Холодная осень», «Чистый понедельник» и др.).

И все же цикл «Темные аллеи» объединяет не просто несколько историй о любви: в каждой из них есть нечто, близкое и понятное многим, а вместе они предстают как часть целостной картины мира, проникнутой авторским отношением. Бунин передает свое ощуще­ние катастрофичности мира, в котором разрушаются вечные духов­ные ценности, заменяемые легкими удовольствиями. Гибнет лучшее в человеческой душе, уничтожаются те прекрасные чувства, которые даны человеку от Бога. Часто читатели склонны были думать, что Бунин рассказал подлинные истории, пережитые им или его знако­мыми, настолько точно, достоверно воспроизводит он чувства и пе­реживания героев, мельчайшие детали их встреч, красоту окру­жающей их природы. Действительно, все эти рассказы связаны с воспоминаниями писателя о России, причем именно той, в которой прошла его юность, где его самого впервые посетила любовь, где он познал минуты счастья и горького разочарования. Но сами истории его героев, как неоднократно подчеркивал автор, вымышленные. В каждой из них, безусловно, есть крупица его воспоминаний, чувств, впечатлений, но все вместе они рассказывают о великом чувстве, ко­торое и есть главная ценность в жизни каждого человека. Примеча­тельно, что многие герои безымянны, они подчеркнуто обычны и живут вполне будничной, заурядной жизнью. Но у каждого из этих героев есть то сокровенное воспоминание, которое сохраняет для них звездные мгновения их жизни и наполняет смыслом и радостью час­то очень печальное, одинокое существование.

Одним из характерных для цикла «Темные аллеи» является рас­сказ «Натали» (1941). История любви студента первого курса Вик­тора Мещерского к юной красавице Натали Сенкевич предстает в его воспоминаниях. Именно память помогает ему осознать, что бы­ло в его жизни действительно ценного, а что — лишь временное, проходящее. Разрыв с Натали происходит в результате того, что Мещерский увлекся Соней, его двоюродной сестрой. Герой мучается сознанием своей двойственности: «За что так наказал меня Бог, за что дал сразу две любви, такие разные и такие страстные, такую мучительную красоту обожания Натали и такое телесное упоение Соней». Но вскоре он начинает понимать, что его чувство к Соне лишь наваждение, а долгая разлука с Натали не смогла погасить то высокое чувство, которое спустя много лет вновь соединило их — пусть и ненадолго. Финал рассказа трагичен: Натали умирает в преждевременных родах. Но именно в этом рассказе появился ге­рой, который преодолевает несовершенство своего сознания, духов­ное побеждает в нем телесное. Подобный опыт, как показывает Бу­нин, единичен и гораздо чаще побеждают совсем иные чувства — вот почему так резко оборвался осененный великой любовью союз Натали и Мещерского. Так же обрывается смертью и счастье героев из других рассказов этой книги («Поздний час», «В Париже», «Галя Ганская»» и др.). Но и те, кому суждено прожить после разлуки с любимым долгую жизнь, уже не могут нигде и ни с кем обрести ут­раченного счастья. Таков герой рассказа «Чистый понедельник» (1944). Он похож на многих других персонажей писателя, но более открыт, добр, хотя легкомыслен и импульсивен. Поражает то, что именно такой человек сумел выразить самую сущность глубокого и серьезного характера героини — рассказ о ней ведется именно от его лица. Поначалу впечатление от этой загадочной женщины создается весьма двойственное: она умна, иронична, скептически относится к светским развлечениям и богемной жизни, но все же участвует в ней. В душе ее очевидно борются противоречивые устремления: натура пылкая, страстная, она в то же время набожна, ее влекут древние предания, православные обители. В словах русского сказания: «И вселил к жене его Диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном…» — она находит квинтэссенцию тех противоречий, которые разрывают ее душу. По­сле ночи страстной любви она отрекается от мирской жизни и навсе­гда уходит в монастырь. Так воплотилась в совершенной художест­венной форме на нескольких страницах виртуозно написанного рассказа мечта автора о возможности слияния простого человеческо­го счастья с высшей духовной красотой, о зарождении нового нравст­венного идеала. Недаром писатель считал этот рассказ лучшим про­изведением сборника: «Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать «Чистый понедельник».

Неподражаемый стилист, Бунин был необыкновенно требовате­лен к самому себе. Он тщательно подбирал каждое слово, даже ка­ждый звук, добиваясь совершенного, гармонического звучания сво­ей прозы. Однажды он чуть приоткрыл тайны своего мастерства: «Как возникает во мне решение писать? Чаще всего совершенно не­ожиданно. Эта тяга писать появляется у меня всегда из чувства ка- кого-то волнения, грустного или радостного чувства, чаще всего оно связано с какой-нибудь развернувшейся передо мной картиной, с каким-то отдельным человеческим образом, с человеческим чувст­вом… Это — самый начальный момент… Не готовая идея, а только самый общий смысл произведения владеет мною в этот начальный момент — лишь звук его, если можно так выразиться… Если этот изначальный звук не удается взять правильно, то неизбежно или запутаешься и отложишь начатое, или просто отбросишь начатое, как негодное…» Но, уловив этот камертон, писатель начинал при­стально и кропотливо работать над текстом. «Нельзя творить, как птица поет, — говорил он. — Надо строить. Если дом строить — нужен план, и каждый кирпич к кирпичу подогнать и скрепить. Работать надо». «Густая», по выражению Чехова, проза Бунина тре­бует не только кропотливой работы автора, но вдумчивого, «замед­ленного» чтения, истинно сотворческого труда читателя.

Идейно-художественное своеобразие Прозы Бунина

На этой странице искали:

• своеобразие прозы бунина
• особенности прозы бунина
• художественные особенности прозы раннего бунина
• художественные особенности прозы бунина

Содержание

Введение.............................................................................................................. 3

1. Символика в рассказах И.А. Бунина является их неотъемлемой частью... 5

1.1 Особенности ранней прозы Бунина................................................................ 5

1.2 Цветовые и световые особенности в творчестве И.А. Бунина..................... 7

2. « Господин из Сан-Франциско », « Легкое дыхание », « Антоновские яблоки », « Легкое дыхание », « Темные аллеи »).................................................................................................................... 9

2.1 « Господин из Сан-Франциско »....................................................................... 9

2.2 « Антоновские яблоки ».................................................................................. 11

2.3 « Легкое дыхание ».......................................................................................... 14

2.4 « Солнечный удар ».......................................................................................... 18

Заключение............................................................................................................ 24

Список использованной литературы................................................................. 26

Введение

Мастерство и лиризм произведений Ивана Алексеевича Бунина имеют несколько составляющих. Его прозу отличают лаконизм и трепетное изображение природы, пристальное внимание к герою и детализация описываемого предмета или явления. Кажется писатель излишне подробно останавливается на окружающей его героев обстановке, замедляет течение сюжета, но в этом и заключается его художественная особенность, неповторимая лирическая манера.

Цель данной курсовой работы – рассмотреть символы в прозе И.А. Бунина.

Стиль Бунина заставляет читателя предельно внимательно и неторопливо знакомится с произведениями автора. Писатель стремится не только всесторонне и обстоятельно описать предмет изображения, но и конкретизировать его особенность, место в окружающей обстановке. Порой его детали самодостаточны, могут существовать автономно, без видимой связи с окружающим, но это лишь кажущаяся независимость.

Бунин привносит в прозу конкретность и сжатость слога. Еще А.П. Чехов отличал эту особенность манеры Ивана Алексеевича: «... это очень ново, очень свежо и очень хорошо, только слишком компактно, вроде сгущенного бульона ».

Задачи курсовой работы:

- изучить художественный мир поэта;

- исследовать основные темы и появление символов в творчестве автора;

Объект изучения – прозаическое творчество И.А. Бунина.

Предмет изучения – символы в прозе И.А. Бунина.

Методологической основой курсовой работы являются труды о творчестве И.А. Бунина А.Н. Архангельского, А.К. Баборенко, А.А. Волкова, М. Германа, Ю.В. Мальцева и многих других.

Методы, применяемые в работе: систематический, аналитический,

историко-литературный.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования представленных в ней материалов при изучении русской литературы.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что представленный в ней анализ вносит определенный вклад в уточнение вопроса о символах в прозе И.А. Бунина.

Материалом исследования послужили тексты прозаических произведений автора.

Структура исследования: курсовая работа состоит из двух частей, заключения и списка использованной литературы.

1. Символика в рассказах И.А. Бунина является их неотъемлемой частью

1.1 Особенности ранней прозы Бунина

В раннем бунинском творчестве ведущим началом была лирика, поэзия. Она как бы ведет прозу за собой, прокладывая ей пути. Реалист Бунин был не одинок в стремлении метафоризировать прозу, насытить её поэтической образностью, ритмизировать. Этим занимались русские символисты А. Белый и К. Бальмонт. Однако Белый заходил слишком далеко, сводя прозу с поэзией, прямо ритмизируя прозу. Это были лишь лабораторные опыты, Бунин охотно заимствовал в прозе из собственных стихов целые обороты и выражения, подчас вводил уже готовые, пришедшие из поэзии и сложившиеся там художественные формулы. Проза подчинялась внутренней мелодике, музыке. Сам Бунин видел в своих исканиях ритма прозы как бы продолжение своего стихотворчества. « Я, вероятно, все-таки рожден стихотворцем. Тургенев тоже был стихотворцем прежде всего... для него главное в рассказе был звук, а все остальное – это так. Для меня главное – найти звук. Как только я его нашел – все остальное дается само собой ».

Задумав рассказ, повесть, Бунин прежде всего искал « звук » произведения, его « тон ». « Выписываю из Батюшкова, – сообщил он в одном из писем, – что попало, лишь бы набраться выражений и заменить себе тон ». « Заменить тон » осталось у Бунина на всю жизнь.

Прозу Бунин начал писать, будучи автором многих стихотворений и через четыре года после опубликования первого из них. И после рассказов о деревне дореволюционная критика ставила Бунина-поэта выше Бунина-прозаика. Лишь после появления « Деревни » и « Суходола » стала очевидна несправедливость подобных оценок. Время внесло дальнейшие поправки в определение таланта Бунина. В историю русской литературы Бунин вошел прежде всего как крупнейший мастер прозы. Чехов сказал как-то Бунину:

« Вам хорошо теперь писать рассказы, все к этому привыкли, а я пробил

дорогу к маленькому рассказу... ». Чехов надолго предопределил развитие этого жанра. Однако Чехов и Бунин развертывали малые жанры прозы разными путями. Чехов « демократизировал » прозу, добившись предельной простоты и доступности ее восприятия. Бунин же « аристократизировал » прозу, стремясь к мерной интонации, к высокой степени эстетизации действительности. Бунин открыто защищал свою позицию в монологах-раздумьях своего лирического героя, перемежая риторические вопросы с утверждением самоцельности жизни человеческого духа: «... жизнь дана для жизни, и нужно только одно, – непрестанно облагораживать и возвышать это « искусство для искусства... » Этой же цели служили и метафоры бунинских лирических произведений – символы состояний его « души ». Подобная позиция в те годы формулировалась под лозунгом « борьба за идеализм ».

Мировосприятие Бунина результат его глубокого внутреннего разлада с миром, следствие неустроенности, бесприютности в условиях окончательного распада дворянской общности и патриархально-дворянского уклада жизни. В этих условиях и появилось то иллюзорное представление « страшного одиночества », которое так гордо страдальчески поэтизировал Бунин, отстаивая свою внутреннюю свободу и право писать, как хочется « ни – о чем ».

Оригинальность молодого автора проявляется не только в стремлении создать новый не апробированный до него жанр бессюжетного рассказа, усилить авторское начало в повествовании, выработать свои собственные принципы авторских оценок изображаемого, но и в дальнейшем сближении субъективного и объективного, эпического и лирического начал в повествовании.

1.2 Цветовые и световые особенности в творчестве И.А. Бунина

Световые и цветовые характеристики – отличительная черта творчества И.А. Бунина, причем как прозы, так и поэзии. Бунин постоянно говорил, что не видит различия между стихами и прозой – и тому, и другому, по его мнению, в равной степени должны быть присущи как музыкальность, ритмичность, эмоциональность, так и безыскусная простота. Смирнова так объясняет тягу к цветообозначениям в творчестве Бунина: « Еще в раннем детстве мальчик пережил « помешательство »: на мечте стать художником, на разглядывании неба, земли, освещения ».

В бунинских стихах « богатая палитра » цветов и соцветий. Воистину трудно перечислить найденные художником оттенки синей, голубой, зеленой, желтой красок. Бунин следует здесь традициям русской классической поэзии, но постоянно пишет светлые штрихи, смелые сопоставления, именно в них черпая новый взгляд на мир. Постижение сущего импульсивно, текуче, противоречиво и потому нуждается в постоянном накоплении впечатлений. Смирнова пишет: « Экспрессия художественного видения обусловлена « наглядно » – конкретным состоянием лирического героя, его мечтой, часто невыразимыми снами, душой в сладкой муке зримыми ». Это качество Брюсов назвал « мечтательной наблюдательностью ». Она и подсказывает Бунину свежие ассоциативные определения: трава в холодном серебре, листва лимонная, невинно голубеющее небо, зелено-серебристый неуловимый свет, созвучные поэтическим исканиям начала ХХ в. (ср. с поздними образами самого Брюсова: « невинно краснеет гречиха », « синеет младенческий плен »).

Знаковой в контексте нашей работы стала статья Зиминой-Дырды, в которой рассматривается роль цветовых обозначений в портрете персонажей при выполнении замысла автора. По мнению исследователя, цветовые « штрихи » во внешности персонажей приобретают особый смысл и постепенно становятся « визитной карточкой » Бунина.

Одной из таких « визитных карточек » стал черный цвет (и его варианты):

образ смуглой, черноглазой и темноволосой женщины восточного типа превалирует в произведениях И.А. Бунина. Его брюнетки, как правило, имеют « персидскую красоту », обладают шармом, сильным характером и некоторым упрямством. Такова Лика в романе « Жизнь Арсеньева », имевшая в себе силы сначала пойти против общественного мнения и условностей за любимым человеком, а после уйти от него, когда почувствовала себя ненужной ему: « Солнце горячими полосами ходит по ее лицу, по играющим возле лба темным волосам », « она темными глазами смотрела на свечу ».

Если с черным цветом во внешности героинь, в основном, связаны положительные черты характера, то к рыжеволосым красавицам у Бунина часто негативное отношение: рыжие женщины, хотя порой и соблазнительны, довольно грубы, неприятны, вольны или невольно приносят несчастье мужчинам и малосимпатичны как герою, так и читателю. Например, в рассказе « Сосед » рыжеволосая циркачка обманула героя и сбежала, подбросив ему, к тому же, свою дочь, и ее воле он невольно подчиняется: « Попал в цирк, увидал рыжую наездницу, – и, заметьте, далеко не первой молодости, – и через неделю женат... »

2. Символы в рассказах И.А. Бунина (« Господин из Сан-Франциско »,

« Легкое дыхание », « Антоновские яблоки », « Легкое дыхание », « Темные

аллеи »)

2.1 « Господин из Сан-Франциско »

Для Бунина-художника не существует незначительных мелочей, каждая несет необходимую информацию, складываясь в общую картину жизни. И если уж деталь или слово выбрано художником, то они несут максимально возможную информацию и отдачу.

Так, в рассказе « Господин из Сан-Франциско » Бунин излишне подробно описывает маршрут планируемого путешествия семьи господина, распорядок дня на « Атлантиде ». И нет незначительных мелочей, каждая несет смысловую нагрузку, подчеркивая иронию писателя над « вещными » интересами этих « хозяев жизни ». Не потому ли так плачевно и скоро заканчивается тщательно продуманное путешествие, сулящее вначале безмятежную радость и удовольствия?

« Господин из Сан-Франциско сел в глубокое кожаное кресло в углу, возле лампы под зеленым колпаком, надел пенсне и, дернув головой от душившего его воротничка, весь закрылся газетным листком... – как вдруг строчки вспыхнули перед ним стеклянным блеском, шея его напружилась, глаза выпучились, пенсне слетело с носа... Он рванулся вперед, хотел глотнуть воздуха – и дико захрипел... » Писатель описывает смерть этого человека, не испытывая почтения к великому таинству, а лишь констатируя этапы, с излишним натурализмом раскрывая будничность происходящего. И странно, сцена перерастает в символическую. Вот неизбежный и страшный конец каждого, и хорошо, если он происходит в кругу близких, в стенах родного дома, иначе унижения ждут теперь уже бездыханное тело.

Никакие деньги, почет и уважение, сопутствующие господину из Сан-Франциско в жизни, не помогают ему после смерти. Неуловимо меняется

лексика писателя. Теперь господин – это просто старик, вызывающий

жалость. « Тело же мертвого старика из Сан-Франциско возвращалось домой, в могилу, на берега Нового Света. Испытав много унижений, много человеческого невнимания, с неделю пространствовав из одного портового пакгауза в другой, оно снова попало наконец на тот же самый знаменитый корабль, на котором так еще недавно, с таким почетом везли его в Старый Свет ». Кольцевая композиция рассказа лишь подчеркивает огромную разницу между первым и вторым путешествиями.

Вначале кажется, что господин из Сан-Франциско крепко стоит на ногах, держит жизнь под уздцы. Теперь же это бездыханное тело, тщательно скрываемое от счастливых и беззаботных пассажиров, дабы не омрачить их путешествие. Писатель тем самым подчеркивает иллюзорность счастья и благополучия в « вещном » мире. Все преходяще, кроме стихии океана, плещущей волны о борт « Атлантиды ». Все призрачно и обманчиво в безумном мире людей, как нанятая пара влюбленных, давно надоевших друг другу. Читая рассказ Бунина, постепенно понимаешь мелочность людских помыслов и мечтаний перед космосом, вечной природой, которые окружают нас, мудро принимая все наши притязания на исключительность. Мы лишь песчинки в огромном мире, и, когда осознаем это, возможно, будем более счастливы, чем сейчас.

Рассказ « Господин из Сан-Франциско » символичен своим названием. Эта символичность воплощается в образе главного героя – человека без имени, называемого автором просто господином из Сан-Франциско. Отсутствие имени у героя – символ его внутренней бездуховности, опустошенности. Более того, автор наводит читателя на мысль о том, что герой его не живет в полном смысле этого слова, а лишь физиологически существует. Он неспособен воспринимать эстетические ценности, он видит лишь реалии материального мира. Особо подчеркивает эту мысль символичная композиция этого рассказа, его симметрия. Так, после внезапной смерти героя все продолжается, абсолютно не изменившись.

Корабль « Атлантида » плывет в обратном направлении только уже с телом мертвого богача в ящике из-под содовой, потерявшего после смерти все былое величие. А на корабле все те же балы, все та же фальшивая, играющая в любовь пара. Сам корабль воплощает собой общество со своей иерархической структурой, богатая аристократия которого противопоставляется людям, управляющим движением корабля, работающим в поте лица у гигантской топки, которую автор называет девятым кругом ада. Символичен и даже вызывает удивление изображенный писателем-реалистом образ дьявола, огромного, как утес, наблюдающего за кораблем, который является как бы символом надвигающейся катастрофы, своеобразным предупреждением человечеству.

2.2 « Антоновские яблоки »

Ничто не стоит на месте, меняются времена года. В акварельных красках

осени, в более теплых тонах картин лета, в погожих зимних днях, в весеннем обновлении, в бурях и холодах – во всем этом движении Бунин видит не круговорот, а развитие жизни. Так в рассказе « Антоновские яблоки » все свершается по единым законам мирозданья « под покровом богородицы »: « Люди родились, вырастили, женились, уходили в солдаты, работали, пировали праздники... Главное же место в их жизни занимала степь ее смерть и возрождение. Пустела и покрывалась снегом она, – и деревня более полугода жила, как в забытьи; тогда немало замерзло в степи. Наступала весна, наступала и жизнь, – работа, скрашенная веселыми днями... » .

Смена сезонов – это время, когда прекрасная в своем величавом покое природа внезапно восстает в гневе, обрушивает на человека угрозы, угрожает ему жестокими морозами.

Бунин не просто описывает природные явления, а сопровождает их эмоциональной оценкой, позволяющей уловить гармоничную взаимосвязь

между природой и человеком. В рассказе « Антоновские яблоки » наступает погожая осень, и писатель приводит поговорку: « Осень и зима хорошо живут, коли на Лаврентия вода тиха и дождик ». Или: « Много тенетника на

бабье лето – осень ядреная » . « Деревенские дела хороши, если антоновка уродилась: значит и хлеб уродится... » . Поговорки, вплетенные в повествование, как-то по-особому народны. Они становятся частью мыслей и чувств персонажа. Писатель вспоминает поговорки, бытующие в народе, отдавая тем самым дань народной наблюдательности, сочной точности языка. Иной раз он предоставляет слова одному из своих персонажей. Так, мещанин, скупивший яблоки и наблюдающий, как мужики их насыпают, говорит: « Вали, ешь досыта, – делать нечего! На сливанье все мед пьют » .

Образы у Бунина нередко метафоричны, но при всем этом всегда без натяжки, вычурности. Четко прослеживается взаимосвязь между состоянием природы и жизненным укладом человека. Осенний пейзаж преимущественно чистый, ясный, кроткий. Но порой его покой нарушается буйными порывами

ветра, дождем, и мрачная пелена непогоды спускается с потемневшего неба,

гася золотистую окраску осени. Картины этой перемены нужны писателю для контрастного выделения этой прелести ясного покоя осени, а также чтобы показать, как природа выходит омытой, обновленной и надевает затем новый, зимний наряд. « Осень – пора престольных праздников, и народ в это время прибран, доволен, вид деревни совсем не тот, что в другую пору. Если же год урожайный и на гумнах возвышается целый золотой город, а на реке звонко и резко гогочут по утрам гуси, так в деревне совсем неплохо » . « А вечером на каком-нибудь глухом хуторе далеко светятся в темноте зимней ночи окна флигеля. Там, в этом маленьком флигеле, плавают клубы дыма, тускло горят сальные свечи... » и плывут по-русски мелодичные, задушевные и тоскливо-проникновенные звуки:

На сумерки буен ветер загулял,

Широки мои ворота растворял,

Широки мои ворота растворял,

Белым снегом путь-дорогу заметал .

Когда в свои права вступает ночь, то жизнь людей затихает, а мир природы наполняется сокрытой от людских глаз таинственностью и сказочностью: «... в саду – костер, и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. В темноте, в глубине сада, – сказочная картина: точно в уголке ада, пылает возле шалаша багровое пламя, окруженное мраком, и чьи-то черные, точно вырезанные из черного дерева силуэты двигаются вокруг костра, меж тем как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет черная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги – два черных столба. И вдруг все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее, от шалаша до самой калитки... » .

Рассказ « Антоновские яблоки » символичен уже своим название. Антоновские яблоки воплощают собой благополучие, изобилие в дворянских усадьбах. Их запах присутствует на страницах рассказа постоянно. Но если в

начале рассказа этот запах доминирует, наполняя собой окружающее

пространство, то в конце повествования он практически исчезает, и на смену ему приходят другие запахи. Постепенное исчезновение запаха антоновских яблок символизирует у Бунина уход в прошлое дворянского благополучия, его затухание, его осень. Неслучайно здесь и композиционное разделение на четыре хронологически-последовательных части: конец августа, середина сентября, октябрь и, наконец, ноябрь. Ноябрь – это последнее время уже не аристократического дворянства, а мелкопоместного, обедневшего и пришедшего в упадок.

Особое мастерство автора заключается в его способности постепенно, не заостряя при этом внимания читателя, показать все эти переходы времени и запахов, сопутствующих им, в развитии. Светлое и восторженное чувство

радости в начале рассказа переходят в ностальгию, в грусть по прошлому в его конце. Но эта грусть светла: для Бунина нет безысходности и покорности судьбе.

2.3 « Легкое дыхание »

Следующий рассказ, помогающий нам глубже раскрыть тему, – « Легкое дыхание ». Легкое дыхание, по мыслям Бунина, – это главное из качеств, которым должна обладать женщина, часть ее красоты, нечто прекрасное, неуловимое, эстетическое. И этим качеством в полной мере обладает Оля Мещерская. Ее легкое дыхание – в способности жить естественно, жить, не претворяясь, не жеманничая, не делая ничего специально. Оля Мещерская – воплощение « живой жизни », в отличие от противопоставленной ей, символизирующей неспособность жить, классной дамы, которая живет воображением, создавая для себя некий идеал, некий искусственный смысл жизни: сначала своего брата, затем – Оли Мещерской. Но осудить классную даму не за что, потому что она по сути не живет. Легкое дыхание, вобранное в себя Олей Мещерской, после смерти ее снова рассеивается в мире, а ясные и живые, даже после смерти, глаза героини сияют с фарфорового медальона на ее могиле.

Здесь также символична композиция. Этот рассказ начинается и заканчивается описанием кладбища. Получается циклическая, замкнутая композиция. Автор не случайно начинает повествование с описания кладбищенского пейзажа и могилы Оли. К слову « могила » мы можем подобрать традиционный ассоциативный ряд: смерть, горе, печаль, скорбь, спокойствие, безжизненность. Но все ли определения подходят к нашему описанию? « На кладбище над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий... фарфоровый медальон, а в медальоне – фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами » . Последние определения выбиваются из этого отрывка. Так Бунин знакомит нас со своей героиней.

Описание природы, короткие пейзажные зарисовки в те дни, когда Оля была жива, будто подчёркивают прелесть ее образа. Например, « зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку » . Цветопись этого отрывка оттеняет озорное состояние Оли в этот день. Чистые, мягкие цвета символизируют духовную чистоту, беззаботность героини.

В конце рассказа Бунин вернётся к ее взгляду: « глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? » . Как известно, глаза – зеркало души. По мысли автора, прекрасное вечно, в памяти живых людей, в куске мрамора, в природе.

Словосочетание « лёгкое дыхание » – тоже символ – женственности, гармонии, беспечности и... мимолетности жизни.

Идея рассказа в противоречии двух миров: серого, скучного, безликого общества и светлого, яркого внутреннего мира Оли Мещерской. Здесь и

конфликт межличностный: «... пошли толки, что она (Оля) ветрена, не может жить без поклонников... ». Общество не принимало поведение Оли, потому что оно выходило за его рамки, Оля же, в свою очередь, возможно, даже с излишней легкостью относилась к повышенному вниманию окружающих. Всякий раз недооценивая противника, человек обречен на поражение в борьбе.

Здесь же, в « Легком дыхании », конфликт двух миров находит отражение и в пейзаже: с одной стороны, «... апрель, дни серые; холодный ветер звенит венком у подножия креста », а с другой – медальон, в котором « фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами ». И эта легкость, радость, живость повсюду. Читая рассказ,

заражаешься той кипящей, бурлящей энергией Оли, тебя словно пронизывают биотоки, посылаемые гимназисткой Мещерской: « изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз », « Оля Мещерская казалась самой

беззаботной, самой счастливой », « сияя глазами, побежала наверх », «... глядя на нее ясно и живо », « так легко и грациозно, как только она одна умела », « просто, почти весело ответила Мещерская ».

Олина беззаботность и желание знать все завели ее в тупик. В этом и состоит главное противоречие: живя своей судьбою, Оля открывала для себя новый мир, но в то же время, желая всего и сразу, не задумываясь о смысле своей жизни, она безнадежно теряла свое детство, юность, молодость. Слишком рано она познала пошлую сторону любви, так и не разгадав тайну романтического чувства. Лишь позже, осознав это, а точнее сказать, почувствовав страх, разочарование и стыд, возможно, первый раз в жизни, Оля испугалась: « Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход... Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!.. » .

Только сейчас становится понятно, насколько Оля слаба. Она не в состоянии бороться. Спустившись с небес на землю, она испугалась. И единственный возможный для нее выход из этого положения – смерть. Оля хорошо это понимала. Я считаю, смерть стала закономерным итогом ее безрассудного поведения.

Множество вопросов возникает, когда вновь и вновь перечитываешь текст. Малютин и этот казачий офицер, убивший Олю, – это одно лицо или нет? А женщина, которую мы видим у могилы Мещерской в конце рассказа, и начальница? Однозначно ответить трудно. Ясно одно: в принципе, и неважно это, потому как эти люди представляют собой толпу, и совсем не обязательно знать, кто они такие, ведь все они, по сути, одинаковы. Единственный яркий образ в рассказе – Оля Мещерская, и ее Бунин рисует нам во всех подробностях, ибо таких людей, как она, – единицы. « Теперь

Оля Мещерская – предмет ее неотступных дум и чувств », – речь идет о поклонении классной дамы Оле как идеалу. За счет таких людей существует мир: они дарят окружающим ту энергию, ту легкость, которой недостает миру простых смертных. Хоть эти люди слабы и неспособны противостоять как своим страстям, так и презрению окружающих, такие, как Оля, проживают отведенное им время с достоинством, в удовольствии. И даже одна такая человеческая судьба, я считаю, способна перевернуть весь мир, что никогда не сможет сделать безликая толпа. Гимназистка Оля, молодая девушка, которая начинала жить, оставила глубокий след в душе каждого, знавшего ее историю. За короткий период свой жизни она смогла сделать то, что многим не удается за всю жизнь: она выделилась из толпы.

«... Но главное, знаешь ли что? Лёгкое дыхание! А ведь оно у меня есть, – ты послушай, как я вздыхаю, – ведь правда, есть? » . Конечно, у нее была эта легкость, которую она дарила всем. « Возможно ли, что под ним (под фарфоровым венком) та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте..? ». Конечно, нет, в земле похоронено лишь тело, но жизнь Оли, ее улыбка, чистый взгляд, легкость навсегда останутся в сердцах людей: « Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре ». Такие люди бессмертны, ибо они дарят жизнь другим, жизнь полноценную, настоящую, неподдельную.

Так почему же Оля была отвергнута обществом? Ответ один: зависть. Все эти безликие существа завидовали ей « черной завистью ». Понимая, что они никогда не станут ТАКИМИ, как Мещерская, люди сделали ее изгоем. Упрямая толпа не хотела принимать что-либо, не вписывающееся в ее рамки.

Но главная беда таких, как Оля, не в этом. Они просто, живя своей жизнью, совершенно забывают про жестокую реальность, которой ничего не стоит сломать все их мечты, радости, всю их жизнь. Но тем не менее я восхищаюсь Олей Мещерской, ее талантом жить красиво, неправильно, но

интересно, мало, но ярко и легко!!!

… Жаль, что легкое дыхание встречается нечасто.

2.4 « Солнечный удар »

Тема « Солнечного удара » – изображение любви, которая охватывает человека внезапно и остается в его душе ярчайшим воспоминаем на всю жизнь. Идея рассказа в том своеобычном понимании любви, которое связано с философскими взглядами писателя на человека и его жизнь. Любовь, с точки зрения Бунина, является моментом, когда обостряются все эмоциональные способности человека и он отрывается от серой, неустроенной, несчастливой действительности и постигает « чудное мгновение ». Это мгновение быстро проходит, оставляет в душе героя сожаление о невозвратимости счастья и благодарность, что оно всё-таки было. Именно поэтому кратковременное, пронзительное и восхитительное чувство двух молодых людей, случайно встретившихся на пароходе и расставшихся через день навсегда, сравнивается в рассказе с солнечным ударом. Об этом говорит героиня: « Мы оба получили что-то вроде солнечного удара... ».

Интересно, что это фигуральное выражение подтверждается реальной удушающей жарой описываемых суток. Автор постепенно нагнетает впечатление жары: на пароходе жарко пахнет кухней; « прекрасная незнакомка » едет домой из Анапы, где загорала под южным солнцем на горячем песке; ночь, когда герои сошли с парохода, была очень тёплая; лакей в гостинице одет в розовую косоворотку; в накалённом за день гостиничном номере страшно душно и т. д. Следующий за ночь день был тоже солнечный и до того жаркий, что к металлическим пуговицам на кителе поручика больно было притронуться. В городке раздражающе пахнет разной базарной снедью.

Все переживания поручика после мимолетного приключения

действительно напоминают болезненное состояние после солнечного удара, когда (по медицинским показаниям) человек, в результате обезвоживания организма, ощущает головную боль, головокружение, раздражительность.

Однако это взвинченное состояние героя не результат перегрева организма, но следствие осознания значимости и ценности дорожного приключения, которое он только что пережил. Оно было ярчайшим событием в жизни поручика и « прекрасной незнакомки »: « оба много лет потом вспоминали эту минуту: никогда, ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой ». Так у Бунина ценностями одного порядка становятся мгновение счастья и вся жизнь. Писателя привлекает « загадка бытия » – соединение радости и печали, чуда и ужаса.

Рассказ « Солнечный удар » небольшой, причем пять из шести страниц занимает описание переживаний поручика после расставания с « прекрасной незнакомкой ». Иными словами, для Бунина неинтересно рисовать различные перипетии любви (их уже рисовали в русской и мировой литературе тысячи раз) – писатель осмысливает значение любви в человеческой жизни, не размениваясь на завлекательные мелочи-побрякушки. Поэтому любопытно сравнить изображение любви в рассказе Бунина « Солнечный удар » и в рассказе Чехова « Дама с собачкой », тем более что литературоведы отмечают сходство сюжетов этих произведений.

И Чехов, и Бунин показывают серую, обыденную жизнь, которая душит человеческие чувства, но показывают по-разному. Чехов показывает кошмар окружающей жизни, рисуя ее пошлость; Бунин – изображая момент истинной страсти, то есть настоящую жизнь, по мнению писателя, которая так непохожа на серую обыденность. Чеховский Гуров, вернувшись в Москву, никому не может рассказать о своем знакомстве с Анной Сергеевной. Один раз он, правда, признается партнеру по картам, что встретил в Крыму очаровательную женщину, но в ответ слышит: « А давеча вы были правы: осетрина-то с душком! ». Приведенная фраза заставила

19

Гурова ужаснуться своей привычной жизни, потому, что он понял, что даже в « в образованном обществе » высокие чувства мало кого волнуют. У бунинских героев охватывает тот же страх и отчаяние, что и Гурова. Они в

момент счастья сознательно отгораживаются от повседневного быта, и Бунин как бы говорит читателям: « А теперь подумайте сами, что стоит ваше привычное существование по сравнению с прекрасными мгновениями любви ».

Следует признать, что в рассказе Бунина солнечный удар стал аллегорией высокой любви, о которой только может мечтать человек. В « Солнечном ударе » продемонстрированы и художественные принципы, и философские взгляды писателя.

Философия жизни у Бунина такова, что для него по-настоящему ценным является миг, когда человек сразу познает счастье любви (как в « Солнечном ударе ») или ему открывается смысл бытия (как в « Тишине »). Миг счастья поражает бунинских героев, как солнечный удар, а остальная жизнь держится только восхитительно-грустными воспоминаниями о нем.

Однако кажется, что такая философия обесценивает всю остальную жизнь человека, которая становится всего лишь прозябанием между редкими минутами счастья. Гуров в « Даме с собачкой » не хуже бунинской « прекрасной незнакомки » знает, что после нескольких счастливых дней любви всё кончится, вернется проза жизни, но он не оставляет Анну Сергеевну. У бунинских героев хватает страстных чувств на одну ярко эмоциональную сцену в гостинице, а чеховские герои пробуют преодолеть пошлость жизни, и это стремление меняет их, делает благороднее. Вторая жизненная позиция кажется более правильной, хотя редко удается.

К бунинским художественным принципам, которые нашли отражение в рассказе, следует отнести, во-первых, незамысловатый сюжет, интересный не захватывающими поворотами, но внутренней глубиной, а во-вторых, особую предметную изобразительность, которая придает рассказу

20

правдоподобие и убедительность. В-третьих, критическое отношение к окружающей действительности у Бунина выражается опосредованно: он рисует в обыкновенной жизни героев необыкновенное любовное приключение, которое показывает в неприглядном виде все их привычное существование.

Система антонимов, предложенная Буниным, направлена на то, чтобы показать, какая пропасть легла между прошлым и настоящим. « Номер был еще полон ею », еще чувствовалось ее присутствие, но уже « номер пуст », « а ее уже не было », « уже уехала », « никогда ее не увидит », и « ведь никогда уже ничего не скажешь ». Постоянно видно соотношение контрастных предложений, которые связывают прошлое и настоящее через память. Нужно было поручику чем-нибудь занять, отвлечь себя, куда-нибудь идти, и он бродит по городу, пытаясь спастись от наваждения, не понимая, что с ним все-таки происходит.

Общеизвестна бунинская способность обостренно воспринимать мир через краски, звуки, запахи. И в этом рассказе он не изменил себе. Лирическое настроение создается целой массой цветовых и звуковых повторов, но они контрастны. Так, например, утром и плеск воды, и стук каната о причал, и звуки и запахи базарной площади, и звон церковных колоколов – все было жарким, солнечным, счастливым. Все это воспринималось героем как музыкальные ноты, созвучные романтическому настрою сердца. В финале рассказа все то же: пристань, базар, колокола. Но в соборе уже поют слишком громко, запахи и крики торговцев раздражают героя, потому что без нее « все это было глупо, нелепо ». Солнце, жаркое, пламенное, но « бесцельно » преследует героя, и некуда спрятаться от его палящих лучей.

Надо сказать, что и цвет играет особую роль в рассказе. Доминируют желтый и серый, иногда почти черный. Есть, конечно, еще много вариаций той же цветовой гаммы, но главное все же заключено именно в контрасте

21

желтого и черного. Огни и тьма. Желтый цвет символизирует счастье, великую радость. Противопоставляя ему черные и серые тона, Бунин показывает нам опустошенность, одиночество мужчины, который бессилен что-либо изменить. Он только острее начинает чувствовать окружающий

мир, душа его обнажена, но сейчас все для него нестерпимо.

От обжигающего солнца можно спастись только в прохладном номере гостиницы, но там особенно невозможно не думать о ней.

Еще один прием, которым умело пользуется И.Бунин, – это организация пространства и времени. Пространство в рассказе ограничено, замкнуто. Герои приезжают на пароходе, уезжают опять же на пароходе (увы, уже не вместе); потом гостиница, откуда поручик едет провожать незнакомку, туда он и возвращается. Герой постоянно совершает обратное движение, получается своеобразный замкнутый круг. Поручик бежит из номера, и это понятно: пребывание здесь без нее мучительно, но он возвращается, так как только этот номер еще хранит следы незнакомки. Боль и радость испытывает герой, думая о пережитом.

С одной стороны, сюжет рассказа выстроен несложно, в нем соблюдается линейная последовательность изложения событий, с другой стороны, наблюдается инверсия эпизодов-воспоминаний. Зачем это нужно? Я думаю, что психологически герой как бы остался в прошлом и, понимая это, не хочет расставаться с иллюзией присутствия любимой женщины. По времени рассказа можно поделить на две части: ночь, проведенная с женщиной, и день без нее. Вначале создан образ мимолетного блаженства – забавного случая, а в финале образ тягостного блаженства – ощущения большого счастья.

Постепенно « зной нагретых крыш » сменяется красноватой желтизной

вечернего солнца, и « вчерашний день и нынешнее утро вспоминались так, точно они были десять лет тому назад ». Конечно, поручик живет уже настоящим, он способен реально оценивать события, но душевное

22

опустошение и образ некоего трагедийного блаженства остались. Женщина и мужчина, живя уже другой жизнью, постепенно вспоминают эти минуты счастья. Так время и пространство очерчивают своеобразный замкнутый

круг, в котором оказались герои. Они пожизненно в плену своих

воспоминаний. Отсюда и удачная метафора в названии рассказа: солнечный удар будет воспринят не только как боль сумасшествие, но и как миг счастья, « зарница », которая может озарить своим светом всю жизнь человека.

23

Заключение

Значительную роль Бунин в своей поэтике отводит символике. Этот прием в разнообразных вариациях делает читателя бунинского произведения « дальнозорким », глубоко чувствующим его философское содержание.

Бунин искусно вплетает в ткань произведений, различных по тематике, идейному содержанию и даже жанру. Будь то рассказ о деревенском мужике, лирическая повесть о мимолетной любви или стихотворение о вечности бытия. Главное впечатление от бунинских творений создается чувством родства авторского « Я » с героем, внутренним лиризмом текста, образами красоты природы, символически звучащими мотивами звездного, вселенского, временной отдаленностью происходящего.

В первой главе нами рассматриваются особенности ранней прозы И.А. Бунина, часто использующего символы в своем творчестве, тем не менее, ни в коем случае нельзя считать писателя – символистом – он писатель реалистического направления, а символы для него – лишь один из средств художественной выразительности, расширяющие содержание и придающие его произведениям особую окраску.

Во второй главе мы обратились к символам в рассказах И.А. Бунина, к тем приемам и способам художественной выразительности, которые делают то или иное произведение неповторимым, уникальным.

В данной главе отмечено, что произведения Бунина очень богаты различными формами иносказательной выразительности. Ярко выделяется использование писателем символики, причем символики на всех уровнях. Символика встречается у писателя практически везде: и в названиях рассказов, и в его сюжете, и в композиции, и в образной системе.

Символика в бунинских рассказах является их неотъемлемой частью, становясь неким орудием в руках автора, помогает ему подчеркнуть свои мысли и вместе с тем создать свое особое, отличие от других писателей настроение в рассказе. Такой прием помогает Бунину передать свою мысль

24

неравнодушному читателю.

Характерной чертой рассказов Бунина является простота сюжета. Содержание практически любого из них можно изложить в нескольких предложениях. Но это ни в коей мере не умоляет их художественных достоинств, Бунин писатель-реалист, в своих рассказах мастерски создает другую, собственную реальность, которую невозможно отличить от действительности. Это ощущают все читатели, но не все понимают, что в каждом рассказе, в этой прекрасной оправе, заключено еще нечто такое, ради чего и писал Бунин. Найти эту суть, этот скрытый смысл нам помогают названия, которые у Бунина никогда не бывают случайными.

Таким образом, мы выявили, что символы в прозе занимают большое место в творчестве И.А. Бунина. Название каждого рассказа глубоко символично. Это является особенностью произведений писателя. Каждый автор старается сделать название емким, но Бунин в этом отношении превзошел большинство своих предшественников, вложив в названия своих произведений ключ к пониманию их смысла. Само творчество Бунина является неотъемлемой частью современной русской и мировой культуры.

25

Список использованной литературы

1. Бунин, И.А. Темные аллеи. Повести и рассказы. [Текст]\ – М.: Профиздат, 2005 – С. 336.

2. Бунин, И.А. Собр. соч. в 9 т. [Текст]\ – М.: Худ. лит., 1965 – 1967. – Т.2. Повести и рассказы (1980 – 1909). – 1965. – С. 195.

3. Бунин, И.А. Собр. соч. в 9 т. – Т.5. – С. 180.

4. Атанов, Г.М. Проза Бунина и фольклор [Текст]\ Рус. лит. – 1981. – №3. – С. 14-32.

5. Баборенко, А. И.А. Бунин Материалы для биографии с 1870 по 1917. [Текст]\ – Изд.2. – М.: Худ. Литература., 1983.

6. Бахрах, А. Из разговоров с Буниным [Текст]\ Нева. – 1993. – №8. – С. 293-308.

7. Белинский, В.Г. Полн. собр. соч.: Т.5. [Текст]\ – М., 1954.

8. Блюм, А.В. « Под серпом и молотом » (Бунин под советской цензурой) [Текст]\ Звезда. – 1995. – №10. – С. 131-134.

9. Благасов, Г.М. Иван Бунин. Жизнь. Творчество. Проблемы метода и поэтики. [Текст]\ Учебное пособие к спецкурсу. – Москва – Белгород, 1997.

10. Благасова, Г.М. И.Бунин в оценке русской критики 1910-х годов. [Текст]\ Подъем. – 1981. – №11. – С. 133-139.

11. Вантенков, И.П. Бунин-повествователь (рассказы 1890-1916 гг.) [Текст]\ – Минск: Изд-во БГУ, 1974.

12. Вихрян, О.Е. Художественное слово Бунина. [Текст]\ Рус. речь. – 1987. – №4. – С. 104.

13. Волков, А. Проза И. Бунина. [Текст]\ – Моск. рабочий, 1969. – 448.

14. «Высочайшая правда творчества»: современники о Бунине. [Текст]\ Нева. – 1995. – № 10. – С. 201-208.

26

15. Гейдеко, В.А. Чехов и Бунин. [Текст]\ – М.: Сов. пис., 1987. – С. 362.

16. Горелов, А.Е. Избранное. [Текст]\ – Л.: Лениздат, 1988. – С. 557.

17. Гете, И.В.: К учению о цвете (хроматика). [Текст]\ Сб. Пер. с англ. – М., 1996. – С. 281-349.

18. Герман, М. Эхо «Тёмных аллей». Бунин и Монпарнас. [Текст]\ Нева. – 2006. – №11. – С. 22-27.

19. Зимина – Дырда, Т.Ю. Функции цветообразов в портретах персонажей.

[Текст]\ – 2009. – №3 (7). С. 18 - 22.

20. Кандинский, В. О духовном искусстве. [Текст]\ – М., 1989. – С. 300.

21. Колобаева, Л.А. Проза И. Бунина. [Текст]\ – М., 1998. – С.157.

22. Мальцев, Ю.В. Бунин: [Текст]\ – М., 1994. – С.225.

23. Михайлов, О.Н. Иван Алексеевич Бунин. Очерки творчества. [Текст]\ – М., 1967. – С.236.

24. Николина, Н.А. Образное слово И.А. Бунина: [Текст]\ – 1990. – №4. –С.31-34.

25. Полтавец, Е.Ю. Криптография любви. [Текст]\ Русская литература. – 2001. – №7. – С. 29-32.

26. Смирнова, А.А. Иван Бунин. Жизнь и творчество. Символика в рассказах И.А. Бунина: [Текст]\ – М., 1991. – С.157.

27

Возможность автора раскрывать свой внутренний мир, эмоциональное состояние в зависимости от тех или других событий или явлений жизни, называют лиризмом. В этом понимании творчество И. О. Бунина на удивление лирическое. Это не удивительно, когда идет речь о поэзии. Лирика и возникла, и существуют по необходимости раскрыть свой внутренний мир. Но в прозе обычно внимание сосредоточивают на событиях, рассуждают над ними, и мысль, а не эмоции, ведет читателя в прозе. Бунин ломает традицию. Его произведения возбуждают в первую очередь чувство. У читателя возникает впечатление, будто он - немой и незримый свидетель событий, конфликтов, которые нуждаются в нем, читателе, эмоциональной оценки.

Как и в лирике, в прозе Бунина тем немного: жизнь и смерть, любовь, природа. И в раскрытии этих тем автор очень откровенный и чувственный. Природа возбуждает у лирического героя произведений Бунина не просто переживание красоты, она дает толчок для развития его внутреннего мира. Например, в рассказе «Антоновские яблоки» автор изображает картину упадка дворянского имения, который для автора символизирует целую эпоху в жизни его родины. Автор понимает, что прогресс неминуемо ведет к упадку дворянской культуры. Но тоска, печаль, которые охватывают его героя, - это не чувство, которое вызывает потеря чего-то конкретного, это философская печаль от текучести времени, от неизбежности старения и умирания всего прекрасного и, вместе с тем, надежды, что жизнь бессмертна. Бунин создает именно чувственные картины. Читатель не только видит цвета осеннего сада, слышит шум падения листьев, но и чувствует запах антоновских яблок. Все это рожает в душе читателя ту же печаль, ту же печаль и те же надежды, что и у лирического героя.

У Бунина была своя философия любви. Это чувство он воспринимал как замечательное мгновение, которое ведет к трагическому финалу. Именно так трактуется любовь в лирическом цикле новелл «Темные аллеи». Само название цикла создает поэтический образ, который раскрывается в течение всего цикла. Любовь - это темные аллеи, где много неожиданного, таинственного, что не поддается толкованию. Она может изменить всю жизнь, может его осенять, иногда только на склоне жизни человек понимает, что была у него в жизни настоящая любовь, но он пренебрег ею. Именно так случилось с героем новеллы. Новелла начинается описанием осенней дороги, которой едет немолодой, уставший жизнью почтенный мужчина. На одной станции он останавливается, чтобы сменить коней. В хозяйке постоялого двора он опознает девушку, которую когда-то любил. Жизнь героя сложилась внешне удачно, но старость он встречает внутренне опустошенным: жена изменила ему, не оправдал надежды и сын. Надежда, хозяйка постоялого двора, на всю жизнь сохранила верность юношеской любви. Новая встреча героев раскрывает их отношение к любви и своей жизни. Героиня верна любви, но никогда не сможет простить измену. Герой только теперь осознал, что за всю жизнь он любил только один раз - ее, Надежду. Но это осознание приходит слишком поздно, когда ничего исправить нельзя.

Эта новелла по своему строению напоминает сюжет баллады о двух влюбленных, которым не суждено счастье, которые поздно поняли, что такое настоящая любовь, которые не могут простить друг друга. Читатель чувствует это поэтическое строение, отображенное даже в описаниях природы, которая будто сочувствует героям. В финале новеллы читателя охватывают чувства, которые, определено, переживает и герой: обиду на героя за его несостоятельность достичь любви, печаль, что не сложилось счастье.

Лиризм прозы Бунина заключается и в создании особенной атмосферы, которую создает любовь, молодость. В рассказе «Легкое дыхание» само эта атмосфера становится предметом исследования автора. Героиня Оля Мещерская воспринимается читателями как воплощение юной женственности, жажды жизни, любви, которая делает человека счастливым, дает ощущение той же «легкости дыхания». Бунин показывает, что все это имело совместное с реальной жизнью. После смерти Оли ее классная наставница, которая живет больше мечтами, чем реальностью, ходит на ее могилу, чтобы почувствовать это «легкое дыхание», которого ей так недостает в жизни.

В поэзии и прозе Бунин обнаружил себя тонким лириком, который передает широкую палитру человеческих переживаний, чувств, воспроизводит в образах самые тонкие эмоции своих героев.

В теме любви Бунин раскрывается как человек удивительного таланта, тонкий психолог, умеющий передать состояние души, раненной любовью. Писатель не избегает сложных, откровенных тем, изображая в своих рассказах самые интимные человеческие переживания....

Иван Алексеевич Бунин - последний русский классик, лауреат Нобелевской премии. Будучи представителем уходящей дворянской культуры, Бунин всвоих произведениях запечатлел жизнь России конца XIX - начала XX века. Особенно дороги писателю были те черты...

Иван Алексеевич Бунин - замечательный русский писатель, человек большой и сложной судьбы. Он был признанным классиком отечественной литературы, а также стал первым в России Нобелевским лауреатом. Все рассказы, написанные с 1937 по 1944 год, Бунин объединил...

И. А. Бунин является одним из крупнейших мастеров русской реалистической прозы и выдающимся поэтом. В пору творческого расцвета писатель-реалист правдиво отразил темноту и косность старой деревни, создал много своеобразных, запоминающихся характеров...