Музыка Микаэла Леоновича Таривердиева не знакома лишь тем, кто не видел фильмы «Семнадцать мгновений весны» и «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». То есть, на огромном постсоветском пространстве людей, не знакомых с его творчеством, практически нет.
Детство и юность
Он родился в августе 1931 года в Тбилиси, который в то время носил старое название – Тифлис. Семья будущего маэстро имела благородное армяно-грузинское происхождение. Дедушка Гришо Акопов, отец матери, был владельцем огромного фруктового сада. У Гришо Акопова имелся роскошный дом в три этажа, в котором росла мама Микаэла Таривердиева – Сато.
Несмотря на знатное происхождение, Сато Акопова в годы Гражданской войны увлеклась большевистскими идеями. Ей даже пришлось недолго побыть в тюрьме, куда её посадили меньшевики. По семейному преданию, с будущим мужем Леоном Таривердиевым, красным командиром конного полка, она познакомилась именно в эти дни. Полк Леона первым ворвался в Тифлис, освободив его от меньшевиков.
Микаэл Таривердиев был единственным ребёнком. Мама посвятила ему всю свою жизнь. Именно она отвела 6-летнего сына в музыкальную школу при Тбилисской консерватории. В 8 лет он написал несколько пьес для фортепиано, а в 10 стал автором симфонии.
В школе у мальчика дела обстояли несколько хуже. За неимением времени, после уроков приходилось мчаться в музыкальную школу, он мало общался с ровесниками. Ребята гоняли мяч на стадионе и, образовав две вражеские группировки, дрались друг с другом. За неучастие в общественной жизни его недолюбливали.
Зато Микаэл написал гимн для родной школы. Правда, это его не спасло от изгнания. В предпоследнем классе он выступил на комсомольском собрании, защитив одноклассника. Тот оглох от удара, нанесённого ему директором школы. Доучиваться пришлось в вечерней школе.
В 16 лет юный музыкант поступил в музыкальное училище. Окончил его за год. Это было время первого триумфа. Балетмейстер Тбилисского театра оперы и балета попросил талантливого парня написать два одноактных балета. Он справился с этим заданием блестяще. Оба балета входили в театральный репертуар на протяжении двух лет. Первый гонорар Таривердиев потратил на красивую шляпу.
Юность Микаэла Таривердиева оказалась не безоблачной. В 1949 году его отца арестовали. В то время он был Директором Центробанка Грузии. Сын с матерью были вынуждены скрываться, переезжая из квартиры на квартиру. Пришлось даже поголодать. Чтобы как-то выжить, молодой пианист давал уроки музыки.
Потом был короткий период учёбы в Ереванской консерватории. Но здесь Таривердиеву не понравилось, и он отправился в Москву. Примечательно, что в это время пылкий юноша едва не женился. Он увлёкся племянницей знаменитого . Но девушка изменила ему, и Микаэл разорвал помолвку.
В институте Гнесиных Таривердиеву пришлось сдавать экзамен у дяди своей несостоявшейся невесты. Но Арам Ильич был справедлив. Парень оказался единственным, кто при поступлении получил от Хачатуряна твёрдую пятёрку и преодолел огромный конкурс. Более того, вскоре он стал любимым учеником Арама Хачатуряна.
Музыка
В Гнесинке у молодого композитора и музыканта окончательно определился круг его интересов: опера, камерная вокальная музыка и музыка к кинофильмам. Учёба шла успешно, но столичная жизнь оказалось слишком дорогой. В 1953 году, после смерти , отца выпустили из заключения. Но помочь родители сыну не могли. Ему пришлось подрабатывать грузчиком на Рижском вокзале.
Там он познакомился с такими же, как и он, студентами ВГИКа. Как-то будущие актёры поделились, что ищут композитора для своей курсовой работы. Так появилась первая музыка Микаэла Таривердиева, студента 4 курса, написанная к кинофильму. Он назывался «Человек за бортом». А в 1958-ом была написана музыка к фильму «Юность наших отцов».
В Гнесинке появились первые вокальные циклы и состоялся дебют композитора в Большом зале столичной консерватории. Романсы Таривердиева исполнила известная певица Зара Долуханова. Они имели немалый успех.
В 1960-х композитор открывает себя в новом амплуа, которое называет «третьим направлением». Маэстро пробует доносить поэзию под написанную им музыку. Так появляются монологи на стихи , Григория Поженяна и .
Вскоре Микаэл Леонович начинает сотрудничать с исполнителями, которые в содружестве с композитором становятся известными. Так именно Таривердиеву удалось создать трио «Меридиан» и вокальный дуэт Галины Бесединой и Сергея Тараненко. А также помочь найти свой стиль и дебютировать . Будущая примадонна российской эстрады впервые прославилась песнями к кинофильму «Король-Олень».
О человеческих качествах Микаэла Леоновича можно было судить по его благородным поступкам. Всемогущий , возглавлявший в то время Союз кинематографистов Советского Союза, направил Таривердиева представлять картину Калика во Францию. Но сам режиссёр, отсидевший в лагерях, был невыездным. Композитор отказался ехать без него. За это 12 лет его не выпускали за границу. Нет, его не травили и не разносили в пух и прах в газетах, но созданная атмосфера была таковой, словно Таривердиева не существовало.
Следующая волна популярности, вынесшая композитора на вершину, была связана с культовой лентой «Семнадцать мгновений весны». Сегодня немыслимо представить этот фильм без музыки гениального Таривердиева, хотя поначалу он хотел отказаться от этой работы. Микаэл Леонович подумал, что речь идёт об очередном «шпионском» сериале.
Микаэл Таривердиев за работой Но, прочитав сценарий, сразу согласился. Пробовались на песни к фильму и . Они пели замечательно, но голоса, по мнению музыканта, не подходили. Был выбран , что стало причиной долгой обиды Магомаева.
О том, насколько важной считала музыку композитора режиссёр Лиознова, можно судить по беспрецедентно длительному «музыкальному» эпизоду встречи с женой. Эта сцена длится без единого слова и действия 8 минут.
Сериал стал культовым сразу же после выхода и принёс огромную славу всем, кто имел к нему отношение. Но вот в список на Государственную премию СССР Микаэла Таривердиева не внесли. Это получилось из-за испорченных отношений с Татьяной Лиозновой. Она решила внести себя в титры не только как режиссёр, но и как соавтор-сценарист. Этому воспротивился . К Таривердиеву они обратились, как к третейскому судье. Тот встал на сторону Семёнова.
Зато народная любовь не обошла Таривердиева. Его песни из «Семнадцати мгновений весны» бесконечно крутились по радио и получили две первые премии на «Песне-72». Такая слава не понравилась менее удачливым коллегам и стала причиной грязной интриги, которая отняла у композитора немало здоровья.
Появилась сплетня, что музыку к ленте о легендарном Штирлице Таривердиев украл у французского композитора Франсиса Лея. Якобы точно такая же музыка была написана французом к фильму «История любви». Сначала были звонки – якобы из Франции – на Гостелерадио. Потом пришла фальшивая телеграмма в Союз композиторов с текстом:
«Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Лей».
Злая шутка получила развитие. Многие коллеги, ранее считавшиеся друзьями, отвернулись от Таривердиева. Его произведения звучали всё реже на радио и телевидении. На концертах Микаэла Леоновича ему приходят записки с вопросами – правда ли, что он украл музыку у француза и советское правительство выплатило огромный штраф. Композитор сворачивает свою концертную деятельность. И когда он уже на грани нервного срыва, друзья помогают ему выйти на самого Франсиса Лея, который опровергает этот слух.
Слава, которая пришла к композитору в 1977 году, словно была компенсацией за все прежние унижения. Вышел культовый фильм «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Музыка Микаэла Таривердиева к песням на стихи , и была великолепной. Сами песни исполнила Алла Пугачёва.
За музыку к этому фильму Таривердиев получил Государственную премию СССР. Во многом – благодаря Эльдару Рязанову. Ведь музыкальная комиссия по госпремиям воспротивилась. Видимо, причиной оказался выбор Таривердиевым авторов стихов, которые ещё недавно были опальными. Звание Народного артиста Микаэлу Леоновичу присвоили в 1986-ом.
Композитор писал не только киномузыку, прославившую его, но и оперы, камерные вокальные произведения, органную и инструментальную музыку, балеты. Трудился, как правило, по ночам. Тогда муза к нему приходила чаще всего.
Одно из последних известных произведений музыканта – симфония для органа «Чернобыль», написанная им после поездки в заражённую зону вскоре после аварии. Позже он поделился, что не собирался ничего писать. Симфония родилась неожиданно, её навеяла увиденная трагедия.
Мало кому известно, что весной 1987 года в Большом театре должен был выйти балет «Девушка и смерть» на музыку Таривердиева. Но за неделю до премьеры спектакль вдруг отменили. Это были интриги против режиссёра Юрия Григоровича. Но композитор пережил этот удар тяжело.
За свою жизнь Микаэл Таривердиев написал музыку к более 130 фильмам. Но поклонники его таланта ценят композитора и за великолепную музыку к спектаклям, за оперы, концерты для органа, балеты и романсы.
Личная жизнь
Не только творческая, но и личная жизнь Микаэла Таривердиева оказалась бурной и богатой событиями и пережитыми страстями. Композитор был необычайно красив и импозантен. Высокий, стройный, худощавый, он прекрасно одевался и следил за модой. Женщины его обожали, он им платил той же монетой. Но его браки и романы часто оканчивались плохо.
С первыми двумя женами, Еленой Андреевой и Элеонорой Маклаковой, он прожил недолго и развёлся. Во первом браке у него появился единственный сын Карен. Впоследствии он окончил Рязанское высшее воздушно-десантное училище, принял участие в войне в Афганистане в подразделениях спецназа ГРУ.
Из многочисленных романов композитора наиболее известен роман с актрисой , красавицей, в которую он был долгое время влюблён. Трагедия случилась, когда пара возвращалась в столицу на автомобиле Таривердиева. За рулём якобы была Максакова. Внезапно на дорогу выбежал человек. От столкновения с машиной он скончался.
Всю вину на себя взял композитор. На протяжении двух лет длилось следствие, а потом и унизительное судебное разбирательство. На решающее заседание возлюбленная музыканта не явилась. Поговаривают, она предпочла отдых с друзьями. Микаэл Таривердиев ей этого не простил.
Примечательно, что сама актриса утверждает, что вся история о взятии на себя её вины Таривердиевым - чудовищный миф, придуманный его третьей супругой. Говорят, позже этот сюжет взял на вооружение Эльдар Рязанов для своего фильма «Вокзал для двоих».
Личная жизнь Микаэла Таривердиева изменилась после встречи с музыковедом Верой. Они познакомились на фестивале «Московская осень» в 1983 году. Наконец маэстро нашёл ту единственную женщину, с которой ему было спокойно и комфортно. Они прожили вместе 13 счастливых лет. В своей книге мемуаров композитор написал, что впервые он почувствовал, что не одинок.
Вера Гориславовна Таривердиева после смерти мужа издала книгу «Биография музыки», в которой написала о жизни и творчестве гениального мужа.
Смерть
В конце мая 1990 года в Лондоне Таривердиеву сделали операцию на сердце. Ему заменили разрушенный сердечный клапан на искусственный из того же сплава, из которого была сделана обшивка «Шаттла». Композитор шутил, что у него теперь железное сердце с гарантией на 40 лет.
Но смерть пришла к Микаэлу Леоновичу гораздо раньше, летом 1996 года. Он отдыхал с женой в сочинском санатории «Актёр». 25 июля, ранним утром, композитора не стало. В этот день он с женой должен был возвращаться в Москву.
Похоронили Микаэла Таривердиева на Армянском кладбище в столице.
Из интервью вдовы композитора Веры Таривердиевой изданию "Московский Комсомолец"
Микаэл и Вера Таривердиевы
— Вера Гориславовна, мы встречаемся с вами на рубеже двух дат: 20 лет со дня памяти и 85 лет со дня рождения Микаэла Таривердиева. Говорят, человек жив, пока живет память о нем. А композитор — это музыка, которая продолжает звучать.
— Музыка Микаэла Леоновича особенная. Она прямого действия, как у Чайковского. Я много раз в этом убеждалась на концертах, куда приходят очень разные зрители, от интеллектуалов до простых людей, для которых Таривердиев начинался с сериала «Семнадцать мгновений весны», а потом становился воротами в мир классической музыки. Галина Беседина и Сергей Тараненко вспоминали, как в советское время в каком-то медвежьем углу у них был концерт с Микаэлом Леоновичем, и к ним за кулисы пришел какой-то мужик, снял с себя шапку, бросил на пол и сказал: «Буду теперь жить по-другому!» Как говорил Микаэл Леонович: «Моцарт, Моцарты всегда победят».
— А какие музыкальные события подготовлены к юбилею?
— Много всего, и все интересно. Международный фестиваль под названием «Запомни этот миг» открылся концертом в Большом театре, и я чрезвычайно благодарна за этот эксперимент, потому что постановка такого оперного дивертисмента — невероятно сложная задача, решенная Большим театром. А вообще юбилей Микаэла Леоновича с начала года сами стали отмечать многие филармонии. В Париже прошел замечательный органный концерт, в Нью-Йорке, в Ижевске и Томске. В Центральном музее музыкальной культуры имени М.И.Глинки готовится выставка «Микаэл Таривердиев: от первого мгновения до последнего». Я сегодня по телефону инструктировала сотрудников музея, где взять у нас на Икше телескоп и карту звездного неба. Просто не могла их сопровождать — времени не было. А кто же может написать «Маленького принца» («Кто тебя выдумал, звездная страна?»)? Только человек, который изучает в телескоп жизнь звезд, а в микроскоп — жизнь бактерий. Его увлеченность такими вещами меня восхищала.
— Далеко не все знают, что симфония Микаэла Таривердиева для органа «Чернобыль» родилась после поездки композитора на Чернобыльскую АЭС после аварии. Как вы решились на это? Не боялись получить дозу радиации?
— О радиации вообще не думали. Дураки были. Я в то время работала в газете «Советская культура», которая инициировала проведение творческих вечеров в Киеве и в Чернобыле. Откликнулись Николай Афанасьевич Крючков, Элина Авраамовна Быстрицкая. Как я могла отказаться? А Микаэлу Леоновичу было интересно, и он поехал. После аварии прошло всего четыре месяца, саркофаг еще не был достроен. И во время ужина в полевых условиях он сказал: «Обещали же станцию показать!» Его спросили: «Вы правда хотите?» — «Конечно, я для этого приехал!» И нас отвезли к станции. Так Чернобыль стал особой темой, рубежом в жизни Таривердиева. Ровно через год после поездки появилась симфония для органа «Чернобыль».
— Для меня всегда был загадкой процесс сочинения музыки. Читала, что Микаэл Таривердиев записывал только музыку, которую слышал внутри себя. Как это происходило?
— Это у меня всегда вызывало ощущение какого-то трепета. Я просто видела, как появился «Чернобыль». Сидит человек — и вдруг его что-то охватывает. Садится за инструмент и играет симфонию от начала до конца. И записывает себя на пленку, чтобы не упустить острое ощущение пришедшей музыки. Вот они говорят с Сергеем Юрским о романтизме, присоединяется Юрий Башмет и спрашивает: «Микаэл Леонович, почему бы вам не написать концерт для меня?» Это было в пятницу. В субботу и воскресенье он работал со звукорежиссером — писал музыку к фильму. В перерыве садимся за стол, и вдруг в какой-то момент Микаэл Леонович с потусторонним взглядом уходит в студию. За ним звукорежиссер. Через полчаса они возвращаются и спрашивают: «Хотите послушать концерт для альта и струнных в романтическом стиле?» А через полгода, в августе, в Ялте, где мы проводим время в потрясающей компании, устраивая в море гонки на надувных матрасах, делая капустник и придумывая розыгрыши, Микаэл Леонович пишет партитуру того трагического Концерта. Когда считываешь убийственно-пронзительный смысл музыки, понимаешь: это прощание.
— Он был верующим человеком?
— Это очевидно. У него были страстные взаимоотношения с Господом. (Смеется.) Мог обидеться на Бога, крикнуть что-то в сердцах. Однажды даже крест с себя сорвал в такой момент. Потом мы его вместе искали.
— Как к нему приходила тема музыки для фильма?
— Он мог сказать: «Мне приснилась тема! Фильм есть!» Иногда спичку достаточно было поднести, чтобы он загорелся. Так происходило, когда они работали с Михаилом Каликом — классиком мирового кинематографа, человеком необычайной судьбы, над картиной «До свидания, мальчики». Да и над всеми картинами. Так было с Высоцким, когда Владимир Семенович писал тексты песен к фильму «Последний жулик», а Микаэл Леонович сразу подхватывал. Или фильм Александра Прошкина «Ольга Сергеевна». Значительная часть этого саундтрека — импровизации. Микаэл Леонович сам сидел за роялем, клавесином, челестой. У него много импровизаций с клавесином, он первый ввел тембр этого инструмента в отечественное кино.
— А про музыку к сериалу «Семнадцать мгновений весны» не рассказывал?
— Рассказывал, конечно. Он же не сразу согласился. Потому что уже работал с Вениамином Дорманом над «Судьбой резидента» и отказался делать музыку к «Мертвому сезону», хотя Савва Кулиш — близкий человек и товарищ. Слишком много шпионских картин. А потом Микаэл Леонович нашел собственную тему для «Семнадцати мгновений», которую можно условно назвать темой далекой родины. Не в буквальном смысле слова, конечно. А в том смысле, в котором философ Мераб Мамардашвили ее определяет: каждый художник — шпион неизвестной родины. То есть он на все смотрит через призму какой-то другой реальности. Режиссеры часто ревниво относятся к композиторам, но надо отдать должное Татьяне Лиозновой: она использовала музыку на полную катушку во благо фильма. Музыка не только яркая, запоминающаяся — но именно она делает драматургию картины.
— А Юлиану Семенову музыка понравилась?
— Ну, конечно. А кому она не нравилась? Все были в восторге. Они подружились на этой почве, зато в отношениях Таривердиева с Лиозновой кошка пробежала. Она хотела быть соавтором сценария, а Семенов был против, и Микаэл Леонович встал на его сторону. Татьяна Михайловна обиделась, и он даже не попал в число выдвинутых на Госпремию. Первую Госпремию он получил за «Иронию судьбы», и только потому, что Эльдар Александрович сказал: «Либо мы выдвигаемся вместе с Таривердиевым, либо нам не нужна эта премия!»
— Музыка волшебная, но потом возникла эта дикая история с Френсисом Леем, когда Микаэла Таривердиева обвинили в плагиате.
— Это шутка Богословского, абсолютно в его стиле. Однажды Никита Владимирович пригласил гостей. На столе были только картошка и рюмки с водкой, а сам хозяин вышел в тренировочном костюме и вскоре вообще удалился. Все в шоке обсуждали его поведение, не подозревая, что идет запись. Потом Никита Владимирович растворил двери другой комнаты, появившись в бабочке, и стол там уже ломился. И тут он включил запись, кто что о нем говорил.
— И все-таки довольно злая получилась шутка.
— Да, мягко говоря. Стали запрещать музыку Таривердиева на радио и на телевидении, не было ни одного концерта, на котором ему не задали бы вопрос: «А правда, что вы украли музыку?» Поэтому Микаэл Леонович инициировал расследование этого вопроса. Было доказано, что телеграмма фальшивая, послана с Главпочтамта и к Френсису Лею не имела никакого отношения.
— После премьеры «Иронии судьбы» романсы на стихи Марины Цветаевой и Беллы Ахмадулиной зазвучали везде. Высокая поэзия пошла в народ на шлейфе прекрасной музыки. Кстати, стихи «Если у вас нету тети» написал прекрасный поэт Александр Аронов, он был журналистом «МК».
— Да, тогда впервые на советском телевидении прозвучали Борис Пастернак и Марина Цветаева. Микаэл Леонович к этой поэзии обращался и прежде, у него есть цикл на стихи Цветаевой конца 60-х и вокальный цикл на стихи Беллы Ахмадулиной 63-го года. Рассказывал, как после премьеры поехал к своей названой сестре Мире Салганик, и когда выходил от нее, в подворотне пели «Мне нравится, что вы больны не мной». Тогда он понял, что это успех.
— А песню «На Тихорецкую состав отправится…» вообще считали народной.
— Даже Эльдар Александрович так думал и был очень удивлен, узнав, что у песни есть автор.
— Романсы в картине исполнила Алла Пугачева, но впоследствии Микаэл Таривердиев запретил ей их исполнять…
— Это была их не первая совместная работа. Она замечательно исполнила партию Анджелы в картине «Король-олень». А в «Иронии судьбы» Микаэл Леонович как бы сам создавал ее манеру, можно сказать, что он пел ее голосом. Чтобы записать некоторые романсы, делалось по 33 дубля. Он был перфекционист и добивался идеального звучания. Пока картина лежала на полке, дожидаясь Нового года, Алла Борисовна победила на конкурсе в Сопоте с песней «Арлекино» — и у нее пошла совершенно другая манера исполнения.
— В последние годы он работал в своей студии. С чем это было связано?
— Он говорил: «Надоели дирижеры, оркестры, хочу быть независимым!» Собрать студию было сложно. На один восьмиканальный магнитофон ушел весь гонорар от трансляции симфонии для органа «Чернобыль» в Западном Берлине. Синтезатор по его просьбе привез пианист Сергей Доренский, это стоило как полмашины. Микаэл Леонович продал свой «Мерседес» и фотоаппараты «Никон», которые он очень любил. Львиную долю зарубежных гонораров забирало государство. Денег, которые он получил за «Семнадцать мгновений весны», хватило на обустройство квартиры. Пластинки с его музыкой выходили миллионными тиражами, а авторский гонорар составлял 80 рублей! Когда Микаэл Леонович стал народным артистом, добавили еще 40 рублей.
— Важно ли ему было ваше мнение о новой музыке?
— Он всегда показывал сразу. Но на самом деле ему важно было собственное ощущение. А для меня все, что он делал, было прекрасно во всех смыслах: и в музыке, и в жизни. Таких людей я больше не встречала. Он человек удивительных поступков и кодекса чести. Например, когда вышел фильм «Человек идет за солнцем», Михаила Калика и его пригласили на фестиваль в Париж. Всю делегацию, которая должна была ехать на фестиваль, собрали у «Метрополя», откуда должны были автобусом доставить в аэропорт. Всем выдали билеты и загранпаспорта, кроме режиссера Михаила Калика. Его не пропустил КГБ за то, что он сидел в лагере при Сталине. Микаэл Леонович сказал: «Тогда я тоже не поеду!» Иван Пырьев, который возглавлял делегацию, предупредил: «Ты рискуешь, у тебя будут неприятности!» Он 12 лет был невыездным. Или другой случай, который лег в основу сюжета фильма «Вокзал для двоих». Микаэл Леонович взял вину на себя, хотя за рулем сидела женщина. Там никто не был виноват, потому что пьяный человек неожиданно выбежал на Ленинградский проспект. Два года судебных разбирательств. От срока спасла амнистия. Но он долго не мог прийти в себя, даже ноги отнимались. А в анкете приходилось писать «был судим».
— Знаю, что его единственный сын воевал в Афганистане.
— Карен два года назад ушел из жизни… Когда его командировали в Афганистан, многие удивлялись, что отец его не остановил. На что он ответил: «Я должен был сказать: мой сын лучше, чем сын уборщицы?» Карен был лейтенант со знанием фарси — куда еще его могли послать в то время? После ранения он мог туда не возвращаться, но поехал уже сам. Тогда Микаэл Леонович пытался его отговорить. На что Карен ответил, что он ответственен за тех солдат, которые там остались.
— Он помогал людям решать какие-то бытовые проблемы?
— Постоянно. Он же отвечал за социальные вопросы в Союзе кинематографистов. Многим помог получить квартиру, телефон и т.д. Шел в кабинеты, и все знали, что если Таривердиев пойдет, то все дадут. Он часто повторял слова матери, которую боготворил: «Стыдно жить хорошо, когда другим плохо». Это было его жизненным принципом. Ему было пять лет, когда мама застала его в компании ребят во дворе, когда они поджаривали жука. Она взяла его палец, засунула в огонь и сказала: «Запомни, жуку так же больно!»
Им обоим пришлось жить двойной жизнью, придумать собственную систему принципов счастливой жизни врозь, чтобы воссоединившись, прожить вместе 13 счастливых лет. Микаэл Таривердиев никогда не мог пожаловаться на скуку и однообразие в своей жизни. У него было множество романов, несколько браков, и благосклонность поклонниц. У Веры был муж, подрастал сын, и она совсем не была готова к расставанию со своим спокойным устоявшимся миром.
«Зорко одно лишь сердце…»
Микаэл Таривердиев и Вера познакомились в 1983 году, когда она, молодая журналистка газеты «Советская культура», обратилась к композитору с просьбой написать статью о «Музыкальном приношении» Родиона Щедрина.
Микаэл не знал саму Веру, но был знаком с ее статьями. Он считал, что она пишет довольно нахально, и представлял себе музыкального обозревателя дамой в годах. Тем более, что репутация у нее была неоднозначная: с одной стороны скандалистки, а с другой – рьяного борца за справедливость.
Композитор был удивлен, увидев не зрелую женщину, а совсем еще девчонку, сохранившую какую-то детскую наивность и непосредственность. Лишь позже он понял, что за обманчивой внешностью скрывается стойкий нрав и серьезное отношение к жизни.
После выхода статьи Микаэл Леонович пригласил Веру на музыкальный фестиваль в Вильнюс. Именно там, в холе гостиницы она поняла: между ними что-то происходит. Казалось, они были знакомы сто лет, но боялись этого сближения, а потому как Маленький принц и Лис, стали постепенно приближаться друг к другу. Позже композитор напишет в своей книге «Я просто живу» о страхе спугнуть что-то важное и об ощущении того, что не было в его жизни других женщин. Есть только одна – Вера.
Двойная жизнь
Их отношения нельзя было назвать романом. Это была их жизнь. Закрытая завесой тайны от посторонних глаз, окутанная нежностью и глубочайшей близостью. Это был только их мир, в котором хватало места лишь двоим. Каждый из них где-то там, за завесой, жил совсем по-другому.
У нее там был муж и сын, которого она боялась потерять. Ее постоянно преследовал страх, что все откроется и любимого Васеньку у нее отберут. Микаэл Леонович тоже обзавелся женщиной, служившей его прикрытием, отводящим подозрения от его взаимоотношений с Верой.
У них был даже собственный Новый год. Когда 31 января они встречались днем, задергивали шторы, включали «Иронию судьбы» на том моменте, когда бьют куранты, и это был их праздник.
Через какое-то время пришло осознание невозможности существования в параллельных мирах. Наконец-то они воссоединились.
Странная жизнь
Вера и Микаэл Таривердиевы на вручении премии "Ника", 1991 год. / Фото: www.hellomagazine.com
Для кого-то их совместная жизнь действительно могла показаться странной. Вера все 13 лет их совместной жизни называла его на «Вы» и даже представить не могла, что может быть по-другому.
Он был настоящим главой семьи, а она совершенно безропотно приняла правила его игры. Они договорились, что во всех жизненных неурядицах и проблемах виновата будет она. Это ведь так просто – один раз назначить виноватого и больше не искать крайнего! Впрочем, виноватой с Микаэлом быть совсем несложно. Это ведь, по сути, игра, помогающая избежать конфликтов.
Он больше всего не любил беспорядка, он его раздражал. Вера же совершенно не переносила его обид. Правда, за все 13 лет он обиделся на нее всего три раза. Первая обида была связана с нарушением сроков написания Верой статьи о Марии Лемешевой. Вторая последовала, когда он заметил в другой статье Веры неискренность. А третья была направлена на саму Веру, надевшую не те шорты, в которых, по его представлению, следовало ходить при посторонних.
О педантизме Таривердиева ходили легенды. Но его супруга, любительница творческого беспорядка, не особенно от этого страдала. Ей было позволено в собственных вещах создавать некий ералаш за закрытыми дверями. Но все, что касалось композитора, доводилось до совершенства.
Микаэл Леонович после знакомства с Верой превратился из признанного Дон Жуана в настоящего верного супруга. Для него действительно перестали существовать другие женщины. Он был уверен: она никогда не оставит его, не предаст и не разочарует. Они действительно две половинки одного целого.
Вера остается ему верна и сегодня, когда прошло уже более 20 лет после его ухода. Она живет воспоминаниями о нем и его музыкой.
Микаэл Таривердиев нашел свое счастье далеко не с первой попытки, как и король оперетты
Музыка Микаэла Таривердиева любима миллионами и понятна всем без исключения. Даже тем, кто никогда не слышал фамилии автора. Песни из фильмов «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» и «Семнадцать мгновений весны» стали неотъемлемой частью нашей культуры и визитной карточкой советского кинематографа. В Ельцин Центре состоялся музыкальный вечер, который вела вдова композитора Вера Таривердиева . После, мы побеседовали с Верой Гориславовной и вспомнили знаковые события жизни Микаэла Леоновича.
На творческом вечере был аншлаг, некоторые композиции даже звучали на бис - «У тебя такие глаза» и «Двое в городе»…
Тут важно сказать, как Микаэл Таривердиев писал музыку. Она у него никогда не рождалась в каких-то муках. Вот смотрите, в пятницу он был на передаче у Юрия Башмета «Вокзал мечты». Они говорили о романтизме, и тогда Башмет спросил: «А почему бы тебе не написать музыку для альта?», на что композитор ответил: «Почему и нет? Напишу». Потом все выходные Микаэл Леонович трудился над музыкой для фильма, уже не вспомню, какого. В воскресенье на обед к нам приехали друзья, и, вдруг, во время трапезы, он встаёт - и молча уходит в студию… Через полчаса появляется и говорит: «Не хотите послушать концерт для альта и струн?».
А сложнейшую симфонию «Чернобыль», которая состоит из двух частей (первая - «Зона», вторая - «Куда идём?»), он написал ровно за то время, пока она звучит. Это одно из моих самых любимых произведений - пронзительное, трагическое и, одновременно, светлое. У него всегда было какое-то внутреннее горение, благодаря этому из него просто «вылетали» импровизации. Не говоря уже о таких мелочах, как «У тебя такие глаза» и «Двое в городе» - они создавались молниеносно (улыбается ).
Можно ли сказать, что симфония «Чернобыль» - исповедь композитора, ведь вы даже ездили на место трагических событий?
Да, в 1996 году мы поехали в Чернобыль. Микаэлу Леоновичу предложили выступить перед людьми, работающими на станции. С такими просьбами тогда обращались ко многим известным деятелям культуры, но далеко не все соглашались. Таривердиев отказаться не смог… Эту трагическую тему он воспринимал как личную. Поездка стала важной чертой в жизни - началом позднего периода его творчества, обращением к органной музыке. Если прежде главным вопросом для него был «кто ты?», то теперь стал «куда идёшь?» - библейский вопрос. Первая часть симфонии «Чернобыля» - картина Апокалипсиса, который развивается на Земле. Вторая - реквием. В финале появляется ощущение, что души растворились в небе, и осталась пустота. Такое можно создать только на органе. Это пророчество конца, и концерт для органа «Кассандра» - тоже. «Кассандра» - единственное произведение, у которого есть предисловие, где он предупреждает о многих вещах, например, о войне между Грузией и Абхазией.
Справедливо ли, что Микаэла Леоновича, в первую очередь, вспоминают как автора музыки к фильмам «Семнадцать мгновений весны», «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»? Сотни же других крупных музыкальных произведений остаются в тени…
Понимаете, не может симфония для органа «Чернобыль» спорить по востребованности с «Семнадцатью мгновениями весны» или «Иронией судьбы» - фильмом, который каждый раз показывают на Новый год. Это знают все, а на органные концерты могут попасть столько, сколько вмешает помещение. В «Иронии судьбы» звучит совершенно баховская барочная музыка, которая придаёт картине полифоническое звучание. Это история не просто о напившемся человеке, случайно попавшем в другой самолёт, там есть и другие смысловые слои, привносимые музыкой, и Эльдар Рязанов всегда это понимал.
- А ведь они с Эльдаром Рязановым были знакомы до работы над «Иронией судьбы»?
Они были знакомы хорошо, вообще, фильм «Ирония судьбы» возник по иронии судьбы. Микаэл Таривердиев был в 1974 году в Пицунде, хотя обычно бывал на море в Сухуме, а тут попал в Дом кинематографистов, где был и режиссёр. И вот идёт Микаэл Леонович мимо кафе, а на крыльце сидит Эльдар Рязанов и вокруг него, как обычно, собралось много людей. Что-то увлечённо рассказывает о своём новом фильме «Ирония судьбы» и напевает «На Тихорецкую состав отправится…», говоря, что песня народная. И тут Таривердиев: «Какая же песня народная? Песня моя!». А потом Микаэл учил Рязанова кататься на водных лыжах (сам их обожал), но Эльдар Александрович оказался единственным, кто не научился (смеётся ).
- Можно ли сказать, что на творчество Макаэла Таривердиева значительно повлияли его тбилисские корни?
Конечно, знаете, даже первая глава в его книге «Я просто живу» называется «Тбилиси. Полифонический город». Помню, в Тбилиси Марк Рудинштейн устраивал «Эхо Кинотавра» и позвал меня. Как и полагается, там была красная дорожка, приехали известные люди: Олег Янковский, Таня Догилева - в общем, хорошая компания российских актёров, кинематографистов и, конечно, грузинских. А мне нужно было со сцены представить музыку Микаэла Таривердиева. Я шла и судорожно думала, что сказать этой огромной аудитории, которая разместилась в филармонии на 3000 мест. В этих мучениях я пребывала до последней минуты, а когда подошла к микрофону, сказала: «Микаэл Леонович хотел вернуться в Тбилиси на «мерседесе», чтобы в нём сидела Лолита Торрес». Меня моментально поняли, стали аплодировать, потому что захотеть такого мог только тбилисский мальчик (смеётся ). В результате «мерседес» у него был, и с Лолитой он познакомился, только не возил её на машине. Тбилиси - поразительно музыкальный город. Он описывал в книге, как из всех окон звучала музыка, а люди, незнакомые друг с другом, могли запросто собраться и начать петь. Это то самое знаменитое грузинское многоголосье, которое породило в нём необычайную музыкальность.
Вы упомянули книгу «Я просто живу», и создавали вы её вместе: на диктофон Макаэл Леонович наговаривал вам главу за главой…
Я приставала к Микаэлу Леоновичу, он на меня ругался, говорил, лучше бы я написала о нём музыковедческую книгу, что я потом и сделала. На самом деле, мы всегда с ним много говорили, и я стала всё записывать на диктофон. Иногда он сопротивлялся, а порой, как было с финалом его главы, сам просил записывать. В тот момент ко мне сразу пришло понимание, что больше он сам ничего не напишет - это финал книги. Предчувствие, увы, не подвело. Перед отлётом в Сочи (где случилась трагедия), мне казалось, что диктофон я положила. На тот момент у нас было две главы, но вернуться надо было с готовой книгой. И вот я хотела начать записывать, но устройства нигде не было. Мистически странно. Уже потом, когда я доставала смокинг, который Микаэл Леонович так и не успел надеть, из ботинка выпал этот диктофон…
- Каким Микаэл Таривердиев был в жизни?
Прежде всего, он был пронзительно мудрым, но, вместе с тем, его можно было сравнить с ребёнком, который не привержен всеобщим взглядам на мир, людей, явления. И он сумел эту непредвзятость пронести через всю жизнь. Для меня он был всем: любимым человеком, мужем, ребёнком, учителем, наставником. Я ни с кем не была и не буду так связана, как с ним. Убеждена, что он человек призванный, хотя и говорил обратное, но он - мессия от музыки. Человек, пришедший с заданием и расплатившийся за это своей жизнью. Я это вижу, чувствую и была этому свидетелем. Другое дело, захотят ли это услышать люди, а он своё задание свыше выполнил.
- Опубликовано в №37 от 2.03.2018
Микаэл Таривердиев покорил свою будущую жену, когда той было всего 13 лет, песней «Маленький принц». Познакомились они только через 13 лет...
Не исчезай во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса.
Вернешься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но все горит твоя свеча…
Андрей Вознесенский
15 августа Микаэлу Таривердиеву исполнился бы 81 год. Композитора уже 16 лет нет с нами, но его пронзительные, узнаваемые с первых тактов мелодии и песни из кинофильмов по-прежнему звучат с кино- и телеэкранов, в концертных залах и на дисках. При этом все время открываются неизвестные ранее широкой публике пласты его музыки.
В этом огромная заслуга Веры Таривердиевой, которая после смерти мужа целиком посвятила себя продолжению его дела. Основала в Калининграде единственный в России Международный конкурс органистов. Выпустила более 20 дисков с малоизвестными сочинениями Таривердиева – от оперы «Граф Калиостро» до «Воспоминаний о Венеции». Дважды издала книгу с его мемуарами «Я просто живу», дополнив второе издание своей «Биографией музыки» о его жизни и творчестве.
В начале августа Вера Таривердиева побывала в Таллинне, выступив в рамках XXVI Международного таллиннского органного фестиваля с лекцией, сопровождавшей показ документального фильма Quo vadis?, в основу которого легла симфония для органа «Чернобыль». А под сводами церкви Нигулисте звучали хоральные прелюдии «Подражание мастерам» и органный концерт «Кассандра» Микаэла Таривердиева.
У нее редкое отчество Гориславовна – и удивительная судьба. В 26 она встретила человека, увенчанного славой и вдвое старше ее, который совпал с ней во всем и который стал ее возлюбленным, другом, учителем, мужем. Они прожили вместе 13 счастливых лет, а после его смерти она целиком посвятила себя, нет, не увековечению его памяти, а продолжению его дела.
«Любовь – это процесс… Процесс сближения, узнавания, постижения и все большего понимания… и он никогда не останавливается. Любовь – это чувство бесконечное», – говорит Вера Таривердиева. Мы сидим на открытой веранде кафе в Старом городе, и она вспоминает, как двадцать с лишним лет назад по заданию редакции газеты «Советская культура», где тогда работала, впервые приехала в Таллинн. «Принимали меня прекрасно, а по Старому городу меня водил Леннарт Мери, замечательный человек, в те годы просто писатель».
Родина нашего романа – Прибалтика
– Как произошла главная встреча в вашей жизни, определившая всю дальнейшую судьбу? Вы в ту пору были очень молоды…
– Мне было 26 лет, и я была замужем. И даже успела побывать в Афганистане – в составе делегации деятелей ЦК ВЛКСМ, проводивших «Дни СССР в Кабуле». Я там находилась больше месяца, и у меня был музыкальный салон, что в тех краях, где женщины ходят в чадрах, воспринималось как большая редкость. Впечатлений было много, и, вернувшись в Москву, я написала об этом статью. Это был 1983 год, как раз год встречи с Микаэлом Леоновичем. Наш роман начался в Вильнюсе, а до этого был мой звонок ему с просьбой написать в «Советскую культуру» о новом произведении Родиона Щедрина. Микаэл Леонович не сразу согласился, но в итоге он написал прекрасную статью, и мы оба оказались на фестивале в Вильнюсе, который проводил Родион Константинович – он в то время строил там дачу и много сотрудничал с Литвой. Так что Прибалтика – родина нашего романа (улыбается).
– Какое впечатление произвел на вас Микаэл Леонович при первом знакомстве? Было ощущение, что перед вами знаменитый композитор?
– Микаэл Леонович обладал редким, просто магнетическим обаянием. Он на всех производил неизгладимое впечатление, причем никогда к этому не стремился, был прост в общении. А в отношениях с женщинами был настоящим джентльменом старинного розлива, будучи при этом современным человеком. Когда утром нас всех собрали в холле гостиницы Lietuva, чтобы затем везти возлагать цветы к памятнику Ленину, я увидела идущего мне навстречу Микаэла Леоновича, который весь сиял: он был очень доволен, что мы опубликовали его статью целиком, и ему уже звонили люди и благодарили.
– Это была любовь с первого взгляда?
– Вы знаете… ведь что такое любовь? Любовь – это процесс. Это процесс сближения, процесс узнавания, постижения, понимания… Понимание не бывает мгновенным. Есть ощущение близости мгновенное – такое у нас было с первой минуты знакомства. А потом был процесс, и он никогда не останавливался. Почти сразу Микаэл Леонович преподал мне главный урок: он обладал четкой жизненной позицией и всегда был ей верен. Иногда о нем говорили как о человеке с трудным характером, неудобном, но на самом деле это не так. Просто у него была своя система взглядов и ценностей, понимание того, к чему он призван.
– Что из его музыки вы тогда знали?
– Ну, конечно, я смотрела «Семнадцать мгновений весны», «Иронию судьбы», знала песни. Но мир музыки Микаэла Леоновича для меня был практически незнакомым. Хотя я помню свои первые детские ощущения. Мне 13 лет, летний день в «Артеке». Я сижу на пригорке одна, из радиоприемника доносится песня «Маленький принц». Я не знала, кто ее написал, но она меня глубоко тронула. Лишь когда я познакомилась с Микаэлом Леоновичем, то узнала, что он ее автор. А первым шагом в мир его музыки стал Первый скрипичный концерт, на репетиции и на премьере которого я присутствовала на «Московской осени», еще до поездки в Вильнюс. И на фестивале в Вильнюсе исполнялся именно этот концерт, его играл Гриша Жислин.
Он был принцем и «изящной нотой в бетонную эпоху»
– Мне кажется, есть нечто символичное в том, что первой песней, с которой началось ваше знакомство с музыкой Таривердиева, был «Маленький принц». Микаэл Леонович ведь и сам был таким принцем, романтиком, рыцарем в среде советских композиторов. Или, как сказал Андрей Вознесенский, он был «изящной нотой в бетонную эпоху».
– Он был принцем, он был королем-оленем, он был аристократом, человеком изысканной культуры. Не только благодаря своему происхождению и воспитанию. Он был одарен Богом необыкновенно тонким восприятием мира. Он писал только ту музыку, которую слышал, которая ему посылалась. А чтобы ее слышать, нужно себя сохранять в чистоте. Микаэл Леонович совершал поступки, которые другим казались безумными, а для него они были естественными. Например, история с Мишей Каликом, его другом и соавтором таких фильмов, как «До свидания, мальчики», «Любить», «Разгром». После фильма «Человек идет за солнцем» оба проснулись знаменитыми, и их пригласили в Париж. Но Мишу не отпустили, так как он сидел в сталинских лагерях, и Микаэл Леонович сказал, что без Миши он не поедет. После этого он 12 лет был невыездным. Мало кто знает об этом, его всегда считали успешным человеком, он имел массу наград, но он был абсолютно несовместим с советской системой. Он всегда делал только то, что хотел, у него трудовой книжки даже не было. Он сумел прожить жизнь совершенно свободным человеком. Это не значит, что он мог себе все позволить, но у него было удивительное ощущение внутренней свободы, своего отдельного мира.
– Как он писал музыку – за инструментом или нет? Быстро или мучительно долго?
– Процесс вынашивания у него был зачастую долгим, а роды – быстрыми (смеется). Музыка на него снисходила, он был как приемник. В какой-то момент что-то в нем щелкало, он садился за инструмент и играл произведение целиком. Это было чудо, потому что весь замысел, от первой до последней ноты, приходил к нему сразу целиком. Он себя, свою игру записывал, а потом садился за стол и писал партитуру, никогда не прибегая к инструменту.
– В общем, произведение являлось целиком, как яблоко на ладони – такое сравнение обычно применяют, когда говорят о чуде рождения музыки Моцарта.
– У Микаэла Леоновича есть такая фраза: «Обидеть Моцарта нельзя. Моцарты всегда побеждают».
– Но рядом с Моцартом всегда стоит Сальери.
– По-моему, он дружил с Валерием Гаврилиным?
– Нельзя сказать, что это была тесная дружба и общение. Между ними возникла удивительная духовная связь и эмпатия. Для Микаэла Леоновича было неожиданностью получить письмо от Валентина Александровича, в котором тот написал, что Таривердиев всегда был для него примером. Это было большим утешением на фоне того, что он переживал на протяжении всей жизни.
– Наверное, один из самых тяжелых моментов был связан с Никитой Богословским и его диким розыгрышем после выхода на экраны «Семнадцати мгновений весны», когда в адрес Союза композиторов пришла телеграмма, якобы от Фрэнсиса Лея: «Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме».
– Это было жутко, но это было не самое страшное, что Микаэлу Леоновичу приходилось переживать в жизни. В определенном смысле трагические переживания ему были нужны, так как они потом выливались в музыке. Как человеку крайне ранимому и тонкому, живущему по иным законам, ему было тяжело в этом мире. Хотя в его жизни было и много радостного. Потому что его любили очень многие, а главное – его любила публика. И в историю его внесли на своей любви слушатели.
Симфония-свидетельство и опера-гротеск
– Книга «Я просто живу» иллюстрирована его фотоснимками. Это было его хобби?
– Да, а еще он любил спорт. В юности увлекался и боксом, и верховой ездой, и велосипедом, и мотоциклами, а позже – виндсерфингом и фотографией.
– Как вы проводили отпуск?
– До 1991 года включительно на два летних месяца уезжали в Сухуми. Днем он катался на водных лыжах, а ночью работал. Для него это было самое продуктивное время. Он любил работать по ночам – на море ли в Сухуми, или дома в Москве.
– Вы квартиру сохранили в неприкосновенности – все, как при муже?
– Да, настолько в неприкосновенности, что кое-что уже требует ремонта (смеется).
– Знаю, что у вас дома огромный архив, и вы все время продолжаете открывать новые страницы. Так много неопубликованного?
– А у Микаэла Леоновича почти ничего не было опубликовано. Лишь в последний период, всего в количестве 300 экземпляров, были изданы органные сочинения, вокальные циклы. Мы сейчас выкладываем всё в Интернет. Не все с этим согласны, но я считаю, что музыка должна быть доступна. Сегодня мало кто ее издает: это очень дорогое удовольствие. У Микаэла Леоновича есть даже никогда не исполнявшиеся сочинения. Например, опера «Женитьба Фигаренко», которая пока есть только в клавире. Он не знал, какой театр будет ее исполнять, поэтому не написал партитуры – что для него редкость, обычно он вначале делал партитуру, а потом клавир. Неделю назад я получила из Армении оркестровку оперы, которую сделали два замечательных армянских композитора. Я им очень благодарна и осенью буду встречаться с ними, может, удастся поставить в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. «Женитьба Фигаренко» – очень смешная опера-гротеск. В 1990 году, когда она была написана, многим было непонятно, про кого она. А она про то, что потом случилось в нашей жизни, когда пришли новые русские. Она актуальна и сейчас.
– Как и симфония для органа «Чернобыль», написанная в 1987 году, которая и сейчас звучит как предупреждение.
– Эта симфония – свидетельство, симфония – призыв. Микаэл Леонович считал ее своим главным сочинением. Она задает всем нам вопрос: «Quo vadis?» («Камо грядеши?»). Тот вопрос, который задал Христос Петру, когда встретил его идущим из Рима: «Quo vadis, Petr?» Петр развернулся и пошел на мученическую смерть.
– Сейчас благодаря вам и возглавляемому вами Фонду целый пласт музыки Таривердиева открывается заново. Но для большинства имя Таривердиева ассоциируется прежде всего с киномузыкой. Не возникало у него чувства сожаления или даже обиды, что многое из написанного им оставалось как бы в тени – я имею в виду замечательные вокальные циклы, инструментальную и симфоническую музыку, балеты, оперы, сочинения для органа?
– Конечно, у Микаэла Леоновича было чувство неудовлетворенности, так как он прекрасно понимал, кто он и что делает. Но это естественный ход вещей: не может органная музыка конкурировать с музыкой из «Семнадцати мгновений весны» или «Иронии судьбы», которые каждый год показывают по телевидению и собирают колоссальную аудиторию. Однако существует некая закономерность: большие величины открываются на расстоянии. Поэтому нужно время для того, чтобы масштаб творческого наследия Микаэла Леоновича был понят и по достоинству оценен. Я много общаюсь с органистами, которые приезжают к нам на конкурс (Международный конкурс органистов имени Таривердиева. – Т.У.) со всего мира, и они начинают свое знакомство с музыкой Таривердиева с органных сочинений и очень удивляются, когда узнают, что он писал музыку к кинофильмам. То есть они начинают с другого конца, и мы идем навстречу друг другу. Настанет момент, когда все мы встретимся, и разные грани творчества Микаэла Леоновича соединятся.
Справка «ДД»:
Вера Таривердиева родилась 15 мая 1957 года в Алма-Ате в семье литераторов (мать – профессор филологии, отец – журналист). Окончила Музыкальный институт имени Гнесиных по специальности музыковедение, защитив диплом на тему «Ранние формы полифонии в музыке XIII-XIV веков во Франции». Работала в газете «Советская культура», писала рецензии и статьи о современной музыке. Автор книги «Биография музыки», президент Благотворительного фонда Микаэла Таривердиева, арт-директор Международного конкурса органистов, который с 1999 года раз в два года проходит в Калининграде, а также в Москве, Астане, Гамбурге и США.
Загрузка...
