Эта скромная женщина уже столько времени работает в российском шоу-бизнесе, что стала чем-то вроде национального бренда. Выпускница английской спецшколы и Института иностранных языков имени Мориса Тореза, Любовь Воропаева защищала институтский диплом своими переводами сонетов Китса, но переводчицей так и не стала, а стала автором трех поэтических книг и более тысячи публикаций стихов в периодике.
В соавторстве с мужем, композитором Виктором Дорохиным, Любовь Воропаева создала на российской эстраде множество хитов, и уже как продюсер - несколько ярких звезд, свет которых не гаснет до сих пор. Самый громкий их проект - Женя Белоусов со своей визитной карточкой - песней «Девочка моя синеглазая». Никто и не догадывался, что «девочкой синеглазой» Любовь Воропаева называла компьютер своего мужа, к которому очень его ревновала…
Я коренная москвичка, из интеллигентной семьи, с традициями, с корнями, - рассказывает Любовь Воропаева. - Мой папа - профессор, доктор наук, лингвист, а мама - физик-ядерщик. В моем роду творческих людей не было, я одна; а так - и врачи, и педагоги. Бабушка моя, папина мама, закончила Институт благородных девиц. Родилась и жила я на Гоголевском бульваре, а бабушки и дедушки - на Тверской, в знаменитом доме Нирензее в Большом Гнездниковском переулке, так что я росла между Арбатом и Тверской. Дитя центра, выросшее на бульварах и даже немножко на крыше, потому что в доме Нирензее все дети гуляли на крыше, там были замечательные детские площадки.
Моими соседями по дому были множество знаменитых артистов, писателей и прочих известных людей. Стихи начала писать в три года, и делаю это сколько себя помню. Я поэт не по профессии, а по национальности. Есть такая национальность - поэт, и к ней я принадлежу с детства. Никогда это занятие не бросала, хотя бывали перерывы. История дома Нирензее - это отдельный рассказ: в поисковике в Интернете можно найти и фотографии его необычных интерьеров, и рассказы о тех людях, которые населяли этот дом. Там когда-то получили квартиру родители моей мамы, и она там жила до своего замужества. Все в доме меня знали с детства, я тоже многих знала, и это был потрясающий мир, который сейчас разваливается буквально на глазах…
И вот, когда летом 1979 года я находилась в этом доме, звонит мне как-то Фаина Раневская. Прекрасное начало рассказа, если бы не тот факт, что звонила она вовсе не мне, а ошиблась номером всего на одну цифру, звоня кому-то из знаменитых жильцов нашего не менее знаменитого дома. Итак, звонок. Беру трубку, слышу голос Раневской: «Деточка, это Раневская, дай маму!» В трубке реально голос Раневской, я обалдеваю, но тут же беру себя в руки и выпаливаю: «Ой, Фаина Георгиевна, вы знаете, вы ошиблись номером, но я так сейчас счастлива, что мне надо вам что-то сказать! Я вас люблю, Фаина Георгиевна! Я вас так люблю!» «А вы кто такая, деточка?», - спрашивает у меня Раневская… «Я… я просто… я молодая поэтесса, и я вас люблю!» - отвечаю. «Знаете что, деточка, если вы поэтесса, то прочтите-ка мне свои стихи», - требует Раневская…
И я читаю Раневской свои стихи по телефону! Время от времени она требует: «Еще!», и я читаю что-то еще. Наконец Раневская грозно говорит: «Больше никогда никому не говорите, что вы поэтесса!» У меня перехватывает дыхание, и чуть ли не останавливается сердце - молчу! А Раневская после театральной паузы злорадно добавляет: «Не смейте говорить, что вы поэтесса, слышите?! Потому что, вы, деточка, не поэтесса, а большой поэт!» Что-то я потом ей в трубку лепетала, мы попрощались… и все!
Ты идёшь и сжимаешь синицу в руке.
Думаешь, что идёшь… А сам – устал пятиться…
А я лежу и считаю звёзды – на потолке,
И одна из них – до утра – по щеке моей катится…
Я не скажу тебе утром: «Вот след звезды…»
Ты не увидишь его – не напрягай даже зрение…
Но я, быть может, тебя уберегу от беды
И подарю тебе новое стихотворение.
- Помогало ли вам в вашей женской судьбе то, что вы поэт?
Да нет, не помогало, конечно. Скорее мешало. Потому что поэт - это человек без кожи, очень ранимый. И вот это состояние оторванности от земли мешает в земных отношениях. Особенно в отношениях с мужчинами. Мне повезло: мой покойный муж Виктор Дорохин хорошо знал, чувствовал, ценил и любил поэзию, но мои состояния ухода туда все равно не понимал и не принимал как муж. Хотя стихи мои читал с удовольствием, даже песни писал на какие-то готовые мои стихи, в частности, песня «Две женщины», которая стала очень популярной в исполнении Роксаны Бабаян, написана на мое стихотворение, посвященное Римме Казаковой.
Но вообще, если проследить не только мою судьбу, но и судьбу большинства женщин-поэтов, можно заметить, что поэзия - это такое занятие, которое мешает в личной жизни. Поэта вынести очень сложно, это постоянная рефлексия, это большой ребенок. Господь дал мне такую душу, которая разрываема и терзаема. С одной стороны, это дар - чувствовать очень глубоко, а с другой - это непомерно тяжелое бремя. Особенно когда пишешь и душа твоя разрывается, и ты чувствуешь какие-то вибрации. Стихи не сочиняются, стихи слышатся. Вдруг появляется какая-то зацепка, подключение куда-то - я не знаю, куда… Я живу как поэт, чувствую как поэт…
- Расскажите про Виктора Дорохина, вашего мужа?
Он был моим вторым мужем. Первый раз я выскочила замуж в восемнадцать. Я училась на первом курсе института, а муж, отец моего сына, институт заканчивал. Познакомились мы в библиотеке, в читальном зале, а после меня он, кстати, что смешно, женился на библиотекарше!.. (Смеется). Я недолго была замужем, поскольку брак у меня ассоциировался с желанием вырваться из-под родительского крыла и жить самостоятельно. После рождения сына мы с мужем разошлись… Мой сын - взрослый самостоятельный человек, у него своя семья, зовут его Дмитрий. Руководит проектами в крупной американской строительной компании, так же, как и я, закончил Институт иностранных языков.
- Как вы воспитывали сына?
Да никак не воспитывала. Я была очень молодой мамой, полной дурочкой, студенткой. Мне было очень тяжело. Мои родители помогали. Мама раньше времени ушла на пенсию, чтобы помочь мне закончить институт и вырастить Диму. А вскоре после окончания института я стала ездить на гастроли, начав писать песни и работать на сцене - я была ведущей концертов, и мой сын полностью переселился к моим родителям. Они его вырастили. Если бы не они, не знаю, что было бы. Своей творческой карьерой я целиком и полностью обязана родителям. Сын вернулся ко мне, когда уже учился в шестом классе. К тому времени я перестала мотаться по стране.
- А как вы познакомились с вашим вторым мужем?
На гастролях. До этого мы год были знакомы. А роман разгорелся в городе Талды-Кургане. Мы долго держались, а потом не выдержали. Он тогда сказал, что у наших отношений нет перспективы, так как он давно и плотно женат, но через три дня переменил свое решение. В результате мы прожили в браке четверть века и были счастливы. После свадьбы мы ушли из Москонцерта «в никуда», потому что руководитель коллектива, в котором мы работали, был против наших отношений. Еще до встречи с Виктором я имела опыт написания песен с большим количеством соавторов-композиторов и даже была автором одной из первых советских рок-опер «Робинзон Крузо».
У нас с Виктором была только одна возможность для того, чтобы совместно продержаться, - это песенное творчество. Я ему сказала: «Давай писать песни вместе». Тем более, что он меня ревновал - ко мне приезжали разные композиторы. Так мы с Дорохиным начали писать песни. Что было дальше - всем известно. Песни стали популярными, а мы стали популярным творческим дуэтом. Большая любовь, совместное творчество. Мы, правда, часто ссорились, кипели итальянские страсти. Обижал он меня сильно, кричал: «Засунь свои стишки куда-нибудь подальше!». Я писала по сорок вариантов, а он говорил, что все это не то. Большую школу я с Дорохиным прошла…
В песне «Последнее танго», которую пела Катя Семенова и с которой мы стали лауреатами «Песни года», припев я писала несколько месяцев. Не шли нужные строчки. Виктор браковал текст, я рыдала. И вдруг меня осенило и - песня получилась! Он сказал: «Да, это то! Мурашки, мурашки!». Виктор был лидером в семье. Характер у него был очень непростой. Верите или нет, но он - «Скорпион»! Человек, который занимается самоедством и в конечном итоге уничтожает себя. Он постоянно жалил меня, и это послужило одной из причин того, что в какой-то момент, не выдержав всего этого, я ушла от него к другому человеку, и у каждого из нас появилась своя личная жизнь. Тяжелый наступил период, наш брак, что называется, «устал», и мы решили отпустить друг друга. А после, когда я узнала, что Виктор тяжело заболел, я вернулась, чтобы ухаживать за ним, и он умер в этой квартире у меня на руках.
Это случилось в 2009 году. Довольно тяжко мне теперь находиться в этой квартире, мы с моим гражданским мужем композитором и музыкальным продюсером Николаем Архиповым приезжаем сюда на зиму, а остальное время проводим за городом. Наша семья живет очень камерной жизнью. На лето мы перевозим нашу музыкальную студию в загородный дом, а потом - обратно. Это единственное, что мы перевозим, потому что все остальное в загородном доме есть, включая всякие мои наряды, посуду и прочее. Так что у нас переезды происходят исключительно с компьютерами, гитарами, микрофонами, усилителями и колонками. Какое-то время мы жили за городом постоянно, изредка наезжая в Москву, и тогда все артисты приезжали туда к нам. Всем это очень нравится, потому что летом и шашлыки, и лес, и речка, и вдохновение повсюду в воздухе.
Память обо мне –
длинная дорога.
Память обо мне –
нежности немного.
Память обо мне –
тихий звон трамвая.
Память обо мне –
женщина другая.
Память обо мне –
вся печаль твоя.
Память о тебе – я.
- Вы родились сильной или все-таки стали такой под влиянием обстоятельств?
Я стала такой, проделав огромную над собой работу. А в детстве у меня очень рано начала проявляться моя поэтическая натура. Я много доставила огорчений своим родителям. Меня и из школы выгоняли, и маму постоянно вызывали в школу. Вечно я что-то вытворяла, а однажды даже убежала из дома. Никто со мной не скучал. Родители часто вспоминают, как гуляли со мной на Гоголевском бульваре - мне года два было, - и я плакала и просила: «Хочу луну с неба!». И всю жизнь я этого хочу! С другой стороны, не такая уж я железная, как вы уже поняли, находясь в моей квартире.
Я очень даже женщина, обожаю все «девочковое», как принято говорить - и красивые интерьеры, и наряды, и хорошую косметику, и кулинарию. А «железной леди» - это меня уже журналисты прозвали, им же нужно что-нибудь придумать. Живу я сегодняшним днем, сегодняшними стихами, тем, какая я сегодня, здесь и сейчас. У меня более двухсот песен. А стихи свои новые не хочется издавать, заниматься этим копошением, потому что жизнь такая короткая, что хочется бежать дальше. Сейчас очень жесткое время. И пока я жива, хочется дать море улыбок и позитива людям. Мне кажется, каждый человек должен с полной отдачей, на всю катушку жить, и именно поэтому я продолжаю заниматься творчеством.
- Нужно ли вам сильное плечо, или вы чувствуете себя самодостаточной?
Наверное, все-таки нужно. В каких-то моментах я очень беззащитная. Мне тяжело даже дверь ключом открыть. Все время путаюсь с этими ключами. С бумагами я вообще не могу иметь дело. Для меня все эти счета, квитанции, справки, какая-то документация - темный лес. Коля, мой гражданский муж и соавтор, в этом вопросе тоже не особо разбирается, поэтому у нас есть управляющий делами. Но все дела по дому Коля взваливает на себя, хотя он творческий человек, весь в музыке. Кроме готовки, уборки и засовывания белья в стиральную машину я ничего больше не делаю. В загородном доме я ничего не могу сама сделать без помощи. Конечно, мужское плечо нужно, в смысле чисто мужской помощи.
Поскольку вы здесь…
… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.
Но. Матроны - это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.
Например, 50 рублей в месяц - это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета - немного. Для Матрон - много.
Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.
- Любовь, как Вы думаете, если бы Женя Белоусов жил в наши дни, был начинающим певцом и попал бы, скажем, на «Фабрику Звезд», смог бы он стать кумиром нынешней молодежи?
Не знаю… Может, и смог бы… Но ведь сердцем проекта Жени Белоусова тогда был именно наш союз. Так что, если бы мы продюсировали «Фабрику» с его участием, то смог бы наверняка!
- А что за книгу Вы пишете? Она будет целиком посвящена Жене Белоусову? Когда планируете дописать и издать?
Я пишу книгу о том, как я попала в шоу-бизнес и что я там делала. О Жене Белоусове в этой книге будет несколько глав, естественно… Книга очень тяжело пишется. Планировала закончить её в декабре этого года, но не получилось… Весь год меня заносило в какие-то другие дела и проекты: оставалось мало времени и эмоциональных сил на книгу. Так что сейчас я не могу сказать, когда допишу книгу… Буду стараться поскорее закончить работу над рукописью.
- А чем хорошие стихи отличаются от плохих? Кроме очевидных, крайних примеров. По каким критериям можно оценить свое творчество?
Ни по каким. Творчество субъективно. Я оцениваю так: если у меня бегут мурашки от стихов, значит, они настоящие…
- Существует ли книга или фильм, которые заставили Вас плакать?
Я плачу только от стихов Иосифа Бродского… А фильм, который меня пробил на слёзы, – «Однажды в Америке»…
Лучшие дня
- Любовь, Вы дружите со многими женщинами, в том числе и со знаменитыми (Мария Арбатова). Вы верите в женскую дружбу, свободную от зависти, сплетен, соперничества? Как Вы думаете, настоящая дружба возможна только между «равными» (люди одного социального статуса с примерно одинаковым финансовым положением)?
Вообще-то я в женскую дружбу не особо верю. Меня почти все подруги в юности предавали… Как говорится, «женская дружба, она до первого мужика»… Но у нас с Машей за плечами 30 лет нашего знакомства. Да и сильные мы обе женщины… И так получилось, что мы обе не завистливы и не любим сплетничать. Потому ни разу не поссорились, наверно… Ну и социальный статус, образование и всё такое очень важны, я считаю…Потому как дружить лучше без зависти, на равных.
- Сравнивая себя с Марией, в своем ЖЖ Вы написали, что никогда бы не пошли в политику. Почему?
Потому что лично мне это занятие неинтересно.
- Есть мнение, что за успешной женщиной всегда стоит мужчина, который ей помогает, поддерживает. Существует также и другая, более известная, мудрость: за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. В то же время в одном из своих интервью Вы говорите о том, что одиночество – спутник успешного человека. Что же все таки ближе к истине?
Сколько людей, столько и мнений. По-всякому в жизни бывает… Но вот у большинства великих мужчин точно были великие жёны, да… А вот великих женщин мужья почему-то редко поддерживали. Парадокс.
- Любовь, если бы у Вас была возможность выбирать, где родиться в следующей жизни, какую страну Вы бы выбрали? Вы в прошлом жили в Штатах, почему вернулись?
Я в Штатах недолго совсем жила. Хотела там остаться, но бывший муж затосковал по России… Насчёт следующей жизни... Да опять в России бы родилась, наверно… У нас интересно жить.
- Почему «железная леди шоу-бизнеса» вдруг решила пойти на контакт с огромным количеством незнакомых людей? Я имею в виду ЖЖ (livejournal.com).
Мне вообще люди интересны. Общение – это энергообмен, взаимообогащение. Я полтора года назад уехала из Москвы за город. Живу в лесу, редко общаюсь с людьми в реале теперь… Потому, наверно, очень дорожу общением с людьми в ЖЖ…
- Любовь, Вы известный кулинар, создатель кулинарного шоу «Холодная десятка»… Есть ли в Вашей семье какие-то кулинарные традиции, связанные со встречей Нового Года, Рождества? Что обязательно будет присутствовать в наступающие праздники на Вашем столе?
Жареная птица, пироги, два-три моих любимых салатика, домашняя буженина… Вот новогодний рецепт из моего ЖЖ:
Лично я обожаю капустный пирог. Из любого теста. Из дрожжевого или из слоёного. В последнее время я, кстати, несколько раз использовала покупное слоёное тесто, раскатанное тонким слоем. Готовлю я этот пирог в глубоком противне. Потрясающе получается! Потому как всё дело в начинке. Я её делаю так: Рубленую капусту залить кипятком и кипятить 10 минут на сильном огне, потом откинуть её на дуршлаг, добавить много поджаренного в растительном масле до розового цвета репчатого лука, зелень (укроп или петрушку или и то, и то), 3-4 мелконарезанных крутых яйца, сливочного масла грамм 100 – пока капуста горячая, соль. Сверху пирог засыпать слоем тёртого сыра, а потом залить смесью из 2-х взбитых яиц и 2-х столовых ложек сметаны. Ну и в духовку его, и всё тут!
- Расскажите, пожалуйста, о самой запомнившейся встрече Нового года в Вашей жизни. И как вы планируете встречать Новый 2008 год?
Однажды мы отмечали Новый год у композитора Юры Антонова в его загородном доме… Юра закупил такое количество петард и фейерверков, что мы взбаламутили всю округу… Ёлка наряженная росла прямо во дворе, и мы водили вокруг этой ёлочки хороводы… И с нами хороводились все Юрины собаки и коты… Классный был Новый год! А в этом году мы будем отмечать праздник в своём загородном доме. Гости приедут, и всё такое… Готовить буду, конечно же, я… У нас на беседке во дворе уже висит иллюминация. Скоро начну и дом украшать… Что касается ёлки, то у нас здесь лес кругом - выбирай любую… Правда, я посадила у нас во дворе маленькую голубую ель, но она вырастет не скоро ещё…
- Любовь, а давайте закончим это интервью Вашими стихами? Что бы Вы хотели посвятить нашим читательницам?
НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ (из цикла "Детство")
Привстав на цыпочки, тянусь
К богатствам ёлки новогодней:
Сейчас, немедленно, сегодня
Попробовать! А завтра пусть
Ругают и забав лишат,
И в коридоре в тёмный угол
Поставят, и тряпичных кукол
В шкафу забвением казнят -
То будет завтра!
Я робко ветви наклоняю
И от восторга замираю,
И в темноте белеет дверь...
За этой дверью мамин смех,
Хрустит отцовская газета,
Там терпкий чай, там праздник света
И скатерть новая, как снег...
И сердце - белкой в колесе -
К верхушке ёлки полыхает!
И вот рука уже снимает
Всех "мишек" и орехи все...
Всё - в шоколаде: руки, рот...
И я в блаженстве засыпаю
И отчего-то твёрдо знаю,
Что Дед Мороз вот-вот войдёт.
1983 г., из моей второй книги стихов "Словарь Любви".
Любовь Воропаеву можно не спрашивать, сколько лет она в шоу-бизнесе, ведь именно благодаря ей этот самый бизнес и появился в нашей стране. Несмотря на то что с тех пор в России произошло много перемен, поэтесса и продюсер в одном лице по-прежнему очень востребована. Впрочем, обо всём по порядку.
–Во времена социализма слово «шоу-бизнес» было ругательным и употреблялось исключительно по отношению к американцам. У нас же в то время была советская эстрада и советские песни. И мы с моим покойным супругом Виктором Дорохиным стали первопроходцами в СССР. Именно мы в шоу-бизнесе создали первый продюсерский проект – Женю Белоусова – и сделали это в соответствии с западными канонами. Мы создали этот проект на глазах у всей страны. Буквально дыша нам в затылок, вслед за нами пришёл Игорь Крутой с Сашей Серовым.
– А как же пример группы «Ласковый май»?
– Эта группа была явлением скорее социальным, чем музыкальным. В явление шоу-бизнеса она начала перерастать только после появления Жени Белоусова.
– С какими трудностями вам приходилось сталкиваться в начале вашей продюсерской деятельности?
– Со всеми, которые только можно было вообразить: от обвинений в том, что всё, что мы делали, было полной пошлостью, до рэкета. Но времена были интересными и даже забавными, можно было вполне снимать фильм в духе «Однажды в Америке».
Мы взяли, буквально говоря, девочку с улицы, познакомились с ней, когда она оканчивала школу. Мы её обучили, улучшили благосостояние её семьи – не вдаваясь в детали, скажу, что ситуация там была очень непростая. А проект закончился плачевно, потому что у девочки в этот момент бурно проходил период полового созревания
– Или книгу написать. Вы свою уже заканчиваете?
– К сожалению, я очень медленно пишу. Я начинала писать, когда мой супруг был очень болен, потом он умер. Эти воспоминания меня настолько держат за горло, что я, начав какое-то время назад активно писать, поняла, что это причиняет мне много боли, и сделала паузу.
– А сейчас какой он, этот шоу-бизнес? Мне кажется, что он стал каким-то штампованным и формальным.
– Напротив. Люди, которые активно участвуют в этой сфере деятельности, называют себя шоу-бизнесменами с долей гордости. Сейчас он стал более профессиональным по сравнению с тем временем, когда мы начинали. В те годы страна была закрыта, и нам с Виктором безумно повезло, что у нас был друг-американец, он работал в американском посольстве. Специально для нас он подписался на все музыкальные издания и постоянно привозил нам на кассетах все выпуски MTV. Мы были людьми очень информированными. А Виктор был одним из первых музыкантов, кто научился работать на компьютере. В нашем доме были настоящие университеты и ликбезы. К нам приезжали учиться у мужа Тухманов, Гаранян, много народу постоянно звонило с вопросами, и Виктор всех консультировал. Нам просто повезло, у нас был доступ к информации.
– Почему вы из Москвы перебрались за город?
– Я очень устала. До 2009 года в течение 13 лет я делала массу клубных мероприятий, став ещё к тому же одним из основателей ивент-индустрии в России, продюсировала шоу, постоянно жила ночной московской жизнью. Эти тусовки сильно подкосили моё здоровье и даже моё творческое состояние. Когда ты делаешь по пять-шесть авторских программ в месяц, работаешь на износ. Мои нервы начали сдавать. Жизнь превратилась в дни отдыха между шоу. И я купила себе загородный дом. Это позволило мне успокоиться, взглянуть на свою жизнь по-другому и поменять её. Я присоединилась к интернет-сообществу, тут же открыла свой блог в «Живом Журнале» и начала писать книгу. Сейчас ритм моей жизни изменился. Хотя всё может повториться, если мне встретятся люди с горящими глазами. Только с такими людьми, с талантливыми единомышленниками, я смогла бы работать. Встречу таких людей – вернусь в ивент-индустрию не раздумывая. Я этого не исключаю.
По теме
– А деньги не смогут вернуть вас в эту деятельность?
– Деньги меня не заводят, я давно знаю цену и себе, и своему делу в этой жизни. Отношусь к ним нормально, но не ставлю заработок на первое место.
Я человек креативный, на первом месте для меня реализация моих творческих идей, и я счастлива только тогда, когда они воплощаются.
– А почему вы работали лишь с мужчинами? Женя Белоусов, Герр Антон, Андрей Вертузаев с группой «Картуш»...
– У нас когда-то с Виктором Дорохиным был замечательный проект «Барби». Но этот опыт для меня оказался горьким. , и мы не смогли её удержать от превратностей жизни. И когда она опоздала на два с половиной часа на свой сольный концерт в самый модный в те годы ночной клуб «Карусель» на Тверской, мы расторгли с ней контракт. Ночных клубов в то время было мало, и народ собрался именно на неё, все места были раскуплены. А девушка наша приехала прямо «из койки», вся всклокоченная, а ей на сцену выходить и два часа работать… После того как она с горем пополам отпела всю программу, мы с Виктором отвезли её домой и сказали, что нашего контракта больше нет. Вот так… Работа с девушками идёт плодотворно до первого мужчины. Кто любит, тот девушку и танцует. Именно поэтому с девушками я работать не люблю. Предпочитаю сотрудничество с мужчинами. Хотя, если певицы обращаются к нам с моим новым постоянным соавтором – композитором и музыкальным продюсером Николаем Архиповым – с просьбой написать песню, мы не отказываемся, другое дело, что за женский проект я никогда не возьмусь. Хотя предложений было море. Тратить свои нервы на чужие половые инстинкты мне совсем не хочется.
– В самом начале продюсерской деятельности в ваших песнях была романтика, достаточно вспомнить песню «Девочка моя синеглазая», а сейчас другие темы, более циничные, выходят на первый план. Неужели романтика остаётся лишь как ретро?
– Всё зависит от исполнителя, с которым работаешь. Мы с Николаем Архиповым и сейчас пишем замечательные лирические песни для тончайшего лирика Леуша Любича, и наша совместная с ним песня «Я один, ты одна» даже вызвала восхищение Дидье Маруани, основателя легендарной группы «Спейс», который неожиданно вдруг оставил мне самые тёплые комментарии к этой песне, выложенной мной в моём ЖЖ, и даже прислал мне письмо с предложением поработать над русскими текстами его произведений. Если вы имеете в виду проект «Одинокого мужчины» Герра Антона, русского артиста из Гамбурга, то могу сказать, что в иронической поэзии Любовь Воропаева не новичок. Ещё в 80-е годы в рубрике «Ироническая поэзия Клуба 12 стульев» в «Литературной газете» был постоянный автор – Любовь Воропаева, и этот автор писал огромное количество иронических и юмористических стихов. Недавно меня один человек спросил: «Любовь, вы пишете такие замечательные лирические стихи, откуда у вас появился «Одинокий мужчина»? Как же так?» И я ему ответила: «А вы знаете всё творчество автора Любови Воропаевой? Я ведь ещё и работаю с тремя рок-группами, которые играют в стилях нью-альтернатива и нью-панк. Так что Любовь Воропаева спокойно пишет панк-тексты, иногда даже с матерком!» «Как! – ужаснулся он. – Не может быть!» – «Зайдите в поисковку «Яндекса» в Интернете, найдите там группы «Стингер», «Реактор» или «Брызги», послушайте песни, почитайте тексты. И поймите, что Любовь Воропаева – человек многогранный. И в том же проекте «Герр Антон», конечно же, где-то присутствует элемент панка!»
– Как Антон появился в вашей жизни?
– Через Интернет. Вообще, он знал и моё имя, и мои проекты очень давно. Он был связан с музыкой и ТВ. Больше я пока ничего не могу об этом рассказать. Потом он уехал в Германию и решил, общаясь со мной через Интернет, осуществить свою давнюю мечту. Он просто попробовал запеть, и первая же наша совместная песня «Одинокий мужчина» тут же стала хитом, взорвавшим дискотеки Германии, России, а сейчас уже и Украины..
– А вы сами бываете на дискотеках?
– В данный момент, естественно, не бываю, но я их постоянно смотрю на «Ютубе» в Сети. Я вообще очень люблю танцевальную музыку и в машине слушаю исключительно танцевальные радиостанции. Так что я слежу за всеми новостями, происходящими в этом музыкальном направлении, очень внимательно, собираю и анализирую всю информацию. В нашем тандеме с Николаем Архиповым, который не только пишет музыку, но и сам делает аранжировки всех наших песен и записывает их в нашей студии, работая ещё и как музыкальный продюсер, получается на сегодняшний день, как я считаю, музыкальный продукт очень высокого качества.
– Не обидно, что сейчас песни называют, как и всё в обществе потребления, продуктами?
– Я говорила о продукте как о результате труда. Но мне это не обидно, потому что я – человек интернетный, живу в духе со временем и меня в этом времени ничего не ломает. У моего ЖЖ-блога огромное количество молодых френдов, 18–19-летних моих читателей. Значит, что-то их во мне привлекает, если они меня читают, пишут мне письма, со мной советуются. Иногда я даже подсказываю, куда им лучше поступать, в какой институт, кому-то даю советы в личной жизни, они не к родителям бегут, а ко мне. Значит, они мне доверяют и чувствуют, что я их понимаю, что мы с ними – современники.
Когда я начинала писать стихи, поэтом-песенником быть не мечтала. Публиковалась в журналах «Юность» и «Новый мир». Но однажды мой друг Андрей Богословский - сын Никиты Владимировича Богословского - сказал, что песни писать очень сложно. У него тогда уже была известная композиция «Рисуют мальчики войну», то есть он был в теме. Вот мне и захотелось ему доказать, что это в общем-то не такая уж сложная работа. И я втихую от Андрюши стала писать какие-то тексты, а чтобы они зазвучали, пыталась стать своей в мире эстрады.
Как и все начинающие поэты, ходила в Центральный дом литераторов и до сих пор дружу с Машей Арбатовой, Володей Вишневским, которые тоже были завсегдатаями тех посиделок. Там работала Лена Жернова, у которой был роман с Николаем Агутиным, отцом Лени (позднее она родила Коле двоих детей). Тогда Коля каждый день приезжал к Леночке, в местном ресторане кормил ее обедами и поил кофейком. И вот однажды иду я такая счастливая, под мышкой у меня сборник «День поэзии», где меня впервые напечатали. А Ленка меня останавливает и говорит: «Любань, давай я тебя с Колей познакомлю». Коля говорит: «Что это у вас? Стихи? Дайте посмотреть». А я не знала, что Коля неплохо разбирается в поэзии. Прочел он мои стихи и говорит: «А вы не пробовали песни писать? Давайте я вас познакомлю с Виктором Векштейном, руководителем ВИА «Поющие сердца».
Так мы начали работать с Векштейном. Это была невероятно насыщенная творческая жизнь. На кухне у него собирались музыканты, сам Виктор сидел за пианино, я рядом, он мне кидал идеи, я тут же, прямо у него на кухне, набрасывала стихи. Мы много песен сделали с «Поющими сердцами». А у этого ВИА была извечная конкуренция с «Веселыми ребятами» Павла Слободкина. И он, узнав обо мне, решил поинтересоваться, что это там за девочка талантливая появилась. Позвонил и говорит: «Вы не замыкайтесь на «Поющих»-то. У меня тоже есть хорошие идеи, давайте поработаем». Первая песня, сделанная нами с «Веселыми ребятами», посвящалась Алле Борисовне Пугачевой и называлась «Рыжим всегда везет». Это было в 1983 году.
Дела потихоньку стали налаживаться. Одна романтическая история завела меня в Ригу, где я познакомилась с Раймондом Паулсом, и с ним тоже удалось сделать две-три песни. В общем, недостатка в работе и композиторах я не испытывала. Проблема была в одном - надо было где-то числиться. По тем временам человек, который не имел трудовой книжки, считался тунеядцем и мог за это схлопотать уголовный срок. Векштейн выбил мне ставку в «Москонцерте», и в трудовой книжке у меня появилась гордая запись «музыкант-инструменталист». Дважды в месяц я аккуратно получала деньги в кассе, довольно приличные, и это давало мне возможность заниматься творчеством, не особо беспокоясь о хлебе насущном.
- С Виктором Дорохиным мы познакомились на гастролях в середине 1980-х, и между нами проскочила искра. Фото: Из личного архива Любови Воропаевой
Но потом все стало меняться. Видимо, таких умных творческих личностей на балансе «Москонцерта» стало слишком много, и коллективы начали проверять на предмет того, сколько человек из числящихся в ВИА действительно ездит на гастроли. Меня поставили перед фактом: надо ехать в тур, иначе уволят. Целое лето я промоталась с «Поющими сердцами» по городам и весям и только привыкла к кочевому образу жизни, как вдруг новая напасть. Проверки ужесточились, теперь все «музыканты-инструменталисты» обязаны были не просто ездить с коллективом, но и выходить на сцену.
«Воропаева, короче, у тебя же стишки какие-то есть? Вот будешь выходить и читать, заполнять паузу, пока ребята переодеваются», - сказали мне. Я буквально за несколько дней наваляла себе коротенькую программу из небольших иронических стишков. Потом все эти стихи, кстати, в «Литературной газете» были опубликованы. С этой программой я имела успех, зал хохотал, всем было весело. Всем, кроме меня. Оказалось, что у меня безумная боязнь сцены. Аж ноги подгибались, когда готовилась к выходу. Артисты научили, что с этим недугом делать. «Выпей, - говорят, - 50 грамм коньяку, и дело веселее пойдет». И действительно, полегчало. Впрочем, особо увлечься этим способом снятия стресса я не успела: «Поющие сердца» вскоре распались, и я снова отправилась искать лучшей доли.
- Но самый главный творческий тандем все-таки был у вас с Виктором Дорохиным…
Да. Где-то на этих многочисленных гастролях в середине 1980-х годов мы с ним и познакомились. Он был барабанщиком - сначала джазовым, потом работал в тех же «Поющих сердцах», а позднее мы вместе оказались в другом музыкальном коллективе. В какой-то миг между нами пробежала искра. Это стало очевидно всем, кто за нами наблюдал, и начальству нашему такие вольности не понравились: ни Виктор, ни я на тот момент не были свободны. Меня уволили, и Виктор сказал, что в таком случае он уйдет вместе со мной. Заодно пришлось забрать трудовую и из «Москонцерта». Надо было придумывать выход из положения.
Я была членом профкома литераторов, и у меня появилась идея организовать там песенную секцию. И мы, а также многие из ныне знаменитых композиторов и поэтов-песенников, будучи тогда молодыми и безработными «тунеядцами», отлично трудоустроились. Там и Матецкий был - в секции песенников, и покойный Олег Сорокин, работавший с ВИА «Девчата», и Игорь Николаев, и многие-многие другие.
С Игорем Николаевым. Фото: Из личного архива Любови Воропаевой
- В какой момент вы с Дорохиным решили стать продюсерами?
Это все наши кипучие творческие натуры. Время тогда интересное было, железный занавес слегка приоткрылся, и мы стали узнавать, как делается музыка за рубежом. У нас был друг, американский дипломат Джефф Бэрри, который привез Виктору компьютер - один из первых в Москве. Второй появился у Давида Федоровича Тухманова, и он приезжал к Виктору учиться. Потом Джефф привез видеомагнитофон и кассеты. Я помню, вот здесь, в этом самом кабинете, сидели на полу Федя Бондарчук, мы с Витей, еще тьма народа, и сутками напролет смотрели видеоклипы: Джефф в Америке записывал свежие эфиры MTV и привозил сюда. Мы впитывали каждый звук, каждое движение, срисовывали танцы Майкла Джексона и Полы Абдул.
Привозил Джефф и музыкальные журналы, но, поскольку английским тогда мало кто владел, я по ночам, обложившись словарями, переводила на русский эти статьи и перепечатывала на машинке для того, чтобы дать почитать Виктору и его друзьям. Квартира постепенно превратилась в творческую мастерскую, через нее прошли все более-менее популярные люди того времени. Мы горели идеями, жили музыкой. Было ощущение, что прорвало плотину. Это было самое счастливое время!
Ну и, разумеется, все эти знания должны были вылиться в какой-то проект. Первой в жернова наших продюсерских амбиций попала бедная Катя Семенова. Это был конец 1980-х годов: Катя была уже весьма востребованной певицей. Она уже спела свои знаменитые хиты «Школьница» и «Чтоб не пил, не курил», и все у нее в жизни было в порядке. И Катя совершенно искренне не понимала, чего от нее хотят молодые авторы, которые пришли к ней и сообщили: «Значит, так: одеваешься ты неправильно, на сцене держишься не так, давай займемся танцами и сделаем из тебя модную певицу».
- «А чего это сразу танцами-то? - возмущается Катя. - У меня ребро сломано было, и справка имеется, могу показать!» А нам с Виктором хотелось идти вперед, писать танцевальную музыку и показать публике все те танцы, что мы видели в американских клипах.
В общем, Катю мы уговорили, накрасили, переодели. Хотя с вещами было бесконечно сложно. Я помню, как моя приятельница - редактор телевидения и впоследствии продюсер Марта Могилевская - просила свою подружку Анечку Ямпольскую, жену Миши Козакова, которой привезли из Израиля какое-то фантастическое платье, дать его Кате Семеновой на один день напрокат. Недавно наткнулась на запись той «Песни года» и увидела Катю в том самом шикарном черном платье, на груди которого сверкала огромная бабочка, расшитая камнями и блестками. А еще, помню, снимали клип на песню «20 градусов мороза»: там Катя в моей футболке, моем халате и в моих клипсах. Впрочем, так все жили - собирали реквизит по знакомым, лишь бы как-то приодеться для выхода на сцену.
Катя начала собирать стадионы. Песни «На минутку» и «Последнее танго», которые мы ей написали, звучали отовсюду. Жизнь закружилась вокруг нее. И голова у нее от всей этой славы и успеха тоже немного закружилась. Она сказала нам: «Чего это я должна только с вами работать? Мне Алла Борисовна звонит, Кузьмин звонит все время, песни свои предлагают». В общем, она решила, что без нас ей будет лучше. Мы расстались, и я очень переживала тогда, плакала. Года через три-четыре, когда мы в новогоднюю ночь сидели за столом, Катя вдруг позвонила и попросила прощения. «Ребята, - говорит, - я только сейчас поняла, что вы для меня сделали, я прошу у вас прощения за то, что я так себя повела».
- «Не буду танцевать, у меня ребро сломано!» - говорила Катя. Катя Семенова (1988). Фото: Владимир Яцина/ТАСС
- Но у вас уже появился Женя Белоусов?
Нас познакомила Марта Могилевская: она привела Женьку к нам домой. И они с Витей мгновенно подружились. Помню, мы сидели вчетвером за столом, пили чай, и в один миг мы с Мартой для них как будто исчезли. Они заговорили о музыке, Витя стал включать Жене разные песни, видео, они не могли наговориться. «Я буду с этим парнем работать», - сказал Витя. «Что ты в нем нашел? Ну, личико смазливое, и все», - удивлялась я. Он странно выглядел тогда с этой своей «химией» на голове. «Этого парня даже близко нельзя с нашей Катькой сравнить», - говорю. Но Витя был непреклонен.
Он полностью взял на себя руководство этим проектом, а мне доверил разработать пиар-стратегию. Тогда, правда, и слова-то такого никто не знал, и уж тем более не понимал, как это делается. Я начала действовать по наитию: придумала Жене Белоусову биографию. Во-первых, отняла у него 6 лет - на самом деле он был старше. Во-вторых, объявила всем, что Женька - абсолютный новичок на эстраде, как бы нечаянно упустив тот факт, что он до этого вообще-то несколько лет работал в «Интеграле» у Бари Алибасова.
Бари эти мои сказки безумно обидели. Там была какая-то не очень красивая история: оказалось, что тогда Алибасов держал всех своих парней не на контракте, а на долговых расписках. Типа никуда вы от меня не денетесь, пока деньги не отдадите. Вот они и работали на него. А Женькин брат, Саша, выкрал его долговую расписку у Бари, и таким образом оказалось, что музыкант Белоусов ему ничего не должен. И Женька сбежал от Бари. Тот нам потом звонил взвинченный, ругался, я его послала. Ну и потом вовсе вычеркнула из биографии Белоусова пункт об «Интеграле». Словом, Бари Каримовичу было из-за чего нервничать.
Вся эта история с пиаром мне не очень нравилась, я вообще жутко не люблю врать, а уж тем более делать это на всю страну. Естественно, ушлые журналисты начали раскапывать правду, и у нас получился такой классический «черный пиар», когда о Жене говорили, но в негативном ключе - мол, он все про себя врет, сказки сочиняет! Вышли две разгромные статьи в центральной прессе. Я жутко боялась, что эта история сработает против нас, но утешала себя тем, что в Америке такие вещи только на пользу популярности артиста идут. И действительно, скандал оказался нам на руку: если до него Белоусов собирал большие концертные залы, то после легко стал собирать стадионы.
Женька подпал под обаяние Вити - человека и музыканта. И начал учиться у него. Белоусов был очень толковым учеником, он быстро впитывал новый материал, работал над собой. Каждый раз, приходя к нам домой, брал огромную кипу дисков и видео и уходил изучать их. Получал домашние задания. Учился петь, держаться на сцене, танцевать. Выучил несколько сложных па, которые исполняли в своих танцах ребята из группы Milli Vanilli, и удивил ими «Олимпийский». Зал взревел, когда он сделал первый раз эту свою знаменитую «сбивку ногами» на песне «Ночное такси». А если у Женьки случалась какая-то лажа, он был жутко недоволен.
Помню, мы первый раз давали концерт за хорошие деньги: выступали на модной дискотеке «Орион». И Женька, исполняя «Девочку мою синеглазую», упал прямо на сцене: оргалит, который лежал на полу, был очень скользкий. В общем, он допел, едем домой, и Дорохин мне говорит: «Вот тебе деньги, раздели пополам - половину нам с тобой, половину Белоусову». Я протягиваю Жене деньги. «Поздравляю, - говорю, - с первым заработком». А он отпихивает мою руку: «Я не возьму эти деньги, не заработал! Найдите мне кусок оргалита, буду на нем тренироваться, пока не научусь стоять на ногах». И действительно, потом полгода тренировал вертушки дома, дошел до такой степени мастерства, что мог на льду их делать. Упорный был очень.
- Костюмы тоже вы Белоусову придумывали?
Мы делали их вместе с модельером Леной Зелинской - она сейчас в Париже работает. Лена доставала ткани, изобретала фасон. Так у нас, например, родилась идея знаменитой Жениной рубашки с белым хвостом, торчащим из-под куртки. Запоминающийся был образ. А брошки, которые он называл «битые елочные игрушки», были куплены около моего дома в галантерее. Мы с Женькой вдвоем нашивали их на его ремень и погоны. У меня до сих пор кусок одной из брошек лежит: Женькина гражданская жена, Лена Савина, после его смерти подарила на память о нем и о том славном времени.
- Мы вдвоем с Женей расшивали брошками ремень и погоны. Женя Белоусов (1989). Фото: Из личного архива Любови Воропаевой
- Как Женя воспринял успех, обрушившийся на него?
Когда мы заняли в конце 1989 года в национальном хит-параде «Музыкальный Олимп» первые пять мест (а у нас на тот момент ровно пять песен и было), Дорохин предупредил Женю: «Осторожно!» Мы тогда вместе отмечали Новый год, и, поднимая бокал, Виктор сказал: «Я вас всех поздравляю, мы лучшие в стране! Но теперь задача посложнее - удержаться на этом олимпе. Потому что падать будет безумно больно». И попросил Женю внимательнее отнестись к самому себе. Чтобы не было головокружения от успехов. «Вить, ну о чем ты говоришь! - воскликнул Женька. - Я же все понимаю».
Однако спиртное и звездная болезнь сделали свое дело. Женю тут сложно винить: через медные трубы мало кто может пройти без потерь. Большинство ломается. Мы начали замечать неладное. Женя стал меньше двигаться на сцене. Дорохин ему говорил: «Ты что, хочешь выглядеть как сытый народный артист Советского Союза, который стоит у микрофона, сложа ручки на пузе? Зачем мы столько тренировались?»
В самом начале гастролей мы завели такое правило: Женин администратор снимал его выступление на камеру, и по возвращении домой мы эту запись просматривали и устраивали разбор полетов. Но чаще и чаще нам стали привозить видео, где камера переходила с Жени на девочек с цветами, на аплодирующий зал. «Что-то тут не так», - поняли мы. А оказалось, что наш музыкант все реже выходит на сцену трезвым. И зачем это показывать продюсеру? Не надо.
Как Вите было больно и обидно! Он тогда спал по четыре часа в сутки, выстраивал Жене гастрольные туры, ездил на разборки с бандитами, все эти откаты, угрозы для жизни, рэкет (не забывайте, речь о конце 1980-х годов). Жуткое время было. И вдруг он получает вот это вот. Как будто ты идешь в белом костюме, а тебе нагадили на голову. И Витя начал болеть. И пыл его стал угасать. Все, что он дальше делал, было хорошо и талантливо, но без этой безумной искры. Без изюминки. Без страсти. Все это он вложил только в одного человека - в Женю.
- Наверное, масла в огонь подливали и бесчисленные поклонницы?
Женька был симпатяга, миляга, девки вешались на него, и он себе ни в чем не отказывал. Даже когда в поездках его сопровождала жена Лена с маленькой дочкой Кристиной. Но мы на это глаза закрывали, считая, что вмешиваться не вправе. Единственное, во что мы вмешались, - Витя убедил Женю, что жену и дочку давно пора перевезти в Москву: «У мужчины, тем более у артиста, должен быть тыл, дом». И в общем-то благодаря Вите их семья какое-то время и просуществовала.
- Почему вы поссорились?
Лена Белоусова безумно на меня обижается за то, что я об этом рассказываю. Мол, это было их с Женей внутреннее семейное дело. Нет, говорю я ей, это и наше дело. Потому что благодаря нам Женя стал тем, кто он был. А все последующие его действия разрушили здоровье Виктора, у него стали отниматься ноги, потом пошли инфаркты, после которых он и умер. Это разрушило мою семью. Поэтому я считаю, что имею право говорить. А причина одна: алкоголь.
Женя сильно злоупотреблял. Он бесконечно обещал Виктору, что вот-вот завяжет, но все время вырывался из-под нашего контроля. И в конце концов Дорохин сказал: «Женя, все! Я так работать не могу. Или ты останавливаешься, или мы расстаемся». На что Женя сказал: «Ну, значит, все». Это был 1990 год. Договорились, что мы вместе доработаем до конца года и с 1 января 1991 года Белоусов свободен. Но уже осенью он стал записывать что-то такое с Игорем Матвиенко и Александром Шагановым. Началась новая волна популярности Жени - «Девчонка, девчоночка» и прочее. Шла огромная работа по уничтожению былых заслуг Жени, его хиты, написанные нами, старались отовсюду убрать. Но песни все равно жили: на радио, на дисках. Помню, после похорон Вити в жутком душевном состоянии я пошла в наш поселковый магазин, и там по радио играли «Золотые купола». Я разрыдалась прямо в магазине.
- С Колей меня познакомил Виктор Дорохин. С мужем Николаем Архиповым. Фото: Из личного архива Любови Воропаевой
- Как вы пережили смерть Жени?
Это было безумно больно. Последний год перед Жениным уходом из жизни мы снова начали общаться: как-то оказались в одной компании на праздновании дня рождения Владимира Петровича Преснякова. Белоусов сам подошел к нам и попросил прощения у Вити и у меня. «Что ж я такое натворил, - сказал он тогда. - Я безумно вам благодарен, и время с вами было самым счастливым в моей жизни».
Женя попросил, чтобы Витя дал ему еще один шанс. Хотя было очевидно, что ничего у нас не выйдет. Выглядел Белоусов плохо, располнел, лицо стало одутловатым. В общем, грустно. Но Витя честно попытался дать ему шанс и пригласил в студию, чтобы записать новую песню. Женька пришел не очень трезвый - то ли опохмелился, то ли принял для храбрости, - спел ужасно, не попал ни в одну ноту. Дорохин свел эту запись, а потом принес мне и сказал: «Этого никто никогда не должен услышать».
В общем, работа у нас не пошла, но мы продолжали поддерживать отношения. Потом Женька весело укатил в Таиланд, а когда оттуда вернулся, ему стало плохо. Мы в тот момент тоже были в отъезде. Возвращаемся домой - у нас весь автоответчик в сообщениях: «Женя в больнице», «Женя в коме». Даже вспоминать не хочу тот кошмар, в котором мы все жили, пока он был между жизнью и смертью. Витя ведь все эти годы его бесконечно любил и следил за тем, что с ним происходило. Песни, написанные для Белоусова Игорем Матвиенко, Дорохин не воспринимал, хотя, на мой взгляд, они были сделаны в высшей степени профессионально. Виктор хотел быть на острие моды, хотел, чтобы Женька делал танцевальную музыку, уходил в хип-хоп, рэп - то, что потом стало действительно актуально. Витя был новатором, предвидел будущее.
- После того как вы решили расстаться с Белоусовым, на ком сосредоточились?
Мы сделали оригинальный проект, прообраз будущей «Фабрики звезд», который назвали «Азбука любви». Напечатали в газете объявление: набираем, мол, талантливых ребят. Устроили кастинг. Арендовали помещение, наняли педагога по танцам, вокалу, учили этих ребят. И грянул кризис. Проект надо было срочно сворачивать, потому что платить за аренду было нечем. И мы в срочном порядке выбирали из всех талантливых ребят одного, решая, на кого нам сделать ставку.
Выбор пал на девочку Марину, которой мы придумали сценический псевдоним Барби. И первый же клип, который ей снял Федя Бондарчук, выстрелил. Но Барби оказалась слабенькой, не выдержала такого напряга, слетела с катушек, стала прогуливать репетиции. Ну и Витя сказал: «Извини, мы тебя содержать больше не будем, потому что не в коня корм. Мы столько знаний в тебя вложили, столько сил отдали». В общем, не оправдала девочка надежд.
- Николай Агутин спросил меня: «А вы не пробовали песни писать?». С Николаем Агутиным (2010). Фото: Из личного архива Любови Воропаевой
- После Барби вы решились кого-то взять под свое крыло?
В то время Виктор серьезно болел. Но, даже болея, опять объявил кастинг и сделал группу - «Братья Дорохины». Легенда была такая: вроде как он их папа, заделал по молодости на гастролях по разным городам, а когда они выросли, решил всех собрать под своим крылом. Но разумеется, это было чистой воды вранье, а смысл был в другом: если кто-то из ребят начнет артачиться, можно было бы спокойно заменить парня кем-то другим. Надоело нам носиться с артистами, которые моментально теряли края и начинали думать, что они лучше всех. Первый клип - «Белая фиалка» - снимался в годовщину похорон Женьки. Витя поехал в церковь, а потом на съемки, а я на кладбище.
Группа стала набирать обороты, пошли концерты, ежедневные репетиции, и Витя платил им зарплату из своего кармана независимо от заработанных гонораров. Мы не думали ни о каких спонсорах, машинах, благах и так далее. Такой вот у нас странный был шоу-бизнес. Мы романтиками были. И действительно серьезные деньги получали, только когда Женька давал стадионные концерты. Но и мы с Белоусовым работали честно, пополам - половину ему, половину нам в семью. Таких отношений ни у кого нет даже сейчас, когда артисты научились хоть как-то за свои права бороться.
- Несмотря на столь плодотворный творческий тандем, вы с Виктором расстались…
В последние годы он очень тяжело болел, у него испортился характер, и, хотя я считала своим долгом зарабатывать деньги ему на лечение и ухаживать за ним, жить и творить вместе с Дорохиным уже не могла. У меня началась новая жизнь, родился новый творческий тандем - с композитором Николаем Архиповым. С Колей, кстати, нас познакомил Дорохин. Коля работал с молодой певицей. Его песни звучали на «Русском Радио». Дорохин попросил меня пообщаться с Колей на предмет сотрудничества, и мы стали работать вместе.
Постепенно из рабочих отношения переросли в романтические. Но творческими быть не перестали: на данный момент мы уже написали более 60 совместных песен, многие из которых вошли в хит-парады ведущих радиостанций. Одну из них, кстати, полгода назад приобрела Алла Борисовна Пугачева. Причем решение она приняла молниеносно: я послала ей песню вечером, а наутро мне уже звонила юрист Аллы Борисовны. «Мы берем у вас композицию, подпишите, пожалуйста, контракт». «Когда песня выйдет?» - такой вопрос не задается, потому что никто не знает, какие у Аллы планы. Но ее оперативность меня поразила. У нас на эстраде два таких человека, которые сразу чуют хит и мгновенно реагируют на него, - это Пугачева и Киркоров. Остальные предпочитают делать вид, что им новые песни не интересны, - тянут время. У большинства артистов очень пренебрежительное отношение к авторам.
- Сейчас песни пишут аранжировщики, стилисты и водители. Время администраторов. Я участвовать в этой вакханалии не хочу. Фото: PhotoXPress
- Хотя, казалось бы, именно репертуар - основная проблема любого артиста.
Нет, основное - это сменить Lexus на Rolls-Royce! Это если артист мужчина. А если женщина - иметь дорогого стилиста, надуть себе все стратегически важные места и обязательно пожить где-то на большой белой лодке в Сен-Тропе. Такие приоритеты.
Так что на постоянной основе я ни с кем не общаюсь. Разово могу песню написать. А проект раскручивать не возьмусь даже за очень большие деньги. Потому что сейчас человек, платящий тебе за работу, воспринимает тебя как обслуживающий персонал. Я на это не согласна. Для меня главное - творчество, креатив. А большинство тех, кто приходит с просьбой взять их под крыло, уверены, что я буду их пропихивать на телеканалы с помощью своих связей. Только за этим я им и нужна. Но я не стану ни за кого ходатайствовать, звонить, возить по радиостанциям записи. Лучше я не заработаю какие-то деньги, чем потеряю уважение к себе.
Вообще, сегодняшний шоу-бизнес движется непонятно куда. Настоящих талантливых трудяг, таких как Дима Билан, Сережа Лазарев, Полина Гагарина, переигрывают какие-то странные личности, зародившиеся на просторах «Инстаграма». Эти фикции, имеющие по миллиону подписчиков и больше ничего за душой, уверены в том, что они звезды. И почему-то публика тоже начинает так думать. Одна «звезда» надула губы - и все в обмороке от счастья. Другая запела, потом ей дали по морде, и вся светская хроника волнуется, как там она себя чувствует, в клинике…
В этих историях нет ничего про музыку. И ничегошеньки про слово. Там абсолютно бессмысленный набор фраз. Песни сейчас пишут сами артисты, аранжировщики, стилисты и администраторы. Время такое. Время администраторов. И я участвовать в этой вакханалии не хочу. Поэтому работаю с теми артистами, кто еще нуждается в хороших текстах. И жду. Может быть, когда-нибудь людям снова станут нужны песни, под которые можно не только танцевать, но и чувствовать и думать.
Родилась: в Москве
Образование: МГПИИЯ им. Мориса Тореза
Карьера: с 1983 года пишет песни. Среди исполнителей песен на ее стихи - Валерий Леонтьев, Лариса Долина, Татьяна Буланова, Владимир Пресняков. Вместе с первым мужем, Виктором Дорохиным, продюсировала творчество Кати Семеновой, Жени Белоусова и др. Автор трех поэтических книг и более 1000 публикаций в периодике. Лауреат премии «Песня года»
Воропаева начала писать стихи в трехлетнем возрасте. Обучалась в английской спецшколе и уже тогда ее стихи публиковали периодические издания. Затем окончила . С начала 1990-х годов Любовь Воропаева начала заниматься продюсерской деятельностью совместно со своим мужем, композитором Виктором Дорохиным. Воропаевой и Дорохину обязаны своим творческим взлетом Женя Белоусов , Барби и другие исполнители.
В 1994 году также совместно с мужем организовала Российскую ассоциацию музыкальных продюсеров (РАМП). На сегодняшний день Любовь Григорьевна продолжает заниматься продюсерской деятельностью в поп-музыке, она автор более 500 шоу и презентаций в крупнейших развлекательных комплексах Москвы, автор сценариев и продюсер многочисленных теле- и радио-шоу.
Кроме того, Любовь Воропаева - известная поэтесса, автор трех поэтических книг и более 1000 публикаций в периодике, поэтических альманахах и сборниках, автор текстов более 200 хитов в поп- и рок-музыке. Ее имя вошло в книги о популярной музыке России и «Музыкальную энциклопедию». Как поэт-песенник сотрудничала со многими композиторами - Виктором Дорохиным, Владимиром Семеновым, Лорой Квинт , Эдуардом Артемьевым , Татьяной Островской , Георгием Гараняном , Сергеем Ухналевым и др.
Среди исполнителей песен на ее стихи - Женя Белоусов («Девочка моя синеглазая», «Алушта», «Ночное такси»), Ксения Георгиади («Будь, что будет», «Понедельник - день тяжелый»), Екатерина Семенова («Мужчина, который спешит», «Последнее танго», «Лишний билет»), Александр Абдулов («Новогодние подарки»), Лолита Милявская («Музыка тела»), Валерий Леонтьев («Женский портрет»),
Загрузка...
