Ясенский, бруно яковлевич - биография

Бруно Ясенский

Заговор равнодушных

Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство.

(Роберт Эберхардт. «Царь Питекантроп Последний»)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

31 декабря 1934 года на четверти земного шара лежал снег. В городах с улиц его сметали механическими щетками, ледяную корку скалывали вручную скребком. Снега от этого не убавлялось, он порошил не переставая. В столицах обильно солили мостовые и тротуары, посыпали песком. Семь с половиной миллионов людей с утра до вечера только и занимались этой непроизводительной работой. Прохожие скользили, падали, отряхивались и приплясывая бежали дальше.

К вечеру в городах, на фасадах зданий, зажглись синие и красные – аргоновые и неоновые – трубки. Оба газа найдены были недавно английским химиком Рамзаем и быстро нашли применение как дешевая световая реклама, вытесняя электрические лампочки.

В большинстве стран в этот вечер, по очень старому обычаю, люди собирались в ресторанах и на частных квартирах, много ели и выпивали, поминутно поглядывая на часы. Ровно в двенадцать под общий звон и гомон они поднимали тост за наступивший Новый год. Большинство из них: полагало, что истекший год был на редкость плох и тяжел, но новый будет непременно лучше. Впрочем, так они думали и год тому назад.

На следующее утро десятки миллионов людей вставали с головной болью, с отрыжкой, глотали чай с лимоном, минеральную воду, соду, всякие пилюли и с туманом в голове отправлялись на работу. Начинался новый, лучший год.

Итак, когда большая стрелка приближалась к двенадцати, где ее уже поджидала малая, она была, как любили выражаться журналисты, «в центре внимания всего мира».

В одном только городе большие часы на городской башне показывали неизменно 8.26. Город назывался Сан-та-Рита и лежал в Центральной Америке, в республике Гондурас. Часы на его башне показывали 8.26 не потому, что таково было местное время, а потому, что две недели назад в маленьком городе Санта-Рита случилось большое землетрясение, разрушившее до единого все дома. По непонятным причинам уцелела лишь городская башня с часами, которые остановились навсегда, отметив час и минуту постигшего город бедствия. Лишенные крова, сантаритяне вместе с населением других разрушенных районов бежали в горы Гватемалы и встречали новогоднюю ночь под открытым небом при свете костров. Новый год не сулил им ничего хорошего.

Впрочем, и в других странах много людей не смотрело в эту ночь на часы.

В Польше, в Домбровском бассейне, шел снег. У ворот шахты «Баська» всю ночь до утра толпились женщины, много женщин в платках. На шахте происходили странные вещи. В поселках об этом передавали шепотом. Когда управление решило закрыть шахту, горняки заявили, что добровольно не уйдут, – уйти им было некуда. Последняя смена в восемьдесят человек осталась под землей. Забастовщики сняли с тросов подъемную машину и объявили голодовку.

На следующий день из шахты «Дорота» на «Ваську» прорвалась вода. Вода затопила лаву «А». Восемьдесят человек, отступая по пояс в воде, укрепились в штреке 12. В штреке сильно пахло газом.

На пятый день у забастовщиков под землей осталась всего одна лампа и совсем немного карбида. Наверху, у спуска в шахту, молчаливо караулили полицейские. Управление на запрос профсоюза ответило, что шахту спасти нельзя.

В городе Саарбрюккене царило в эту ночь необычайное оживление. Все «истинные германцы» приветствовали новый год как год освобождения Саара от французской оккупации и приобщения его к единому телу праматери Германии. В пивных и винных погребках настоящие патриоты, изъявившие готовность поднять тост за рейхсканцлера Гитлера, получали бесплатно бокал рейнского вина и пиво в неограниченном количестве.

Рабочий Карл Люкеембургер не раз в беседах заявлял своим друзьям, что ему не нравится рабочее законодательство в Германии. В конце концов он эльзасец, и из двух зол он предпочитает французскую оккупацию национал-социалистской.

В этот день рабочий Карл Люкеембургер был особенно доволен. После длительных хлопот он заполучил наконец французский паспорт. Теперь ему на этих свиней наплевать! Он французский подданный, и ему нет до них никакого дела.

Новый год он решил для вящей безопасности встретить в семейном кругу, с женой и двухлетней дочкой. Поздно вечером, нагруженный покупками, он возвращался домой. Над улицами сплошным потолком нависли гирлянды электрических лампочек. Город, как в мировую войну, кишел офицерами всех союзных армий, с той только разницей, что к англичанам и итальянцам прибавились еще голландцы и шведы. Итальянцы в эту ночь оккупировали отель «Месмер», англичане укрепились в баре «Эксцельсиор». На пороге бара долговязый капитан индийской армии, в красном смокинге и зеленых брюках в желтую клетку, воинственно потрясал в воздухе шестидюймовым снарядом для сбивания коктейлей. Рабочий Люкеембургер плюнул и прошел мимо.

Дома, когда он сел с семьей за стол и стал раскупоривать бутылку недорогого, но честного вина, стекла окна звякнули, раздалось несколько выстрелов. Карл Люкеембургер был убит на месте, его жена и дочь в тяжелом состоянии были доставлены в ближайшую больницу.

«Отчизна-мать, цвети века! На Рейне мощь твоя крепка!»

В Союзе Советских Социалистических Республик, в городе Москве, происходила в это время радиопередача для зимовщиков Арктики.

«Алло! Алло! Говорит Москва! Говорит Москва! Радиостанция имени Коминтерна… У микрофона председатель Центрального Исполнительного Комитета СССР Михаил Иванович Калинин».

«Товарищи работники Арктики! Вы разбросаны в отдаленных, безлюдных местах, в местах суровой природы, где появление человека, в особенности в зимнее время, считалось исключительным геройством отдельной личности, исключительным геройством мучеников науки, либо где люди появлялись в результате бедствия полярной экспедиции…»

На полярной станции Маре-Сале, у западного побережья полуострова Ямал, в теплом помещении станции люди, затаив дыхание, гурьбой стояли у радиоприемника.

Вчера с вечера продовольственные склады станции подверглись атаке полярных мышей – лемингов. Голодные рыжие леминги, похожие на бесхвостых крыс, ринулись пожирать съестные припасы, заготовленные на зиму, до будущей навигации. С севера надвигались новые необозримые стаи.

Весь день на станции кипела работа. Продукты поднимали на навес, водруженный высоко над землей на деревянных столбах. На дворе ревела метель. Ночью леминги приступом взяли столбы.

Не дослушав передачи, люди кинулись к навесам защищать драгоценный провиант.

В городе Н., большом центре большого края, затерянного среди снежных просторов СССР, еще в полдень зажглись фонари.

В городе Н. был большой завод за номером таким-то. Завод был расположен на отлете, километрах в пятнадцати от центра.

В заводском клубе, на сцене, где среди красных склоненных знамен – огромный Ленин в два человеческих роста, длинный стол накрыт огненно-красным сукном. Там, меж графинов с водой и набитых окурками пепельниц, в сизом табачном дыму и в нервном сиянии ламп восседают сегодня знатные люди завода.

Торжественная часть близится к концу. После перерыва – большой художественный концерт, а после концерта – танцы, западноевропейские и национальные. «Обильно снабженный буфет». «По случаю Нового года имеются всевозможные сладкие вина».

Завтра День ударника, неплохо бы козырнуть перед страной одним-другим рекордом. О богатой выпивке не может быть и речи: какая уж работа с перепоя!

Но, во-первых, не все работают в утренней смене, а во-вторых, пропустить несколько рюмок не значит еще напиваться.

Одна беда – помещение клуба не рассчитано на такое количество народа. Где тут танцевать! И повернуться-то особенно негде.

И вот, немного покрутившись, молодежь разбредается по квартирам к тем, у кого попросторнее: в щитковые и каменные дома, где уже ждут накрытые столы, наскоро оборудованные в Складчину.

У Юрия Гаранина целых две комнаты в новом каменном доме, как подобает редактору заводской газеты «За боевые темпы». У Шуры Мингалевой премиальный патефон «Тиз-прибор». По нескольку пластинок принесет каждый: у Кости Цебенко весь Утесов, Гуга Жмакина собирает Ирму Яунзем, у Васи Корнишина «Черные глаза».

Всего двенадцать человек: комсомольцы, активные рабкоры, сотрудники газеты, а в основном – по принципу «кто с кем дружит». После бюро обещал зайти Филиферов, второй секретарь райкома. Жалко только, что первый секретарь Карабут в Сочи, а то пришел бы обязательно. Ничего, пусть поправляется, выпьем за его здоровье!

Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство.

(Роберт Эберхардт. «Царь Питекантроп Последний»)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

31 декабря 1934 года на четверти земного шара лежал снег. В городах с улиц его сметали механическими щетками, ледяную корку скалывали вручную скребком. Снега от этого не убавлялось, он порошил не переставая. В столицах обильно солили мостовые и тротуары, посыпали песком. Семь с половиной миллионов людей с утра до вечера только и занимались этой непроизводительной работой. Прохожие скользили, падали, отряхивались и приплясывая бежали дальше.

К вечеру в городах, на фасадах зданий, зажглись синие и красные – аргоновые и неоновые – трубки. Оба газа найдены были недавно английским химиком Рамзаем и быстро нашли применение как дешевая световая реклама, вытесняя электрические лампочки.

В большинстве стран в этот вечер, по очень старому обычаю, люди собирались в ресторанах и на частных квартирах, много ели и выпивали, поминутно поглядывая на часы. Ровно в двенадцать под общий звон и гомон они поднимали тост за наступивший Новый год. Большинство из них: полагало, что истекший год был на редкость плох и тяжел, но новый будет непременно лучше. Впрочем, так они думали и год тому назад.

На следующее утро десятки миллионов людей вставали с головной болью, с отрыжкой, глотали чай с лимоном, минеральную воду, соду, всякие пилюли и с туманом в голове отправлялись на работу. Начинался новый, лучший год.

Итак, когда большая стрелка приближалась к двенадцати, где ее уже поджидала малая, она была, как любили выражаться журналисты, «в центре внимания всего мира».

В одном только городе большие часы на городской башне показывали неизменно 8.26. Город назывался Сан-та-Рита и лежал в Центральной Америке, в республике Гондурас. Часы на его башне показывали 8.26 не потому, что таково было местное время, а потому, что две недели назад в маленьком городе Санта-Рита случилось большое землетрясение, разрушившее до единого все дома. По непонятным причинам уцелела лишь городская башня с часами, которые остановились навсегда, отметив час и минуту постигшего город бедствия. Лишенные крова, сантаритяне вместе с населением других разрушенных районов бежали в горы Гватемалы и встречали новогоднюю ночь под открытым небом при свете костров. Новый год не сулил им ничего хорошего.

Впрочем, и в других странах много людей не смотрело в эту ночь на часы.

В Польше, в Домбровском бассейне, шел снег. У ворот шахты «Баська» всю ночь до утра толпились женщины, много женщин в платках. На шахте происходили странные вещи. В поселках об этом передавали шепотом. Когда управление решило закрыть шахту, горняки заявили, что добровольно не уйдут, – уйти им было некуда. Последняя смена в восемьдесят человек осталась под землей. Забастовщики сняли с тросов подъемную машину и объявили голодовку.

На следующий день из шахты «Дорота» на «Ваську» прорвалась вода. Вода затопила лаву «А». Восемьдесят человек, отступая по пояс в воде, укрепились в штреке 12. В штреке сильно пахло газом.

На пятый день у забастовщиков под землей осталась всего одна лампа и совсем немного карбида. Наверху, у спуска в шахту, молчаливо караулили полицейские. Управление на запрос профсоюза ответило, что шахту спасти нельзя.

В городе Саарбрюккене царило в эту ночь необычайное оживление. Все «истинные германцы» приветствовали новый год как год освобождения Саара от французской оккупации и приобщения его к единому телу праматери Германии. В пивных и винных погребках настоящие патриоты, изъявившие готовность поднять тост за рейхсканцлера Гитлера, получали бесплатно бокал рейнского вина и пиво в неограниченном количестве.

Рабочий Карл Люкеембургер не раз в беседах заявлял своим друзьям, что ему не нравится рабочее законодательство в Германии. В конце концов он эльзасец, и из двух зол он предпочитает французскую оккупацию национал-социалистской.

В этот день рабочий Карл Люкеембургер был особенно доволен. После длительных хлопот он заполучил наконец французский паспорт. Теперь ему на этих свиней наплевать! Он французский подданный, и ему нет до них никакого дела.

Новый год он решил для вящей безопасности встретить в семейном кругу, с женой и двухлетней дочкой. Поздно вечером, нагруженный покупками, он возвращался домой. Над улицами сплошным потолком нависли гирлянды электрических лампочек. Город, как в мировую войну, кишел офицерами всех союзных армий, с той только разницей, что к англичанам и итальянцам прибавились еще голландцы и шведы. Итальянцы в эту ночь оккупировали отель «Месмер», англичане укрепились в баре «Эксцельсиор». На пороге бара долговязый капитан индийской армии, в красном смокинге и зеленых брюках в желтую клетку, воинственно потрясал в воздухе шестидюймовым снарядом для сбивания коктейлей. Рабочий Люкеембургер плюнул и прошел мимо.

Дома, когда он сел с семьей за стол и стал раскупоривать бутылку недорогого, но честного вина, стекла окна звякнули, раздалось несколько выстрелов. Карл Люкеембургер был убит на месте, его жена и дочь в тяжелом состоянии были доставлены в ближайшую больницу.

«Отчизна-мать, цвети века! На Рейне мощь твоя крепка!»

В Союзе Советских Социалистических Республик, в городе Москве, происходила в это время радиопередача для зимовщиков Арктики.

«Алло! Алло! Говорит Москва! Говорит Москва! Радиостанция имени Коминтерна… У микрофона председатель Центрального Исполнительного Комитета СССР Михаил Иванович Калинин».

«Товарищи работники Арктики! Вы разбросаны в отдаленных, безлюдных местах, в местах суровой природы, где появление человека, в особенности в зимнее время, считалось исключительным геройством отдельной личности, исключительным геройством мучеников науки, либо где люди появлялись в результате бедствия полярной экспедиции…»

На полярной станции Маре-Сале, у западного побережья полуострова Ямал, в теплом помещении станции люди, затаив дыхание, гурьбой стояли у радиоприемника.

Вчера с вечера продовольственные склады станции подверглись атаке полярных мышей – лемингов. Голодные рыжие леминги, похожие на бесхвостых крыс, ринулись пожирать съестные припасы, заготовленные на зиму, до будущей навигации. С севера надвигались новые необозримые стаи.

Весь день на станции кипела работа. Продукты поднимали на навес, водруженный высоко над землей на деревянных столбах. На дворе ревела метель. Ночью леминги приступом взяли столбы.

Не дослушав передачи, люди кинулись к навесам защищать драгоценный провиант.

ЯСЕ́НСКИЙ Бруно (Ясеньский; Bruno Jasieński ; Виктор Яковлевич Зисман, Зысман; 1901, местечко Климонтов Сандомирского уезда, ныне Польша, - 1938, Подмосковье), польский и русский советский писатель, поэт, драматург.

Родился в семье врача, учился в гимназии в Варшаве, окончил Краковский университет (1922). Первые стихи Ясенского были опубликованы в 1918 г. Тогда же он вошел в группу польских футуристов, объявил себя борцом против религии, буржуазного общества и его морали. Вместе с другим писателем-футуристом А. Стерном (1899–1968) опубликовал памфлет «Нож в брюхо» (1921) и сборник стихов «Земля налево» (1924), а также две книги собственных стихотворений «Башмак в петлице» (1921) и «Песня о голоде» (1922).

Ситуация в Польше, которую охватил «угар самого зоологического шовинизма и воскресших великодержавных амбиций» («Вроде автобиографии» в книге: «Советские писатели. Автобиографии», т. 2, М., 1959), во многом определила безоговорочное принятие Ясенским идей интернационализма и коммунизма. В начале 1920-х гг. он примкнул к коммунистическому движению. Был участником литературной группы «Три залпа» - первого объединения революционных писателей Польши. В поэме «Песня о голоде» (1922) призывал к социальной революции. С 1924 г. работал литературным редактором полулегальной коммунистической газеты «Рабочая трибуна» (Львов).

В 1925 г. Ясенский эмигрировал в Париж, вступил в Французскую коммунистическую партию. В 1926 г. опубликовал на польском языке поэму «Слово о Якубе Шеле», в которой героизировал вождя антифеодального крестьянского восстания 1848 г. в Западной Галиции. По мотивам поэмы создал драму «Галицийская жакерия», в 1928 г. поставил ее в пролетарском передвижном театре, которым руководил в 1927–28 гг. В ответ на антисоветский памфлет П. Морана «Я жгу Москву» (1924) написал фантастический роман-памфлет «Я жгу Париж» (1928; тогда же вышел и в Москве). Публикация романа в газете «Юманите» послужила основанием для ареста Ясенского, что вызвало протест со стороны ряда видных писателей (Л. Арагона, Р. Роллана и др.). Ясенский был освобожден и выслан из Франции.

С 1929 г. Ясенский жил и работал в Москве. В 1930 г. вступил в ВКП(б). Был секретарем Международного объединения рабочих писателей, редактировал польский литературно-художественный журнал «Культура масс», был редактором журнала «Интернациональная литература», выходившего на четырех языках. С 1934 г. - член правления Союза писателей СССР.

С 1930 г. Ясенский писал на русском языке: пьеса-гротеск «Бал манекенов» (1931); роман «Человек меняет кожу» (ч. 1 - 1932, ч. 2 - 1933) о строителях оросительного канала и социалистических преобразованиях в Таджикистане (до 1937 г. роман переиздавался ежегодно, посмертное переиздание - 1969); новеллы «Мужество» (1935), «Главный виновник» (1936); повесть «Нос» (1936); роман «Заговор равнодушных» был начат в 1936 г. и остался незаконченным.

Антирасистская фантасмагория «Нос» была написана по следам принятых в сентябре 1935 г. нюрнбергских законов и опубликована в феврале 1936 г. Н. Бухариным (тогда - ответственным редактором газеты «Известия») в период начатой Сталиным кампании по внедрению в официальную советскую идеологию национал-имперских идей, созвучных идеям Третьего рейха. В зеркале нацистских фантасмагорий Ясенский воспроизводит реалии сталинского режима середины 1930-х гг. и тем самым ставит вопрос о сходстве сталинского и гитлеровского режимов. Тот же вопрос возникает и в романе «Заговор равнодушных», пафос которого - в призыве к преодолению инертности «равнодушных»: в Германии - к нацистскому террору, в Советском Союзе - к террору, развязанному Сталиным после убийства С. Кирова.

Ясенский был арестован 31 июля 1937 г., сведения о дате и месте его гибели были разноречивы. Считалось, что 17 августа 1938 г. он был приговорен к 15 годам заключения, однако после открытия архивов НКВД в начале 1990-х гг. выяснилось, что Ясенский был расстрелян в день вынесения приговора на полигоне «Коммунарка» в Подмосковье. После посмертной реабилитации были опубликованы: «Заговор равнодушных» (ч. 1, 1956), «Избранные произведения» (в 2 тт., 1957; включена «Автобиография»), «Слово о Якубе Шеле. Поэмы и стихотворения» (1962; включая стихотворение 1938 г., переданное Ясенским из тюрьмы).

Биография и творчество

Сочинения

• But w Butonierce, Warszawa, 1921
• Ноги Изольды Морган, Lwów, 1923
• Slowo о Jakubie Szeli, Paris, 1926
• Je brûle Paris, 1928
• Я жгу Париж, 1928
• Pale Paryż, Warszawa, 1929, 3-е изд. - 1957
• Бал манекенов. Пьеса, 1931
• Галицийская жакерия (Слово о Якове Шеле). Пьеса, 1931
• Человек меняет кожу, 1932-1933
• Нос, 1936
• Заговор равнодушных // «Новый мир», 1956, № 5-7
• Избр. произв./[Предисл. А. Берзинь]. Т. 1-2, М., 1957
• Слово о Якубе Шеле. Поэмы и стихотворения/ [Предисл. А. Гидаша]. М., 1962
• Человек меняет кожу/ [Послесл. В. Оскоцкого]. М., 1969.
• Utwory poetyckie, manifesty, szkice, Warszawa, 1972

Библиография

• Озеров В. Живые нити времени//Знамя , 1956, № 10
• Кардин В. Благодатное солнце//Он же. Верность времени, М., 1962;
• Stern A. Bruno Jasieński. Warszawa, 1969
• Русские советские писатели-прозаики. Биобиблиографич. указатель. Т. 7, ч. 2. М., 1972

Ссылки

Категории:

• Персоналии по алфавиту
• Писатели по алфавиту
• Родившиеся 17 июля
• Родившиеся в 1901 году
• Родившиеся в Польше
• Умершие 17 сентября
• Умершие в 1938 году
• Поэты по алфавиту
• Поэты Польши
• Поэты XX века
• Драматурги по алфавиту
• Драматурги СССР
• Драматурги XX века
• Писатели России XX века
• Писатели Польши
• Поэты России
• Драматурги России
• Революционеры Франции
• Революционеры Польши
• Русские драматурги
• Русские писатели по алфавиту
• Польские поэты
• Польские писатели
• Писатели на французском языке
• Писатели XX века
• Марксисты
• Репрессированные в СССР
• Реабилитированные в СССР
• Казнённые революционеры
• Казнённые писатели
• Многоязычные писатели
• Писатели-фантасты России
• Русские писатели XX века
• Члены Союза писателей СССР
• Выпускники Ягеллонского университета

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Под подозрением (фильм)
• Авидом, Менахем

Смотреть что такое "Ясенский, Бруно Яковлевич" в других словарях:

Ясенский Бруно Яковлевич

Бруно Яковлевич Ясенский - Бруно Ясенский Бруно Ясенский (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский и русский/советский писатель, поэт, драматург. … Википедия

Ясенский, Бруно - Бруно Ясенский Бруно Ясенский (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский и русский/советский писатель, поэт, драматург. … Википедия

Ясенский Бруно - Ясеньский (настоящие имя и фамилия Виктор Яковлевич Зускинд) (Jasienski) (1901 1939 или 1941), польский и русский писатель. С 1929 жил в СССР. Поэма «Песня о голоде» (1922) и революционные стихи на польском языке. Фантастический роман памфлет… … Энциклопедический словарь

Ясенский Бруно - Ясенский, Ясеньский (Jasieński) Бруно (Виктор Яковлевич) (17.7.1901 ‒ 20.10.1941), польский и русский советский писатель. Родился в местечке Климентов Сандомирского уезда Радомской губернии (ныне Польша) в семье врача. Окончил Краковский… … Большая советская энциклопедия

ЯСЕНСКИЙ Бруно - ЯСЕНСКИЙ, Ясеньский (Jasiénski) Бруно (Виктор Яковлевич) (1901—41), польский и русский советский писатель. Чл. ФКП с 1925. Жил в СССР (с 1929). Ром. «Я жгу Париж» (на франц. яз., 1928; п. 1928), «Человек меняет кожу» (ч. 1—2,… … Литературный энциклопедический словарь

Ясенский Бруно - (наст. имя и фам. Артур Зисман, по др. данным Виктор Яковлевич Зискинд; 1901 между 1938/41) – польский и рус. писатель, драматург. Род. в семье врача. Окончил Краковский ун т. Печатался с 1918 как поэт. Примыкал к группе польских футуристов. С… … Энциклопедический словарь псевдонимов

Ясенский, Бруно (Виктор Яковлевич) - (Ясеньский Jasienski). Род. 1901, ум. 1938. Поляк, с 1929 г. жил в СССР. Писатель (поэт и прозаик). Автор поэмы "Песня о голоде" (1922), романа памфлета "Я жгу Париж" (1928), романов "Человек меняет кожу" (1932 1933) … Большая биографическая энциклопедия

Ясенский - Ясенский, Бруно Яковлевич Бруно Ясенский Бруно Ясенский (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский еврей и … Википедия

Бруно Ясенский - (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский и русский/советский писатель, поэт, драматург. … Википедия

Биография и творчество

Сочинения

• But w Butonierce, Warszawa, 1921
• Ноги Изольды Морган, Lwów, 1923
• Slowo о Jakubie Szeli, Paris, 1926
• Je brûle Paris, 1928
• Я жгу Париж, 1928
• Pale Paryż, Warszawa, 1929, 3-е изд. - 1957
• Бал манекенов. Пьеса, 1931
• Галицийская жакерия (Слово о Якове Шеле). Пьеса, 1931
• Человек меняет кожу, 1932-1933
• Нос, 1936
• Заговор равнодушных // «Новый мир», 1956, № 5-7
• Избр. произв./[Предисл. А. Берзинь]. Т. 1-2, М., 1957
• Слово о Якубе Шеле. Поэмы и стихотворения/ [Предисл. А. Гидаша]. М., 1962
• Человек меняет кожу/ [Послесл. В. Оскоцкого]. М., 1969.
• Utwory poetyckie, manifesty, szkice, Warszawa, 1972

Библиография

• Озеров В. Живые нити времени//Знамя , 1956, № 10
• Кардин В. Благодатное солнце//Он же. Верность времени, М., 1962;
• Stern A. Bruno Jasieński. Warszawa, 1969
• Русские советские писатели-прозаики. Биобиблиографич. указатель. Т. 7, ч. 2. М., 1972

Ссылки

Категории:

• Персоналии по алфавиту
• Писатели по алфавиту
• Родившиеся 17 июля
• Родившиеся в 1901 году
• Родившиеся в Польше
• Умершие 17 сентября
• Умершие в 1938 году
• Поэты по алфавиту
• Поэты Польши
• Поэты XX века
• Драматурги по алфавиту
• Драматурги СССР
• Драматурги XX века
• Писатели России XX века
• Писатели Польши
• Поэты России
• Драматурги России
• Революционеры Франции
• Революционеры Польши
• Русские драматурги
• Русские писатели по алфавиту
• Польские поэты
• Польские писатели
• Писатели на французском языке
• Писатели XX века
• Марксисты
• Репрессированные в СССР
• Реабилитированные в СССР
• Казнённые революционеры
• Казнённые писатели
• Многоязычные писатели
• Писатели-фантасты России
• Русские писатели XX века
• Члены Союза писателей СССР
• Выпускники Ягеллонского университета

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Под подозрением (фильм)
• Авидом, Менахем

Смотреть что такое "Ясенский, Бруно Яковлевич" в других словарях:

Ясенский Бруно Яковлевич

Бруно Яковлевич Ясенский - Бруно Ясенский Бруно Ясенский (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский и русский/советский писатель, поэт, драматург. … Википедия

Ясенский, Бруно - Бруно Ясенский Бруно Ясенский (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский и русский/советский писатель, поэт, драматург. … Википедия

Ясенский Бруно - Ясеньский (настоящие имя и фамилия Виктор Яковлевич Зускинд) (Jasienski) (1901 1939 или 1941), польский и русский писатель. С 1929 жил в СССР. Поэма «Песня о голоде» (1922) и революционные стихи на польском языке. Фантастический роман памфлет… … Энциклопедический словарь

Ясенский Бруно - Ясенский, Ясеньский (Jasieński) Бруно (Виктор Яковлевич) (17.7.1901 ‒ 20.10.1941), польский и русский советский писатель. Родился в местечке Климентов Сандомирского уезда Радомской губернии (ныне Польша) в семье врача. Окончил Краковский… … Большая советская энциклопедия

ЯСЕНСКИЙ Бруно - ЯСЕНСКИЙ, Ясеньский (Jasiénski) Бруно (Виктор Яковлевич) (1901—41), польский и русский советский писатель. Чл. ФКП с 1925. Жил в СССР (с 1929). Ром. «Я жгу Париж» (на франц. яз., 1928; п. 1928), «Человек меняет кожу» (ч. 1—2,… … Литературный энциклопедический словарь

Ясенский Бруно - (наст. имя и фам. Артур Зисман, по др. данным Виктор Яковлевич Зискинд; 1901 между 1938/41) – польский и рус. писатель, драматург. Род. в семье врача. Окончил Краковский ун т. Печатался с 1918 как поэт. Примыкал к группе польских футуристов. С… … Энциклопедический словарь псевдонимов

Ясенский, Бруно (Виктор Яковлевич) - (Ясеньский Jasienski). Род. 1901, ум. 1938. Поляк, с 1929 г. жил в СССР. Писатель (поэт и прозаик). Автор поэмы "Песня о голоде" (1922), романа памфлета "Я жгу Париж" (1928), романов "Человек меняет кожу" (1932 1933) … Большая биографическая энциклопедия

Ясенский - Ясенский, Бруно Яковлевич Бруно Ясенский Бруно Ясенский (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский еврей и … Википедия

Бруно Ясенский - (польск. Bruno Jasieński, наст. имя и фамилия Виктор Яковлевич Зисман, польск. Wiktor Zysman), 17 июля 1901 17 сентября 1938) польский и русский/советский писатель, поэт, драматург. … Википедия