По мотивам пьесы А. Камю
Версия без слов
Режиссёр-хореограф - Сергей Землянский
Сценография и костюмы - Максим Обрезков
Композитор - Павел Акимкин
Автор либретто - Владимир Моташнёв
Художник по свету - Александр Сиваев
Ассистент хореографа - Дмитрий Акимов
Гай Юлий Цезарь Германик Калигула – знаменитый римский император, оставшийся в истории как самый жестокий правитель. Образ Калигулы до сих пор продолжает жить, перерождаясь из века в век в литературе, кино и на сцене. В основе постановки Сергея Землянского не только сюжет одноименной пьесы Альбера Камю – создатели спектакля обратились и к историческим материалам и любопытным фактам, которые позволят лучше понять причины и мотивы поступков императора с его страхами, жаждой власти, способностью любить и ненавидеть.
Спектакль поставлен в жанре «пластической драмы» – без слов. При этом создание художественных образов происходит не только с помощью пластики тела и ярких музыкальных акцентов, но и с использованием характерных танцевальных элементов, музыки, сценографии, визуальных эффектов.
Театр исследует внутренний мир героя, причины его поступков и желаний. Что делает человека жестоким и почему люди до сих пор жаждут именно таких правителей? Что порождает страх и желание подчиняться? Проклятье это - или единственная форма существования? Тема, остающаяся актуальной и по сей день.
В главных ролях: Илья Малаков, Станислав Бондаренко, Мария Александрова (прима Большого театра), Равшана Куркова, Мария Богданович (балерина Большого театра), Катерина Шпица, Вера Шпак, Зоя Бербер и другие.
Премьера состоялась 23 декабря 2016 года на большой сцене Московского Губернского театра.
Сергей Землянский создаёт пластические спектакли с драматическими артистами и по сути является основателем нового направления в драматическом театре - «пластической драмы». Это направление появилось на стыке трёх театральных жанров: драматического спектакля, танцевального театра и выразительных эмоций пантомимы. Основой стиля wordless, как обозначает его сам режиссёр, стало создание художественного образа не только с помощью пластики тела и ярких музыкальных акцентов, но и с использованием характерных танцевальных элементов. Спектакли Сергея Землянского отличаются огромной экспрессией, гротеском в подаче образов персонажей, использованием визуальных и музыкальных эффектов. Создавая пластические спектакли с драматическими артистами, он считает, что «ничто не может раскрыть и передать все грани и закоулки сложной человеческой души так точно и сильно, как язык тела» .
Ценность нового стиля «Пластическая драма» заключается в том, что в нём происходит перевод драматических произведений на язык, понятный в любой стране мира. Ведь эмоции понятны всем. Остаётся только самый глубокий смысл, очищенный от ложности слов. Лишая драматического актёра самых важных его инструментов- текста и голоса, Землянский находит новые инструменты выражения. Ему на помощь приходит музыка, сценография, визуальные эффекты.
Эта работа режиссера-хореографа станет второй совместной работой с труппой Губернского театра: совсем недавно состоялась премьера спектакля Анны Горушкиной по пьесе Артура Миллера «Вид с моста», где Сергей Землянский выступил в качестве режиссёра по пластике.
Кроме того, «Калигула» продолжит развивать направление, избранное Московским Губернским театром, – быть «театром, доступным для всех». В его репертуаре уже идут спектакли с услугой тифлокомментирования, доступные для слабовидящих зрителей. А в «Калигуле» помимо драматических артистов будут заняты слабослышащие актёры.
Сергей Землянский : « Идея поставить "Калигулу" возникла уже давно. Сама историческая персона Гая Юлия Цезаря до сих пор продолжает жить, перерождаясь из века в век в литературе, кино и театральных постановках. Мы будем работать в уже традиционной для нас невербальной манере, лишив героев "слов". В спектакле примут участие слабослышащие артисты. Нам кажется интересным использовать привычный для них язык жестов, которому будет предана художественная форма. Эта совместная философия сделает работу ещё многогранней!
В основе постановки - не только сюжет одноимённой пьесы Альбера Камю, но и исторические материалы, сюжеты художественных произведений других авторов. Мы не хотим ограничиваться одной историей. Нам интересно фантазировать, сочинять спектакль вместе с актёрами, создавая мир героя, причины его поступков и желаний. Нас не интересует, кто хороший, а кто плохой. Мы исследуем причины того, что именно делает человека жестоким и почему люди до сих пор жаждут именно таких правителей. Что порождает страх и желание подчиняться? Проклятье это или единственная форма существования?»
Сергей Безруков , художественный руководитель:
«Возможно, выбор этого материала для постановки в наше время вызовет удивление. Казалось бы, что нам в истории римского императора Гая Юлия Цезаря по прозвищу Калигула? Классический вопрос - что нам Гекуба? Но ведь нет ничего важнее и интереснее, чем исследовать природу человека, его страсти, взлёты, падения, - "жизнь человеческого духа", о которой говорил Станиславский. Как из ранимого юноши вырастает тиран, о жестокости которого ходили легенды, что с ним происходит? Сергей Землянский - талантливый режиссёр со своим необычным театральным языком, и, думаю, для наших актёров поработать с ним, попробовать себя в новом жанре - очень полезный опыт».
Продолжительность:
1 час 40 минут (без антракта)
Режиссер-хореограф Сергей Землянский является одним их ярких представителей современной пластической драмы, и новый спектакль “Калигула” создан в этом же современном стиле - как сочетание жанров драмы, танца и пантомимы. Основой для постановки стала одноименная пьеса Альбера Камю, написанная в 1945 году, в которой драматург-экзистенциалист исследует судьбу Калигулы как историю своеобразного безумного бунта против богов и смерти. И вот это не просто литературное или историческое, но философское, мировоззренческое высказывание в контексте, где автору было важно каждое слово, каждая формулировка, - теперь на сцене театра в формате wordless, то есть “без слов”.
Эта постановка интересна и тем, что в нем задействованы слабослышащие актеры, которые больше, чем кто-либо, ценят и понимают выразительность движения, язык жеста, заменяющего произнесенное слово, и природу ритма, оказывающегося подчас важнее традиционной мелодии. И эта “бессловесность” превращает жизнеописание одного из цезарей в явление вне времени и вне национальности. В разговор о вечных вопросах и вечных истинах, понятных без перевода.
Фото: Евгений Чесноков
Сергей Землянский вместе с композитором Павлом Акимкиным и автором либретто Владимиром Моташневым при помощи музыки и пластики рассказывают о человеке, который в отчаянии заявляет о своей беспредельной свободе и устраивает чудовищный урок для все современников, пытками, зверствами, провокациями доказывая им, что не стоит искать в мире правды и закономерности.
Фото: Евгений Чесноков
Калигула словно сознательно пытается сорвать покров внешних приличий, благопристойности, обнажая затаившийся гибельный хаос, который в любой момент может прервать жизнь любимого существа. Но кроме истории конкретного римского императора, что было в центре повествования пьесы Камю, для создателей спектакля было важно показать, как рождается тиран и как возникает тирания, попытаться понять истоки странной покорности, с которой высокородные патриции, воины и простые люди принимают жестокость правителя. И даже не столько понять, сколько почувствовать, вовлечь зрителя в атмосферу странного и страшного мира, как будто агонизирующего во всполохах кровавого света, музыкальной аритмии и судорогах танца.
Фото: Евгений Чесноков
В начале спектакля Калигула в исполнении Ильи Малакова - прекрасный юноша в белых одеждах, оплакивающий гибель своей сестры и возлюбленной словно крушение всего мироздания. В нем еще много легкости и света, искренней любви, как у античного героя, который непременно сразит минотавра или горгону, найдет путь к Ариадне или спасет Андромеду. Но ничто не может оживить Друзиллу, которая сломанной куклой остается недвижимой в его объятиях.
Фото: Евгений Чесноков
И вот тучи сгущаются, все тревожнее становится музыка, все слышнее цокот копыт коня, которого, по легенде, Калигула ввел в Сенат. Меняется и сам Калигула, облачившись сначала в черные маскарадно-военнизированные одеяния, а в финале - во все красное, словно герой искупался в чужой крови. Движения становятся резче, беспорядочнее, тяжелее. Он мечется по сцене, одержимо и неистово.
Фото: Евгений Чесноков
Весь спектакль он существует в максимальном эмоциональном и пластическом напряжении. Как будто мстит себе и всем вокруг. Как будто сознательно вытравливает из себя все хорошее, что было когда-то в его душе. И его сумасшествие заразительно - оно поражает всех героев, электризует так, что каждый следующий жест, каждый новый мелодическое или световое изменение бьет в цель.
Фото: Евгений Чесноков
В жестком мужском мире существуют и три женских персонажа. Актриса Катерина Шпица играет Юлию Друзиллу, ту самую добрую и светлую составляющую Калигулы. Нежная, хрупкая, трепетная, она - тень его прошлого, его мечта, его душа. Его Психея. Призрак, являющийся из недр памяти в самые сложные моменты жизни Калигулы.
Фото: Евгений Чесноков
Жену Калигулы Цезонию блистательно играет прима-балерина Большого театра Мария Александрова, которая создает образ страстной любви. Любви слепой и яростной. И всепрощающей - она готова не замечать изощренной жестокости Калигулы, постепенно меняясь, как будто каменея. И вскоре уже взирает на творящиеся бесчинства как холодная и неумолимая статуя римской богини - возможно, Юноны. Это сходство подчеркивается всей пластикой Александровой - сдержанные лаконичные движения, короткие и точные. Но за этой царственной скупостью жеста скрываются сильнейшие эмоции. В Цезонии удивительным образом сочетаются равнодушие, властность и чувственное напряжение.
Фото: Евгений Чесноков
Третья героиня - жена патриция Муция в исполнении Зои Бербер. Очередная жертва жестокости Калигулы, чье истязание на показ публике могло бы привести к открытому протесту, но - аристократы молчат, то ли боясь своей участи, то ли становясь соучастниками злодеянием.
Фото: Евгений Чесноков
Визуальное решение спектакля “Калигула” завораживает. Первая сцена, где император прощается со своей сестрой, проста и лаконична, выполнена в черно-белой гамме. Ложе - как постамент для серо-каменного трона с барельефом змеи. И в луче света только двое - Калигула и Друзилла. Но затем откуда-то из причудливых складок колышущегося занавеса, как будто из больного воображения главного героя появляются другие персонажи, обыкновенные и странные, находящиеся в постоянном движении. И катятся прямо в зрительный зал огромные головы-маски, и диск луны то обращается ликом грозного божества, то наливается кровью, искушая правителя-богоборца своей достижимостью, манит вверх, то обрушивается, завершая трагедию.
Текст: Наталья Гусева
Фото:
23 и 24 декабря на сцене Московского Губернского театра состоится премьера спектакля «Калигула» по мотивам пьесы Альбера Камю в постановке режиссера-хореографа Сергея Землянского. В афише ремарка — «версия без слов». Авторы спектакля отказались от текста как основы драматического театра и попытались найти другие художественные средства выражения своих мыслей, чувств и эмоций.
— Возможно, выбор этого материала для постановки в наше время вызовет удивление. Казалось бы, что нам в истории римского императора Гая Юлия Цезаря по прозвищу Калигула? Классический вопрос — что нам Гекуба? Но ведь нет ничего важнее и интереснее, чем исследовать природу человека, его страсти, взлеты, падения, — «жизнь человеческого духа», о которой говорил Станиславский. Как из ранимого юноши вырастает тиран, о жестокости которого ходили легенды, что с ним происходит? Сергей Землянский — талантливый режиссер со своим необычным театральным языком, и, думаю, для наших актеров поработать с ним, попробовать себя в новом жанре — очень полезный опыт, — говорит Сергей Безруков, художественный руководитель Московского Губернского театра.
Это вторая совместная работа режиссера-хореографа с труппой: совсем недавно состоялась премьера спектакля Анны Горушкиной по пьесе Артура Миллера «Вид с моста», где Сергей Землянский выступил в качестве режиссера по пластике. Теперь же для своей постановки Сергей выбрал не менее сложный материал — трагедию Альбера Камю «Калигула», ведь «Калигула» – история вне времени. Этот неординарный исторический образ уже не первое десятилетие волнует театральных деятелей, как режиссеров, так и актеров.
— Идея поставить «Калигулу» возникла уже давно. Мы будем работать в уже традиционной для нас невербальной манере, лишив героев «слов». В спектакле примут участие слабослышащие артисты. Нам кажется интересным использовать привычный для них язык жестов, которому будет предана художественная форма.Эта совместная философия сделает работу еще многогранней! В основе постановки — не только сюжет одноименной пьесы Альбера Камю, но и исторические материалы, сюжеты художественных произведений других авторов. Мы не хотим ограничиваться одной историей. Нам интересно фантазировать, сочинять спектакль вместе с актерами, создавая мир героя, причины его поступков и желаний. Нас не интересует, кто хороший, а кто плохой. Мы исследуем причины того, что именно делает человека жестоким и почему люди до сих пор жаждут именно таких правителей. Что порождает страх и желание подчиняться? Проклятье это или единственная форма существования? — признался Сергей Землянский.
Спектакль «Калигула» — на стыке трех театральных жанров: драматического спектакля, танцевального театра и выразительных эмоций пантомимы. Авторы спектакля отказались от текста как основы драматического театра и попытались найти другие художественные средства выражения своих мыслей, чувств и эмоций. При этом создание художественного образа происходит не только с помощью пластики тела и ярких музыкальных акцентов, но и с использованием характерных танцевальных элементов.
Язык «Без слов» понятен и близок всем, независимо от пола, возраста и национальности. Это язык тела, который обладает абсолютной искренностью и свободой проникать в каждое сердце. Либретто Владимира Моташнёва, написанное специально для спектакля «Калигула» способствует более глубокому пониманию драматического материала. Красивые исторические костюмы актеров и оформление сцены, которые были созданы Максимом Обрезковым, позволили зрителю перенестись в ушедшую эпоху римлян и жестокого императора.
В спектакле задействованы как драматические актеры, так и слабослышащие. Участвуют профессиональные танцовщики. Все разножанровые, разноуровневые и разновозрастные артисты собрались в одном большом спектакле.
В чем же основная ценность «пластической драмы» рассказал режиссер Сергей Землянский.
— Не знаю, насколько это ценность для широкого круга зрителей - кто-то этого боится, кто-то думает, что это балет или какие-то непонятные танцы. На самом деле, мне очень интересно работать именно с драматическими артистами - мне не всегда важно, как поднимается нога, как вытянуто колено, тут важна суть - особенно, если ты работаешь с драматургией, важна суть переживаний того или иного персонажа. И вот тут нужно умение драматического артиста обрести такую телесную форму, чтобы она была выразительной, говорящей и конкретной, чтобы сцена не провисала, чтобы он мог донести до зрителя ту или иную эмоцию, состояние героя. Драматические артисты, понимая, что они делают, и, умея это делать с точки зрения донесения драматизма, бесконечной бескрайней любви или ненависти, варьируя теми или иными эмоциональными состояниями, используя при этом телесную выразительность, в чем я им помогаю, добиваются в глобальном смысле бесконечной ценности с точки зрения артиста.
Жесткий, четкий ритм, искренняя и яркая игра актеров, пружинная упругость постановки - все это определило лицо спектакля.
Альбер Камю так описывал суть актерской игры: «Актер вторгается в душу, снимает с нее чары, и раскованные чувства затопляют сцену. Страсти говорят в каждом жесте, да что там говорят - кричат. Чтобы представить их на сцене, актер словно бы заново сочиняет своих героев. Он изображает их, лепит, он перетекает в созданные его воображением формы и отдает призракам свою живую кровь».
Главную мужскую роль в разных составах играют молодые артисты Илья Малаков и Станислав Бондаренко.
Их Калигула - персонаж, одержимый маниакально-депрессивной идеей. Он полагает, что способен выйти за пределы человеческих возможностей. Как хамелеон, меняет он одну маску на другую, но терпит поражение. Калигула расплачивается за него и чужой, и своей смертью.
Журналист нашего портала поинтересовался у актеров, как им удалось вжиться в роль такой сильной и яркой исторической личности.
— Калигула — персонаж необычный, – подтвердил Станислав Бондаренко. – И, конечно, его методы я не поддерживаю. Большинство из них для меня не приемлемы. Поэтому я старался понять сущность Калигулы.
— Да, наша цель была понять и оправдать Калигулу, — подхватывает разговор Илья Малаков, — понять трагедию и его внутренний мир. Из-за чего он так себя вел. Ведь профессия актера в этом и состоит понять и оправдать свой персонаж. Это такая роль, которую можно изучать до бесконечности.
Насколько же тяжело играть «без слов»?
— Сергей нам сразу посоветовал, ищите, что вам помогает вжиться в роль. Вообще это тяжело, и поначалу мы говорили фразу, что хотим сделать, а уже потом это убирается, и заменяется жестами. А уже потом Сережа оттачивает, чтобы это выглядело выразительнее – говорит Илья.
— И это жесты, более интересные, более понятные зрителям, которые придут смотреть спектакль, — согласился с коллегой Станислав. – Им будет понятен сюжет и без слов.
Роль Цезонии получили Равшана Куркова и прима Большого театра Мария Александрова, а Друзиллы — Катерина Шпица и Мария Богданович (балерина Большого театра).
— У меня давно в жизни не было театра как такого, — рассказала Катерина Шпица, — я, конечно, бываю на сцене, но в таком спектакле я впервые. Творчество Сергея я видела, точнее, его спектакль «Демон», поэтому с радостью согласилась поучаствовать. С коллективом сложились прекрасные отношения.
Еще наш журналист поинтересовался у актрисы её отношением к историческому персонажу Калигула.
— Как к нему можно относиться? Неоднозначно, безусловно. Любая выдающаяся историческая личность обрастает легендами, вымыслами, мифами. Анализировать эту личность пытаются все, проходит новая эпоха, новые люди, которые пытаются переосмыслить историю, и внести свои мысли. Я думаю, что Калигула, как исторический персонаж, если отвлечься от политики, конечно, очень яркий пример, того как темная сторона личности находит выход наружу, при этом страдают окружающие его люди. Но насколько в этом документальной правды, мы не знаем. Я играю Друзиллу, сестру Калигулы, в которую он был влюблен. По нашей версии ее смерть и привела к его помешательству, послужила толчком к тому, чтобы все темное из него вырвалось на свободу. Образ, конечно, очень символичный и аллегорический, потому что внутри каждого мужчины есть и женская часть души, которая отвечает за чувства и эмоции и духовность, как и у женщины, есть мужская часть, которая быстро принимает те или иные решения. Это голос разума. Именно в Калигуле мы видим, как мужская часть смешивается с женской. И поэтому он начинает терять границы разумного, – ответила Катерина.
Спектакль получился монументальным, выразительным и зрелищным, и одновременно с этим глубоким и драматическим. Слова тут, действительно, не нужны, нужно просто увидеть и прочувствовать саму игру актеров. Начиная с 23 декабря, спектакль будет идти на сцене Московского Губернского театра.
Рубрики:Калигула. МГТ под руководством С. Безрукова. Режиссер-хореограф Сергей Землянский. Почти рецензия. Сегодня мне посчастливилось попасть на удивительный спектакль "Калигула", Московского губернского театра под руководством Сергея Безрукова. Сказать, что я в восторге, это значит ничего не сказать. Я потрясен! Я в шоке! Мне повезло, я сидел в первом ряду. Я видел все эмоции на лицах актеров. Но все по порядку. Самое начало. Первая сцена. Прощание Калигулы со своей умершей сестрой Друзиллой. На сцене минимум декораций, только трон и постамент перед ним, на котором лежит мертвая Друзилла. Калигулу играет Илья Малаков. Актер МГТ под руководством Безрукова. Удивительной харизмы артист. Мало того, что он танцует, как Чебукиани, так он еще и великолепный актер. Нет, скорее наоборот, мало того, что он великолепный профессиональный актер, так он еще и танцует, как Чебукиани. С такой же страстью, энергией и экспрессией. Он весь боль, отчаяние и страдание. Непонимание, почему это произошло именно с ним. Я верю ему и сопереживаю с первых минут. Но мое внимание все время притягивают руки мертвой Друзиллы, двигающиеся в напряженном, определенном, повторяющемся рисунке. как бы говорящие Калигуле "Ты должен занять трон". "Ты должен занять трон". Через минуту я понимаю, что этот рисунок рук видимо составлен из знаков для глухонемых людей, потому что перед спектаклем я видел немало их в фойе, а на сайте театра я прочитал, что в этой постановке будут заняты и глухонемые актеры. Потрясающе. И этот разговор рук - это здорово! Мне это очень нравится. Потом этот язык используется режиссером в течении всего спектакля. И, это удивительно, но меня он нисколько не раздражает, наоборот в этом есть для меня какая-то мистика. Только иногда проскакивает мысль, ну почему я не знаю этот язык. Но вернемся на сцену, Калигула в каком-то беспамятстве пытается оживить любимую сестру. Но ее тело уже ему не подвластно. Друзиллы больше нет. Её роль исполняет, пожалуй одна из самых на сегодняшний день медийных, как сейчас говорят, актрис, Катерина Шпица. И это было для меня самым большим потрясением на этом спектакле. Катя, которую я знал ещё по совместным работам в музыкальном театре Назарова, вдруг открылась для меня с такой стороны, с какой я совершенно не ожидал её увидеть. Нет, не в этой сцене, хотя и здесь она очень убедительно и страшно играет мертвую, а в другой, в той, где она появляется в воспоминаниях Калигулы. Таких эмоций, переживаний, телодвижений я не видел у неё никогда прежде. А как она танцевала! Блин, мы потеряли талантливейшую балерину. А впрочем, почему потеряли, нет! Мы её нашли. Вернее ее нашел, а точнее открыл режиссёр-хореограф этого спектакля Сергей Землянский. Судя по этой постановке, других я к сожалению не видел, талантливейший хореограф и очень необыкновенный режиссер. Я представляю, как это чертовски трудно заставить так профессионально и так волшебно двигаться драматических актеров. Но ему это удалось! Да еще как удалось! Я не мог себе и представить, что Зоя Бербер, известная всем, как Лера, жена Коляна из сериала "Реальные пацаны", может не только до боли в сжатых кулаках, пронзительно-щемяще сыграть жену Муция, изнасилованную Калигулой, но и так необыкновенно и профессионально двигаться, нет не двигаться, так профессионально танцевать. А впрочем здесь это тождество. Землянский сумел органично сплести в один узел танец, пантомиму, актерскую игру, необычную, завораживающе ритмичную и тут же аритмичную музыку, потрясающие декорации, какие-то умопомрачительные костюмы и волнующие-будоражащий свет. Правда, вот света мне лично, в некоторых сценах не хватало. Нет не в тех, где он специально приглушен, или, как говорят в театре прибран. А там, где он вроде бы есть, но мне показалось недостаточно, потому что я даже с первого ряда не мог, в некоторых эпизодах четко увидеть лица актеров. А что уж говорить про двадцатый ряд. Впрочем, возможно так и было задумано режиссёром, ведь в этом спектакле главным выразительным средством стал язык тела. И это его право. Потому что в этой работе я встретился с удивительно талантливым художником, художником с большой буквы. А эти его режиссёрские находки, с волнующимся черным задником, рождающим из своих недр персонажей спектакля, с падающим огромным портретом и ещё целый каскад необычных решений. Однако вернемся немного назад. Итак, Катерина Шпица - Друзилла. Образ, сыгранный ею, настолько органичен, что кажется был написан, точнее не написан, а создан специально для нее. Вот она маленькой девочкой резвится со своим братом Сапожком, а вот она ещё совсем ребенок узнает, что такое быть развращенной своим двоюродным дедом, императором Тиберием, убившим её родителей. К которым, в конце этой сцены, провожает Друзиллу родной брат и любовник Калигула. И в этом тоже виноват Тиберий, его на сцене проживает Григорий Фирсов. Да, именно проживает, настолько он органичен и убедителен в этой роли. Так вот, Шпица сумела провести всю роль от начала и до конца в одном ключе, но с огромным количеством оттенков и нюансов, как в актерской игре, так и в танцевальном искусстве. Браво Катя. Я думаю эта ее работа достойна "Золотой маски". По правде говоря об этом спектакле мне хочется говорить только в восторженных тонах, настолько он мне понравился. Здесь каждый на своем месте. Уникальный художник по костюмам и сценограф Максим Обрезков, (сотворивший немало прекрасных декораций и костюмов в театре Вахтангова, да и не только в нем), сотворивший для этого спектакля умопомрачительные костюмы, композитор Павел Акимкин (Павел не только замечательный и самобытный композитор, но и отличный профессиональный актер), исполнители ролей все до единого, также заслуживают самых добрых слов, даже не слов, скорее похвал. Ведь они умудряются проигрывать не только свои роли, но и во всю силу работают в ансамбле, который представляет нам, то жителей Рима, то гетер, а то патрициев и их жен. Ну и конечно я не могу промолчать о Цезонии - жене Калигулы, ее образ создала русская балерина Мария Александрова - звезда Большого театра. Как же тонко, четко и чисто она проводит свою роль. Мне показалось, что режиссер специально сделал акцент не на ее блестящем танце, а на актерской игре. Именно поэтому весь спектакль не рассыпался на составные части, как то, Мария Александрова и другие, а получился цельным и единым полотном. Ее дуэт или, как говорят в балете па-де-де с Калигулой смотрится ярко, запоминающе необычно и очень красиво. Она ну очень здорово перевоплощается и как сейчас говорят очень круто танцует. В общем спектакль получился, и не просто получился, а очень здорово получился. Ищу какие-нибудь минусы и не нахожу. Так, небольшие тараканы. Ну например я бы возможно пустил в сценах, где прямо в танце идет язык жестов, понятный глухонемым зрителям, текст для обычных людей, голосом того же Сергея Безрукова, который так здорово и нестандартно озвучил обычное обращение в начале спектакля с просьбой выключить мобильники, что сорвал аплодисменты еще до начала действия. А если это сделано специально, ведь в програмке написано Версия без слов, то тогда выпустить на сцену перед спектаклем сурдопереводчика для этих слов про телефоны. Шучу. Да вот пожалуй и все минусы, хотя не знаю, можно ли назвать это минусом. А может это так специально задумано, чтобы не разрушить потрясающую атмосферу древнего Рима, в которую я, обычный зритель погрузился в самом начале этого незабываемого действа. Даже в Риме, из которого я вернулся месяц назад, на античных развалинах Форума, я не смог испытать тех чувств, которые вызвал во мне "Калигула". И это правда. 23 декабря 2016
Спектакль в 2-х действиях (3ч) 16+
А. Камю
Постановка:
Эймунтас Някрошюс
Артисты:
Евгений Миронов, Мария Миронова, Игорь Гордин, Евгений Ткачук, Юрий Нифонтов, Александр Горелов, Марат Абдрахимов, Кирилл Быркин, Алексей Кизенков, Дмитрий Журавлев
и другие С 26.06.2016
нет дат для данного спектакля.
Учтите, что театр может переименовывать спектакль, также одни антрепризы иногда передают в прокат спектакли другим.
Для полной уверенности что спектакль не идет воспользуйтесь поиском по спектаклю.
Рецензия "Афиши":
Не вы выбираете этот спектакль – он сам выбирает вас. Длинно, скучно, непонятно? Уйдите в антракте, вы ему не подходите. Завлекательной истории о том, как римский цезарь и лидер нации Калигула грабил, издевался, развратничал и убивал, не будет. Ни намеков с многозначительным подмигиванием, ни смачных картин разврата. Но не пожалейте денег, сядьте поближе, чтоб видеть глаза, отдайтесь зрелищу доверчиво – и вас захватит трагически страстное биение мысли.
Пьеса «Калигула» написана Альбером Камю, шагнувшим в литературу под знаком отчаяния, в возрасте 25 лет. По сути, это разложенный на голоса философский трактат о том, что жизнь бессмысленна, а небо пусто. Утонченный герой, ровесник автора, после внезапной смерти сестры-любовницы Друзиллы вдруг понял: все умрем! И взбунтовался. Желая доказать, что нет над ним власти ни на земле, ни на небе, он замыслил немыслимое: встать над судьбой, стать судьбой, сжать в кулаке чужие жизни, убивать без разбора друзей и врагов, наконец, самому назначить час своей кончины, самоубиться, сдавшись заговорщикам... Молодой автор пьесы последовательно ведет героя в царство абсолютной свободы, но завершает несколько пародийно: перебив все окружение, Калигула перед смертью вдруг признает, что был неправ, его свобода – не та свобода. Поскольку остается неясным, из чего вытекло это признание, финальный тезис обрушивает всю цепочку предшествующих умозаключений.
Режиссер Эймунтас Някрошюс по-своему разрешает противоречие пьесы Камю. Его Калигула в исполнении Евгения Миронова – не юнец, в бреду гордыни возжелавший луну с неба. Он тоже бредит луной, но по-другому. Евгений Миронов играет муку власти. Участь властителя – выжечь в себе все человеческое, поскольку человек привязан к теплу, любви, покою, поэтому зависим. Правитель должен оборвать все связи души – и Калигула с умышленной жестокостью убивает отца своего друга и возлюбленного – поэта Сципиона (замечательная работа Евгения Ткачука), окружает себя сворой вцепившихся в трон ничтожеств, поощряет карманную оппозицию (заговорщик Керея зло и тонко сыгран Алексеем Девотченко). Но все запретное – нежность, трепет, воспоминания – неотступно преследует Калигулу-Миронова призраком босоногой Друзиллы, птахой порхающей среди серого шифера, символизирующего обиталище власти (с виду твердый, а булыжник потяжелее – и разлетится вдрызг). Это запретное – и есть «луна», к которой помимо воли стремится душа цезаря.
Крах маниакальной идеи власти готовится исподволь. Калигула мечется между необходимостью оторвать от себя прошлое – и невозможностью сделать это. Постановщик выстраивает череду сцен - «уходы» героя к себе прежнему и последующие неотвратимые «возвраты». Эти сцены сыграны на пике подлинного драматизма. Вот Сципион, еще недавно бесшабашно юный, но словно окаменевший после гибели отца, читает по приказу цезаря стихи – Калигула внимает, подсказывает рифму, увлекается, забывает о мучительном бремени власти: как будто вдруг открылся шлюз и в больную душу бальзамом хлынула поэзия. Друзья хохочут, носятся по сцене, дурашливо, как прежде, тузят друг друга – как просто быть счастливым! Тем тяжелей Калигуле «возврат».
Последняя привязанность – Цезония, когда-то наложница, теперь верная подруга. Мария Миронова играет разлюбленную, но тем отчаянней любящую женщину, которую иссушает и корежит полное подчинение воле безумца. Чувственно нежная натура на глазах мертвеет. Перед тем, как убить, Калигула берет Цезонию за руку, и они «уходят»: груда булыжников на авансцене превращается в каменистое дно журчащего, искрящегося на солнце ручья, по нему в истоме бредут он и она. Тихо, тепло, щебечут птицы… Калигула укладывает Цезонию на землю, ложится сам, прильнув головой к ее шее, и, пока судороги любимой не прекратятся, затылком вдавливает ей горло. На прощанье целует – через камень: другого уже не дано. И долго стоит в оцепененьи, лишь кисти рук на черном фоне одеянья едва заметно подрагивают, повторяя странное, похожее на взмахи крыл движенье. Образ птицы проходит через весь спектакль – порхает голубкой Друзилла, Цезония вдруг издает хриплый, похожий на воронье карканье крик и т.п., но разгадывать эти знаки – ошибка: построения Някрошюса не банальный кроссворд, их нельзя объяснить, можно только почувствовать по ассоциации, так, птица – полет, гнездо, небо, свобода и прочее, неформулируемое, но понятное.
Перед концом беспредельно преданный Геликон (Игорь Гордин замечательно играет единственную здесь свободную личность – преданность освобождает) наконец приносит Калигуле «луну» - свернувшуюся в уютный калачик Друзиллу. Но «луна» уже не нужна императору, она не беспокоит мертвых.
Евгений Миронов играет так, что ясно: он, как и герой, ходит по самому по краю. Чего стоит хотя бы опасный трюк, проделанный им трижды: стоя у рампы лицом в зал, актер вдруг стремительно, не оборачиваясь, не отрывая глаз от зала, задом наперед бежит в глубину сцены – не пятится, а мчится! – и на большой скорости спиной влетает в узкий проем арки из шифера, рискуя, чуть не рассчитав, расшибиться о стойку арки (ой, не дай Бог!). Зачем так рисковать? Затем, что он не в бирюльки играет. Его игра опасна, сродни исповеди. Точно выполняя режиссерский рисунок, Евгений Миронов – такова уж его актерская природа – выволакивает на всеобщее обозрение собственный опыт человека, наделенного властью и приближенного к власти. А все, что видит, актер Миронов по свойству своего дарования впитывает и отражает. Но поскольку муки его императора столь громадны и неподдельны, метания так трагичны и оправданны, ты против воли ловишь себя на мысли, что хочется как-то войти в положение и даже, пожалуй, чуть-чуть пожалеть тех, кто правит нами сегодня.
Загрузка...
