Полный текст автореферата диссертации по теме "Русское искусство XVIII в отечественном искусствознании (по избранным произведениям русских искусствоведов XIX-XX вв.)"

санкт-петербургский государственный университет

На правах рукописи

Святослав Всеволодович БЕНУА-РОГАЛЬСКИП

РУССКОЕ ИСКУССТВО XVIII ВЕКА В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ИСКУССТВОЗНАНИИ

(по избранным произведениям русских искусствоведов XIX-XX вв.)

Специальность 07.00.12 - история искусства

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Работа выполнена на кафедре истории искусства Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель - Официальные оппоненты

Ведущее учреждение -

доктор искусствоведения, профессор Т. В. Ильина доктор исторических наук Ю. Н. Беспятых кандидат искусствоведения Г. А. Миролюбова Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина Российской Академии Художеств

Защита диссертации состоится $ » 1993 ГОда

часов на заседании Специализированного Совета К-063.57.40 по присуждению ученой степени кандидата наук в Санкт-Петербургском государственном университете (199034, СПб., Менделеевская линия, 5).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Ученый секретарь Специализированного Совета,

кандидат исторических наук В. А. Козьмин

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Предмет и хронологические рамки исследования. Предметом исследования предлагаемой диссертации является русское искусство XVIII века в отечественном искусствознании. Изучение тысячелетней истории искусства России в полной мере начинается в XIX столетии. Зарождение искусствознания характеризует собой новый этап в отечественной культуре - этап осмысления и изучения многовекового художественного опыта. Искусство, обладая художественной ценностью, приобретает ценность интеллектуальную, и исследование процессов его развития становится самостоятельным видом научной деятельности. Это позволяет вести речь об изучении художественной формы как специфического объекта исследования. Развитие искусствознания, сложение новой дисциплины - истории искусства приводит к необходимости изучения и систематизации большого объема литературы, посвященной проблемам различных видов искусства, творческим манерам конкретных мастеров, вопросам взаимодействия стилей и взаимовлияния художественных культур.

Исследование искусства дает возможность рассматривать его как непрерывный процесс развития художественных форм. Особенности осмысления этого процесса в различные периоды истории нуждаются в изучении. Русское искусство XVIII столетия, являясь одной из важнейших эпох отечественной художественной культуры, постоянно привлекает к себе внимание исследователей. Обобщение творческого наследия нескольких поколений историков искусства стало необходимым условием для проведения дальнейшего изучения этой эпохи.

Проблемы развития пространственных искусств в России в XVIII веке, ставившиеся в многочисленных исследованиях историков искусства, явились темой данной работы. Хронологически диссертация охватывает два столетия - XIX и XX, в течение которых отечественное искусствознание прошло длительный путь от своего зарождения до нынешнего состояния как совершенно самостоятельной дисциплины.

XIX век был временем существования истории искусства на стыке литературы, художественной критики, археологии. Постепенно выкристаллизовываясь в отдельный вид научной деятельности, русское искусствознание достигает на рубеже XIX-XX вв. своего расцвета, когда происходит подлинное открытие художественного наследия XVIII столетия. В последующее время исследователи обращаются к различным аспектам

искусства Нового Времени в России, открывая все новые его; грани и новые имена.

Актуальность темы. Избранная тема диссертации представляется автору научно актуальной в теоретическом и практическом аспектах. Изучение этой проблематики имеет особую научную значимость, так как дает возможность вести одновременно исследование собственно истории искусства XVIII века: и истории искусствознания. Такое соединение образует мощный, пласт отечественной художественной культуры, который в интеллектуально-временном пространстве охватывает три столетия. Исследование этих проблем представляется в настоящее-время особенно актуальным еще и потому, что сегодня наблюдается огромный всплеск национального самосознания, расширение и усложнение европейских межнациональных отношений. Это делает необходимым осмысление истории взаимодействия-и взаимовлияния художественных культур в прошлом, которое позволяет более ясно определить место русского искусства в европейском художественном процессе. Несмотря на то, что русское искусствознание значительно моложе чем русское искусство, проблемы которого оно изучает, накоплен уже достаточный научный материал, сложились определенные традиции и направления, и это дает возможность и выдвигает задачу разработки собственно истории искусствознания.

Степень изученности темы. Благодаря усилиям отечественных искусствоведов проблемы русского искусства XVIII века, достаточно хорошо разработаны. Составлена целостная картина развития искусства в России в XVIII столетии. Однако пока практически отсутствуют историографические работы, посвященные вопросам истории изучения отечественного искусства XVIII века.

Цель и метод исследования. Целью настоящего исследования является рассмотрение и анализ наиболее важных сочинений историков русского искусства по проблемам XVIII века, определение значимости этих исследований для развития национальной школы искусствознания и создание на этой основе по возможности более полной картины истории отечественного искусствознания, посвященного искусству XVIII столетия в России.

Характер этого изучения потребовал системного подхода, который предполагает использование комплексного метода исследования, предусматривающего анализ идейных, художественно-стилистических характеристик произведений; сопоставление сведений, содержащихся в научных источниках; выявление и описание особенностей источников исследования; систематизация памятников (источников) по периодам с выявлением наиболее характерных для данных периодов видов и признаков-, произведений.

При налисании диссертации ставились задачи:

Охарактеризовать предпосылки обращения к изучению русского искусства XVIII века;

Показать место и значение искусства XVIII века в истории отечественной художественной культуры;

Проанализировать монографии и статьи - основные произведения национальной школы искусствознания XIX-XX вв., относящиеся к проблематике искусства XVIII века;

Определить значение искусствоведческих работ на протя-жениии рассматриваемого периода в процессе формирования национальной школы искусствознания (применительно к изучению искусства XVIII века);

Выявить характер и специфические особенности отдельных периодов в истории изучения русского искусства XVIII века;

Установить основные подходы историков искусства к проблемам взаимодействия русской и европейской художественных культур и соотношения элементов самобытности и привне-сенности как основной характеристики искусства Нового Времени в России;

Наметить возможные пути проведения дальнейших исследований русского искусства XVIII столетия.

Источники. Для работы над темой был привлечен широкий круг монографий, журнальных статей, материалов справочного характера, опубликованных в России в XIX-XX веках. На этой основе проанализированы наиболее характерные произведения изобразительного искусства и архитектуры XVIII века.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в отечественном искусствознании отсутствуют работы обобщающего характера, содержащие одновременно всестороннюю характеристику русского искусства XVIII столетия и искусствознания, посвященного этому периоду.

Историографические вопросы русского искусства XVIII века до с их пор не являлись предметом специального рассмотрения и освещались различными авторами лишь постольку, поскольку это было необходимо для решения задач их исследований. Кроме того, в работе показанны возможные направления дальнейшего исследования отечественного искусства XVIII столетия.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении искусства России XVIII века и истории отечественного искусствознания, в учебном процессе при подготовке общих и специальных курсов лекций, учебных пособий по истории русского искусства XVIII века и русского искусствознания, а также как справочный материал для всех, кто интересуется историей отечественной художественной культуры.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав (последняя глава подразделяется на четыре части), за-

ключения и списка литературы по истории русского искусства XVIII века. Работа построена по хронологическому принципу.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Введение. XVIII ВЕК В ИСТОРИИ РУССКОГО ИСКУССТВА. ЭТАПЫ ЕГО ИЗУЧЕНИЯ.

XVIII век представляет собой одну из самых ярких эпох в тысячелетней истории развития русской художественной культуры. Как и любая другая эпоха, она обладает целым рядом специфических черт, делающих ее совершенно непохожей на другие эпохи. Для русской культуры XVIII век является прежде всего временем интенсивного взаимодействия с западноевропейской цивилизацией. Именно тогда Россия становится просвещенной европейской монархией. Отныне судьбы России и Европы обуславливаются не только общностью географического положения, но и, в значительной мере, общностью культурного пространства. Реформы традиционных основ российской жизни начались еще в XVII веке, но в XVIII столетии этот процесс приобрел четкую направленность и стал важнейшей частью государственной политики.

На первых порах обращение к Западу носило в основном »прагматический характер, что определялось целями Петра I - вовлечь Россию в европейскую политическую, экономическую и культурную жизнь. Впоследствии это перешло в тесное взаимодействие двух типов культур. Результатом такого взаимодействия стало создание русской национальной культуры европейского типа. XVIII век представляет собой время заложения основ новой образной системы в национальном искусстве. Архитектура, живопись, скульптура, графика, прикладное искусство постепенно приобретают формы, присущие европейскому искусству; теперь они подчиняются определенным законам развития, объединившим процесс культурного развития почти всего континента. Единой становится стилевая система искусства, структура жанров, образная система. Вхождение России в общеевропейское культурное пространство дало ей возможность приобщиться к новым художественным ценностям. Историю русского искусства XVIII века условно можно разделить на пять периодов, соответствующих периодам правления наиболее важных представителей династии: Петра I, Анны Иоанновны, Елизаветы, Екатерины II, Павла I. Такая периодизация отражает ход исторического развития пространственных искусств, на который огромное влияние оказывали запросы царского двора. Каждый последующий этап был тесно связан с предшествующим, тем не менее все они имеют ярко

выраженные характерные черты, что находит свое отражение в особенностях развития искусства.

XVIII столетие оставило для историков искусства огромный материал, изучение которого представляется делом необычайно сложным. И трудность здесь не только в обилии имен, произведений, стилей, жанров и сюжетов. Сложность исследования этого этапа русского искусства заключается в необходимости определения его значения для всего последующего развития отечественной художественной культуры. Россия, обладавшая культурой, которая развивалась в течение семи веков по определенному пути и достигла на этом пути значительных результатов, обращается в начале XVIII века к совершенно иному типу культуры, во многом противоположному тому, которому она была привержена до этого. Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что основными проблемами изучения отечественного искусства XVIII столетия являются выяснение его роли и места в истории как русской, так и общеевропейской культуры, определение художественной ценности и подлинности искусства этого столетия.

Первые шаги в этом направлении были предприняты в XVIII веке. Достаточно вспомнить сочинения историка искусства, коллекционера и ученого Якоба Штелина, записки которого об изящных искусствах в России представляют собой настоящую энциклопедию, где были собраны сведения по истории и современному состоянию архитектуры, живописи, скульптуры, мозаики, гравированию и многим другим видам искусства. Записки Штелина стали первой историей отечественного искусства XVIII столетия.

В XIX веке процесс осмысления значимости искусства предшествующего столетия приобретает систематический характер. Тогда было произведено накопление большого объема фактического материала, что является важным условием любого исследования. Необходимо подчеркнуть то, что в XIX веке в России еще не существовало искусствознания как четко определенной области интеллектуальной деятельности. Пока история искусства как самостоятельная гуманитарная дисциплина находилась в стадии формирования, вопросами развития и современного состояния пространственных искусств занимались преимущественно художественная критика и литература. Синтез литературы и искусства дал свои положительные результаты. Это касается прежде всего становления художественного языка - одного из важных памятников своего времени. Анализируя его, можно судить об отношении общества той эпохи к произведениям искусства, о восприятии их образов и сюжетов. В последней трети XIX веека в формирующемся отечественном искусствознании появляются новые тенденции. На изучение искусства оказывает большое влияние история, что представляется вполне закономерным, ибо вторая половина XIX ве-

ка - время всеобщего интереса к прошлому России, к минувшим эпохам ее ¡культуры. Конец XIX века ознаменовался выходом первой энциклопедии русского искусства - «Словаря русских художников» Н. Собко, который явился итогом многолетнего собирания материалов по истории отечественного искусства, в частности искусства XVIII столетия.

Начало XXвека можно назвать классическим периодом отечественного искусствознания. Сложившаяся окончательно на рубеже веков, эта новая отрасль гуманитарного знания получает стремительное развитие. Интенсивно проходит формирование различных направлений в историческом изучении пространственных искусств. Одним из важных объектов исследования становится русское искусство XVIII века. Возрастанию интереса к искусству эпохи расцвета дворянской империи в немалой степени способствовала деятельность художественного объединения «Мир Искусства», ставшего одним из самых ярких культурных явлений России в начале XX столетия. Участники этого объединения А. Бенуа и И. Грабарь были крупнейшими историками русского искусства XVIII века. Благодаря их трудам начался процесс систематического изучения огромного художественного наследия XVIII столетия.

В 1920-40-х гг. утонченная придворная культура XVIII века не вызывала большого интереса у изменившего свои эстетические ориентиры общества. Некоторое время после революции продолжала существовать мирискусническая традиция, сохранявшая приверженность русской старине. В середине 1950-х гг. намечается возрождение интенсивных исследований художественной культуры этого столетия. Тогда начинается публикация самого фундаментального труда по истории пространственных искусств в России - «Истории русского искусства» (под общ. ред. И. Грабаря), в котором три тома были отведены для изложения истории искусства XVIII столетия. Искусствознание последних тридцати лет отличается большим количеством исследований, посвященных XVIII веку. Детальному изучению подверглось творчество крупнейших живописцев и скульпторов; была произведена правильная атрибуция многих произведений искусства со спорным или неустановленным авторством; предпринимались усилия по изучению основных стилей в русском искусстве XVIII века.

Благодаря труду многих поколений историков искусства XVIII столетие предстает перед нами яркой и блестящей эпохой, значение и вклад которой в общую историю отечественного искусства трудно переоценить. Искусствознание, без которого эта эпоха не существовала бы в памяти последующих поколений как необычайная художественная ценность, также заслуживает пристального внимания и изучения. Подобная попытка изучения исторического открытия искусства целого столетия предпринимается в настоящей работе.

Тлава 1. XIX ВЕК - ЗАРОЖДЕНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ИСКУССТВОЗНАНИЯ. ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ ОЦЕНИТЬ XVIII ВЕК КАК САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ ЭПОХУ В РУССКОМ ИСКУССТВЕ.

Начало формирования отечественного искусствознания как самостоятельной отрасли гуманитарного знания и важнейшего компонента процесса изучения русской художественной культуры относится к XIX веку. Постепенно в России появляется история и теория национального искусства, что вместе с художественной критикой, освещающей течение конкретного художественного процесса, составляет такое комплексное понятие как искусствознание. Именно в это время начинается собирание и систематизация материалов по истории русского искусства, возникает интерес к стилистическому анализу произведений отдельных мастеров, появляется потребность в изучении истории национальной художественной культуры.

Необходимо отметить, что искусствоведческая традиция XIX века значительно отличается от традиции последующего времени. Это отличие заключается прежде всего в предпочте--нии констатировать факт, тогда как более поздняя история искусства стремится анализировать видимое, не удовлетворяясь только поверхностным описанием. На протяжении всей первой половины XIX века можно наблюдать постоянное расширение диапазона тем и сюжетов, разрабатываемых искусствознанием. В начале столетия предпочтение отдается европейскому искусству как прошлого, так и настоящего, но уже через 20 лет.вызывает удивление многообразие освещаемых явлений в искусстве России. В 1830-е гг. возрастает интерес к истории отечественного средневекового искусства. XVIII век, художествен-.ная культура которого является фундаментом русской культуры Нового Времени, начинает осознаваться как одна из самых значительных эпох в национальной истории - время, когда по преимуществу церковная культура Старой Руси уступила место культуре светской, открытой для разнообразных влияний, и более того, стремящейся к этим влияниям.

Немногочисленные художественные журналы того времени следовали классицистической эстетике. Это обстоятельство бросается в глаза при первом же ¡прочтении любого издания, будь то «Журнал изящных искусств» В. Григоровича или «Художественная газета» Н. Кукольника. Но это никак не мешает развитию представлений о важности и значимости художественной деятельности и о необходимости изучать эту деятельность.

Следует подчеркнуть то, что процесс становления отечественного искусствознания завершается лишь в конце XIX - начале XX вв. В первой половине XIX столетия речь может идти ю художественной критике, занимающейся время от времени

изучением искусства в пределах, определяемых самим жанром художественной критики. В это время ею в значительной мере занимались литераторы, что накладывало свой отпечаток, так как на почву искусствознания переносился опыт литературной критики. В художественную критику ими была внесена литературная форма.

Во второй половине XIX века зарождающееся отечественное искусствознание приобретает новые черты. Это связано, с одной стороны, с тем, что изучение истории искусства превращается в самостоятельный вид деятельности. С выработкой научных основ искусствознания, пусть даже еще не так ясно сформулированных, появляются люди, профессией которых становится систематизация и изучение произведений пространственных искусств. Часто историки искусства того времени не имели специального образования. Их профессионализм происходил из увлечения искусством, ради которого они оставляли свою прежнюю специальность. С другой стороны, характерной чертой этого периода становится увлечение историей. Отношение к произведению искусства как к историческому документу, появляющееся еще в первой половине XIX столетия, приобретает теперь определенную направленность. Искусство следует изучать для того, чтобы познавать прошедшие эпохи в истории человеческой культуры.

Своеобразным рубежом для отечественного искусствознания можно считать 1870 год, когда состоялась известная Выставка русских портретов известных лиц XVI-XVIII вв. О многообразии представленных на ней полотен можно судить по подробному каталогу, составленному П. Петровым. Впервые в рамках одной экспозиции было представлено столь большое количество портретов XVIII в. Портретная живопись становится объектом пристального внимания наряду с живописью исторической и религиозной. Однако необходимо отметить, что-данная выставка являлась прежде всего исторической. С помощью портретного жанра была представлена история России в лицах. Интерес привлекала история, выраженная через образы искусства.

Одним из самых значительных трудов отечественного искусствознания XIX века является «Словарь русских художников» Н. Собко. Это издание явилось результатом многолетних изысканий в области истории русского искусства. Помимо очень широкой архивной базы Словарь основывался на жесткой логике расположения материала. Каждая статья включает в себя биографический очерк, перечень произведений с указанием мест их хранения, а также библиографический указатель, содержащий сведения об основных изданиях по данному вопросу. Это привело к тому, что Словарь стал биобиблиографическим, а следовательно, его можно рассматривать как начало нового этапа в отечественном искусствознании. По замыслу

Собко это издание должно было содержать огромный справочный аппарат, который имел бы самостоятельное значение в качестве хранилища информации по вопросам истории русского искусства. И хотя Словарь не был издан целиком, он внес огромный вклад в формирование отечественного искусствознания, дав массу достоверных материалов по истории русского искусства и способствовав развитию русской искусствоведческой библиографии.

Другим направлением, в котором искусствознание достигло больших успехов, было проведение иконографических исследований русского изобразительного искусства. Среди иконографических изданий конца XIX столетия труд Д. Ровинского представляется классическим, не утратившим ценности до сегодняшнего дня. Он был крупнейшим отечественным коллекционером гравированных портретов. Отбирая произведения для своего «Подробного словаря русских гравированных портретов», Ровинский в равной мере исходил из исторической и художественной ценности произведения. Работа исследователя продолжалась около тридцати лет. Наиболее полный вариант Словаря включал в себя около десяти тысяч изображений сотен и сотен исторических лиц. Аннотации основывались на серьезных архивных исследованиях и представляли собой полноценные статьи о людях, многие из которых прославили своими деяниями российское государство.

Иконографические труды Ровинского, архивные изыскания Петрова и Собко в большой степени способствовали процессу накопления отечественным искусствознанием фактических материалов по истории русского искусства Нового Времени. Такая основательная фактологическая база делала возможным переход от собирания, коллекционирования и систематизации памятников различных видов искусства к художественному анализу произведений, что свидетельствовало бы о формировании искусствознания как аналитической дисциплины со своими приемами и методами исследования. XIX столетие оказалось очень важным этапом в сложном и длительном процессе становления исторического изучения искусства в России. Основополагающие закономерности становления искусствознания самым тесным образом связаны с эволюцией культурной жизни страны. Конкретные проблемы творческой практики, которые оказывали влияние на содержание тех или иных суждений в искусстве и на сам способ постановки теоретических вопросов, обусловили существенные особенности развития русской искусствоведческой мысли.

Глава II. НАЧАЛО XX ВЕКА-ФОРМИРОВАНИЕ ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИИ В ИЗУЧЕНИИ РУССКОГО ИСКУССТВА XVIII СТОЛЕТИЯ.

Художественная жизнь России конца XIX - начала XX вв. отличалась необычайным разнообразием. Ситуация, сложившаяся в искусстве в этот период, в значительной мере усложнилась по сравнению с XIX столетием. Возникло множество новых художественных концепций, проявлявшихся в формировании новых стилей и направлений в искусстве. По поводу этого часто разгоралась невиданная до сих пор по размаху полемика между защитниками и противниками того или иного конкретного способа художественного мышления.

В 1890-е гг. начинают активную творческую деятельность мастера, объединившиеся на рубеже веков в группу «Мир искусства» и искусство которых принадлежит уже XX столетию - А. Бенуа, К. Сомов, А. Головин, Е. Лансере и многие другие. Среди всего многообразия художественной тематики этого времени представителей «Мир искусства» привлекает изысканное и утонченное искусство XVIII столетия.

Для них XVIII век представлял собой эпоху идеальную для искусства, эпоху эстетически законченную и совершенную. Их живопись навеяна скорее ностальгическими воспоминаниями об изысканности и тонком вкусе дворянского искусства. В ней гораздо больше символического, чем конкретного, реального, даже если речь идет об изображении событий, имевших место в действительности. Для «Мира искусства» основной целью была передача эстетики той эпохи. Своим искусством они пробудили интерес к «старинному», раскрыли притягательные стороны художественной культуры отнюдь не древней, но старинной, не всегда доступной для рационального восприятия и от этого еще более привлекательной.

Увлечение искусством XVIII века способствовало развитию процесса его изучения. Именно в начале XX столетия закладываются основы для последующего всестороннего исследования.художественной культуры этой эпохи. В 1902 году состоялась «Выставка русской портретной живописи за 150 лет (1700- 1850)», на которой было представлено множество произведений мастеров русского портретного искусства, начиная с эпохи Петра Великого и заканчивая серединой XIX века. Организаторы выставки стремились прежде всего обратить внимание посетителей на художественную сторону портретов, независимо от исторической роли представленного лица. Это была художественная, а не историческая выставка. Осознание этого события сыграло немаловажную роль в становлении изучения истории искусства, а не истории через образы, представленные в

художественных произведениях, как это имело место до сих пор.

Изучение русского искусства XVIII столетия приобретает в начале нашего века непрерывный характер. Этой эпохой занимались многие историки искусства. Отчасти это было вызвано общим увлечением эстетикой XVIII-первой трети XIX вв., которое стало целым явлением в русском искусстве начала XX столетия, оказавшим большое влияние на творческие манеры многих художников и архитекторов. Среди историков искусства, стараниями которых XVIII век был «открыт» и стал осознаваться как грандиозный период в русской художественной культуре следует, прежде всего, назвать А. Бенуа, И. Грабаря, И. Курбатова, Hv Врангеля, С. Дягилева, И. Фомина, А. Успенского.

Весь объем литературы, посвященный искусству XVIII века, можно разделить на несколько групп изданий. Прежде всего это монографические труды обобщающего характера («Русская школа живописи» А. Бенуа, 1904; «История русского искусства» И. Грабаря), в которых нашли свое выражение существующие в то время* представления об этой художественной эпохе и которые отражают степень исследованности материалов, введенных в научный оборот. Ко второй группе можно отнести огромное количество журнальных публикаций - статей, очерков, заметок, посвященных чаще всего отдельным мастерам и их произведениям. Однако среди них иногда встречаются статьи, в которых затрагиваются проблемы, относящиеся к целым этапам в истории русского искусства XVIII века (Н. Врангель «Иностранцы в России» - статья в журнале «Старые годы», 1911; И. Фомин «Московский классицизм» - статья в журнале «Мир искусства», 1904). Третью группу составляют всевозможные справочные издания. Литературу этого характера можно также подразделить на несколько видов: каталоги выставок и музейных собраний (Н. Врангель «Подробный иллюстрированный каталог выставки русской портретной живописи за 150 лет (1700-1850)», 1902; «Русский музей императора Александра III: Живопись и скульптура», 1904; «Каталог старинных произведений искусства, хранящихся в Академии Художеств», 1908); биографические словари (А. Успенский «Словарь художников XVIII в., работавших в царских дворцах», 1913); иконографические словари («Русские портреты XVIII и XIX столетий», 1905-1909); указатели литературы по искусству XVIII века (Н. Врангель «Русские книги XVIII века по искусству», 1907-1908). Все эти издания способствовали систематизации разнообразных и разнохарактерных материалов по истории искусства этого столетия и явились тем фундаментом, на котором строилась та часть искусствознания, объектом изучения которой стало отечественное искусство Нового Времени.

Громадную роль в процессе «открытия» и исследования рус-

ского изобразительного искусства и архитектуры XVIII столетия, как, впрочем, и в становлении отечественного искусствознания, сыграли художественные журналы начала века. Среди них, прежде всего, следует назвать «Мир искусства» (1898/99- 1904, ред. С. Дягилев и А. Бенуа), «Старые годы» (1907- 1916, ред. В. Верещагин и П. Вейнер) и «Художественные сокровища России» (1901-1907, ред. А. Бенуа). Эти журналы явились своеобразными центрами изучения отечественной художественной культуры XVIII - начала XIX вв. Вокруг них группировались не только художники, графики, скульпторы, архитекторы, представители других видов искусств, но и историки искусства, коллекционеры, любители «русской старины», способствовавшие активизации исследовательской деятельности.

Значение искусствознания начала XX столетия в формировании картины развития отечественного искусства трудно переоценить. В этот непродолжительный период закладывается система изучения искусства XVIII века в России, вырабатываются методы исследования истории искусства как специфической отрасли гуманитарного знания.

Естественным образом сложилось так, что изучение истории искусства XVIII столетия велось по трем направлениям, часто пересекавшимся и даже совпадавшим друг с другом у конкретного мастера, но тем не менее ясно различимым. Первое из них, самое раннее, идущее из XIX века, можно охарактеризовать как поиск и накопление достоверных сведений и расположение их в определенном порядке. Это направление, действительно, является начальным, так как "без материалов фактического характера по тому или иному периоду невозможно составить историю этого периода. Здесь целью является построение хронологии событий.

Ко второму направлению может быть отнесено изучение истории искусства XVIII века как составной части процесса развития всего отечественного искусства. Наиболее полным и всеобъемлющим произведением этого характера является «История русского искусства» под редакцией И. Грабаря. Хотя и незаконченное, это издание стало своеобразным фундаментом для построения картины исторического развития искусства в России. Авторы сумели создать на базе имевшихся ранее сведений, часто отрывочного характера, и материалов, собранных ими в архивах, цепь последовательно сменявших друг друга событий в истории отечественного искусства на широком общекультурном фоне.

Третье направление является, вероятно, наиболее трудным для определения и характеристики. Речь идет о формировании историко-эстетического портрета эпохи, выделении таких мастеров и таких их произведений, по которым можно судить о вкладе этой эпохи в развитие художественных форм. С такой позиции занимался изучением истории искусства А. Бенуа. Разо-

браться в сущности художественных явлений XVIII столетия мог историк, обладающий большим вкусом и развитой интуицией, сочетающий в себе таланты художника и исследователя. Соединение старой русской культуры, идущей из средневековья, и западноевропейской культуры дало результат очень сложный для понимания и оценки. А. Бенуа можно назвать тем историком искусства и деятелем культуры, во многом благодаря которому отечественное искусство XVIII века не просто вошло составной частью в общую историю русского искусства, но и заняло там подобающее ему место как эпоха уникальная в силу взаимодействия двух образных систем совершенно различных типов.

Глава III. 1920-1990 гг. -СОЗДАНИЕ ЦЕЛОСТНОЙ КАРТИНЫ ИСТОРИИ РУССКОГО ИСКУССТВА XVIII ВЕКА. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЕГО РОЛИ И МЕСТА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ.

Отечественное искусствознание 1920-1990-х гг. обладает, как, впрочем, и любой другой период в истории изучения искусства, целым рядом особых, присущих только ему, черт. Эти черты, помимо всех остальных особенностей, имеют отличный друг от друга характер происхождения. Иными словами, особенности каждого периода несут на себе отпечаток как внешних влияний, так и процессов, происходящих внутри него самого. Внешние влияния представляют собой результат того, что находится за пределами истории искусства или любой другой отрасли гуманитарного знания. Это реакция на осуществление права выражать свое мнение. Она может быть самой различной, но в конечном итоге сводится к тому, скован ли исследователь в выражении своего мнения лишь своими собственными убеждениями и субъективным пониманием предмета исследования, либо на него оказывают свое влияние дополнительные факторы, чаще всего политического характера. Исследовать отечественное искусствознание данного периода представляется задачей значительной трудности в силу специфики общего хода развития искусства и процесса его изучения в России. Эта специфика заключена прежде всего в изменении статуса искусств, которые оказались теснейшим образом связаны с ходом политических событий. Воздействие политики сделало невозможным естественное и свободное развитие творчества. Было бы преувеличением сказать, что в прежние времена искусство пользовалось абсолютной свободой своего развития, ибо вкусы эпохи, несомненно, влияли на конкретного художника, жанр, логику развития художественного процесса. Суще-

ствовали определенные правила, каноны, ограничивающие творческую свободу тем или иным образом. Но все это носило естественный характер, и подобное положение дел не вступало в. противоречие с самими законами развития творчества.

Художественная форма не испытывала разрушающего влияния содержания. Последнее, хотя и не было целиком плодом воображения художника и часто, в той или иной форме, навязывалось ему, все же оставляло последнему простор для собственной фантазии. В рассматриваемый период положение меняется качественным образом. Искусство перестает быть свободным с точки зрения творчества мастера. Над ним оказываются не просто вкусы общества, требования заказчика - теперь над ним давлеет мощная государственная система. Подобные черты художественного процесса этого времени находят свое отражение в искусствознании. Отношение к творчеству переносится и на его изучение. Подтверждение этому можно найти во многих исследованиях по истории искусства.

Процесс изучения истории отечественного искусства XVIII века в 1920-1990-е гг. можно -подразделить на ряд периодов. Первый из них- 1920-е гг. - характеризуется определенным развитием тенденций искусствознания начала века, наличием разных точек зрения. 1930 - первая половина 1950-х гг. представляет собой тяжелое время для гуманитарных областей знания вообще. Апогей русского дворянского общества, каким был XVIII век, и идеи Эпохи Просвещения, естественно, не могли найти должного понимания и оценки тогда - в период тотального идеологического давления государства. Ориентация на примитивно понимаемый «реализм» в искусстве естественным образом затормозила развитие художественного процесса в стране и нанесла серьезный ущерб российскому искусствознанию, достигшему таких успехов в конце XIX - начале XX веков. Однако среди исследований этого периода можно отметить ряд монографий, характеризующихся большим пониманием специфики изучаемого времени. Это прежде всего «Русская живопись 1 пол. XVIII в.» Г. Лебедева, «Чарльз Камерон» В. Талепоровского и труды Н. Коваленской, посвященные проблемам развития классицизма в русском искусстве XVIII века и общим проблемам художественной культуры России этого столетия. Следующий период - это вторая половина 1950-х - 1960-е гг.; в это время идеологический пресс несколько ослабевает и гуманитарные знания постепенно начинают возвращаться в некоторое подобие нормального состояния. Основным изданием по истории искусства этих лет стало наиболее значительное коллективное исследование всего российского искусствознания «История русского искусства» (в 13 томах) под общей редакцией И. Грабаря. В написании этого труда приняли участие многие ведущие историки искусства. Три тома данного издания, посвященные искусству XVIII века, представ-

ляют собой своего рода свод имевшихся к тому времени знаний по искусству этого столетия. Значительными исследованиями данного периода стали также «Русская архитектура первой половины XVIII в.» под редакцией И. Грабаря, «А. Лосен-ко и русское искусство середины XVIII столетия» А. Кагановича и «Д. Г. Левицкий» Н. Гершензон-Чегодаевой. Период. 1970-х - начала 1990-х гг. может быть охарактеризован как время обращения к более частным сюжетам истории русского искусства XVIII века. Важными исследованиями творчества отдельных мастеров стали монографии «Михаил Иванович Козловский» В. Петрова и «Иван Вишняков» Т. Ильиной. Теоретическим проблемам русского искусства петровской эпохи посвящена монография О. Евангуловой «Изобразительное искусство в России первой четверти XVIII в.».

Результатом многолетних исследований истории отечественной архитектуры стала концепция о существовании двух больших стилей в русском зодчестве XVIII века: русского барокко и русского классицизма, обладающих ярко выраженными национальными признаками и отличающихся существенным образом от аналогичных стилей западноевропейской архитектуры. Большие успехи были сделаны в области изучения изобразительного искусства XVIII столетия, в частности живописи. В этот период были опубликованы монографии, посвященные творчеству крупнейших отечественных живописцев XVIII столетия. Помимо чисто живописных аспектов их творчества, интерес историков искусства привлекают детали биографий, оказавшие влияние на формирование их индивидуальных манер, что впоследствии отразилось на развитии всего хода отечественной живописи. Кроме того, постоянно проводилась работа по атрибутированию произведений с неустановленным авторством и уточнению атрибуций, сделанных в прошлом. Этот процесс способствовал изменению целого ряда оценок творчества многих мастеров и внес коррективы в некоторые устоявшиеся положения о путях развития русской живописи. Накопленные за последние десятилетия материалы по истории русского искусства XVIII столетия явились серьезной основой для всестороннего изучения искусствоведами последующих поколений эпохи, которая стала в истории многовековой отечественной художественной культуры временем освоения колоссального опыта европейского искусства.

Заключение. ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ ПУТИ ДАЛЬНЕЙШЕГО ИЗУЧЕНИЯ РУССКОГО ИСКУССТВА XVIII СТОЛЕТИЯ.

Представляется очевидной необходимость изучения, на основании уже собранного материала и тех данных, которые еще нуждаются в обработке, процессов взаимодействия рус-

ской средневековой и западноевропейской художественной культуры не только на примерах творчества отдельных мастеров, но и на основе анализа структуры двух типов культур накануне начала их интенсивного взаимодействия, в период правления Петра I. В этом смысле пути развития пространственных искусств в России в конце XVII - первой трети XVIII вв. имеют основополагающее значение для всего процесса создания светской художественной культуры, несмотря на все те изменения, которые произошли в последующие царствования. Изучение взаимодействия России с Западной Европой представляется необходимым условием формирования новых концепций развития искусств в России. Кроме изучения культурных связей с Западом, необходимо также иметь в виду постоянное воздействие па российскую культуру Нового Времени -средневековых художественных традиций. Речь идет о воздействии средневековой традиции в целом, а не стилевых особенностей какого-то отдельного периода прошлого. Это явление также заслуживает отдельного рассмотрения, будучи, вероятно, неизбежной реакцией на быстроту и интенсивность преобразований в культуре в петровскую эпоху. Среди множества проблем, связанных с существованием и развитием искусства в России, одной из главных представляется проблема взаимоотношений государства, его политики и художественной культуры. Данный вопрос является актуальным в России в силу традиционно сильного влияния общественных и властных структур на сознание индивидуума, на личность художника. Свое претворение нашли в России идеи Просвещения, коренным образом изменившие представления о роли человека и способствовавшие осознанию неотъемлемых прав личности. Влияние этих идей на русскую культуру имело огромное значение, явившись по сути мощнейшим воздействием западноевропейских интеллектуальных достижений на основы российского общества и российской государственности. Просветительство стало самым сильным мировоззренческим фактором в развитии русской художественной культуры середины и второй половины XVIII столетия и определило собой одно из самых блестящих царствований в России - царствование Екатерины Великой.

Изучение русской художественной культуры XVIII столетия может также иметь место в виде исследования истории отечественного искусствознания, накопившего в этом вопросе большой опыт, и во многом благодаря которому русское искусство XVIII века предстает перед нами нечто большим, чем ряд сохранившихся памятников. В этой работе предпринимается попытка рассмотреть многие из тех представлений и суждений, которые высказывались исследователями искусства в отношении XVIII века. Это является тем более важным, т. к. такое исследование дает возможность проследить те изменения, которые происходили в представлениях различных поколений

о рол» и значимости этого первого века новой русской культуры. Творения многочисленных мастеров предстают в преломлении суждений, высказываемых в отношении них. Тем самым эти произведения обретают как бы дополнительную художественную ценность, будучи по-своему оцененными в представлениях историков искусства.

Некоторые положения диссертации отражены в следующих статьях:

Рогальский С. В. Русская живопись XVIII века в исследованиях А. Бенуа//Вестник СПб университета, серия «История. Языкознание. Литературоведение», выпуск 1. - СПб., 1993, - С. 21-29. (0,8 п. л.). Бенуа-Рогальский С. В. XVIII век в русской художественной культуре и этапы его изучения / СПб университет,-СПб., 1993. -Деп. в ИНИОН РАН,- № 48492 от 17.09.93 (0,5п. л.). Бенуа-Рогальский С. В. Творчество архитектора Чарльза Камерона в исследовании В. Талепоровского// Вестник СПб университета, серия «История. Языкознание. Литературоведение», выпуск IV.- СПб., 1993. (0,5 п. л.).

Просмотры: 2 775

Искусствоведение - комплекс научных дисциплин, изучающих искусство (преимущественно изобразительное, декоративно-прикладное и архитектуру) и художественную культуру общества в целом, отдельные виды искусства и их отношение к действительности, совокупность вопросов формы и содержания художественных произведений. Искусствоведение включает в себя теорию и историю искусства, а также художественную критику.

Первые попытки создать теорию искусства предпринимались ещё в античную эпоху, например, Платоном и Аристотелем. Среди трудов античных учёных встречаются практические руководства по искусству (Витрувий), и описания художественных памятников (Павсаний, Филострат). Обширный трактат по античному искусству написал Плиний Старший. Ряд трудов в этом направлении появился в эпоху Возрождения. Главная веха - «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари.

Систематизированное изучение произведений искусства, которое предусматривает самостоятельная отрасль науки, появилось сравнительно недавно. Один из первых по этому предмету стал труд И. Винкельмана«История искусства древнего мира» . Ценный вклад в развитие данной науки внесли западноевропейские просветители XVIII в. Дени Дидро, Г. Э. Лессинг и др.

В XIX-XX вв. искусствоведение получило широкое развитие, в науке сложился целый ряд школ и направлений. Фундаментальные исследования в области искусствоведения были выполнены Вильгельмом Любке, Генрихом Вёльфлином, Антоном Шпрингером, Карлом Верманом (Германия), Эженом Виолле-ле-Дюком, Гастоном Масперо (Франция), Якобом Буркхардтом (Швейцария).

******************************

История искусствоведения начинается в XVIII столетии. В те времена эта наука называлась «историей искусства». Ее преподавали и изучали в европейских университетах и Академиях, находили ей практическое применение в сфере коллекционирования произведений искусства и в археологии. В методологическом смысле искусствоведение можно отсчитывать от аналитических сочинений И. И. Винкельмана, написанных в середине XVIII в. и сочетающих в себе два основных подхода современного искусствоведения (формальное и историческое исследование искусства). Уже в этот период вполне четко очерчивается круг типовых задач искусствоведческой работы и специфичность ее инструментария. Становится очевидной необходимость комплексного исследования явлений истории искусства – для их объективного и полноценного понимания.

История искусствоведения и его методологии, как и в случае других гуманитарных наук, не развивалась строго линейно — некоторые исследовательские традиции прерывались. Содержание тем и приемов искусствоведческой работы значительно менялось во времени. Часто это происходило в связи с взаимодействием науки и художественной практики, а также какими-то большими культурными феноменами (романтизмом в первой половине XIX в., позже — философией позитивизма). В XIX — XX столетиях искусствоведы сталкивались с необходимостью более тщательно обосновывать научную методологию их специальности (Дж. Рёскин, И. Тэн, формалисты и др.). Ведущие авторы значительно перерабатывали отдельные методы (Г. Вёльфлин, Э. Панофский и др.), по-новому формулировали глобальные цели искусствоведческой науки (представители формализма и школы Варбурга), писали о просветительской задаче искусствоведения (Э. Панофский, М. Фридлендер), а также о возможности превратить его в точную дисциплину (Г. Зедльмайр) или, наоборот, интерпретировать как субъективистскую интеллектуальную практику (У. Пэйтер). В первой половине XX века создание единой теории и истории искусства, идеальной искусствоведческой методологии и коллективной работы над этими задачами — представлялись вполне реальными. Позже, к рубежу XX — XXI вв., теоретические споры утихают, намечается тенденция узкой специализации ученых и своего рода охлаждение в отношении вопросов теории научного познания и новых методологических разработок.

Программа

Искусствоведение в Европе

Источники сведений о ранних этапах формирования искусствоведческого знания. Особенности античной мысли об искусстве. Сохранившиеся сведения о первых образцах литературы об искусстве («Каноне» Поликлета, трактатах Дуриса, Ксенократа). «Топографическое» направление в литературе об искусстве: «Описание Эллады» Павсания. Описание художественных произведений у Лукиана. Пифагорейская концепция «космоса» как стройного целого, подчиненного законам «гармонии и числа» и ее значение для начал теории архитектуры. Идея порядка и соразмерности в архитектуре и градостроительстве. Образы идеального города в сочинениях Платона (шестая книга «Законов», диалог «Критий») и Аристотеля (седьмая книга «Политики»). Понимание искусства в Древнем Риме. «Естественная история» Плиния Старшего (I в. н. э.) как главный источник сведений по истории античного искусства. Трактат Витрувия: систематическое изложение классической архитектурной теории. Судьба античных традиций в эпоху средневековья и особенности средневековых представлений об искусстве. Эстетические воззрения Средневековья (Августин, Фома Аквинский), ведущая эстетическая идея: Бог – источник красоты (Августин) и ее значение для художественной теории и практики. Идея «первообраза». Особенности средневековой литературы об искусстве. Практически-технологические, рецептурные руководства: «Руководство живописцев» с горы Афаонской Дионисия Фурнаграфиота, «О красках и искусствах римлян» Гераклия, «Схедула» (Schedula – Ученьице) Теофила. Описание памятников архитектуры в хрониках и житиях святых. Ренессанс как поворотный этап в истории развития европейского искусства и искусствознания. Новое отношение к античности (изучение памятников античности). Развитие светского мировоззрения и возникновение экспериментальной науки. Формирование тенденции к исторической и 6 критической интерпретации явлений искусства: «Комментарии» Лоренцо Гиберти Трактаты по специальным вопросам – градостроительству (Филарете), пропорциям в архитектуре (Франческо ди Джорджо), перспективе в живописи (Пьеро дела Франческа). Теоретическое осмысление ренессансного перелома в развитии искусства и опыта гуманистического изучения античного наследия в трактатах Леона Батиста Альберти («О статуе», 1435, «О живописи», 1435-36, «О зодчестве»; опубл. в 1485), Леонардо да Винчи («Трактат о живописи», опубл. посмертно), Альбрехта Дюрера («Четыре книги о пропорциях человека», 1528). Критика архитектурной теории Витрувия в «Десяти книгах о зодчестве» (1485) Леона Батиста Альберти. Витрувианская «Академия доблести» и ее деятельность по изучению и переводу труда Витрувия. Трактат Джакомо да Виньолы «Правило пяти ордеров архитектуры» (1562). «Четыре книги об архитектуре» (1570) Андреа Палладио – классический эпилог в истории архитектуры эпохи Возрождения. Роль Палладио в развитии архитектурных идей барокко и классицизма. Палладио и палладианство. Формирование ренессансных законов и правил изобразительного искусства: теории перспективы и учения о пропорциях

Основные этапы становления исторического искусствознания в Новое время: от Вазари к Винкельману. Интерес к творческой личности художника — почва для развития биографического жанра и ранних ростков художественной критики. «Жизнеописания наиболее выдающихся живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари (1550, 1568) как этапный труд в истории становления искусствоведческой науки. Теоретические основы трех искусств «рисунка»: живописи, скульптуры и архитектуры. «Книга о художниках» Карела Ван Мандера как продолжение жизнеописаний Вазари на материале нидерландской живописи. Мыслители XVII века о проблемах стилеобразования в искусстве, о художественных методах, месте и роли художника в обществе. Проблема оценки «древнего» (античного) и «нового» (современного) искусства в итальянской и французской художественно-критической мысли. Рационализм в искусствознании. Классицистическая теория Никола Пуссена. Джованни Пьетро Беллори и сложение академической доктрины. Теоретическая программа классицизма в «Поэтическом искусстве» Никола Буалло (1674) и «Беседах о наиболее знаменитых живописцах, старых и новых» А. Фелибена (1666-1688). «Метод» Шарля Лебрена. Разработка иерархии живописных жанров Парижской Академией. Деятельность Королевской Академии архитектуры в Париже. «Курс архитектуры» Франсуа Блонделя (1675-1683). Переводы Витрувия и собственные сочинения Клода Перро («Ордер пяти видов колонн согласно методе древних»): выступление против догматического классицизма.

Век Просвещения (XVIII в.) и теоретико-методологические проблемы искусства. Формирование национальных школ в рамках общей теории искусства. Развитие художественной критики во Франции. Роль Салонов во французской, художественной жизни. Обзоры Салонов как ведущие формы критической литературы об изобразительном искусстве. Споры о задачах художественной критики (оценка творчества или просвещение публики). «Салоны» Дени Дидро (1759-1781) и становление профессиональной художественной критики. Компромиссно-синтезирующий характер английской просветительской мысли об искусстве. Сочетание идей барокко, классицизма и реализма в трактате Уильяма Хогарта «Анализ красоты» (1753). Увлечение античной классикой и утверждение ценности национальной готики, признание значения фантазии художника и стремление вывести абсолютные законы искусства (линия красоты). Господство доктрины классицизма в Италии. Собирание и систематизация исторического материала («Словарь живописцев» Орланди (1704), «Истории итальянской живописи» аббата Ланци (1789) и др.).Особенности немецкого искусствознания. Вклад в теорию изобразительного искусства Готхольда Эфраима Лессинга. Трактат «Лаокоон» (1766) и проблема границ живописи и поэзии. Введение понятия «изобразительные искусства» вместо «изящные искусства» (перенос акцента с красоты на правду и выделение изобразительно-реалистической функции искусства). Значение деятельности Иоганна Иоахима Винкельмана для развития исторической науки об искусстве. Винкельмановская концепция античного искусства и периодизация его развития. Завершение формирования истории искусства 19 века. Специфика этого этапа развития данной научной дисциплины: демократизация процессов художественного творчества, повышение статуса публики и критики, «открытие» древних и примитивных культур, переосмысление эстетических оснований фольклорных форм искусства, развитие выставочных практик, стилевое многообразие.

Значение позитивизма для формирования искусствоведения как самостоятельной науки и ее методологических принципов. Эволюция методологических принципов изучения искусства в ходе исторического становления и развития искусствознания. Особенности современного этапа развития искусствоведческой науки.

Количественный рост литературы по изобразительному искусству на рубеже XIX-ХХ вв. Стремление к систематичности. Серийная публикация памятников искусства в виде альбомов и иллюстрированных монографий. Инвентаризация памятников в Австрии, Германии, Голландии и др. странах. Обобщающие работы по видам искусства, странам, жанрам, иконографическим темам и т.п. Научная тщательность, популярность изложения, иллюстрированность. Усиливающийся процесс специализации: работы по всеобщей истории искусства становятся коллективными (1905-1929 – 19-ти-томный труд под редакцией А. Мишеля во Франции; 1913-1930 – 34-томный труд под редакцией А. Бринкманна в Германии). Уникальная авторская работа А. Вентури по истории итальянского искусства (1901-1940), 25 томов). Достижения в лексикографии и библиографии. Метод сравнительного анализа (К. Фолль). Источниковедение (достижения филологического метода в работах В. Каллаба, Ю. Шлоссера). Новое в антиковедении. Споры о сущности итальянского Ренессанса, систематическое изучение немецкого, нидерландского, французского и испанского Возрождения. Развитие византинистики, медиевистики. Эволюция взглядов на маньеризм и барокко. Исследование проблем искусства XIX и ХХ веков. Западное постклассическое искусствознание конца ХIХ — ХХ в.в. О сущности, возникновении и развитии художественных стилей. Формальная школа. А. Фон Гильдебранд и проблема архитектонической целостности в изобразительном искусстве. К. Фидлер – неокантианская версия изобразительного искусства как «чистой зрительности». А. Ригль и проблема историзма в искусствознании. Критики и последователи А. Ригля. Дихотомическая концепция стиля Г. Вельфлина. «Венская школа» искусствознания. Критика формальной школы. Поиски альтернативы формальной школе: духовно-исторический метод, иконология, социологический метод. История искусств как история духа М. Дворжака. Социология А. Хаузера. Иконология Э. Панофского. Попытки синтеза достижений формальной школы с концепциями ее критиков – «структурная наука» о художественных стилях. «Структурная наука» Г. Кашница и проблема жизнеподобия. «Структурная наука» Г. Зельдмайра. Критика искусства модернизма.

Искусствоведение в России

Истоки отечественной мысли об искусстве. Сведения о художниках и художественных памятниках в русских средневековых летописных и эпистолярных источниках. Постановка вопросов об искусстве в общественно-политической жизни XVI в. (Стоглавый собор 1551 г. и др. соборы) как свидетельство пробуждения критического мышления и борьбы различных идейных направлений. Коренной перелом в русском искусстве XVII в.: формирование зачатков светского мировоззрения и первое знакомство с европейскими формами художественной культуры. Становление художественно- теоретической мысли. Глава «Об иконном писании» в «Житии» Аввакума. Записка Симеона Полоцкого царю об иконописании: формулировка новых 8 художественных принципов. Деятельность Оружейной палаты как своего рода «Академии», объединившей разнообразные художественные силы во второй половине XVII в. «Сочинение об искусстве» Иосифа Владимирова (1665-1666) и «Слово к люботщательному иконного писания» Симона Ушакова (1666-1667) – первые русские сочинения по теории искусства. Активное формирование новых светских форм культуры в XVIII в. Записки Я.фон Штелина – первая попытка создания истории русского искусства. Эстетическое и теоретическое осмысление новых задач искусства и роль в этом императорской Академии художеств (осн. В 1758 г.). Появление первых русских учебных пособий и трактатов: «Рассуждение о свободных художествах» П. Чекалевского (1792), «Краткое руководство к познанию рисования и живописи исторического рода, основанное на умозрении и опытах» Ивана Урванова (1793). Появление первого периодического издания по вопросам искусства («Журнал изящных искусств», 1807). Новое романтическое понимание искусства в критических статьях К.Н. Батюшкова, Н.И. Гнедича, В. Кюхельбекера, В.Ф. Одоевского, Д.В. Веневитинова, Н.В. Гоголя. Перевод работ немецких романтиков и оригинальное теоретическое обобщение законов творчества («Опыт науки изящного» А.М. Галича, 1825). Апология академического романтизма в статьях П.П. Каменского, Н.В. Кукольника, С.П. Шевырева. Первые попытки обобщения процесса развития русского зодчества в архитектурной науке. Вклад историков (Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева) в создание истории отечественной архитектуры. Авторские публикации Тома де Томона, Л. Руска, О. Монферрана, А.Н. Воронихина. Историко-художественная концепция А.И. Герцена. Научно- теоретическая и критическая деятельность В.Г. Белинского. Значение эстетической концепции Н.Г. Чернышевского («Эстетические отношения искусства к действительности». 1855). Развитие художественной критики (журнальные публикации в «Отечественных записках», «Современнике», «Памятнике искусств»). Утверждение эстетических позиций реализма (В.В. Стасов, Н.А. Добролюбов). Ф.И. Буслаев как родоначальник иконографической школы в русском искусствознании. Исследования древнерусского искусства. Рождение русской византинистики – Н.П. Кондаков. Школа Кондакова: Е.К. Редин, Д.В. Айналов, Ф.И. Шмит, М.В. Ростовцев. Международный резонанс русской византологии. Марксистское искусствознание: В. Плеханов. Развитие русского архитектуроведения во второй половине XIX в. Издание специального «архитектурного и художественно-технического» журнала «Зодчий» (1872), посвященного вопросам теории и истории архитектуры.

Изменение статуса истории искусства (до 1910-х гг. фактически вспомогательная дисциплина при классической филологии и археологии). Создание Петербургского института истории искусств (1912 г., открыт В.П. Зубовым) – первый шаг становления искусствознания как самостоятельной науки в России. 10 И.Э. Грабарь – руководитель издания первой научной «Истории русского искусства». Переводы трудов Вёльфлина, Гильдебрандта. «История живописи…» А. Бенуа (1912-1917). Методологические искания в советском искусствознании 1920-х гг. Стремление к преодолению формального искусствознания, к культурно-историческому истолкованию художественной формы (понятие «внутренней формы») в работах А. Габричевского, Б. Виппера, А. Бакушинского, Д. Недовича. Интерес к социологической проблематике. Ортодоксальное следование плехановским принципам марксистского искусствознания (В. Фриче). Формально- социологический метод И. Иоффе (выявление социокультурного бытия через анализ художественного памятника). Партийная художественная критика (А. Луначарский, Вяч. Полонский). Деятельность научно-исследовательских центров: Государственная академия художественных наук (ГАХН), Научно-исследовательский институт археологии искусствознания, Государственный институт истории искусств, Московский институт историко-художественных изысканий и музееведения (МИХМ), Всесоюзная академия архитектуры. Утверждение марксистско-ленинской методологии в искусствознании 30-х гг. Борьба с формализмом и разработка эстетической программы «социалистического реализма» — главные задачи советской искусствоведческой науки. Постановление партии и правительства «О литературных и художественных организациях» 1932 г. Изоляция от европейского искусствознания. Новый интерес к зарубежному научному опыту, начиная с 60-х гг. Активизация методологических научных поисков: точные методы (искусствометрия), семиотика, иконология, культурологическое искусствознание. Ориентация на естественнонаучные методы в изучении искусства у Л.С. Выготского. Восприятия искусства как объект научного анализа. Психологический анализ «эстетических знаков». Психология искусства через исследование формы и материала искусства. Семиотический подход в искусствознании. Особенности семиотического исследования произведений изобразительного искусства в работах Ю.М. Лотмана, С.М. Даниэля, Б.А. Успенского. Многообразие методов исследования искусства в современной отечественной науке. Принципы анализа художественного произведения и проблемный подход к исследованию истории искусства в трудах М. Алпатова («Художественные проблемы искусства Древней Греции», «Художественные проблемы итальянского Возрождения»). Синтез методологических подходов (формально-стилистического, иконографического, иконологического, социологического) у В. Лазарева. Сравнительно-исторический метод исследования в работах Д. Сарабьянова («Русская живопись XIX века среди европейских школ. Опыт сравнительного исследования»). Системный подход и его особенности. Влияние культурологии на искусствоведение и процесс «культурологизации» искусствоведческого знания.

http://iskunstvo.info/materials/art/4/3kursvanejanmetod.htm

Вконтакте

Искусство России 18 века

В конце 17-начале 18 в. в русской культуре происходит исключительной важности для дальнейших путей ее исторической эволюции переход от средневековых религиозных форм духовной жизни к светской культуре и науке. Решительный скачок в культурной жизни страны не был внезапным и тем более не явился результатом деятельности, воли и желания даже такой действительно незаурядной исторической личности, как Петр I.

Поворот был вызван внутренними законами развития русского дворянско-помещичьего общества, складывающимся экономическим единством страны. Для успешного решения больших международных проблем, поставленных историей перед русским государством, необходимо было поднять на современный уровень государственное устройство и военное дело, укрепить зарождающиеся в стране мануфактуры, дать толчок развитию науки и культуры, освободив их от пут религиозной опеки.

Историческое значение реформ Петра I и состояло в том, что он в интересах дворянского государства ускорил осуществление исторически назревшего поворота с той железной настойчивостью и последовательностью, с той беспощадной жестокостью, которая, кстати сказать, всегда проявлялась, когда дело исторического прогресса осуществлялось эксплуататорскими классами через усиление абсолютной власти монарха или его всесильного министра.

Реформы Петра I, в результате которых окончательно оформилось русское феодально-абсолютистское государство, упрочили крепостное право, господство дворянства и одновременно подняли значение купечества, умножавшего свои капиталы благодаря получаемым льготам, поощрению торговли и промышленности. В то же время во второй половине 17-начале 18 в. в результате внешнеполитических успехов России выросло ее международное значение. Она заняла одно из значительных мест в международной жизни; расширились и укрепились не только экономические, но также и культурные связи России с многими зарубежными странами.

Быстрый и решительный переход в русской художественной культуре к светскому искусству, опирающемуся на опыт развития европейского послеренессансного реализма, был подготовлен всем предшествующим этапом истории русской культуры. Замечательное древнерусское искусство, внесшее столь великий вклад в мировую культуру, к 17 в. исчерпало свои возможности. Эстетические задачи, поставленные новым этапом исторического развития России, интересы дальнейшего развития духовной культуры русской нации не могли успешно решаться в изживших себя, вступавших в конфликт с ходом жизни условных, церковных формах старого искусства.

Обращение к развернутому познанию мира, введение точных наук, рациональных методов исследования, пропаганда силы и организованности светского государства, преодоление средневековой косности - таковы были задачи, поставленные перед культурой объективным ходом развития русского общества того времени. Предшествующий 17 в. в истории русского искусства-это время медленного и нерешительного нарастания черт реализма нового типа, время постепенного измельчания и распада старых методов и форм средневекового искусства. Именно в 17 в. пробуждается интерес к натуре, к мотивам реального пейзажа и реалистической перспективе. В эти годы зарождается и жанр портрета, так называемая парсуна. Однако «обмирщение» культуры и искусства происходило в рамках, очерченных господствовавшей религиозной формой культуры. Естественно, что достигаемые результаты носили половинчатый, компромиссный характер.

Назревала необходимость решительного исторического скачка. Он и был осуществлен в начале 18 столетия. Благодаря этому скачку русская культура после некоторого перерыва включилась в общий ход культурного и художественного европейского прогресса. Русское искусство заняло место, подобающее искусству великого народа, великой нации, и вновь после периода расцвета 11- 16 вв. внесло свой важный и оригинальный вклад в художественную культуру человечества. Характеризуя искусство России 18 в., следует иметь в виду многонациональный характер русского государства, наметившийся уже в 16-17 вв. и получивший дальнейшее развитие в 18 веке. На Украине, в Белоруссии, в присоединенной в первой четверти 18 в. Прибалтике искусство развивалось в тесном взаимодействии с русской культурой, и вместе с тем продолжалось формирование национальных художественных школ.

Русское искусство 18 в. переживало несколько ступеней развития. Первая из них связана с реформами Петра I. В эти годы происходило становление и укрепление сильного централизованного государства, выходившего на международную арену. Патриотическое служение общегосударственным интересам считалось первым долгом русского человека. Российская империя представляла собой абсолютную монархию, защищавшую интересы помещиков и отчасти купечества, но ее деятельность носила все же прогрессивный характер, осуществляя дело исторического прогресса в единственно возможной в то время форме.

Искусство первой четверти 18 в. отразило тот созидательный пафос, который был свойствен тому времени. Новые представления о ценности человеческой личности, завоевания русского оружия, грандиозное строительство этих лет необычайно расширили умственный кругозор русского человека.

После короткого периода так называемой боярской реакции в середине 18 в. наступает новый подъем русского искусства. Со второй половины 18 в. художественная культура России занимает одно из ведущих мест в европейском искусстве. Особенно значителен вклад ее в развитие архитектуры. Размах градостроительства и совершенство художественных решений превращают русское зодчество в одно из значительных явлений мировой культуры. Расцвет русского зодчества как в период его связей с барокко (до конца 1760-х гг.), так и особенно в период сложения классицизма имеет исторические причины. Дело в том, что в 18 веке русский дворянский абсолютизм, в отличие от идущих к закату старых режимов Западной Европы, далеко не исчерпал своей исторической жизнеспособности.

Потрясения крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева, наглядно показавшей, что проблема сохранения или отмены крепостничества стала главной социальной проблемой эпохи, обнаружившийся конфликт между крепостническим самодержавием и зародившимся свободолюбивым направлением в развитии русской общественной мысли (Фонвизин, Новиков, Радищев), хотя и выявили всю ограниченность общественных и культурных позиций абсолютизма, все же были еще недостаточно сильны, чтобы сокрушить здание дворянской монархии. В России не было общественных сил, способных смести крепостнический строй и соответствующее ему государство и заменить его более передовыми общественными отношениями, отсутствовал хорошо организованный, экономически сильный, политически зрелый класс буржуазии.

Русское просветительство, зародившееся в 1760-х гг., в большинстве случаев представляло собой лишь оппозиционное движение, не посягавшее на классовую гегемонию дворянства. Его лучшие представители восставали против державного деспотизма Екатерины II, против злоупотреблений помещиками своей властью над крестьянами, но в большинстве своем они не ставили под сомнение самые основы дворянской монархии, то есть не поднимались до идей революционного преобразования общества. Они считали, что путь к уничтожению всех пороков крепостнической системы - просвещение, то есть воспитание русского дворянства в гуманистических принципах справедливости, расширение его умственного кругозора. Лишь очень немногие из людей этого круга в решении насущных социальных проблем современности поднимались над своим классом; таким человеком был крупнейший представитель русского просветительства 18 в. А. Н. Радищев, пришедший к идее революционного ниспровержения существующего социального порядка. Поэтому русское дворянское государство, хотя и обнаруживало, особенно в последнюю треть 18 в., свою эксплуататорскую и охранительную функцию, сохраняло способность, пусть непоследовательно и противоречиво, решать ряд общенациональных задач, стоящих перед страной,-таких, как управление государством, борьба на международной арене за государственные интересы России, известное развитие производительных сил, подъем культуры и т. п.

Естественно, что это создавало особо благоприятные условия для успеха зодчества, расцвет которого возможен только при мощной поддержке государства или больших гражданских коллективов. Вместе с тем образование прослойки прогрессивно и демократически мыслящих умов, их воздействие на передовых деятелей искусства определяли возможность насыщения архитектурных образов воздвигаемых сооружений более широким гуманистическим идейным содержанием, чем официальная программа увековечения дворянского государства. С особой силой эта черта сказалась в творчестве такого гениального зодчего, как Баженов.

В области скульптуры и живописи достижения русской культуры 18 в. также весьма значительны, хотя в сфере изобразительного искусства уродливые стороны самодержавного режима и его апологетика оказывали более заметное ограничительное влияние на идейно-художественный уровень произведений, чем это имело место в области архитектуры. Вместе с тем собственно гуманистические и гражданственно прогрессивные тенденции выступали в изобразительном искусстве более явственно. В частности, в русской живописи и скульптуре этого времени с особой художественной убедительностью утвердили себя идеи высокого нравственного достоинства человека. В искусстве Рокотова, Левицкого, в скульптуре Шубина европейский реалистический портрет 18 в. нашел одно из самых своих замечательных воплощений. Больших успехов достигла также монументально-декоративная скульптура, неразрывно связанная с великими архитектурными ансамблями эпохи. «Медный всадник» Фальконе, творчество Козловского вместе с творчеством Гудона образуют вершину в расцвете европейского ваяния этого времени.

В целом русское искусство 18 в.- важная веха не только в истории русской художественной культуры, оно сыграло большую роль в утверждении прогрессивных эстетических идеалов европейской культуры 18 в. в целом.

XVIII век – значительнейший период в русской истории. Реформы Петра касались не только экономической, государственной, политической, военной и общественной жизни, но также просвещения, науки и искусства. В это время шел процесс европеизации во всех областях русской жизни. Переход от Древней Руси к новой России, от средних веков к новому времени был многотруден, ибо задержался в России почти на триста лет и происходил при уже сформировавшихся новых формах жизни на Западе. За каких-нибудь 50 лет России во всех сферах пришлось пройти тот путь развития, какой на Западе длился 2–3 столетия. Это в полной мере касается культуры в целом и изобразительного искусства в частности. Отсюда и характерная его черта, которую одна из исследователей русского искусства – Н.Н. Ковалевская – назвала «спрессованностью» развития. Эта спрессованность при всем высочайшем уровне прошлой, древнерусской культуры, при уже канонизированном западноевропейском опыте породила в русском искусстве параллельное существование сразу нескольких стилевых направлений, несоответствие некоторых явлений культуры объективным условиям, определенные курьезы в процессе сложения новой культуры, «мирского» ее характера, особенно в первой трети столетия. Без учета этих особенностей, аналог которым трудно найти в западном искусстве, невозможно понять самую сущность русской культуры XVIII столетия. Только с середины века начинается уже более соответствующее общеевропейскому развитие искусства барокко, рококо, а затем классицизма.

В первой трети XVIII в., в так называемое петровское время, все эти противоречия и конфликты выступают в особенно обнаженном и обостренном виде.

Оценка русского искусства XVIII столетия в русском и советском искусствознании была очень неодинаковой. Уже в 40-х годах XIX столетия Н. Кукольник сетовал на то, что мы предали забвению свое прошлое и воспринимаем современное искусство как «пришелицу». Славянофилы в середине и второй половине XIX в. ругали искусство предыдущего столетия за отрыв от древнерусских корней. В. В. Стасов, выражая общую позицию демократической критики, видел в нем лишь выражение дворянской культуры, дворянских идеалов, порицал его за копиизм и подражательность, за «провинциальное повторение французской моды». Виолле ле Дюк вообще писал, что до XVIII в. русское искусство было поклоном Востоку, а с XVIII в. – Западу. И только в последней трети XIX столетия усиливается внимание к искусству этого периода, особенно мы здесь обязаны «мирискусникам». Это изучение началось еще с «Исторической выставки портретов известных лиц XVI–XVIII вв.» и трудов составителя ее каталога П.Н. Петрова, с устроенных «Миром искусства» выставок 1902 (Выставка русской портретной живописи за 150 лет, с 1700 по 1850 г.) и 1905 гг. (так называемая Таврическая, ибо состоялась в Таврическом дворце), с экспозиций русской портретной живописи в Париже и Берлине в 1906 г., с выставки «Ломоносов и елизаветинское время» 1912 г., с издания журнала «Старые годы», во многом посвященного именно искусству XVIII столетия (1907–1916). Однако и влюбленные в XVIII век «мирискусники» видели в художниках этого времени тоже лишь умелых подражателей западноевропейскому искусству.

Планомерное изучение XVIII века началось лишь в XX столетии. Конечно, многое погибло в огне революционных событий и Гражданской войны, многое (вспомним, что значительное количество произведений XVIII в. было создано крепостными мастерами и находилось в частных собраниях) вывезено за границу. Но основная часть богатой коллекции русского искусства XVIII столетия была собрана в государственных музеях (ГРМ, ГТГ, Останкино, Кусково и пр.), что, естественно, облегчает изучение этого периода. Скажем только, что уже в 1922 г. состоялась персональная выставка живописца Д.Г. Левицкого, произведения которого еще в начале века привлекали внимание исследователей. Советское искусствознание в понимании и оценке проблематики XVIII в. прошло и период эстетски рафинированной критики «мирискуснического» толка, и социологически-вульгаризаторской, идущей еще от школы Фриче, и период существования, так сказать, «чистой архиваристики», сбора фактического и фактологического материала, чтобы со второй половины 50-х годов прийти к необычайно насыщенному этапу, соединяющему разного характера исследования – от музейно-атрибуционных до обобщенно-теоретических. Так в общих чертах обстоит дело с вопросом изучения русского искусства XVIII столетия, во многом резко отличного от средневекового периода русской культуры, но и имеющего с ним глубокие внутренние связи.

Перелом в русском искусстве наметился еще в XVII в., это не вызывает сомнений. Но победу новое искусство одержало в начале следующего столетия. Русская светская культура поистине родилась под грохот петровских салютов, как и сама Россия, по меткому определению Пушкина, вошла в Европу при стуке топора и при громе пушек. Сам Петр как личность имел определенное влияние на формирование нового искусства. Воцарение на престоле того, кому суждено было стать первым русским императором, означало конец средневековья, конец ведущей роли церкви в общественной жизни, господства «древлего средневекового благочестия», истинный культ государственности и государственной власти. «Петр как исторический государственный деятель, – писал Н. Костомаров,– сохранил для нас в своей личности такую высоконравственную черту, которая невольно привлекает к нему сердце; эта черта – преданность той идее, которой он всецело посвятил свою душу в течение всей жизни. Он любил Россию, любил русский народ, любил его не в смысле массы современных и подвластных ему русских людей, а в смысле того идеала, до какого желал довести этот народ; и вот эта-то любовь составляет в нем то высокое качество, которое побуждает нас, мимо нашей собственной воли, любить его личность, оставляя в стороне и его кровавые расправы, и весь его деморализующий деспотизм, отразившийся зловредным влиянием и на потомстве. За любовь Петра к идеалу русского народа русский человек будет любить Петра до тех пор, пока сам не утратит для себя народного идеала, и ради этой любви простит ему все, что тяжелым бременем легло на его памяти» (Костомаров Н. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. В 3 т. Ростов н/Д, 1998. Т. 3. С. 243). Печальное влияние событий юности на характер Петра сказалось в том, что в эту гениальную гигантскую натуру был заложен «зародыш жестокости и свирепости». Сама личность Петра – прекрасная иллюстрация к проблеме контрастов в жизни русских людей XVIII в.

Перелом в духовной жизни был много сложнее и совершался медленнее, чем в материальных сферах. Сложность нововведений Петровской эпохи видна и на насильственной во многом перемене быта, вторжении новой моды.

Петр посылает людей учиться за границу наукам, ремеслу и искусству. Он велит посланным отчитываться о виденном. И вот в дневниках тех лет мы находим записи о заграничной жизни, о том, как трудится анатом, «с членами человеческого тела работающий», как русский человек в Роттердаме участвует в диспуте, а в Амстердаме поражается тому, что ужинает в таком месте, где блюда подносят обнаженные девушки. Сам Петр интересуется многими вещами. Он знакомится с учеными, художниками, он проявляет такую профессиональную осведомленность, на которую многие затрачивают всю свою жизнь, и он же буквально «ошалевает» от радости при виде великана, которому серьезно думает найти в подруги великаншу и получить «великанье войско».

Стремление к объективному познанию мира, развитие наук, расширение книгопечатания, создание в конце петровского правления Академии наук – все это содействовало укреплению новой, светской культуры. Пафос познания, равно как и пафос государственности, пронизывает и изобразительное искусство. Гражданственное звучание его в петровскую пору несомненно. Манеры и стилевые приемы в русском искусстве петровской поры крайне разнообразны. Этот период, полный новых идей, образов, время появления новых жанров и незнакомых ранее сюжетов –результат во многом тесных контактов с самого разного уровня западноевропейскими художниками. Жизнь вносила свои коррективы в этот мощный поток разнообразных веяний. Это была эпоха поистине гигантских масштабов, когда представление о личности формировалось «по заслугам личностным», а не сословным (конечно, относительно, ибо в полной мере соблюдалось разделение на людей «именитых» и «подлых»). Русское искусство выходит на общеевропейские пути развития, отказываясь от средневековой замкнутости, но отнюдь не порывая с многовековыми национальными традициями.

Знакомство русских с европейским искусством происходило несколькими путями: западные художники приглашались на работу в Россию, европейские произведения искусства покупались за границей, а наиболее способные мастера отправлялись обучаться в заморские страны как пенсионеры, т. е. за государственный кошт. Первые посланцы –художники братья Никитины с М. Захаровым и Ф. Черкасовым – отправились в 1716 г. в Италию, Андрей Матвеев уехал в Голландию. Остальные, а их было большинство, оставались дома и обучались по старинке, в традициях Оружейной палаты, при Санкт-Петербургской типографии, при Кунсткамере или в других государственных ведомствах. С 1706 г. была организована Канцелярия городовых дел, переименованная в 1723 г. в Канцелярию от строений, которая заведовала всеми строительными работами в Петербурге и его окрестностях и объединяла всех находящихся на государственной службе так называемых казенных архитекторов и живописцев. Петр вынашивал план создания русской Академии художеств, разбирал предложенные ему Аврамовым, Нартовым и Каравакком проекты. Но самостоятельная Академия художеств при Петре организована не была. В 1724 г. император издал указ об учреждении «Академии, или социетета художеств и наук», и с 1726 г. при Академии наук, таким образом, существовало художественное отделение, в котором главное внимание уделялось рисунку и гравюре, чисто практическим задачам самого насущного характера. Лишь в 1748 г. художественное отделение было расширено до классов архитектуры, скульптуры, живописи и перспективы (перспективной живописи).

Изменения во всех областях жизни потребовали нового художественного языка во всех видах искусства. Новая конструктивная система создавалась и в архитектуре. В 1703 г. был заложен город, ставший столицей Российской державы. Построить город на болотах, в условиях трудной Северной войны было дерзкой, почти нереальной мыслью. («Самый предумышленный город на свете»,– сказал о нем впоследствии Ф.М. Достоевский.) Но строительство это было вызвано острой необходимостью, и оно осуществилось. Сам план города с его регулярностью и симметрией, с его параллельно-перпендикулярным устройством улиц, застройкой по красной линии был новым по сравнению с древнерусскими городами. Город возник сначала как крепость и порт, поэтому Петропавловская крепость и Адмиралтейство, окруженные укреплениями, были одними из первых построек. Все силы государства, без преувеличения, были брошены на строительство нового города. Это не значит, что в Москве совсем не велись строительные работы (вспомним здание Арсенала, Меншикову башню-церковь архангела Гавриила, частные дома вроде дома Гагарина на Тверской). Но истинным центром становится Петербург, через него осуществляется живая связь России с Западом. Москва же связывает Петербург с провинцией, в архитектуре которой еще долго в чистом виде живут старые традиции.

Центр нового города, справедливо получившего имя святого патрона его основателя, задуманный сначала на Петербургской стороне, вскоре был перенесен на Васильевский остров. Проект планировки Петербурга (1716) был разработан приглашенным Петром талантливым архитектором Ж.-Б. Леблоном (1679–1719). Но некоторая абстрактность замысла, а также сложность местного рельефа не позволили осуществиться этому проекту, хотя общий дух регулярности леблоновского проекта сохранился в петербургской архитектуре.

Свой образ Петербурга создавал опытный зодчий и строитель Доменико Трезини (ок. 1670–1734), по сути, главный архитектор города этого времени. Петропавловский собор, доминанта новой столицы,– одно из самых знаменитых сооружений и в наши дни (1712–1733, восстановлен в первоначальном виде после пожара 1756 г.), базиликальная трехнефная по композиции церковь, был завершен по плану Трезини в западной своей части высокой колокольней со шпилем. Колокольня представляет уже не привычный русскому глазу восьмерик на четверике, а единый, в несколько ярусов-этажей массив, напоминающий европейские колокольни или ратушные башни. Светский характер общего облика Петропавловского собора, простота образного решения, место сооружения в «контексте» городского ансамбля – все это определило принципиальную роль произведения Трезини в ряду других памятников петровского времени.

Собор Петропавловской крепости

Трезини исполнил также Петровские ворота Петропавловской крепости (1707–1708 –сначала в дереве, а в 1717–1718 переведены в камень) в честь победы России в Северной войне. Для украшения ворот был приглашен скульптор Конрад Оснер Старший, изготовивший деревянный рельеф «Низвержение Симона-волхва» (перенесен позже на каменные). Ниши ворот украсили статуи Беллоны и Минервы, авторство которых приписывается Н. Пино. Д. Трезини принадлежит также здание Двенадцати коллегий (1722, закончено к 1742 г. при участии М. Земцова). Единое здание расчленено на 12 ячеек – «коллегий» (каждая с самостоятельной кровлей), соединенных единым коридором и галереями первого этажа, из которых до нашего времени сохранилась лишь одна. Пилястры, объединяющие два верхних этажа, придают цельный характер всему зданию.

При Петре было начато и совсем новое по своему назначению и по архитектуре здание первого русского музея – Кунсткамеры, которую, последовательно сменяя друг друга, строили Г.-И. Маттарнови, Н.-Ф. Гербель, Г. Кьявери и М.Г. Земцов (1718–1734). Завершающая здание башня предназначалась для астрономических наблюдений, большие двусветные залы с хорами во втором и третьем этажах –для естественно-исторических коллекций и библиотеки.

Из ранних построек Петербурга сохранился Летний дворец Петра в Летнем саду (1710–1714, Д. Трезини, А. Шлютер и др.), простое прямоугольное двухэтажное здание с высокой кровлей. Расположенный на берегу, у слияния Невы и Фонтанки, дом имел небольшой «гаванец» – бассейн, сообщавшийся с Фонтанкой и дававший возможность попадать в апартаменты прямо с воды. По фасаду Летний дворец украшен расположенными между окнами первого и второго этажей рельефами, исполненными А. Шлютером и его командой, на темы «Метаморфоз» Овидия. Летний сад («огород», как его называли в петровское время) с его скульптурами, фонтанами и гротами являет пример одного из первых регулярных парков в России. В 1725 г. М. Земцов построил в саду «Залу для славных торжествований» (не сохранилась).

Меншиковский дворец на Васильевском острове на берегу Невы (10–20-е годы XVIII в., Дж.-М. Фонтана и Г. Шедель, реставрирован в 60–80-е годыXX в.), представляет собой новый тип усадьбы. Она слагалась из нового каменного дворца, старого –деревянного, церкви и обширного регулярного сада позади новой постройки, простиравшегося до современного Среднего проспекта. Наряду с городскими усадьбами в этот период начинается строительство и загородных резиденций, прежде всего вдоль Финского залива: Екатерингоф, Стрельна, Петергоф, Ораниенбаум.

Много внимания уделяется и строительству частных жилых домов. Канцелярией от строений, возглавляемой Трезини, по его и Леблона проектам намечается возведение с помощью деревянных каркасов с забутовкой из глины и щебня так называемых мазанковых зданий: двухэтажные, как правило, строились уже каменные. Дома дифференцировались (в основном по имущественному цензу), но в этих рамках были обязательными типами застроек, оттого и их обычное название «образцовые» (т. е. типовые). Они выходили фасадом уже не во двор, а на улицу и вместе с оградами и воротами создавали единую линию улиц и набережных. Так постепенно складывался Петербург: на болотах и многочисленных островах, испытываемый ветрами Балтики и наводнениями, расположенный вдали от старых русских центров, но неуклонно растущий, казалось бы, вопреки всякой логике. Не случайно, дивясь Петербургу, Дени Дидро высказался так: «Столица на пределах государства то же, что сердце в пальцах у человека: круговращение крови становится трудным и маленькая рана –смертельною» (цит. по: Божерянов К., Эрастов Г. Санкт-Петербург в Петрово время. К 200-летнему юбилею Санкт-Петербурга 1703–1903. СПб., 1903. Вып. I–III. С. 61). Центром города становится Адмиралтейская сторона, где от Адмиралтейской башни со шпилем тремя лучами отходили Невский и Вознесенский проспекты и возникшая несколько позже Гороховая улица.

Решительный переход от старого к новому, труднейший процесс усвоения в самый короткий срок европейского «языка» и приобщения к опыту мировой культуры особенно заметны в живописи петровского времени. Расшатывание художественной системы древнерусской живописи произошло, как мы видели, еще в XVII столетии. С началом XVIII в. главное место в живописи начинает занимать картина маслом на светский сюжет. Новая техника и новое содержание вызывают к жизни свои специфические приемы, свою систему выражения. Среди станковых картин, многочисленных монументальных панно и плафонов, миниатюр и т. д. предпочтительное место отводится портрету во всех разновидностях: камерному, парадному; в рост, погрудному, двойному. В портрете XVIII столетия проявился исключительный интерес к человеку, столь характерный именно для русского искусства (для русской литературы –в более поздний период, со следующего века). Уже в так называемой Преображенской серии портретов, которые долго было принято называть в науке портретами шутов, так как они исполнены с лиц, участвовавших в таком сатирическом «конклаве», как «Всепьянейший сумасбродный собор всешутейшего князь-папы», видно напряженное внимание к человеческому лицу (портрет Якова Тургенева), к реалиям быта («натюрморт» в портрете Алексея Василькова). И все-таки в понимании глубины пространства, лепки объема, анатомической правильности в передаче человеческой фигуры, светотеневой моделировки «Преображенская серия» лежит еще в системе предыдущего столетия. «Это последний, заключительный аккорд древнерусской живописи», – отмечает искусствовед Е. Гаврилова. Восемь портретов этой серии несомненно выполнены если не одной рукой, то, во всяком случае, вышли из одной живописной мастерской московской школы конца XVII в., свято чтущей живописные традиции Оружейной палаты.

Нужно было многое преодолеть, нужен был колоссальный творческий скачок, чтобы от этих портретов конца 90-х годов XVII в. прийти к никитинскому изображению Прасковьи Иоанновны 1714 г. – путь в действительности более длинный, чем реальные 20 лет.

Конечно, усвоению западноевропейского художественного языка способствовали приглашенные Петром иностранцы: Иоганн Готфрид Таннауер, приехавший в Россию в 1711 г., баварец, научивший мастеров приемам позднего западноевропейского барокко (портрет А.Д. Меншикова, 1727); Георг Гзель, швейцарец из Сен-Галена, художник скорее натуралистического, чем реалистического, направления, запечатлевший для нас раритеты Кунсткамеры, среди которых портрет знаменитого великана Буржуа – наивное изображение с не менее наивной надписью «сильной мужик»; наконец, марселец испанского происхождения Луи Каравакк (Лодовико Каравакк, как именуют его документы), «первый придворный моляр», создавший портреты всей царской семьи и познакомивший русских с только что складывающимся и во Франции искусством рококо (двойной портрет царевен Анны и Елизаветы Петровны, Елизаветы в образе Флоры, Натальи Алексеевны и Петра Алексеевича, внуков Петра I, в образе Дианы и Аполлона и пр.). Знаменательно, что некоторые из иностранных мастеров, приехавших в Россию, чтобы обучать русских художников, сами менялись под воздействием наших национальных традиций, как было, например, с Каравакком, заметно изменившим свою «рокайльную» манеру в 30-е годы и приблизившимся к старорусским парсунным приемам письма.

Не все хотел перенять Петр у иностранцев. Любопытно, что в свою первую поездку за границу он повелел вырезать на печати, которой запечатывал свою корреспонденцию из Голландии, слова: «Аз есмь в чину учимых и учащих мя требую». А в 1717 г., в другое свое путешествие, император пишет в письме: «Хорошо перенимать у французов науки и художества, и я бы хотел это видеть у себя, а в прочем Париж воняет». Главной задачей для него было изучить науки, ремесла, искусства, незнакомые ранее в Древней Руси, а затем воспитать свои собственные кадры в области как науки, так и культуры. С этой целью он и вводит уже упоминаемое пенсионерство, и правы исследователи (П.Н. Петров), считавшие 1716 год – год посылки первых русских художников за границу – началом новой художественной жизни России, связанной с новым, светским искусством.

Основателем этой новой живописи справедливо считается Иван Никитич Никитин (середина 80-х годов XVII в.–не ранее 1742). Его биография в высшей степени трагична. Сын московского священника, племянник духовника Петра, он рано сформировался как художник и исполнял портреты царской семьи еще до поездки за границу (подписной и датированный 1714 годом портрет племянницы Петра Прасковьи Иоанновны, ГРМ; портрет любимой сестры Петра Натальи Алексеевны, 1716, ГТГ).

В портрете Прасковьи Иоанновны еще много от старорусской живописи: нет анатомической правильности, светотеневая моделировка формы осуществлена приемом высветления от темного к светлому, поза статична. Цветовые рефлексы отсутствуют. Свет ровный, рассеянный. И даже ломкие складки одежды в чем-то напоминают древнерусские пробела. Но при всем этом в лице Прасковьи Иоанновны читается свой внутренний мир, определенный характер, чувство собственного достоинства. Это лицо с большими, выразительными, печально глядящими на зрителя глазами (вспомним известное выражение «глаза – зеркало души») – центр композиции. Ни тени кокетства, ничего показного нет в этом лице, а есть погруженность в себя, что выражается в ощущении покоя, статики, тишины. Как сказал поэт, «прекрасное должно быть величаво».

Обучение за границей длилось с 1716 по 1719 г., в начале 1720 г. Петр отзывает Никитина, вероятно собираясь сделать профессором Академии художеств, проекты которой усиленно обсуждает в это время. Пенсионерство, возможно, помогает художнику освободиться от скованности, некоторых черт старой русской живописи, но не изменяет его общего художественного мировоззрения, его понимания задач искусства, обогащая его при этом знанием всех тонкостей европейской техники. Написанный после возвращения из-за границы портрет канцлера Головкина (ГТГ) насыщен предельно напряженной внутренней жизнью, душевной серьезностью, сосредоточенностью, почти меланхолией, как и «доитальянские» портреты. Он близок им и общим композиционным решением, постановкой фигуры в пространстве, красочной гаммой. Фон всегда носит несколько плоскостной, «иконный» характер, из которого «выступает» фигура. Все внимание мастера сосредоточено на лице, определяющем характеристику умного, волевого дипломата, которому известны все тонкости государственной политики. Аксессуары не играют существенной роли и в портрете Сергея Строганова, полного энергии и жадной заинтересованности жизнью, при всей томности позы элегантного придворного, вышедшего из среды промышленников (ГРМ). Заметим, кстати, что портрет Строганова – второй датированный (1726 годом) в наследии Никитина. А расцвет творчества Никитина –последние пять лет до смерти Петра, сделавшего художника «персонных дел мастером», гофмалером, даровавшего ему мастерскую «у Синего мосту». Еще когда Никитин только выехал в Италию и путь его лежал через Берлин, Петр писал ЕкатеринеI, чтобы она повелела Никитину написать портрет прусского короля, «...дабы знали, что есть и из нашего народу добрые мастеры», – он гордился художником.

Много раз Никитин писал Петра. Ему приписывается знаменитый портрет в круге (ГРМ); из записей в камер-фурьерском журнале известно, что он писал императора «на Котлине острову» в 1721 г. Совсем недавно в научный оборот введены обнаруженные во Флоренции два парных парадных изображения Петра и Екатерины, написанные художником в Италии, вернее всего, в Венеции, в 1717 г., и свидетельствующие о прекрасном знакомстве Никитина с общеевропейской схемой репрезентативного барочного портрета (Петр представлен в доспехе и с орденом Андрея Первозванного, Екатерина – в парчовом, украшенном драгоценностями платье и с орденом св. Екатерины. Красные, подбитые горностаем, мантии усиливают парадность изображения).

Настроением глубокой, самой искренней личной скорби, печали и величавой торжественности наполнено изображение Петра на смертном одре (1725, ГРМ). Портрет написан как будто бы за один сеанс, как этюд, a la prima, на красном грунте, просвечивающем сквозь жидкие легкие виртуозные мазки. Смерть императора положила начало последнему трагическому этапу жизни Никитина. Он переезжает в Москву, и здесь в 1732 г. его вместе с братьями арестовывают по обвинению в хранении писем, чернящих вице-президента Святейшего Синода, ученого иерарха церкви Феофана Прокоповича. Приговор был суров: Ивана Никитина содержали в Петропавловской крепости в одиночной камере пять лет, затем били кнутом и в 1737 г. «в железах» прогнали этапом на вечную каторгу в Тобольск, где он пробыл до 1742 г. Здесь пришло к нему помилование, но до Москвы он не доехал, вероятнее всего умер в дороге. Его брат Роман, учившийся вместе с ним в Италии и разделивший ту же трагическую судьбу, продолжал после ссылки работать в Москве. Как портретист Роман Никитин был неизмеримо более архаичным художником. О его творчестве мы можем судить только по портрету Марии Строгановой (ок. 1722, ГРМ), а также приписываемому ему более раннему портрету ее мужа Григория Строганова (1715, Одесская картинная галерея).

Художником, обогатившим отечественное искусство достижениями европейских живописных школ, был Андрей Матвеев (1701–1739). «На пятнадцатом году жизни», как он сам указывал в отчете, в царском обозе он уехал в Голландию, где учился у портретиста А. Боонена, а в 1724 г. переехал во Фландрию, в Антверпенскую Королевскую академию, еще овеянную славой Рубенса и фламандской живописной школы XVII столетия, чтобы постигнуть тайны мастеров, создававших исторические и аллегорические картины. В 1727 г. он возвратился на родину. От пенсионерского периода известно одно подписное и датированное 1725 годом произведение А. Матвеева «Аллегория живописи». Это первая в России сохранившаяся до нас станковая картина на аллегорический сюжет. Небольшая по размеру, написанная на паркетированной доске, она изображает аллегорическую фигуру живописи в окружении амуров, сидящую у мольберта. Ей позирует Афина Паллада, которой она придает на холсте черты Екатерины I. Такая метаморфоза не должна удивлять, если вспомнить, что Матвеев послал это произведение императрице с просьбой продлить его обучение, а для этого ему необходимо было продемонстрировать свое мастерство. Произведение несет в себе черты фламандской школы позднего барокко и выявляет богатое колористическое дарование художника. Возможно, еще к ученическим пенсионерским годам относится написанный Матвеевым портрет Петра в овале (ок. 1725, ГЭ).

По возвращении на родину, в Петербург, Матвеев сразу включается в работу по оформлению главного собора города – Петропавловского, для которого исполняет не только самостоятельные картины, но и выступает как инвентор, т. е. делает модели живописных композиций, а кроме того, «свидетельствует» вместе с «персонных дел мастером» И. Никитиным и архитекторами Трезини и Земцовым работы других художников. С 1730 г. и вплоть до самой смерти Андрей Матвеев – первый из русских мастеров глава «живописной команды» Канцелярии от строений, руководит всеми монументально-декоративными работами, которые ведутся в Петербурге и его окрестностях. Вместе со своей командой он украшает живописными панно «Сенацкую залу» – Сенатский зал Двенадцати коллегий (единственный прекрасно сохранившийся интерьер 30-х годов XVIII в., ныне Петровский зал Санкт-Петербургского университета), пишет иконы для многих петербургских церквей, в частности для церкви Симеона и Анны, построенной на Хамовой (теперь Моховой) улице М.Г. Земцовым, делает ряд других работ. Но до нас дошли только станковые произведения Матвеева, ибо почти все монументальные росписи погибли вместе с теми интерьерами, для которых они исполнялись. В 1728 г. Матвеев получает заказ на парные портреты И.А. и А.П. Голицыных (Москва, частн, собр. И.В. Голицына). Из них наиболее интересным представляется портрет А.П. Голицыной, урожденной Прозоровской, статс-дамы, и вместе с тем «князь-игуменьи» Всешутейшего собора и шутихи Екатерины I, битой батогами в связи с делом царевича Алексея. Матвеев создает необычайно выразительную характеристику, сообщив лицу модели тончайшую смесь брюзгливости, надменности и вместе с тем обиды и недоумения, грусти и усталости. И это тем удивительнее, что художником сохранена обычная схема заказного портрета: разворот плеч, гордо посаженная голова, необходимые аксессуары одежды. Не осуждение, а сочувствие к модели передал в этом портрете художник.

«Автопортрет с женой», написанный, видимо, в 1729 г., – самое известное произведение Матвеева не только благодаря художественным достоинствам, но и потому, что Матвеев первым из русских художников создал поэтический образ дружественного и любовного союза, свободно, открыто, радостно заявив о своем чувстве к любимой. Матвеев мог видеть много двойных портретов за одиннадцать лет обучения в Нидерландах. Однако в матвеевском портрете нет ни искрящегося задора автопортрета Рембрандта с Саскией, ни рубенсовской роскоши и любования, ни семейной добродетельности вандейковских портретов на этот сюжет. Задушевность и простота, доверчивость и открытость –главные его черты. Каким-то необыкновенным целомудрием и душевной чистотой веет от этого произведения. Живопись Матвеева, прозрачная, «плавкая», с тончайшими переходами от изображения к фону, нечеткими светотеневыми градациями и растворяющимися контурами, богатая лессировками, в этом произведении достигает совершенства и свидетельствует о полном расцвете его творческих сил.

Русская живопись в лице Никитина и Матвеева демонстрирует замечательное овладение приемами западноевропейского мастерства, при сохранении только ей присущего национального духа, будь это строгость, даже некоторая аскетичность никитинских образов, или тонкость и задушевность матвеевских. «Обмирщение», которого добивался Петр в русской жизни, произошло в искусстве первой половины XVIII века в значительной степени благодаря усилиям Никитина и Матвеева. Последний был учителем таких живописцев, как Вишняков и Антропов, наследие которых в свою очередь перекинуло своеобразный «мост» к творчеству знаменитых мастеров второй половины столетия.

Графика как самый оперативный, мобильный вид искусства, быстро откликающийся на все события времени, пользовалась в бурное петровское время особым успехом. Большие эстампы запечатлели победы русского оружия на море и на суше, торжественные въезды в города, сами виды городов – городские ведуты, фейерверки в честь славных викторий, портреты знаменитых людей. Графика использовалась для учебных целей (календари, атласы). Так, в 1703 г. в Москве была напечатана «Арифметика» Магницкого с гравюрами М. Карновского: аллегорическое изображение Арифметики и двуглавый орел на фронтисписе. В календарях того времени среди сведений политического характера, медицинских советов, предсказаний погоды, гороскопов было также немало гравюр, поясняющих текст. Гравер Алексей Ростовцев участвовал в создании первого русского глобуса. Мобильное, массовое искусство гравюры на меди имело на Руси свои давние традиции и особенно расцвело в конце XVII столетия в мастерских Оружейной палаты. Именно оттуда идут истоки творчества таких замечательных граверов петровского времени, как братья Алексей и Иван Зубовы, сыновья живописца Оружейной палаты Федора Зубова. В России работали и иностранные мастера-граверы, приглашенные Петром. Так, еще в 1698 г. был заключен контракт с искусным мастером Схонебеком, затем вслед за ним приехал его родственник Питер Пикарт. Но истинное лицо русской графики первой трети XVIII в. определили русские мастера, упоминавшиеся уже Иван и Алексей Зубовы, Алексей Ростовцев. Усвоив от Схонебека ряд новых технических приемов, они сохранили национальный характер русской фавюры. В ведутах и баталиях Алексея Зубова (как, впрочем, и у его брата) преобладает лаконичный штриховой рисунок, большую роль играет цвет самой белой бумаги, композиция проста, логична, ясна, все пространство чаще всего разделено на три плана. В ведутах (например, в изображениях Петербурга) на первом плане разыгрывается жанровая сцена, второй план занят «водной артерией», и на третьем предстает изображение архитектуры, которая и даст название всей гравюре. Название, кстати, наивно сохраняя архаические традиции XVII в., размещается в развернутой, как свиток, ленте наверху. Почти обязательный мотив зубовских гравюр – корабль: обволакиваемый клубами дыма – в баталиях (Баталия при Грейнгаме, 1721) или нарядно плещущий парусами на ветру – в ведутах (Васильевский остров, 1714; Панорама Петербурга, 1716–1717). Молодой город, живой, подвижный, меняющий свой облик буквально на глазах, столица гигантской морской державы – таким предстает Петербург на ведутах Зубова. Большие величественные корабли – гордость Петра, и маленькие легкие лодки, на которых император заставлял перебираться жителей с одного острова на другой; плененные корабли шведов, ритмический взмах весел, напоминающих крылья или распахнутые веера; клубы порохового дыма от салютов ли, от боевой ли пальбы, – на всем лежит дух суровости, но и праздничности той эпохи – эпохи грандиозных свершений («Торжественный ввод в Санкт-Петербург взятых в плен шведских фрегатов», 1720). Наряду с всдутами и баталиями в этот период распространен и еще один жанр гравюры – фейерверк, «огненная потеха» (другое название – «потешные огни») в честь какого-либо значительного события. Кроме А. Зубова в фейерверках много работал А. Ростовцев. Старший брат А. Зубова Иван Зубов исполнял в основном гравюры с видами Москвы.

Продолжал развиваться в петровское время и народный лубок. Ярко раскрашенная плоскостная, примитивно-самобытная народная картинка на дереве была самого разнообразного содержания: сатирического, сказочно-былинного, бытового,– всегда сохраняя поразительную декоративность общего решения и чисто народный юмор.

Как образцы искусства первой трети XVIII в. дошли и рисунки от руки, уникальные произведения графики того времени. Это бытовые и пейзажные рисунки, видимо, учеников рисовальной школы при Петербургской типографии (перо, кисть, уголь, карандаш – ГРМ, собр. Аргутинского-Долгорукова), петербургская серия рисунков архитектора Ф. Васильева за 1718–1722 гг. (ГРМ). Работали петровские графики и в портретном жанре, но он менее интересен, чем живописный, ибо, как правило, для графического портрета использовался какой-нибудь уже известный живописный образец.

Процесс «обмирщения» и освоения новых методов в скульптуре происходит медленнее, чем в других видах искусства. Слишком долго смотрели русские люди на круглую скульптуру, как на языческих идолов, «болванов». По сути, в течение восьми веков существования Древней Руси она не развивалась. Правда, и в первой половине XVIII в., и ранее существовала прекрасная полихромная деревянная скульптура Перми, Вологды, собственно московской школы. Но она была преимущественно религиозного содержания, а светской скульптуре нужны были иные пути развития. Поэтому приглашенные учить искусству скульптуры иностранные мастера сыграли более заметную роль в ее становлении, чем живописцы и графики. Посланные за границу русские учились скульптуре в основном у Баратта в Венеции. По возвращении домой, уже после смерти Петра, некоторые из них работали под началом Б.-К. Растрелли над расчисткой его «Анны Иоанновны с арапчонком» и на реставрационных работах в Летнем саду.

Знакомство с западноевропейской скульптурой осуществлялось и благодаря закупкам за границей произведений позднего барокко, скульптур мастеров круга Бернини, а иногда даже и античных. Так, в Риме была куплена знаменитая Венера, получившая позже название Таврической. По поводу проволочек с ее вывозом Юрий Кологривов, покупавший ее за 196 ефимков, выразительно писал Петру: «И я лутче умру, нежели владеть им тою статуею».

Отправлявшиеся с подобной миссией за границу с трудом преодолевали неприятие круглой скульптуры.

Правда, к восприятию скульптуры светского характера русские люди были уже подготовлены сочной барочной резьбой иконостасов церквей, пластикой церкви Знамения в Дубровицах, Меншиковой башни, рельефами Петровских ворот Петропавловской крепости, исполненными Оснером Старшим. Декоративные панно дубового кабинета Петра в Петергофском дворце работы Н. Пино, рельефы А. Шлютера на фасадах Летнего дворца в Летнем саду были несомненно определенным этапом в изучении западноевропейских приемов пластического искусства. Рождение же светской круглой скульптуры, монумента, конного монумента на русской почве связано прежде всего с именем Б.-К. Растрелли, Растрелли-отца, или Растрелли Старшего, как его называют историки искусства.

Бартоломео Карло Растрелли (1675–1744), флорентиец по происхождению, работавший в Риме и Париже, воспитанный в традициях берниниевского барокко, вместе со своим сыном приехал в Россию в 1716 г. и обрел здесь вторую родину. Договор с ним включал выполнение самых разнообразных заказов. Он работал и как архитектор, и как скульптор в разных жанрах: от «кумироделия всяких фигур» до строительства фонтанов («бросовых вод... которые вверх прыскают») и создания театральных декораций. Но как архитектор он был оттеснен Леблоном. Его первая работа в России – бюст А. Д. Меншикова (бронза, ГЭ), несколько театральный, внешне эффектный, величественный образ «прегордого Голиафа, герцога Ижорской земли», «полудержавного властелина», про которого чуть ли не сам Петр остроумно сказал при случае: «Он в беззакониях зачат, во грехах родился и в плутовстве скончает живот свой».

Но главным, для чего был приглашен Растрелли в Россию, было создание памятника Петру. Из дневника камер-юнкера Ф.В. Берхгольца мы узнаем, что Растрелли велели исполнить даже два изображения императора – на коне и пешего, о последнем нам известно лишь, что скульптура была готова к отливке, но ничего неизвестно о ее дальнейшей судьбе. В результате к 1720 г. скульптором были представлены эскизы и модели конного монумента, с множеством аллегорических фигур – решение, от которого он позже отказался. Естественно, что в процессе работы над монументом родился портретный бюст Петра (1723, ГЭ; повторение в чугуне –1810, ГРМ). Как и изображение Меншикова, бюст императора представляет типичное произведение барокко: это динамическая композиция с подчеркнутой пространственностью и непременным акцентом на множественности фактур, со светотеневыми контрастами пластических масс, их живописностью. Это скорее образ целой эпохи, чем конкретного индивидуума, и эта обобщенность придает бюсту черты монументальности. Но вместе с тем в нем есть подлинная историческая правда. Не случайно вспоминаются бессмертные строки Пушкина: «...лик его ужасен, движенья быстры, он прекрасен. Он весь, как божия гроза...» Или: «Могуч и радостен, как бой...» Глядя на эту вдохновенно откинутую голову, кажется, что мы слышим знаменитые слова царя, сказанные им перед Полтавской битвой: «Вы сражаетесь не за Петра, а за государство, Петру врученное... а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия, слава, честь и благосостояние ее!»

Созданию бюста предшествовала, как всегда у Растрелли, большая работа с натуры. Он исполнил маску с живого Петра, затем восковую модель. Удивительное чувство историзма, присущее Растрелли, верная художественная оценка избранной им модели как исторической личности позволили ему создать образ подлинного героизма и величия, большой внутренней силы. Бюсты Растрелли по праву могут считаться началом развития русского скульптурного портрета.

Расцвет монументальной русской скульптуры начинается с первого русского монумента, исполненного также Растрелли, – статуи Анны Иоанновны с арапчонком, одного из ярчайших памятников по цельности художественного образа и пластической выразительности (1732–1741, из них 1732–1739 –решение модели, снятие посмертной маски и выполнение бюста Прасковьи Федоровны – матери императрицы, на которую она была очень похожа, подготовка к литью, устройство печи; затем 1739–1741 –отливка и чеканка). Введение в композицию фигуры арапчонка, столь характерного персонажа придворного быта XVIII в., необходимой скульптору для пластического равновесия масс, соединило мотивы парадный и жанровый, усилило контраст с «каменно-подобной» фигурой императрицы, в образе которой слились воедино азиатский деспотизм и изощренная роскошь западноевропейской придворной культуры. Растрелли продемонстрировал здесь не только безупречное владение языком монументальной скульптуры, мастерство обобщения при сохранении индивидуальной характеристики, но и глубокое проникновение в мир русской жизни, в контрасты русского XVIII столетия, создав символ эпохи. («Престрашного была взору,– писала об Анне Иоанновне Н.Б. Шереметева,–отвратное лицо имела, так была велика, что когда между кавалеров идет, всех головою выше и чрезвычайно толста»).

Последние четыре года жизни Растрелли – это «взлет гения», как справедливо писали исследователи его творчества Н. Архипов и А. Раскин. За 1741–1744 гг. при новом царствовании «дщери Петровой, блестящей Елисавет», на которую смотрели с надеждой, как на продолжательницу дел Петра, он создает конный монумент императора, найдя в свои 60 с лишним лет творческие силы совершенно изменить первое барочное решение 20-х годов. Он создает образ полководца, триумфатора в традициях, начало которых лежит еще в памятнике Марку Аврелию и находит продолжение в донателловском «Гаттамелате» и «кондотьере Коллеони» Верроккьо. Свободную постановку фигуры, четкость и строгость силуэта, органическую слитность массы и силуэта с пространством, законченность и определенность всех форм видим мы в памятнике вместо барочной сложности движения и помпезности пышных драпировок. Мужественный, простой и ясный пластический язык, которым Растрелли прославляет – убедительно и искренне – силу и могущество русской государственной власти, несомненно продолжает традиции антично-ренессансных пространственных представлений. Именно в них сумел скульптор создать исполинский образ, олицетворяющий торжествующую и победоносную Россию, образ героя, совершившего исторический и национальный подвиг –преобразование России. Судьба памятника была более чем драматична. При жизни Растрелли исполнил только модель в натуральную величину, отливку производил уже его сын (1748). После смерти Елизаветы прекратилась расчистка памятника, а потом о нем вообще забыли. Лишь при Павле I растреллиевский монумент был поставлен у Михайловского (Инженерного) замка, где находится и по сей день, став неотъемлемой частью общего ансамбля.

Характеристика Растрелли, так много сделавшего для русской скульптуры, была бы неполной без упоминания того, как плодотворно он занимался декоративными работами в Петергофе, а также портретами и многими другими жанрами вплоть до эскизов маскарадных платьев. Ему и А. К. Нартову принадлежит архитектурный замысел и рельефы Триумфального столпа в честь Северной войны. К сожалению, работа так и осталась незавершенной. Мы знаем лишь ряд барельефов (ГЭ и ГРМ).

Так к концу жизни Петра проходил процесс становления светского искусства во всех его видах и жанрах. Воистину Петр мог бы сказать: «Будем надеяться, что, может быть, на нашем веку мы пристыдим другие образованные страны и вознесем русское имя на высшую степень славы».

Однако после смерти Петра вокруг русского трона начинается настоящий сумбур так называемой «эпохи дворцовых переворотов». «Еще раз говорю, что все непостоянство мира нельзя сравнить с непостоянством русского двора»,– писал в 1730 г. один из посланников. Внутренняя нестабильность не могла не отразиться на развитии искусства.

В изобразительном искусстве возрастало значение непосредственно реалистического отображения жизни. Расширилась сфера искусства, оно становилось активным выразителем освободительных идей, наполнялось злободневностью, боевым духом, обличало пороки и нелепости не только феодального, но и нарождающегося буржуазного общества. Оно выдвинуло и новый положительный идеал ничем не скованной личности человека, свободного от иерархических представлений, развивающего индивидуальные способности и вместе с тем наделенного благородным чувством гражданственности. Искусство становилось общенациональным, обращалось не только к кругу утонченных ценителей, но к широкой демократической среде.

Основные тенденции социального и идейного развития Западной Европы 18 века в различных странах проявляли себя неравномерно. Если в Англии промышленный переворот, совершившийся в середине 18 столетия, закрепил компромисс буржуазии и дворянства, то во Франции антифеодальное движение имело более массовый характер и готовило буржуазную революцию. Общим для всех стран был кризис феодализма, его идеологии, формирование широкого общественного движения – Просвещения, с его культом первичной нетронутой Природы и Разума, ее оберегающего, с его критикой современной испорченной цивилизации и мечтой о гармонии благостной природы и новой демократической цивилизации, тяготеющей к естественному состоянию.

Восемнадцатый век – век Разума, всеразрушающего скепсиса и иронии, век философов, социологов, экономистов; развивались связанные с техникой точные естественные науки, география, археология, история, материалистическая философия. Вторгаясь в умственный обиход эпохи, научные знания создали и для искусства фундамент точного наблюдения и анализа действительности. Просветители провозгласили целью искусства подражание природе, но природе упорядоченной, усовершенствованной (Дидро, А. Поп), очищенной разумом от пагубного воздействия рукотворной цивилизации, созданной абсолютистским режимом, общественным неравенством, праздностью и роскошью. Рационализм философско-эстетической мысли 18 века, однако, не подавлял свежести и искренности чувства, но порождал устремленность к соразмерности, изяществу, гармонической завершенности художественных явлений искусства, начиная с архитектурных ансамблей и кончая прикладным искусством. Просветители придавали огромное значение в жизни и искусстве чувству – средоточию благороднейших устремлений человечества, чувству, жаждущему целеустремленного действия, заключающего в себе силу, революционизирующую жизнь, чувству, способному возродить исконные добродетели «естественного человека» (Дефо, Руссо, Мерсье), следующего естественным законам природы.

Афоризм Руссо «Человек велик только своими чувствами» выражал одну из примечательных сторон общественной жизни 18 столетия, породившей углубленный утонченный психологический анализ в реалистическом портрете и жанре, поэзией чувств проникнуты лирический пейзаж (Гейнсборо, Ватто, Берне, Робер) «лирический роман», «поэмы в прозе» (Руссо, Прево, Мариво, Фильдинг, Стерн, Ричардсон), она достигает высшего выражения в подъеме музыки (Гендель, Бах, Глюк, Гайдн, Моцарт, оперные композиторы Италии). Героями художественных произведений живописи, графики, литературы и театра 18 века стали, с одной стороны, «малые люди» – люди, как все, поставленные в обычные условия эпохи, не избалованные достатком и привилегиями, подверженные обыкновенным естественным движениям души, довольствующиеся скромным счастьем. Художников и писателей в них восхищали искренность, наивная непосредственность души, близкая природе. С другой стороны, в центре внимания – идеал эмансипированного цивилизованного интеллектуального человека, порожденного просветительской культурой, анализ его индивидуальной психологии, разноречивых душевных состояний и чувств с их тонкими оттенками, нечаянными порывами и рефлектирующими настроениями.

Острая наблюдательность, утонченная культура мысли и чувства характерны для всех художественных жанров 18 века. Художники стремились запечатлеть разнообразные в оттенках обыденные жизненные ситуации, самобытные индивидуальные образы, тяготели к занимательным повествованиям и феерической зрелищности, острым конфликтным действиям, драматическим интригам и комедийно построенным фабулам, утонченному гротеску, буффонаде, грациозным пасторалям, галантным празднествам.

Новые проблемы были выдвинуты и в архитектуре. Уменьшилось значение церковного строительства, и возросла роль гражданской архитектуры, изысканно простой, обновленной, освобожденной от излишней импозантности. В некоторых странах (Франция, Россия, отчасти Германия) решались проблемы планировки городов будущего. Рождались архитектурные утопии (графические архитектурные пейзажи – Джованни Баттиста Пиранези и так называемая «бумажная архитектура»). Становились характерными тип частного, обычно интимного жилого дома и городские ансамбли общественных зданий. Вместе с тем в искусстве 18 века по сравнению с предшествующими эпохами снизились синтетическое восприятие и полнота охвата жизни. Нарушилась былая связь монументальной живописи и скульптуры с архитектурой, в них усилились черты станковизма и декоративности. Предметом особого культа стало искусство быта, декоративных форм. Вместе с тем возросло взаимодействие и взаимообогащение различных видов искусства, достижения, обретенные одним видом искусства, свободнее использовались другими. Так, было весьма плодотворным влияние театра на живопись и музыку.

Искусство 18 века прошло два этапа. Первый продолжался до 1740–1760 годов. Он характеризуется видоизменением поздних форм барокко в декоративный стиль рококо. Своеобразие искусства первой половины 18 века – в сочетании остроумного и насмешливого скептицизма и изысканности. Это искусство, с одной стороны, утонченное, анализирующее нюансы чувств и настроений, устремленное к изящной интимности, сдержанному лиризму, с другой стороны, тяготеющее к «философии наслаждения», к сказочным образам Востока – арабов, китайцев, персов. Одновременно с рококо развивалось реалистическое направление – у некоторых мастеров оно приобрело острообличительный характер (Хогарт, Свифт). Открыто проявлялась борьба художественных направлений внутри национальных школ. Второй этап связан с углублением идеологических противоречий, ростом самосознания, политической активности буржуазии и народных масс. На рубеже 1760–1770-х годов. Королевская Академия во Франции выступила против искусства рококо и пыталась возродить парадный, идеализирующий стиль академического искусства конца 17 века. Галантный и мифологический жанры уступили место историческому с сюжетами, заимствованными из римской истории. Они были призваны подчеркивать величие утратившей авторитет монархии в соответствии с реакционным истолкованием идей «просвещенного абсолютизма». Представители передовой мысли обратились к наследию античности. Во Франции граф де Кейлюс открыл научную эру исследований в этой области («Собрание древностей», 7 томов, 1752–1767). В середине 18 века немецкий археолог и историк искусств Винкельман («История искусства древности», 1764) призывал художников вернуться к «благородной простоте и к спокойному величию древнего искусства, несущего в себе отражение свободы греков и римлян эпохи республики». Французский философ Дидро нашел в античной истории сюжеты, обличающие тиранов, призывающие к восстанию против них. Возник классицизм, противопоставивший декоративности рококо естественную простоту, субъективному произволу страстей – познание закономерностей реального мира, чувство меры, благородство мысли и поступков. Художники впервые изучали древнегреческое искусство на вновь открытых памятниках. Провозглашение идеального, гармоничного общества, примат долга над чувством, пафос разума – общие черты классицизма 17 и 18 веков. Однако классицизм 17 века, возникший на почве национального объединения, развивался в условиях расцвета дворянского общества. Для классицизма 18 века характерна антифеодальная революционная направленность. Он был призван объединить прогрессивные силы нации для борьбы с абсолютизмом. За пределами Франции классицизм не имел революционного характера, которым он отличался в первые годы французской революции.

Одновременно с классицизмом, испытывая его воздействие, продолжало жить реалистическое направление. В нем наметились рационалистические тенденции: художники стремились обобщать жизненные явления.

Во второй половине 18 века зародился сентиментализм с его культом чувства и страсти, преклонением перед всем простым, наивным, искренним. Возникло и связанное с ним предромантическое направление в искусстве, пробудился интерес к средневековью и народным формам искусства. Представители этих течений утверждали ценность благородных и активных чувств человека, раскрывали драматизм его конфликтов с окружающей средой, побуждавших к вмешательству в реальные общественные дела во имя торжества справедливости. Они прокладывали путь «к познанию человеческого сердца и магическому искусству представлять глазам зарождение, развитие и крушение великой страсти» (Лессинг) и выражали назревавшую потребность в искусстве взволнованном, патетическом.