Русский быт складывался в течении многих сотен лет, подвергаясь при этом изменениям и дополняясь из века в век. При этом в различных социальных слоях быт мог коренным образом отличаться, и развитие его могло идти порою совершенно по разному.Вплоть до 19 века более 85% населения Руси составляли деревенские жители. Поэтому в сознании людей фраза «русский традиционный быт» тесно связана именно с тем, как был обустроен быт деревенских жителей.
Быт русских крестьян
Быт русского крестьянства был основан главным образом на традициях — неписанных правилах, которые затрагивали практически все аспекты жизни, в том числе и убранство дома. Деревенская изба представляла собой целый комплекс различных хозяйственных и жилых построек. Основным материалом служили деревянные бревна, основным строительным инструментом — топор. Такие дома принято называть «рубленными». Крыша изготавливалась из соломы, досок или дранки. Избу окружали различные хозяйственные постройки — птичники, загоны для скота, сараи, амбары. Чем зажиточнее и состоятельнее был человек, тем добротнее было у него жилище.
Традиционная изба русского крестьянина обычно состояла из одной комнаты. Мебель (лавки, полати) по большей части была «встроенной» и являлась непосредственной частью конструкции дома. Центральное место в каждом доме занимала русская печь. Она использовалась для обогрева помещения, приготовления пищи. С ее помощью сушились на зиму грибы и ягоды. Рядом с печью находилась посудная лавка. В каждом доме имелся так называемый «красный угол» - место где находились иконы и лампады. Для хранения посуды и другой домашней утвари в доме имелись специальные полки, которые назывались «полавочники». Для хранения одежды использовались сундуки и колышки, вбитые прямо в стены. В отделке внутренней части интерьера стен и потолка широко применялась резьба по дереву и роспись.
Основную часть рациона крестьянина в Древней Руси составляли хлебобулочные изделия из ржи или овса: хлеб, блины, пироги, калачи. Поэтому нет ничего удивительного, что слово «хлеб» стало обозначать нечто большее, чем просто еду. Он стал настоящим символом русских крестьян. Даже сейчас все помнят поговорку «Хлеб всему голова». В пищу также использовалось все, что выращивалось собственными силами: репа, капуста, свекла, бобовые культуры. Мясо употреблялось в основном по праздникам. Рыбу ели значительно чаще, в сушеном, вяленом и вареном виде. Летом в лесах собирали грибы и ягоды.
В целом быт крестьянства был тесно связан с верованиями древних славян, которые четко определяли время для разного вида работ, отдыха, женитьбы и т.д.
Изучение повседневной жизни наших предков видится логичным организовать в соответствии с основными вехами жизненного цикла человека. Цикл человеческой жизни вечен в том смысле, в каком он предопределён природой. Человек рождается, растёт, женится или выходит замуж, рождает детей и умирает. И вполне естественно, что ему хотелось бы должным образом отмечать основные вехи этого цикла. В наши дни урбанизированной и механизированной цивилизации обряды, имеющие отношение к каждому звену жизненного цикла, сведены до минимума. Не так обстояли дела в древности, особенно в эпоху родовой организации общества, когда основные вехи жизни индивидуума считались частью жизни рода. По словам Г. В. Вернадского, древние славяне, как и другие племена, вехи жизненного цикла отмечали сложными обрядами, отражёнными в фольклоре. Сразу после принятия христианства Церковь присвоила себе организацию некоторых древних обрядов и ввела свои собственные новые ритуалы, как например обряд крещения и празднование именин в честь святого заступника каждого мужчины или женщины.
Исходя из этого, для анализа были выделены несколько сфер повседневной жизни жителя Средневековой Руси и сопутствующих им событий, таких как любовь, свадьба, похороны, питание, празднества и увеселения. Также нам показалось интересным исследовать отношение наших предков к спиртному и женщинам.
СвадьбаСвадебные обычаи в эпоху язычества отмечались у разных племён. У радмичей, вятичей и северян жених должен был похитить невесту. У других племён считалось нормальным платить за неё выкуп роду. Этот обычай, вероятно, развился из выкупа за похищение. В конце концов откровенная плата была заменена подарком невесте со стороны жениха или её родителям (вено). Среди полян существовал обычай, который требовал, чтобы родители или их представители привозили невесту в дом к жениху, а её приданое должно было быть доставлено на следующее утро. Следы всех этих старинных обрядов можно отчётливо разглядеть в русском фольклоре, особенно в свадебных обрядах даже более позднего времени.
После обращения Руси в христианство помолвка и свадьба санкционировалась Церковью. Однако сначала только князь и бояре заботились о церковном благословении. Основная же масса населения, особенно в сельских районах, довольствовались признанием брака соответствующими родами и общинами. Случаи уклонения от свадьбы в церкви простыми людьми были частыми вплоть до XV века.
По византийскому законодательству (Эклога и Прокеирон) в соответствии с обычаями народов юга были установлены самые низкие возрастные требования к будущим супружеским парам. Эклога VIII века позволяет вступать в брак мужчинам в возрасте пятнадцати лет, а женщинам - тринадцати. В Прокеироне IX века эти требования даже ниже: четырнадцать лет для жениха и двенадцать - для невесты. Известно, что Эклога и Прокеирон существовали в славянском переводе и законность обоих руководств признавалась русскими "юристами". В средневековой Руси даже саамы низкие возрастные требования Прокеирона не всегда соблюдались, особенно в княжеских семьях, где браки, чаще всего, заключались по дипломатическим соображениям. Известен, по крайней мере один, случай, когда княжеский сын женился в возрасте одиннадцати лет, а Всеволод III отдал свою дочь Верхуславу в жёны князю Ростиславу, когда ей было только восемь лет. Когда родители невесты провожали её, "они оба плакали, потому что их возлюбленная дочь была такой юной".
В средневековых нравоучительных источниках встречаются две точки зрения на брак. Дона из них - отношение к браку как к таинству, священнодействию, выражена в Изборнике 1076 г. "Горе блуднику, ибо оскверняет он одежды жениха: из царства брака с позором да изгнан будет", - наставляет Исихий, пресвитер Иерусалимский.
Иисус, сын Сирахов, пишет: "Выдай дочь замуж - и сделаешь великое дело, но только мужу разумному отдай её".
Мы видим, что по мнению этих отцов церкви брак, замужество, называется "царством", "великим делом", однако с оговорками. Одежды жениха - священны, но войти в "царство брака" может лишь человек достойный. Брак может стать "великим делом" только если женится "муж разумный".
Мудрец Менандр, напротив, видит в женитьбе лишь зло: "От женитьбы каждому большая горечь", " Решив жениться, расспроси соседа, уже женатого", "Не женись, и никогда не будет тебе ничего плохого".
В "Домострое" указывается, что благоразумные родители загодя, с рождения дочери начинали готовиться к тому, чтобы выдать её замуж с хорошим приданым: "Если дочь у кого родиться, благоразумный отец <…> от всякой прибыли откладывает на дочь <…>: или животинку растят ей с приплодом, или из доли ее, что там Бог пошлет, купит полотна и холстов, и куски ткани, и убрусы, и рубашка - и все эти годы ей в особый сундук кладут или в короб и платье, и уборы, и мониста, и утварь церковную, и посуду оловянную и медную и деревянную, добавляя всегда понемножку, каждый год... ".
По мнению Сильвестра, которому приписывают авторство "Домостроя", такой подход позволял не "себе в убыток" постепенно собрать хорошее приданое, "и всего, даст Бог, будет полно". В случае же смерти девушки было принято поминать "ее приданым, по душе ее сорокоуст, и милостыню раздают".
В "Домострое" подробно описан сам свадебный обряд или, как тогда называли, "свадебный чин".
Свадебной процедуре предшествовал сговор: жених с отцом или старшим братом приезжал к тестю во двор, гостям подносили "лучшие вина в кубках", потом "после благословения крестом станут и говорить и писать договорные записи и рядную грамоту, уславливаясь, и сколько за договор и чего приданого", после чего, "закрепив всё подписью, все берут по чаше меду, друг друга поздравляют и грамотами меняются". Таким образом, сговор представлял собой обычную сделку.
Тогда же подносили дары: тесть зятя одаривал "первым благословением ~ образом, кубком или ковшом, бархатом, камкой, сороком соболей". После чего шли на половину матери невесты, где "теща спрашивает отца женихова о здоровье и целуется через платок и с ним и с женихом, да и со всеми так же".
Княжеский чин сложнее, у простолюдинов обряд был проще. Например, в "Домострое" отмечено, что при княжеском чине "невесты тут не должно быть; у простых же людей в обычае - и невеста тут". После чего накрывают на стол, "пируют все с удовольствием, но большого стола - не бывает".
На другой день мать жениха приезжает смотреть невесту, "тут и ее одаривают камкою и соболями, а она даст невесте перстень".
Назначался день свадьбы, "расписывали" гостей, жених выбирал им роли: посаженых отца и матери, приглашенных бояр и боярынь, тысяцкого и поезжан, дружки, свахи.
В день самой свадьбы в золоте приезжал дружка с дружиною, за ним везли постель "в санях с передком, а летом - изголовьем к облучку, накрытое одеялом. А в санях две лошади сивые, а около саней боярские слуги в нарядном платье, на облучке же станет постельничий старший в золоте, держит святой образ". За постелью ехала сваха, наряд ее был предписан обычаем: "желтый летник, красная шубка, а еще в платке и в бобровом оплечье. А будет дело зимой - так в меховой шапке".
Уже только по одному этому эпизоду понятно, что свадебный обряд был жестко регламентирован традицией, все остальные эпизоды этого обряда (подготовка постели, прибытие жениха, венчание, "почивание" и "познание" и пр) так же строго разыгрывались в соответствии с каноном.
Таким образом, свадьба была важным событием в жизни средневекового человека, и отношение к этому событию, судя по нравоучительным источникам, было неоднозначным. С одной стороны, таинство брака возвеличивали, с другой, - несовершенство человеческих отношений нашло отражение в иронично-негативном отношении к браку (примером тому - высказывания "мудрого Менандра"). По сути, речь идет и о двух видах браков: счастливый и несчастливый брак. Принято считать, что счастливый брак - это брак по любви. В этой связи представляется интересным рассмотреть как отражён вопрос любви в нравоучительных источниках.
Любовь (в современном понимании) как любовь между мужчиной и женщиной; " основа брака, судя по нравоучительным источникам, в сознании средневековых авторов не существовала. Действительно, браки совершались не по любви, а по воле родителей. Поэтому, в случае удачно сложившихся обстоятельств, например, если попалась "добрая" жена, мудрецы советуют ценить и беречь этот дар, в противном случае - смириться и быть настороже: "Не оставляй жены мудрой и доброй: ее добродетель дороже золота"; "если есть у тебя жена по душе - не гони ее, если же ненавидит тебя - не доверяй ей". Однако слово "любовь" в этих контекстах практически не употребляется (по результатам анализа текстов источников обнаружено только два таких случая). Во время "свадебного чина" тесть наказывает зятю: "Судьбами божьими дочь моя приняла венец с тобою (имярек) и тебе бы жаловать ее и любить в законном браке, как жили отцы и отцы отцов наших". Обращает на себя внимание употребление сослагательного наклонения ("тебе бы жаловать ее и любить"). В одном из афоризмов Менандра говорится: "Великая связь любви - рождение ребенка".
В остальных случаях любовь между мужчиной и женщиной трактуется как зло, губительный соблазн. Иисус, сын Сирахов, предостерегает: "На деву не взглядывай, а то соблазнишься ее чарами". "Плотских и сладострастных дел избегать... " - советует святой Василий. "Сластолюбивых помыслов лучше гнушаться" - вторит ему Исихий.
В "Повести об Акире Премудром" дается наставление сыну: "... не прельщайся красотою женской и сердцем не возжелай ее: если и все богатства отдашь ей, и тогда не получишь от нее пользы, только больше согрешишь перед Богом".
Слово "любовь" на страницах нравоучительных источников средневековой Руси в основном употребляется в контекстах любви к богу, евангелиевских цитат, любви к родителям, любви окружающих: "... милостивый Господь праведных любит"; "Вспоминал я слова Евангелия: "Любите врагов ваших... , "Крепко люби породивших тебя"; "Демокрит. Пожелай быть любимым при жизни, а не страшным: ибо кого все боятся, тот сам всех боится".
При этом признается положительная, облагораживающая роль любви: "Кто сильно любит, тот мало сердится", - сказал Менандр.
Итак, любовь в нравоучительных источниках трактуется в положительном смысле в контексте любви к ближнему и к Господу. Любовь к женщине, согласно анализируемым источникам, воспринимается сознанием средневекового человека как грех, опасность, соблазн неправедности.
Скорее всего, такая трактовка этого понятия обусловлена жанровым своеобразием источников (наставления, нравоучительная проза).
ПохороныНе менее значимым обрядом, чем свадьба, в жизни средневекового социума был погребальный обряд. Подробности описаний этих обрядов позволяют выявить отношение наших предков к смерти.
Погребальные обряды в языческие времена включали в себя поминальные пиры, проходившие на месте захоронения. Над могилой князя или какого-нибудь выдающегося воина насыпали высокий холм (курган) и нанимали профессиональных плакальщиц, чтобы оплакать его смерть. Они продолжали выполнять свои обязанности и на христианских похоронах, правда, форма плача менялась соответственно христианским понятиям. Христианские погребальные обряды, подобно другим церковным службам, были, конечно, заимствованы из Византии. Иоанн Дамаскин является автором православной панихиды ("погребальной" службы), и славянский перевод достоин оригинала. Христианские кладбища создавались недалеко от церквей. Тела выдающихся князей клали в саркофаги и помещали в соборах княжеской столицы.
Наши предки воспринимали смерть как одно из неизбежных звеньев в цепочке рождений: "Не стремись веселиться в мире этом: ибо все радости света сего кончаются плачем. Да и сам тот плач также суетен: сегодня плачут, а завтра - пируют".
О смерти необходимо всегда помнить: "Смерть и изгнанье, и беды, и зримые все несчастья пусть стоят перед очами твоими во все дни и часы".
Смерть завершает земную жизнь человека, но для христиан земная жизнь является только подготовкой к загробной жизни. Поэтому смерти оказывается особое уважение: "Чадо, если в чьем-либо дому горе, то, оставив их в беде, не иди на пир к другим, но прежде посети тех, кто скорбит, а потом уже иди пировать и помни, что и тебе суждена смерть". "Мерило Праведное" регулирует нормы поведения на похоронах: "Не рыдать громко, но достойно печалиться, не скорби предаваться, но скорбные делать дела".
Однако при этом в сознании средневековых авторов нравоучительной литературы всегда присутствует мысль о том, что смерть или потеря близкого человека - не самое страшное, что может случиться. Гораздо хуже - духовная гибель: "Не над мертвым плачь, над неразумным: ибо тому - общий для всех путь, а у этого - своя воля"; "Плачь над умершим - он лишился света, но оплачь и глупца - покинул его разум".
Существование души в той будущей жизни должно обеспечиваться молитвами. Чтобы обеспечить себе продолжение молитв, богатый человек обычно завещал часть своей собственности монастырю. Если по каким-то причинам ему не удавалось сделать это, то об этом должны были позаботиться его родственники. Тогда христианское имя покойного будет внесено в синодик - список поминаемых имен в молитвах на каждом богослужении или, по крайней мере, в определенные дни, установленные церковью для поминовения усопших. Княжеская семья обычно хранила свой собственный синодик в монастыре, чьими жертвователями традиционно были князья этого рода.
Итак, смерть в сознании средневековых авторов нравоучительной литературы - это неизбежный конец человеческой жизни, к ней надо быть готовым, но всегда о ней помнить, но для христиан смерть - рубеж перехода к иной, загробной жизни. Поэтому скорбь погребального обряда должна быть "достойной", и гораздо хуже физической смерти смерть духовная.
ПитаниеАнализируя высказывания средневековых мудрецов о еде, можно, во-первых, сделать вывод об отношении наших предков к этому вопросу, во-вторых, узнать какие конкретные продукты они употребляли и какие блюда, из них готовили.
В первую очередь можно сделать вывод о том, что в народном сознании проповедуется умеренность, здоровый минимализм: "От многих яств недуг возникает, и пресыщение доведет до кручины; от обжорства многие умерли - помнящий об этом продлит свою жизнь".
С другой стороны, отношение к еде трепетное, еда - это дар, благо, посланное свыше и не всякому: "Когда сидишь за обильным столом, вспомни о том, кто ест хлеб сухой и не может воды принести в недуге". "А есть и пить с благодарностью - будет сладко".
О том, что еда приготавливалась в домашних условиях и была разнообразной свидетельствуют следующие записи в "Домострое": "А еду мясную и рыбную, и всякие пироги и блины, различные каши и кисели, любые блюда печь и варить, - все бы сама хозяйка умела, чтобы и слуг научить смогла тому, что знает". За процессом приготовления еды и расходованием продуктов тщательно следили сами хозяева. Каждое утро рекомендуется "мужу с женою советоваться о домашнем хозяйстве", планировать, "когда и что из еды и питья приготовить для гостей и для себя", подсчитывать необходимые продукты, после чего "повару же отослать то, что следует сварить, и хлебопеку, и для иных заготовок так же товар отослать".
В "Домострое" также подробнейшим образом расписано, какие продукты в какие дни года, в зависимости от церковного календаря, употреблять, приведено множество рецептов приготовления блюд и напитков.
Читая этот документ, можно только восхищаться рачительностью и бережливости русских хозяев и удивляться богатству, обилию и разнообразию русского стола.
Хлеб и мясо были двумя основными продуктами питания в рационе русских князей Киевской Руси. На юге Руси хлеб пекли из пшеничной муки, на севере был более распространен ржаной хлеб.
Самыми обычными сортами мяса были говядина, свинина и баранина, а также гуси, куры, утки и голуби. Употребляли также мясо диких животных и птиц. Чаще всего в "Домострое" упоминаются зайчатина и лебеди, а также журавли, цапли, утки, тетерева, рябчики и др.
Церковь поощряла употребление в пищу рыбы. Среды и пятницы были объявлены постными днями и, кроме того, были установлены три поста, включая Великий Пост. Разумеется, рыба уже была в рационе русских людей до Крещения Владимира, и икра тоже. В "Домострое" упоминают белорыбицу, стерлядь, осетрину, белугу, щуку, гольцов, сельдь, леща, пескарей, карасей и другие виды рыбы.
К постной пище относились все блюда из круп с конопляным маслом, "и мука, и всякие пироги и блины печет и сочни, и рулеты делает и разные каши, и лапшу гороховую, и цеженый горох, и похлебки, и кундумцы, и вареные и сладкие каши и яства - пироги с блинчиками и с грибами, и с рыжиками, и с груздями, и с маком, и с кашей, и с репой, и с капустой, или орешки в сахаре или сдобные пироги с чем Бог послал".
Из бобовых русичи выращивали и активно употребляли в пищу бобы и горох. Активно употребляли в пищу и овощи (это слово обозначало все плоды, и фрукты). В "Домострое" перечисляются редька, арбузы, несколько сортов яблок, ягоды (черника, малина, смородина, земляника, брусника).
Мясо варили или жарили на вертеле, овощи ели вареными или сырыми. Также упоминаются в источниках солонина и тушенка. Запасы хранились "в погребе, на леднике и в сарае". Основным видом консервации было соленье, солили "и в бочках, и в кадках, и в мерниках, и в чанах, и в ведерках"
Из ягод варили варенье, делали морсы, а также готовили леваши (сдобные пирожки) и пастилу.
Автор "Домостроя" несколько глав посвящает описанию того, как правильно "сытить меды всякие", готовить и хранить алкогольные напитки. Традиционно в эпоху Киевской Руси не гнали спирта. Употребляли три вида напитков. Квас, безалкогольный или слегка хмельной напиток, изготовляли из ржаного хлеба. Это было нечто напоминающее пиво. Вернадский указывает, что вероятно, он был традиционным напитком славян, так как его упоминают в записях о путешествии византийского посланника к вождю гуннов Аттиле в начале пятого века наряду с медом. Мед был чрезвычайно популярен в Киевской Руси. Его варили и пили как миряне, так и монахи. Согласно летописи князь Владимир Красное Солнышко заказал триста котлов меда по случаю открытия церкви в Василеве. В 1146 г. князь Изяслав II обнаружил в погребах своего соперника Святослава пятьсот бочек меда и восемьдесят бочек вина 73 . Было известно несколько сортов меда: сладкий, сухой, с перцем и так далее.
Таким образом, анализ нравоучительных источников позволяет выявить такие тенденции в питании. С одной стороны, рекомендуется умеренность, напоминание о том, что вслед за урожайным годом может прийти голодный. С другой стороны, изучая, например, "Домострой", можно сделать выводы о разнообразии и богатстве русской кухни, обусловленном природными богатствами русских земель. По сравнению с современностью, русская кухня не сильно изменилась. Основной набор продуктов остался тот же, однако разнообразие их значительно сократилось.
Праздники и развлеченияПовседневная жизнь часто прерывалась праздниками и другими общественными событиями. Древние праздники языческих времен постепенно вытеснялись церковными праздниками" – пишет В. Г. Вернадский, - "в том, как отмечались эти праздники, долгое время еще были заметны языческие обычаи, несмотря на все возражения священнослужителей. Каждый большой церковный праздник, такой как Рождество, Пасха, Троица и Преображение Господне отмечался не только специальными церковными службами, но и общественными собраниями, песнями, танцами и особым угощением. По таким случаям князь обычно открывал двери своего дворца городскому люду и устраивал пышные пиры, на которых гостей развлекали музыканты и скоморохи. В дополнение к княжеским пирам устраивались и более узкие встречи различных сообществ и братств, члены которых обычно принадлежали к одной и той же социальной или профессиональной группе. Такие братства играли важную роль в общественной жизни больших городов, особенно Новгорода и Пскова"" 74 .
На праздники на Руси было принято устраивать пиры. Считалось хорошим тоном иметь горячительные напитки и продукты для праздников готовить загодя: "... кто этак с припасом живет, всегда у хозяйки сметливой в запасе все, никогда перед гостем не стыдно, а придется устраивать пир - прикупать и нужно немного, глядишь: дал Бог - всего и дома в избытке" 7 .
Нравоучительные источники содержат ряд сентенций на тему поведения на пирах. В первую очередь, авторы призывают к умеренности и скромности: "Если ты не голоден, не наедайся, а не то прослывешь обжорой"; "чрево же от обжорства сумей удержать"; "в сытости возникает распутство, в голод же - никогда".
Часть нравоучительных высказываний посвящена тому, как надо вести себя на пиру: "На пиру не охаивай ближнего и не мешай ему в радости его"; "... на пиру безрассудно не мудрствуй, будь как тот, кто знает, но молчит"; "когда позовут тебя на пир, не садись на почетном месте, вдруг из числа приглашенных будет кто-то тебя почтеннее, и подойдет к тебе хозяин и скажет: "Уступи ему место!" - и тогда придется тебе со стыдом перейти на последнее место".
После введения на Руси христианства понятие "праздник" в первую очередь получает значение "церковный праздник". В "Повести об Акире Премудром" сказано: "В праздничный день не проходи мимо церкви".
С этой же точки зрения церковь регулирует аспекты половой жизни прихожан. Так, согласно "Домострою", мужу и жене запрещалось сожительствовать по субботам и воскресеньям, а тем, кто делал это, не разрешалось ходить в церковь.
Итак, мы видим, что праздникам в нравоучительной литературе уделялось много внимания. К ним готовились заранее, однако на пиру поощрялось скромное, уважительное поведение, умеренность в еде. Этот же принцип умеренности преобладает в нравоучительных высказываниях "о хмеле".
В ряду аналогичных произведений, осуждающих пьянство, широко распространено в древнерусских рукописных сборниках "Слово о хмеле Кирилла, философа Словенского". Оно предостерегает читателей от пагубного пристрастия к хмельному питию, рисует несчастия, грозящие пьянице - обнищание, лишение места в социальной иерархии, потерю здоровья, отлучение от церкви. В "Слове" соединено гротескное обращение к читателю самого Хмеля с традиционной проповедью против пьянства.
Вот как описывается в этом произведении пьяница: "Нужда-скудость у него дома сидят, а болезни у него на плечах лежат, печаль и скорбь по бедрам голодом позванивают, нищета у него в кошельке гнездо свила, привязалась к нему злая лень, как милая жена, а сон - как отец, а оханье - как любимые дети"; "От пьянства ноги у него болят, а руки дрожат, зрение очей меркнет"; "Пьянство красоту лица уничтожает"; пьянство "людей добрых и равных, и мастеров в рабство ввергает", "брата с братом ссорит, а мужа отлучает от своей жены".
Другие нравоучительные источники тоже осуждают пьянство, призывая к умеренности. В "Мудрости мудрого Менандра" отмечено, что "вино, в обилии выпитое, вразумляет мало"; "обилие выпитого вина влечет и болтливость".
В памятнике "Пчела" приводится следующий исторический анекдот, приписываемый Диогену: "Этому дали много вина на пиру, и он, взяв его, пролил. Когда остальные стали выговаривать ему, зачем он губит вино, так отвечал: "Если б вино от меня не погибло, я бы погиб от вина".
Исихий, пресвитер Иерусалимский, советует: "Мед пей помалу, и чем меньше, тем лучше: не споткнешься"; "Нужно воздержаться от пьянства, ведь за отрезвлением следуют стоны и раскаянье".
Иисус, сын Сирахов, предостерегает: "Работник пьяница не разбогатеет"; "Вино и женщины развратят и разумных... ". Ему вторит святой Василий: "Вино и женщины совращают и мудрых... "; "Избегай и пьянства и скорбей этой жизни, не говори лукаво, никогда ни о ком не говори за спиной".
"Когда пригласят тебя на пир, не упивайся до страшного опьянения... ", - наставляет сына поп Сильвестр, автор "Домостроя".
Особенно страшным, по мнению авторов нравоучительной прозы, является воздействие хмеля на женщину: Так говорит Хмель: "Если спознается со мною жена, какова бы ни была, а станет упиваться, учиню ее безумной, и будет ей всех людей горше.
И воздвигну в ней похоти телесные, и будет посмешищем меж: людьми, а от Бога отлучена и от церкви Божьей, так что лучше бы ей и не родиться"; "Да всегда беречься жене хмельного: пьяный муж: - дурно, а жена пьяна и в миру не пригожа".
Итак, анализ текстов нравоучительной прозы показывает, что традиционно на Руси пьянство порицалось, пьяный человек строго осуждался авторами текстов, а следовательно, и обществом в целом.
Роль и место женщины в средневековом обществеМногие высказывания нравоучительных текстов посвящены женщине. Изначально женщина, согласно христианской традиции, воспринимается как источник опасности, греховного соблазна, гибели: "Вино и женщины до развратят и разумных, приставший же к блудницам - станет еще наглее".
Женщина - враг рода человеческого, поэтому мудрецы предостерегают: "Женщине не раскрывай души своей, ибо разрушит она твердость твою"; "Но больше всего человеку следует воздержаться от бесед с женщинами... "; "Из-за женщин многие попадают в беду"; "Поцелуя красивой женщины берегись, как змеиного яда".
Появляются целые отдельные трактаты о "добрых" и "злых" женах. В одном из них, датируемом XV в., злая жена уподобляется "оку дьявола", это "адское торжище, царица сквернам, воевода неправдам, стрела сатанинская, поражающая сердца многих".
Среди текстов, которыми древнерусские книжники пополняли свои сочинения "о злых женах", обращают на себя внимание своеобразные "мирские притчи" - небольшие сюжетные повествования (о муже, плачущем о злой жене; о продающем детей от злой жены; о старухе, глядящейся в зеркало; о женившемся на богатой вдове; о муже, притворившемся больным; о посекшем первую жену и просящем за себя другую; о муже, которого звали на зрелище игр обезьян и др.). Все они осуждают женщину как источник сладострастия, несчастья для мужчины.
Женщины полны "женского лукавства", легкомысленны: "Мысли женские неустойчивы, как храм без крыши", лживы: "От женщины редко узнаешь правду"; изначально склонны к пороку и обману: "Девки не краснея дурное творят, а иные стыдятся, но тайком и хуже делают".
Изначальная порочность женщины - в ее красоте, причем, некрасивая жена тоже воспринимается как мучение. Так, один из анекдотов "Пчелы", приписываемый Солону, гласит: "Этот, спрошенный кем-то, советует ли жениться, сказал "Нет! Если уродину возьмешь - будет тебе мучение, если красавицу - захотят и другие ею полюбоваться".
"Лучше жить в пустыне со львом и змеею, чем со лживой женой и болтливой", -изрекает Соломон.
Увидев спорящих женщин, Диоген говорит: "Глядите! Змея у гадюки яду просит!".
"Домострой" регламентирует поведение женщины: она должна быть хорошей хозяйкой, следить за домом, уметь готовить и заботиться о муже, принять гостей, всем понравиться и при этом не вызвать нареканий. Даже в церковь жена ходит "советуясь с мужем". Вот как описаны нормы поведения женщины в общественном месте - на церковной службе: "В церкви же ей ни с кем не беседовать, молча стоять, пение слушать со вниманием и чтение святого Писания, никуда не оглядываясь, не прислоняться ни к стене, ни к столпу, и с посохом не стоять, не переступать с ноги на ногу; стоять, руки сложив на груди крестообразно, непоколебимо и твердо, телесные очи долу опустив, а сердечными - к Богу; молиться Богу со страхом и трепетом, с воздыханиями и слезами. Не выходить из церкви до конца службы, приходить же к самому ее началу".
Образ женщины в нравоучительной литературе средневековой Руси в основном связан со "злой" женой. Только отдельные немногочисленные высказывания показывают, что жёны могут быть и хорошими. Обратимся к "Домострою": "Если подарит кому-то Бог жену хорошую - дороже это камня многоценного. Такой жены и при пущей выгоде грех лишиться: наладит мужу своему благополучную жизнь".
Красоте "злой" жены противопоставляется скромность и ум "доброй". Так, Мудрому Менандру приписывают изречение: "Не красота всякой женщины - золото, но ум и молчание".
Нельзя не согласиться с В. Г. Вернадским, который отмечал что средневековая Церковь, хотя и проникнутая библейскими понятиями, унижала женщину на самом пороге жизненного цикла: "Пофизиологическим причинам мать считалась нечистой в течение сорока дней после рождения ребенка и ей не разрешалось входить в церковь в этот период. Ей не разрешалось присутствовать при крещении своего ребенка".
Это же унижение звучит в нравоучительных изречениях античных мудрецов и отцов церкви. От женщины требуется скромность, послушание и покорность, она должна четко представлять себе свое место в мужском мире и не выходить за рамки принятого поведенческого стереотипа.
Таким, образом, анализ текстов средневековой нравоучительной литературы даёт нам возможность воссоздать особенности мировидения средневекового человека.
Основные события повседневной жизни средневекового человека - свадьба, празднества, устройство быта, похоронный обряд, а также бытующие ценностные и моральные нормы, любовь, отношение к женщине, к пьянству. Конечно, следует учитывать, что нравоучительные источники были ориентированы на правящую прослойку общества, поэтому, например, такой важный аспект крестьянского бытия, как труд, в них практически не рассматривался. Для более полного воссоздания картины русской жизни того времени представляется необходимым анализ других исторических источников.
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО
ОБРАЗОВАНИЮ
ФИЛИАЛ
Федерального
государственного образовательного
учреждения
высшего профессионального образования
РЕФЕРАТ
Студентки 1 курса заочного отделения
По специальности 080115 Таможенное дело
Лебедевой Виктории Юрьевны
На Тему «Быт и нравы Древней Руси»
Предмет: Отечественная история
Преподаватель: Маркова Мария Александровна
Рецензия и подпись преподавателя __________________________________________________
_________________________________________________________________________________
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
г. Выборг
1.Введение
2.Быт и нравы древней Руси
8.Пословицы
9.Поверья
11.Предания
13.заключение
Введение
Древнерусское государство возникло в период появления на исторической арене других европейских государств: распад империи Карла великого(843) на западное(будущая Франция), среднее(позже Италия) и восточное(германия)королевства; Моравское государство(830); Венгерское государство(896); Польское государство (960).
Предпосылками образования Древнерусского государства послужили:
Развитие производительных сил восточнославянских племен;
Формирование соседской общины внутриобщинного самоуправления племенных правителей;
Развитие торговли, в том числе международной и межплеменной;
Рост социального и имущественного неравенства, выделение племенной знати
Существование внешней опасности.
Формирование Древнерусского государства сопровождалось следующими особенностями:
Было достаточно сильное влияние Византии, одного из наиболее развитых государств того времени, наследницы античной цивилизации
С момента формирования русского государства оно имело полиэтничный характер. Но ведущую роль играл древнерусский этнос.
Формирование Древнерусского государства сыграло важную роль в консолидации русского этноса, в формировании русской цивилизации.
Быт и нравы Древней Руси
С образованием Киевского княжества племенной быт славян естественно изменился в волостной, и в этом уже сложившемся организме общественной жизни возникла власть варяжских князей.
Народ Древней Руси жил как в больших для своего времени городах, насчитывающих десятки тысяч человек, так и в селах в несколько десятков дворов и деревнях, особенно на северо-востоке страны, в которых группировалось по два-три двора.
По археологическим данным мы можем судить в какой-то степени о быте древних славян. Их располагавшиеся по берегам рек поселения группировались в своего рода гнезда из 3-4 поселков. Если между этими поселками расстояние не превышало 5 км, то между «гнездами» оно достигало не менее 30, а то и 100 км. В каждом поселке жило несколько семей; иногда они исчислялись десятками. Дома были небольшие, типа полуземлянок: пол на метр-полтора ниже уровня земли, деревянные стены, глинобитная или каменная печь, топящаяся по-черному, крыша, обмазанная глиной и порой доходящая концами кровли до самой земли. Площадь такой полуземлянки была обычно невелика: 10-20 м 2 .
Детальная реконструкция внутренней обстановки и меблировки древнерусского дома затруднена разрозненностью археологического материала, который, правда, весьма незначительно компенсируют данные этнографии, иконографии, письменных источников. Впрочем, эта компенсация дает возможность наметить устойчивые черты жилого интерьера: ограниченные объемы жилища, единство планировки и меблировки, основной поделочной материал – дерево.
Стремление минимальными средствами создать максимум удобств обусловливало лаконизм интерьера, основными элементами которого были печь, неподвижная мебель – лавки, полати, разнообразные поставцы и подвижная – стол, скамья, столец, кресла, различные укладки – коробья, сундуки, кубелы. Древнерусская печь, вся целиком включенная в помещение избы, являлась и в прямом и в переносном смысле домашним очагом – источником тепла и уюта. Присущее русским мастеровым стремление к красоте способствовало выработке лаконичных средств оформления очага и припечного пространства. При этом использовались различные материалы: глина, дерево, кирпич, изразец. Обычай белить печи и расписывать их разнообразными узорами и рисунками, по-видимому, весьма древний. Непременным элементом декора печи являлись припечные доски, закрывавшие устье истопки. Их нередко украшали резьбой, что придавало им изысканность. Неподвижная мебель встраивалась и рубилась одновременно с избой, образуя с ней одно неразрывное целое: лавки, поставцы, посудники, полати и весь остальной деревянный «наряд» избы. 1
Несколько поселков, вероятно, составляли древнеславянскую общину – вервь. Прочность общинных институтов была настолько велика, что даже повышение производительности труда и общего уровня жизни далеко не сразу привели к имущественной, а тем более социальной дифференциации внутри верви. Так, в поселении X в. (т. е. когда уже существовало Древнерусское государство) – городище Новотроицком – не обнаружено следов более и менее богатых хозяйств. Даже скот был, видимо, еще в общинном владении: дома стояли очень тесно, порой соприкасаясь крышами, и не оставалось места для индивидуальных хлевов или загонов скота. Прочность общины на первых порах тормозила, несмотря на сравнительно высокий уровень развития производительных сил, расслоение общины и выделение из нее более богатых семей.
Города, как правило, возникали при слиянии двух рек, так как такое расположение обеспечивало более надежную защиту. Центральная часть города, окруженная валом и крепостной стеной, называлась кремлем или детинцем. Как правило, со всех сторон кремль был окружен водой, так как реки, при слиянии которых строился город, соединялись рвом, наполненным водой. К кремлю примыкали слободы – поселения ремесленников. Эта часть города называлась посадом.
Древнейшие города возникали чаще всего на важнейших торговых путях. Одним из таких торговых путей был путь «из варяг в греки». Через Неву или Западную Двину и Волхов с его притоками и далее через систему волоков суда достигали бассейна Днепра. По Днепру они доходили до Черного моря и далее до Византии. Окончательно этот путь сложился к IX в.
Другим торговым путем, одним из древнейших на территории Восточной Европы, был Волжский торговый путь, связывавший Русь со странами Востока.
Приблизительно в VII-VIII вв. ремесло окончательно отделяется от земледелия. Выделяются специалисты – кузнецы, литейщики, мастера золотых и серебряных дел, позднее гончары. Ремесленники обычно концентрировались в племенных центрах – градах или на городищах – погостах, которые из военных укреплений постепенно превращаются в центры ремесла и торговли – города. Одновременно города становятся оборонительными центрами и резиденциями носителей власти.
Раскопки на территориях древних городов показывают всё разнообразие быта в городской жизни. Множество найденных кладов и вскрытые могильники донесли до нас предметы домашней утвари и ювелирные украшения. Обилие женских украшений в найденных кладах, сделало доступным изучение ремёсел. На диадемах, кольцах, серьгах древние ювелиры отразили свои представления о мире.
Большое значение язычники придавали одежде. Она несла не только функциональную нагрузку, но и некоторую обрядность. Одежда украшалась изображениями берегинь, рожаницами, символами солнца, земли и отражала многоярустность мира. Верхний ярус, небо сопоставлялось с головным убором, земле соответствовала обувь и т. д.
Большим разнообразием отличались языческие обряды и празднества. В результате многовековых наблюдений славянами был создан свой календарь, в котором особенно ярко выделялись следующие праздники, связанные с земледельным циклом:
Годичный цикл древнерусских празднеств складывался из разных элементов, восходящих к индоевропейскому единству первых земледельцев. Одним из элементов были солнечные фазы, вторым был цикл молний и дождей, третьим был цикл празднеств урожая, четвёртым элементом были дни поминовения предков, пятым могли быть коляды, праздники в первых числах каждого месяца.
Многочисленные праздники, коляды, игрища, святки скрашивали быт древнего славянина. Многие их этих обрядов живы в народе и по сей день, особенно в северных областях России, именно там христианство приживалось дольше и труднее, на севере особенно сильны языческие традиции.
Своя жизнь, полная трудов, тревог, текла в скромных русских селах и деревнях, в рубленых избах, в полуземлянках с печками-каменками в углу. Там люди упорно боролись за существование, распахивали новые земли, разводили скот, бортничали, охотились, оборонялись от «лихих» людей, а на юге – от кочевников, вновь и вновь отстраивали сожженные врагами жилища. Причем, нередко пахари выходили в поле вооруженные рогатинами, дубинами, луком и стрелами, чтобы отбиться от половецкого дозора. Долгими зимними вечерами при свете лучин женщины пряли, мужчины пили хмельные напитки, мед, вспоминали минувшие дни, слагали и пели песни, слушали сказителей и сказительниц былин.
Во дворцах, богатых боярских хоромах шла своя жизнь – здесь располагались дружинники, слуги, толпилась бесчисленная челядь. Отсюда шло управление княжествами, родами, селами, здесь судили и рядили, сюда свозились дани и подати. На сенях, в просторных гридницах нередко проходили пиры, где рекой текло заморское вино и свой родной мед, слуги разносили огромные блюда с мясом и дичью. Женщины сидели за столом на равных с мужчинами. Женщины вообще принимали активное участие в управлении, хозяйстве, других делах.
Гусляры услаждали слух именитых гостей, пели им «славу», большие чаши, рога с вином ходили по кругу. Одновременно происходила раздача пищи, мелких денег от имени хозяина неимущим. На всю Русь славились такие пиры и такие раздачи во времена Владимира I.
Любимыми забавами богатых людей были соколиная, ястребиная, псовая охота. Для простого люда устраивались скачки, турниры, различные игрища. Неотъемлемой частью древнерусского быта, особенно на Севере, впрочем, как и в поздние времена, являлась баня.
В княжеско-боярской среде в три года мальчика сажали на коня, затем отдавали его на попечение и выучку пестуну. В 12 лет молодых князей вместе с видными боярами-советниками отправляли на управление волостями и городами.
Основным занятием восточных славян было земледелие. Это подтверждается археологическими раскопками, при которых были обнаружены семена злаков (рожь, ячмень, просо) и огородных культур (репа, капуста, морковь, свекла, редька). Выращивались также и технические культуры (лен, конопля). Южные земли славян обгоняли в своем развитии северные, что объяснялось различиями в природно-климатических условиях, плодородии почвы. Южные славянские племена имели более древние земледельческие традиции, а также имели давние связи с рабовладельческими государствами Северного Причерноморья.
У славянских племен существовали две основные системы земледелия. На севере, в районе густых таежных лесов, господствующей системой земледелия была подсечно-огневая.
Следует сказать, что граница тайги в начале 1 тыс. н.э. была гораздо южнее современной. Остатком древней тайги является знаменитая Беловежская Пуща. В первый год при подсечно-огневой системе на освояемом участке деревья подрубали, и они высыхали. На следующий год срубленные деревья и пни сжигали, и в золу сеяли зерно. Удобренный золой участок два-три года давал довольно высокий урожай, потом земля истощалась, и приходилось осваивать новый участок. Основными орудиями труда в лесной полосе были топор, мотыга, заступ и борона-суковатка. Убирали урожай при помощи серпов и размалывали зерно каменными зернотерками и жерновами.
В южных районах ведущей системой земледелия был перелог. При наличии большого количества плодородных земель участки засевали в течение нескольких лет, а после истощения почвы переходили («перекладывались») на новые участки. В качестве основных орудий использовали рало, а впоследствии деревянный плуг с железным лемехом. Плужное земледелие было более эффективным и давало более высокие и стабильные урожаи.
С земледелием тесно было связано скотоводство. Славяне разводили свиней, коров, овец, коз. В качестве рабочего скота в южных районах использовали волов, в лесной полосе – лошадей. Важное место в хозяйстве восточных славян играли охота, рыболовство и бортничество (сбор меда диких пчел). Мед, воск, меха были основными предметами внешней торговли.
Набор сельскохозяйственных культур отличался от более позднего: рожь занимала в нем еще небольшое место, преобладала пшеница. Совсем не было овса, но были просо, гречиха, ячмень.
Разводили славяне крупный рогатый скот и свиней, а также лошадей. Важная роль скотоводства видна из того, что в древнерусском языке слово «скот» означало также деньги.
Лесные и речные промыслы также были распространены у славян. Охота давала в большей степени пушнину, чем продовольствие. Мед получали при помощи бортничества. Это был не простой сбор меда диких пчел, но и уход за дуплами («бортями») и даже их создание. Развитию рыболовства способствовало то обстоятельство, что славянские поселения обычно располагались по берегам рек.
Большую роль в экономике восточных славян, как во всех обществах, стоящих на стадии разложения родоплеменного строя, играла военная добыча: племенные вожди совершали набеги на Византию, добывая там рабов и предметы роскоши. Часть добычи князья распределяли между своими соплеменниками, что, естественно, повышало их престиж не только как предводителей походов, но и как щедрых благотворителей.
Одновременно вокруг князей складываются дружины – группы постоянных боевых соратников, друзей (слово «дружина» происходит от слова «друг») князя, своего рода профессиональных воинов и советников князя. Появление дружины не означало на первых порах ликвидации всеобщего вооружения народа, ополчения, но создавало предпосылки для этого процесса. Выделение дружины – существенный этап в создании классового общества и в превращении власти князя из родоплеменной в государственную.
Рост количества кладов римских монет и серебра, найденных на землях восточных славян, свидетельствует о развитии у них торговли. Предметом экспорта было зерно. О славянском экспорте хлеба во II-IV вв. говорит заимствование славянскими племенами римской хлебной меры – квадрантала, получившего название четверик (26, 26л) и существовавшем в русской системе мер и весов до 1924 г. О масштабах производства зерна у славян свидетельствуют найденные археологами следы ям-хранилищ, вмещавших до 5 т зерна.
Жилище.
Жилище с давних пор было не только областью удовлетворения потребности человека в жилье, но и частью его экономической, хозяйственной жизни. Разумеется, что в особенностях жилища, его размерах, благоустроенности отражалась и социальная дифференциация общества. Для каждой эпохи характерны свои особенные черты в жилых и хозяйственных постройках, в их комплексах. Изучение этих особенностей даёт нам дополнительные знания о прошлой эпохе, сообщает подробности не только о бытовой жизни ушедших поколений, но и о социальных, хозяйственных сторонах их бытия.
Конец XV и XVI века - своеобразный рубеж в наших источниках по истории материальной культуры русского народа археологические данные, как правило, не поднимаются хронологически выше XV века. Отдельные наблюдения археологов по материальной культуре XVI - XVII вв. добываются попутно с изучением более ранних периодов и сравнительно фрагментарны. Специальные работы по позднему русскому средневековью редки, хотя их данные по жилищу весьма ценны для нас. Но с уменьшением археологических данных нарастает и количество сведений документального характера. Отрывочные и случайные упоминания о жилище в летописях, которыми мы вынуждены довольствоваться по периодам до XVI в., теперь существенно дополняются всё нарастающим количеством актовых записей и других официальных документов. Сухие, краткие, но очень ценные своей массовостью данные писцовых книг позволяют делать уже первые обобщения, подсчёты, сравнения различных видов построек. Кое-где в этих источниках проскальзывают и описание любопытных деталей в характеристике жилых и хозяйственных построек. К этим данным письменных русских источников нужно прибавить и записки иностранцев, посещавших Россию в это время. Далеко не всё в их наблюдениях и описаниях достоверно и ясно для нас, но многие детали русского быта XVI в. ими подмечены и переданы точно, а многое понимается с учётом сравнительного изучения других источников. Зарисовки русского быта, сделанные со стороны, донесли до нас и то, что совсем не нашло отражения в русских документах, так как для русских авторов многое было настолько привычным, что, по их мнению, на это не стоило обращать особого внимания.
Пожалуй, только с XVI века мы имеем право говорить о появлении ещё одного вида источников по материальной культуре, значение которого трудно переоценить, различных материалов графического характера. Как бы ни были точны письменные сведения, они дают нам в лучшем случае перечень названий построек или их частей, но по ним почти невозможно представить себе, как же они выглядели. Только с XVI века в наше распоряжение попадают рисунки, где достаточно полно отражена жизнь тогдашней Руси. Манера этих рисунков подчас непривычно условна для нас, подчинена определённым канонам иконописи или книжной миниатюры, но, внимательно приглядевшись к ним, усвоив в какой-то степени язык условностей, можно достаточно точно представить себе реальные черты тогдашнего быта. Среди памятников этого рода выдающееся место занимает колоссальный иллюстрированный Летописный свод, созданный по замыслу и при участии Ивана IV в 1553-1570 гг. Тысячи миниатюр этого свода дают в руки исследователя прекрасный изобразительный материал по многим сторонам русского быта, в том числе и по жилищу. Их удачно дополняют некоторые иконописные сюжеты и миниатюры других книг этой эпохи.
Социальная структура русского общества отражалась и в системе подразделения поселений на определённые единицы, которые для крестьянства были одно временно и единицами обложения, податными единицами и реально существовавшими ячейками поселения крестьянской семьи. Такими единицами были дворы. Документы и летописи знают двор, дворовое место, дворище в этих двух, на первый взгляд не равнозначных, смыслах. Конечно, там, где речь идёт о монастырских дворах, боярских, дворов дьяков, подьячих, дворах ремесленников или ещё более специфических названиях коровий двор, конюший двор, валовой двор, мы имеем дело только с обозначением определённого пространства, занятого комплексом жилых и хозяйственных построек. Но для основного тяглого населения, для крестьянства, понятия двор как усадьба, комплекс построек и двор как податная единица в известной мере совпадали, так как исправно нести тягло, платить подати и исполнять повинности мог только полноценный крестьянский двор, имевший полный набор построек, необходимых для ведения хозяйства и жительства крестьянской семьи.
Состав типичных для средневекового русского крестьянского двора построек в последнее время вызывают оживлённые споры. Считается, что тот состав построек и даже те типы построек, которые знает этнография из быта русской деревни XIX в., являются исконными и почти неизменными на Руси с глубокой древности, ещё с периода до монгольской Руси. Однако накопление археологических данных о древнерусском жилище, более внимательный анализ письменных источников и средневековой графики заставляют усомниться в этом выводе.
Археологические данные достаточно чётко говорят о более сложной истории развития русского комплекса жилых и хозяйственных построек, это рисовалось ранее. Наиболее поразительным казалось минимальное количество построек для скота, хотя в том, что скота у населения было много, не приходится сомневаться. На сотни открытых жилых построек приходятся буквально единицы фундаментальных построек для скота. Столь же необычным оказался и вывод о преобладании жилых однокамерных построек. Были известны и достаточно сложные типы много камерной и двухкамерной связи жилых и хозяйственных помещений, но они составляют меньшинство. Из этих фактов неизбежно приходится делать вывод о постепенном и достаточно сложном развитии жилых комплексах, при чём развитие это в разных географических зонах пошло своими путями, привело к формированию особых зональных типов. Насколько позволяют судить об этом наши источники, начало этого процесса приходится на рубеж с XV по XVII в., хотя сложение этнографических типов и в XIX в. вряд ли можно считать полностью законченным, так как по своему характеру жилые комплексы были тесно связаны с изменениями социально-экономической жизни населения и отражали эти изменения постоянно.
Наиболее ранние документальные записи о составе крестьянских дворов рисуют нам его весьма лаконично: изба да клеть. Приведённые выписки из документов конца XV века могли бы показаться случайными и нетипичными, если бы некоторые источники не позволили подкрепить их типичность массовым материалом. В одной из писцовых книг приводится более детальный, чем обычно, перечень построек на крестьянских дворах, покинутых во время трагических событий последнего десятилетия XVI века. Анализ этих описей дал весьма показа тельные результаты. Подавляющее большинство крестьянских дворов было очень бедно по составу построек: 49% состояло вообще только из двух построек ("изба да клеть", "изба да сенник"). Данные документов подтверждаются ещё одним, своеобразным источником - Лицевым летописным сводом XVI века. Трудно сказать почему, но как раз архитектурный фон миниатюр этого свода даже последними исследователями считается заимствованием из византийских источников. Исследования А.В. Арциховгов своё время убедительно показали русскую основу той натуры, с которой писались эти миниатюры, русский характер вещей, бытовых деталей, сцен. И только жилище ставится в зависимость от иностранных источников и условностей "фантастического палатного письма русской иконописи". На самом же деле и жилище, составляющее большей частью из миниатюрных сцен (хотя есть и весьма реалистичные изображения не только храмов, но и обычных изб, клетей), в основе своей имеет ту же русскую реальность, ту же русскую жизнь, прекрасно известную творцам миниатюр как по недошедшим до нас более древним лицевым рукописям, так и по собственным наблюдениям. И среди этих картинок есть немногие изображения деревень. Язык миниатюр Лицевого свода отличается известной условностью. Пиктограмма жилищ расшифровывается довольно просто. Изба всегда имеет на торцовой стене, три окошка и дверь, клеть два окошка и дверь. Стены не расчерчены на брёвна, не имеют столь типичных для срубного жилища остатков брёвен по углам, да и окна, двери ради красивости сглажены, закруглены, снабжены завитками, их трудно узнать, но они есть и обязательно на твёрдо установленном месте, в традиционном количестве для каждого вида зданий. Деревни, а тем более отдельные крестьянские дворы, изображены редко, так как основным содержанием летописи остаётся жизнь феодальных верхов, феодального города. Но там, где речь идёт о деревнях, они есть, и пиктографическая формула для них строится из двух построек, которые по признакам легко определяются как изба да клеть. Такова была, по всей вероятности, и реальная основа крестьянского двора, его типичный состав до XVI века.
Но для XVI века такие дворы уже становятся пережитком. Экономический подъём после окончательного освобождения от татарского ига, ликвидации феодальной раздробленности, общее упорядочение в жизни в централизованном и сильном государстве не могли не сказаться и на изменения в комплексе крестьянских дворов. Раньше этот процесс начинался в северных областях, где этому благоприятствовали и социальные отношения, где этого требовала и более суровая природа, позже мы замечаем это в центральных областях, но именно XVI век можно считать началом тех изменений и в составе, и в планировке крестьянского двора, которые к XIX веку дают нам этнографическую схему различных типов крестьянского двора русских. Все основные постройки крестьянского двора были срубные - избы, клети, сенники, мшаники, конюшни, хлева (хотя есть упоминания и о плетневых хлевах) Основным и обязательным элементом такого двора была изба, отапливаемая постройка, утеплённая в пазах мхом, где жила семья крестьянина, где в зимнее время занимались и работали (ткали, пряли, изготовляли различную утварь, инструменты), здесь же в морозы находил приют и скот. Как правило, на двор приходилось по одной избе, но бывали крестьянские дворы с двумя и даже с тремя избами, где размещались большие неразделенные семьи. По-видимому, уже в XVI веке происходит выделение двух основных вида крестьянского жилища в северных районах начинают господствовать избы на подклети, подъизбице, т.е. имеющие подполье. В таких подклетях могли держать скот, хранить запасы. В центральных и южных районах всё ещё продолжают бытовать наземные избы, пол которых настилался на уровне земли, а, возможно, был и земляным. Но традиция не была ещё устоявшейся. Наземные избы упоминаются документами вплоть до Архангельска, а избы на подклети у богатых крестьян ставились и в центральных районах. Нередко здесь их называли горницами.
По документальным записям о жилище XVI века мы знаем редкие случаи упоминания сеней в составе крестьянских дворов. Но как раз в XVI веке сени всё чаще начинают упоминаться как элемент вначале городского, а затем и крестьянского жилища, причём сени определённо служат соединительным звеном между двумя постройками - избой и клетью. Но изменение внутренней планировки нельзя рассматривать только формально. Появление сеней как защитного тамбура перед входом в избу, а также то, что теперь топка избы была обращена внутрь избы - всё это намного улучшило жильё, сделало его более теплым, удобным. Общий подъём культуры отразился и в этом усовершенствовании жилища, хотя XVI век был только началом дальнейших изменений, и появление сеней даже в конце XVI века стало типичным для крестьянских дворов далеко не всех областей России. Как и другие элементы жилища, раньше всего они появились в северных районах. Второй обязательной постройкой крестьянского двора была клеть, т.е. срубное помещение, служившее для хранения зерна, одежды, другого имущества крестьян. Но не все районы знали именно клеть как второе хозяйственное помещение.
Есть ещё одна постройка, которая, видимо, исполняла ту же функцию, что и клеть. Это сенник. Из других построек крестьянского двора нужно назвать, прежде всего, овины, так как зерновое хозяйство в относительно сыром климате Центральной России невозможно без подсушки снопов. Овины чаще упоминаются в документах, относящихся к северным областям. Очень часто упоминаются погреба, но они лучше известны нам по городским материалам. Столь же обязательным была и "байна", или "мылна", в северных и части центральных районов, но не везде. Вряд ли тогдашние бани сильно отличались от тех, что и сейчас ещё можно встретить в глубоких деревнях - маленький сруб, иногда без предбанника, в углу - печь - каменка, рядом с ней - полки или полати, на которых парятся, в углу - бочка для воды, которую нагревают, бросая туда раскалённые камни, и всё это освещается маленьким окошечком, свет из которого тонет в черноте закопчённых стен и потолков. Сверху такое сооружение часто имеет почти плоскую односкатную кровлю, крытую берестой и дерном. Традиция мыться в банях среди русских крестьян была не повсеместной. В иных местах мылись в печах.
XVI век - время распространения построек для скота. Они ставились отдельно, каждая под своей крышей. В северных районах уже в это время можно заметить тенденцию к двух этажности таких построек (хлев, мшаник, а на них сенник, то есть сенной сарай), которая позднее привела к образованию громадных хозяйственных двухэтажных дворов (внизу - хлева и загоны для скота, вверху - повить, сарай, где хранят сено, инвентарь, здесь же ставится клеть). Феодальная усадьба, по описям и археологическим известиям, значительно отличалась от крестьянской. Одним из главных признаков любого феодального двора, в городе или в деревне, были специальные сторожевые, оборонительные башни - повалуши. Такие оборонительные башни в XVI веке были не только выражением боярской спеси, но и необходимой постройкой на случай нападения соседей - помещиков, неспокойных вольных людей. Башни эти были срубные в подавляющем большинстве, в несколько этажей. Жилой постройкой феодального двора была горница. Не всегда эти горницы имели косящатые окна, да и не все они могли быть с белыми печами, но уже само название этой постройки говорит о том, что она была на подклети высокой.
Постройки были срубные, из отборного леса, имели хорошие двускатные крыши, а на повалушах они были нескольких видов двускатные, четырёхскатные и крытые фигурной кровлей - бочками и т.п. Близок по составу и названиям построек к боярским дворам и двор состоятельного горожанина, да и сами города русские в те времена, как это неоднократно отмечалось иностранцами, были ещё очень похожи скорее на сумму сельских усадеб, чем на город в современном смысле. Мы очень мало знаем о жилище рядовых ремесленников по документам не так часто приходилось им описывать своё небогатое наследство в юридических актах. Нет достаточных сведений о них и у археологов. Были целые слободы ремесленников. Но многие из жили по дворам монастырским, боярским, у богатых горожан на подворье. По материалам XVI века их трудно выделить в отдельную группу. Можно думать, что дворы ремесленников городских посадов по составу построек ближе стояли к крестьянским дворам, хором богатых у них не было. Каменные жилые постройки, известные на Руси ещё с XIV века, и в XVI веке продолжали оставаться редкостью. Дошедшие до нас немногие жилые каменные хоромы XVI века поражают массивностью стен, обязательными сводчатыми потолками и центральным столпом, поддерживающим свод. Исследователи старинной архитектуры и фольклора рисуют нам красочную картину старины как мир узорчатых, резных, изукрашенных изб, теремов, горниц с крылечками точёнными, с маковками золочёнными. Однако наши данные не позволяют судить о том, насколько богато и как украшались крестьянские избы и другие постройки. По-видимому, крестьянские избы украшались очень скромно, но некоторые части изб украшались обязательно; коньки крыш, двери, ворота, печь.
Сравнительные материалы этнографии XIX века показывают, что эти украшения играли кроме эстетической роли роль оберегов, защищавших "входы" от злых духов, корни семантики таких украшений восходят ещё к языческим представлениям. Но жилище богатых горожан и феодалов руками и талантом крестьян украшались пышно, затейливо, красочно. Мало мы знаем и о внутреннем убранстве жилищ, хотя вряд ли интерьер крестьянских изб и домов ремесленников сильно отличался от того, что было и в XIX веке типично для крестьянства. Но как ни фрагментарны наши сведения по некоторым элементам жилища XVI века, мы всё же можем констатировать значительный сдвиг и в этой области культуры русского народа в XVI веке, связанной с общими процессами исторического развития страны.
Одежда.
Подлинную картину того, как одевались наши предки в XVI веке, мы можем восстановить в общих чертах, лишь синтезируя сведения различных источников - письменных, графических, археологических, музейных, этнографических. Совсем невозможно проследить по этим источникам локальные различия в одежде, а они, несомненно, были.
Основной одеждой в XVI веке была рубаха. Рубахи шились из шерстяной ткани (власяницы) и льняного и конопляного полотна. В XVI веке рубахи носились обязательно с определенными украшениями, которые у богатых и знатных делались из жемчуга, драгоценных камней, золотых и серебряных нитей, а у простонародия, вероятно, красными нитками. Главнейший элемент такого набора украшений - ожерелье, закрывавшее разрез ворота. Ожерелье могло быть пришито к рубахе, могло быть и накладным, но ношение его нужно считать обязательным вне дома. Украшениями покрывали концы рукавов и низ подола рубах. Рубахи различались по длине. Следовательно, короткие рубахи, подол которых доходил примерно до колен, носили крестьяне и городская беднота. Богатые и знатные носили длинные рубахи, сорочки, доходившие до пят. Штаны были обязательным элементом мужской одежды. Но единого термина для обозначения этой одежды еще не было. Обувь XVI века была весьма разнообразной и по материалам, и по покрою.
Археологические раскопки дают явное преобладание кожаной обуви плетеной с лыка или бересты. Это значит, что лапти не были известны населению Руси с древности и были скорей дополни тельной, предназначенной для особых случаев обувью.
Для XVI века можно наметить определенную социальную градацию: сапоги - обувь знатных, богатых; калиги, поршни - обувь крестьян и массы горожан. Впрочем, эта градация могла быть и не четкой, так как мягкие сапоги носили и ремесленники, и крестьяне. Но феодалы всегда в сапогах.
Мужские головные уборы были достаточно разнообразны, особенно у знати. Наиболее распространенной среди населения, крестьян и горожан, была войлочная шляпа конусообразной формы с округленной вершиной. Господствующие феодальные слои населения, больше связанные с торговлей, стремившиеся подчеркнуть свою сословную обособленность, многое заимствовали из других культур. Широко распространился среди бояр и знати обычай ношения тафьи, маленькой шапочки. Такую шапочку не снимали и дома. А, выходя из дому, на нее надевали высокую "горлатную" меховую шапку - знак боярской спеси и достоинства.
Знать носила и другие шапки. Если отличие в основном мужском одеянии между сословными группами сводились главным образом к качеству материалов и украшений, то разница в верхней одежде была очень резкой, и, прежде всего по количеству одежд. Чем богаче и знатнее человек, тем больше на нем было платья. Сами названия этих одежд не всегда понятны нам, так как отражают часто такие их признаки, как материал, способ застегивания, что совпадает и с номенклатурой позднейшей крестьянской одежды, так же весьма неопределенной по функциональному признаку. С господствующими слоями одинаковы по названию были у простонародья только шубы, однорядки и кафтаны. Но по материалу и украшениям не могло быть никакого сравнения. Среди мужской одежды упомянуты и сарафаны, покрой которых точно трудно себе представить, но это было просторное длинное платье, так же украшенное вышивкой, обнизями. Конечно, так роскошно одевались лишь во время парадных выходов, приемов и в других торжественных случаях.
Как в мужском костюме, рубаха была основной, а часто единственной одеждой женщин в XVI веке. Но сами рубахи были длинные, до пят покрой женской рубахи нам не известен. Материал, из которого шились женские рубахи - полотно. Но могли быть и шерстяные рубахи. Женские рубахи обязательно украшались.
Конечно, у крестьянок дорогих ожерелий не было, но их могли заменять вышитые, украшенные простыми бусами, мелким жемчугом, латунными нашивками. Крестьянки и рядовые горожанки, наверное, носили поневы, плахты или подобную одежду под другими названиями. Но кроме поясной одежды, а так же рубахи, уже с XVI века выдавали какие-то горничные одежды.
Ничего мы не знаем об обуви простых женщин, но, вероятней всего, она была идентична мужской. Весьма общие у нас представления о женских головных уборах XVI века. На миниатюрах головы женщин покрыты платами (убрусами) - кусками белой ткани, закрывающими голову и спадающими на плечи поверх одежды. Одежда знатных женщин сильно отличалась от одежды простонародья, прежде всего обилием платья и его богатством. Что касается сарафанов, то они ещё в XVII веке оставались по преимуществу мужской одеждой, а не женской. Рассказывая об одежде, мы вынуждены отмечать и украшения. Часть украшений стала элементом тех или иных одежд. Одним из обязательных элементов одежды и одновременно украшением служили пояса. Выйти на улицу без пояса было нельзя. XV-XVI вв. и позднейшее время можно считать периодом, когда роль металлических наборов украшений постепенно сходит на нет, хотя и не во всех видах. Если археологические данные дают нам десятки разных типов шейных, височных, налобных, ручных украшений, то к XVI веку их остается сравнительно немного: перстни, браслеты (запястье), серьги, бусы. Но это не значит, что прежние украшения исчезли бесследно. Они продолжали бытовать в сильно измененной форме. Эти украшения становятся частью одежды.
Пища.
Основной пищей в XVI веке оставался хлеб. Хлебопечение и приготовление других изделий из зерна, и зерно продуктов в городах XVI века было занятием больших групп ремесленников, специализировавшихся на производстве этих продуктов питания для продажи. Хлеб пекли из мешанной ржаной и овсяной муки, а также, должно быть, и только из овсяной. Из пшеничной муки выпекали хлеба, калачи, просвиры. Из муки изготовляли лапшу, пекли оладьи и "перепечь" - ржаные жареные лепёшки из кислого теста. Из ржаной муки пекли блины, приготовляли сухари. Очень разнообразен ассортимент из сдобного теста-пироги с маком, мёдом, кашей, репой, капустой, грибами, мясом и т.п. Перечисленные изделия далеко не исчерпывают разнообразия хлебных продуктов, употреблявшихся на Руси в XVI веке.
Очень распространенным видом хлебной пищи были каши (овсяные, гречневые, ячменные, пшенные), и кисели - гороховый и овсяный. Зерно служило и сырьём для приготовления напитков: кваса, пива, водки. Разнообразие огородных и садовых культур, возделываемых в XVI веке, обусловливало разнообразие овощей и фруктов, употреблявшихся в пищу: капуста, огурцы, лук, чеснок, свекла, морковь, репа, редька, хрен, мак, стручковый зелёный горох, дыни, различные травы для солений (чеьра, мята, тмин), яблоки, вишни, сливы.
Значительную роль в питании играли грибы - вареные, сушеные, печеные. Одним из основных видов питания, следующим по значению, за хлебной и растительной пищей и продуктами животноводства в XVI веке рыбная пища. Для XVI века известны разные способы обработки рыбы: соление, сушение, вяление. Очень выразительными источниками, рисующими разнообразие пищи на Руси в XVI веке являются столовые обиходники монастырей. Ещё большее разнообразие блюд представлено в Домострое, где имеется специальный раздел "Книги во весь год, что в столы еству подают..."
Таким образом, в XVI веке ассортимент хлебных изделий отличался уже очень большим разнообразием. Успехи в развитии земледелия, в частности огородничества и садоводства, привели к значительному обогащению и расширению ассортимента растительной пищи вообще. Наряду с мясной и молочной пищей очень важную роль продолжала играть пища рыбная.
Обряды.
Фольклор XVI в., как и все искусство этого времени, жил традиционными формами и использовал выработанные ранее художественные средства. Памятки письменности, дошедшие до нас от XVI в., свидетельствуют, что обряды, в которых сохранилось немало следов язычества, повсеместно бытовали на Руси, что былины, сказки, пословицы, песни были основными формами словесного искусства.
Памятники письменности XVI в. упоминают скоморохов как людей, забавляющих народ, потешников. Они принимали участие в свадьбах, выполняли роль дружек, участвовали в похоронах, особенно в заключительных веселья, рассказывали сказки и пели песни, давали шуточные представления.
Сказки.
В XVI в. были популярны сказки. От XVI в. сохранилось мало материалов, которые бы позволяли узнать сказочный репертуар того времени. Можно лишь сказать, что он включал в себя волшебные сказки. Немец Эрих Ляссота, будучи в Киеве в 1594г., записал сказку о чудесном зеркале. В ней рассказывается о том, что в одну из плит Софийского собора было вделано зеркало, в котором можно было видеть то, что происходит далеко от этого места. Существовали сказки о животных и бытовые.
Жанры традиционного фольклора в это время широко бытовали. XVI в. - время больших исторических событий, которое наложило свой от печаток на народное творчество. Стала обновляться тематика произведений фольклора, в качестве героев в них вошли в них вошли новые социальные типы и исторические лица. Вошел в сказки и образ Ивана Грозного. В одной сказке Грозный обрисован как проницательный правитель, близкий к народу, но суровый по от ношению к боярам. За подаренные ему репу и лапти царь хорошо заплатил крестьянину, но когда дворянин царю хорошего коня, царь разгадал злой умысел и отдарил его не большим поместьем, а репой, которую получил от крестьянина. Другим жанром, широко бытовавшем в устной и письменной речи в XVI в., была пословица. Она была жанром, наиболее живо откликавшимся на исторические события и социальные процессы. Время Ивана Грозного и его борьба с боярством получили в последствии часто сатирическое отражение, ирония
их была направлена против бояр: "Времена шатки - береги шапки", "Царские милости в боярское решето сеются", "Царь гладит, а бояре скребут".
Пословицы.
Дают пословицы оценку и бытовым явлениям, в частности положению женщины в семье, власти родителей над детьми. Многие из такого рода пословиц создавались в среде отсталых и темных людей и на них сказалось влияние морали церковников. "Баба да бес - один у них вес". Но создавались и пословицы, в которых воплощается жизненный народный опыт: "На жене дом держится".
Поверья.
В фольклоре XVI в. широко бытовали многие жанры, в том числе и такие, которые возникли в глубокой древности и содержат в себе следы древних представлений, как вера в силу слова и действия в заговорах, вера в существование в леших, водяных, домовых, колдунов, в поверьях, легендах, представляющих собой рассказы о чудесах, о встрече с нечистой силой, о найденных кладах, обманутых чертях. Для этих жанров в XVI в. свойственна уже значительная христианизация. Вера в силу слова и действия теперь подтверждается просьбой о помощи к богу, Иисусу Христу, богоматери и святым. Сила христианских, религиозных представлений была велика, они стали господствовать над языческими. Персонажами легенд кроме лешего, русалок и черта также святые (Никола, Илья).
Былины.
Важные изменения произошли и в былинах. Прошлое-предмет изображения былин - получает в них новое освещение. Так, в период борьбы с Казанским и Астраханским царствами былины о битвах с татарами получает новое звучание в связи с подъемом патриотических настроений. Иногда былины осовременивались. Калин-царь заменяется Мамаем, а вместо князя Владимира появляется Иван Грозный. Борьба с татарами живила былинный эпос. Он впитывает в себя новые исторические события, включает новых героев.
Кроме такого рода изменений исследователи эпоса к этому времени относят и возникновение новых былин. В этом столетии были сложены былины о Дюке и Сухмане, о наезде литовцев, о Вавиле и скоморохах. Отличие всех этих былин - широкое развитие социальной темы и антибоярской сатиры. Дюк представлен в былине трусливым "молодым боярином", который не решается сразиться со змеем, боится Ильи Муромца, но поражает всех своим богатством. Дюк - образ сатирический. Былина о нем - сатира на московское боярство.
Былина о Сухмане, старая по происхождению, характерна усилением в ней отрицательной трактовки образов бояр, князей и Владимира, который вступает в конфликт с богатырем, не примиряющимся с князем. Былина о наезде литовцев содержит в себе яркие следы времени. Двое братьев Ливиков из земли Литовской замышляют набег на Москву. В былине две сюжетные линии: похищения князя Романа и борьба его против литовцев. Былина о Вавиле и скоморохах и их борьбе с царем Собакой, царство которого они разоряют и сжигают, произведение особого рода. Оно иносказательно и утопично, так как выражает вековую мечту народных масс о "справедливом царстве". Былина отличается сатирой и веселой шуткой, которые вошли в нее вместе с образами скоморохов.
Предания.
Новые особенности приобретают в XVI в. и предания - устные прозаические рассказы о значительных событиях и исторических лицах прошлого. Из преданий XVI в. выделяются, прежде всего, 2 группы преданий об Иване Грозном и о Ермаке.
Они полны большого общественного звучания, включают в себя рассказы, связанные с походом на Казань, с подчинением Новгорода: они носят патриотический характер, восхваляют Грозного, но отличаются явно демократическим характером.
Сложена новгородцами и содержит в себе осуждение Грозного за жестокость. Приписывается ему и борьба с Марфой Посадницей, которую он якобы, сослал или убил. С именем Ивана Грозного связано не мало преданий о местностях, в которых он бывал, или о церквях, которые он строил, Новгородские предания изображают казни горожан, что, однако, осуждается не только народом, но и святыми. В одном из преданий святой, взяв в руки отрубленную голову казненного, преследует царя, и тот в страхе убегает. Предание о Ермаке носят местный характер: есть о нем предания донские, уральские, сибирские. Каждое из них дает его образу свою особую трактовку.
1) В донских преданиях Ермак изображается как основатель казацкого войска, защищающий казаков: он освободил Дон от иноземцев: сам он явился на Дон, бежав после убийства боярина. Так в донских преданиях Ермак, часто в расхождение с историей, представляется казацким вождем. Богата группа преданий, в которых Ермак выступает как покоритель Сибири. Его поход в Сибирь мотивируется различно: то он послан туда царем, то сам направился в Сибирь, чтобы заслужить прощение царя за совершенные им преступления. Гибель его тоже описывается по-разному: на его войско напали татары и погубили спящих; Ермак утонул в Иртыше в тяжелом панцире; его предал есаул Кольцо.
Песни.
Волнение посадских людей в Москве (1547), стремление казаков к самоуправлению, царские указа о временном запрете перехода крестьян от одного помещика к другому (1581г.), о кабальных холопах (1597г.)- все это способствовало росту недовольства народных масс, одной из форм протеста которых стало разбойничество. Оно нашло отражение в фольклоре в так называемых разбойничьих или удалых песнях. Крестьяне бежали не только из помещичьих усадьб, но и из царских войск. Жизнь на "воле" послужила условием, способствовавшим более яркому выражению вековых мечтаний народных масс о социальном освобождении. Художественной формой, в какой эти мечтания нашли поэтическое воплощение, и были разбойничьи песни. Они еще только возникали в конце XVI в. Герой этих песен смелый, удалой добрый молодец, поэтому и сами песни получили в народе название "удалых песен". Они отличаются острым драматизмом, воспеванием "воли" и образа разбойника, который вешает бояр и воевод. Классическим примером служит песня "Не шуми, ты мати, зеленая дубравушка". Ее герой отвергает требование царских слуг выдать товарищей.
В XVI в. формируется и жанр балладных песен - малая этическая сюжетная стихотворная форма. Этот тип произведений, к которому применяется западное - европейский термин "баллада", весьма своеобразен. Он отличается тонкой характеристикой личных, семейных отношений людей. Но в него нередко входят и исторические мотивы и герои, однако они не трактуются в историческом плане. Баллады имеют явно антифеодальную направленность (например, осуждение самоуправства князя, боярина в балладе "Дмитрий и Домна", где князь жестоко расправляется с девушкой, отвергнувшей его руку), в них нередко разрабатывается суровая родительская власть, семейный деспотизм. Хотя преступник в балладах обычно не
наказывается, но моральная победа всегда на стороне простых людей. Герои баллад нередко короли и королевы, князья и княгини, их судьба связана с судьбой простых людей-крестьян, слуг, образы которых трактуются как положительные. Характерная черта в балладах антиклерикальная направленность (например, "Чурилья - игуменья", "Князь и старицы", в которых представители духовенства играют отрицательную роль).
К числу баллад, возникших в XVI в., относят баллады "Дмитрий и Домна", "Князь Михайло", "Князь Роман жену терял". В первой девушка, протестуя против насильственного брака, лишает себя жизни. В других вариантах жених-князь Дмитрий забивает ее до смерти. В балладе "Князь Михайло" свекровь губит невестку. Глубоко драматична баллада о князе Романе и его жене. Погубив ее, он скрывает это от дочери. Произведения жанра баллады эмоционально напряжены, а сюжеты носят трагический характер: положительный герой гибнет, зло в отличие от былины и сказки обычно не наказывается. Идейно-моральное содержание в них раскрывается через положительного героя, который хотя и гибнет, но одерживает моральную победу. Несмотря на популярность в XVI в. былин, сказок, пословиц, баллад, наиболее характерным для фольклора этого времени были исторические песни. Зародившись ранее, они стали в это столетие важнейшим жанром, так как их сюжеты отражали события времени, привлекавшие общее внимание, да и расцвет этого жанра в XVI в. Был обусловлен рядом факторов: подъемом национального создания народных масс и углублением их исторического мышления; завершением объединения русских земель; обострением социальных конфликтов крестьянства с поместным дворянством в результате прикрепления первого к земле. Исторические песни делятся на 2 основных цикла, связанных с именами Ивана Грозного и Ермака.
Песни об Иване Грозном включают сюжеты о взятии Казани, борьбе с крымскими татарами, обороне Пскова, о личной жизни царя: гневе Грозного на сына, смерти самого царя. Песни о Ермаке - сюжеты о Ермаке и казаках, походе голытьбы под Казань, разбойном походе на Волгу и убийстве казаками царского посла, взятии Ермаком Казани, встречах с Грозным и пребывание в турецком плену. В песнях нашли также отклик и набеги крымского хана Давлет - Гирея на Москву в 1571-72гг. и оборона Пскова от войск Батория в 1581-82гг. песня "Набег татар" и песня "Осада Пскова".
Большие исторические события и важные социальные процессы XVI в. определяли глубокую связь песен с живой действительностью, уменьшили элементы условности в повествовании и способствовали широкому отражению характерных для времени явлений и бытовых деталей.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Древнерусская культура развивалась не обособленно, а в постоянном взаимодействии с культурами окружающих народов и подчинялась общим закономерностям развития средневековой культуры Евразийской цивилизации.
Существенное влияние на культурную жизнь всех народов оказывала религия, определявшая нравственность общества, всю картину мира той эпохи, в том числе представления людей о власти, времени т.д.
Данный период характеризовался процессом накопления знаний, при отсутствии их научного анализа.
Культура Киевской Руси опиралась на многовековую историю развития культуры восточных славян. Именно в эпоху славянской древности были заложены начала русской духовности, языка, культуры в целом.
Существенное влияние на развитие древнерусской культуры оказало иноземное воздействие (скандинавское, византийское, позже татаро-монгольское), что не умаляет ее самобытности и самостоятельности.
Культура Киевской Руси формировалась не в результате механического соединения элементов различных культур, а в результате их синтеза. Основу этого синтеза составила языческая культура восточнославянских племен.
Второй важнейшей составляющая явилась христианская культура Византии. Принятие православия в 988 г. из Византии, предопределило ее влияние на все направления русской культуры и в то же время открыло более широкие перспективы для развития контактов с Европой, дав, таким образом мощный импульс для развития культуры в целом.
Синтез языческой культуры восточных славян и христианской традиции Византии обусловил самобытность русской национальной культуры, способствовал ее развитию.
Несмотря на то, что Русь позже других европейских стран вступила на путь исторического развития, к XII веку она стала одним из наиболее развитых в культурном отношении государств того времени.
XII-XIII вв. характеризуются расцветом местных стилей летописания, зодчества, изобразительного и прикладного искусства, на базе которых начался процесс формирования единой национальной культуры.
Список используемой литературы
Фортунатов В.В., Отечественная история: Учебное пособие для гуманитарных вузов
Быт и нравы русских женщин в XVI- XVII веках
Реферат >> ИсторияБыт и нравы русских женщин в XVI- ... составить ясную картину жизни, быта и нравов женщины на Руси . Если обратиться к... ЛИТЕРАТУРЫ: Домашняя жизнь и нравы великорусского народа / Н. Костомаров. – М.: 1993. Женщины Древней Руси / Н.Л. Пушкарева. – ...
Язычества Древней Руси
Реферат >> ИсторияИ с коготками на мохнатых лапах. По нраву же Домовой – идеальный домохозяин, вечный... знатных вождей, осеняла милость Богов. В Древней Руси рабыня, родившая дитя от хозяина... и принесения им жертв ("треб") могло быть и отдельное жилище, и срединная площадь...
Древняя Русь (9)
Реферат >> ИсторияБыл сыном половецкой княжны, может быть поэтому был очень упрямым. Однажды... ХХ в. - М., 1994. - Гл.2. Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси . - М.,1990. Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. - С-Пб...
Алпатов М.В. Сокровища русского искусства. XI-XVI вв. Л.,1971
Зезина М.Р. и др. История русской культуры. М., 1990. .
Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах, - М.1987
Культура Древней Руси. М., 1966.
Литература Древней Руси: Хрестоматия / Под ред. Д.С. Лихачева. М., 1990.
Любимов Л. Искусство Древней Руси. М., 1974
Орлов С.А., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. – М.1999
Раппопорт П.А. Древнерусская архитектура. С-Пб., 1993
Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М., 1987.
Рыбаков Б.А. Из истории культуры Древней Руси. М., 1984
Скворцова Е.М. Теория и история культуры. М., 1999
«Слово о полку Игореве» и его время / Под ред. Б.А. Рыбакова. М., 1985
Русская культура: история и современность: Учеб. пособие. - М.: Юрайт-М, 2001
Древнейший сохранившийся памятник иконописи – ... Заметно возрождение интереса живописцев к культуре Древней Руси (В.М. Васнецов, Н.К. Рерих). ...
Культура - это совокупность созданных обществом материальных и духовных ценностей. Принято в связи с этим говорить о материальной и духовной культуре. Однако это деление носит условный характер, поскольку каждое произведение материальной культуры является результатом осознанной человеческой деятельности, и, в то же время, практически любое произведение духовной культуры (литературное произведение, икона, картина, архитектурное сооружение) выражается в конкретной материально-вещественной форме.
Культура - это процесс раскрытия и развития способностей личности в ее сознательной деятельности в определенном историческом контексте. Развитие древнерусской культуры происходило в непосредственной связи с эволюцией общества и человека, становлением государства, укреплением связей с другими странами. В этот период культура Древней Руси достигла высокого уровня, создав основы для культурного развития последующих эпох.
Древнерусская культура складывалась на основе древнеславянской культуры, сохраняя многие ее черты. Вследствие того, что
Русь испытывала сильное влияние Византии, ее культура формировалась как синтез культур и традиций двух государств. Сказывалось также влияние культуры степняков. Первоначально культура развивалась под влиянием язычества. С принятием христианства положение изменилось - новая религия стремилась изменить представления людей о морали, долге, красоте. Начинает формироваться православное самосознание. Однако продолжительное время на Руси сохранялось двоеверие, т.е. христианство сосуществовало с язычеством, что сыграло заметную роль в складывании культурного потенциала, отражавшего в себе подобную двойственность.
Появление письменности - качественный скачок в развитии культуры. Уже договоры Руси с Византией (первая пол. X в.) имели копии на славянском (древнеболгарском) языке. Христианизация дала новый толчок развитию письменности. Появились переводы греческих богослужебных книг, исторических сочинений, жизнеописаний святых. На Русь стали приезжать церковные грамотеи, переводчики из Византии и Болгарии. Появились переводы греческих и болгарских книг церковного и светского содержания. При церквах открывались школы, начинает развиваться грамотность. Вскоре после принятия христианства появляется летописание.
Создание центров письменности и грамотности, появление образованных людей в княжеско-боярской и церковно-монастырской среде определили развитие древнерусской литературы, которая складывалась вместе с развитием летописания, ростом образованности общества, становлением общественной мысли. Первым известным автором литературного произведения на Руси стал митрополит Иларион. В 40-х гг. XI в. он создал «Слово о законе и благодати», в котором в публицистической форме изложил свое понимание места Руси в мировой истории. В письменной культуре доминировало летописание. Русские летописи были оригинальной формой литературно-исторического произведения.
Русь Изначальная была деревянной. Деревянную архитектуру отличала многоярусность строений, увенчивание их башенками и теремами, наличие пристроек. С приходом христианства Русь восприняла из Византии сооружение церквей по образцу крестовокупольного храма. Первым каменным храмом стала церковь Успения Богородицы (989-996 гг., разрушена в 1240 г.) В 1037 г.
Ярославом Мудрым был заложен каменный Софийский собор в Киеве, который отразил сочетание славянских и византийских традиций. В XI в. выросли Софийские соборы в других крупных центрах Руси - Новгороде, Полоцке, Чернигове.
Большого расцвета архитектура достигла в годы правления Андрея Боголюбского во Владимире. С его именем связаны постройка Успенского собора во Владимире, расположенного на крутом берегу Клязьмы, белокаменного дворца в селе Боголюбове, Золотых ворот во Владимире. При нем же был создан храм Покрова на Нерли. Одновременно строились храмы в Новгороде, Смоленске, Чернигове, закладывались новые крепости, сооружались каменные дворцы.
Древнерусское искусство - живопись, скульптура, музыка - с принятием христианства начинает переживать перемены. Церковное искусство было подчинено одной цели - воспеть Бога, подвиги апостолов, святых, деятелей церкви. Если в языческом искусстве утверждалось все земное, олицетворяющее природу, то церковное искусство воспевало победу духа над плотью, утверждало высокие подвиги человеческой души ради нравственных принципов христианства. Необходимым атрибутом храмов были иконы, которые появляются в X в. Они были привезены на Русь из Византии, и русская иконопись находилась под влиянием византийской школы.
Самой почитаемой на Руси иконой было изображение Богоматери с младенцем на руках (Владимирская Богоматерь), выполненное неизвестным греческим живописцем на рубеже XI-XII вв. В XII в. складываются местные иконописные школы, отличающиеся друг от друга манерой исполнения. Наиболее известными были новгородская, псковская, ярославская и киевская школы. Характерными особенностями иконописи, независимо от местных традиций, было плоскостное изображение, обратная перспектива, символика жестов и цвета. Главное внимание уделялось изображению лица и рук. Все это должно было способствовать восприятию иконы как божественного изображения.
Развивались фреска (живопись красками по сырой штукатурке) и мозаика (изображения, выполненные из цветных камней). Появление письменных памятников привело к возникновению книжной миниатюры. Совершенствовалось искусство резьбы по дереву, позднее - по камню. Деревянные резные украшения стали харак-тернои чертой жилищ горожан и крестьян, деревянных храмов. Резьбой славились утварь и посуда. Изящные украшения создавали золотых и серебряных дел мастера.
На Руси получили развитие три музыкальных направления: народная музыка, богослужебное пение и светское пение. Пиршества князей, как правило, сопровождались плясками, песнями, игрой на музыкальных инструментах. При многих княжеских дворах появились скоморохи - первые профессиональные актеры, соединявшие в себе певца, музыканта, плясуна, сказителя, акробата. Скоморохи играли на гуслях, рожках, свирелях, волынках, бубнах. Они участвовали в поминках, свадьбах, в сезонных празднествах крестьянского календаря. Богослужебное пение распространилось после принятия христианства и сразу стало профессиональным занятием. Православная религия не знает игры на музыкальных инструментах. В первое время в церковных службах участвовали греческие и южнославянские певцы. Постепенно в пении все ярче проявлялись отличительные свойства, присущие древнерусским народам.
Важным элементом культуры был фольклор - песни, сказания, былины, пословицы, поговорки, сказки. В свадебных, застольных, похоронных песнях отражались черты жизни людей того времени. Особое место в устном народном творчестве занимал былинный эпос, в котором выразилось общественное сознание, отразились нравственные идеалы народа.
Таким образом, впитав в себя и творчески переработав разнообразные художественные влияния, древнерусская культура на основе формирующегося православного самосознания выдвинула систему ценностей и духовных установок, которая во многом предопределила развитие культуры отдельных земель Руси в период политической раздробленности и оказала влияние на последующее культурное развитие.
Характерной чертой русского быта средневековой Руси был консерватизм, присущий всем аграрно-патриархальным обществам, поэтому изменения в быту происходили очень медленно, а многие традиции семейного уклада и образа жизни сохранялись веками, передаваясь из поколения в поколение.
а) Жилище. Основная масса населения страны по-прежнему проживала в сельской местности - деревнях, селах или погостах, и лишь очень незначительная ее часть в различных по размерам городах. Городской посад того времени представлял собой комплекс деревянных дворовых усадеб, которые были различны по своим удобствам и размерам. В таких дворовых усадьбах, помимо самой курной избы или «хоромины», находились различные хозяйственные постройки - амбары, клети, ледники, скотные дворы и погреба.
Основная масса городских и сельских зданий, за очень редким исключением, была срубной, а в качестве самого ходового строительного материала использовали сосну и лишь изредка дуб. Светских каменных зданий практически не было, за исключением великокняжеских, а позднее царских дворцов, да палат самых знатных и богатых князей, бояр и купцов.
Практически все дома, независимо от социального положения их владельцев, топились по-черному, а каменные печи с дымоходом встречались только в «хоромах» очень богатых и знатных представителей бояро-княжеской аристократии. Такие «белые» хоромы или горницы обычно состояли из нескольких деревянных срубов, стоявших на высоких подклетях, соединенных между собой переходами на уровне второго этажа. Помимо самой горницы и традиционных хозяйственных построек, на территории боярской усадьбы располагались избы для дворовой челяди и так называемая «повалуша», или терем. Все постройки украшались затейливой липовой резьбой, а окна в таких хоромах закрывались не традиционным бычьим пузырем, а дорогой слюдой, которую в Европе даже называли мусковитом, и изящными резными ставнями. Такие горницы, окна которых пропускали много естественного света, по давней традиции называли «красными», или «светлицами».
В темное время суток или ненастную погоду для освещения избы, как правило, использовали либо лучину, которая вставлялась в печную расщелину или металлический ставец, либо сальные свечи, которые размещались на деревянных или металлических подсвечниках. В домах боярской знати изредка встречались серебряные «шандалы» или светильники с растительным маслом.
б) Одежда. Основная масса посадского и сельского населения страны по-прежнему носила домотканые или «власяные» длинные туникообразные рубахи, сарафаны и сорочки, порты или штаны и юбки, которые шились из сермяжного или льняного сукна. Что крайне интересно, долгое время сарафан был чисто мужской одеждой и стал исключительной принадлежностью женского гардероба только в середине XVII в.
Весной и осенью поверх рубах и сарафанов и мужчины, и женщины носили сначала плащи (XIV―XV вв.), а затем (XVI―XVII вв.) суконные однорядки - широкие распашные бесподкладочные платья с длинными откидными рукавами и разрезами для рук на уровне пройм. У женщин в моде были короткие безрукавные кофты - душегреи, а у мужчин - охабни, которые отличались от однорядки широким откидным воротником.
Самыми популярными образцами верхней уличной одежды были зипуны, которые надевались поверх рубахи, под кафтан. Сами же кафтаны, которые стали носить только в XV в., значительно различались и своей формой, и длиной, и покроем, а потому имели разные названия: русский, польский, турский, венгерский и т.д. Не меняя самого покроя домашней и уличной одежды, представители бояро-княжеской аристократии предпочитали шить свои наряды из дорогих заморских тканей: венецианского и «рытного» персидского бархата, фландрского сукна, восточной парчи, атласа или тафты.
Такая же разница наблюдалась и в верхней зимней одежде: простолюдины и основная масса «служилых людей» носили шубы, кожухи или опашни, пошитые из овечьего, медвежьего, заячьего или беличьего меха, а феодальная знать шила свои зимние наряды из соболя, куницы или горностая. Кроме того, боярские и княжеские шубы часто украшались «вошвами», т.е. золотым шитьем и драгоценными камнями.
Головные уборы (колпаки, мурмонки, наурузы, треухи, или малахаи) простолюдинов, как правило, шились из войлока, мухояра и недорогих заячьих и беличьих мехов, а головные уборы знати делались из изящного тонкого фетра, отороченного соболем или куницей, которые нередко украшались изумрудами, сапфирами, яхонтом и речным жемчугом. В среде боярской знати была устойчивая мода на восточные головные уборы - тюбетейки и тафьи.
Летняя и зимняя обувь, напротив, не отличалась большим разнообразием: бахилы, лапти, или лычаницы носили только в сельской местности, а посадский люд предпочитал щеголять в разноцветных кожаных сапогах, которые шились из сыромятной грубой кожи, причем одним фасоном и для левой, и для правой ноги. У представителей боярской знати сапоги шились из сафьяна и украшались золотым шитьем, жемчугом и драгоценными камнями.
Парадной верхней одеждой русской знати были ферязь и горлатные шапки. Ферязь, которая шилась из заморской парчи или тафты и подбивалась собольим мехом, представляла собой длиннополое платье с откидными рукавами, которая украшалась затейливой вышивкой и драгоценными камнями. А горлатная шапка по старым обычаям шилась из меха бобра и была отличительной чертой членов Боярской думы или дьяков центральных государевых приказов.
Военное снаряжение, которое было только достоянием «служилого» поместного дворянства, тоже отличалось своим разнообразием. У рядового «служилого люда» это были стеганные тегиляи или куяки, с нашитыми на них кольчужными кольцами и стальными пластинами, а у феодальной знати в ряду военных доспехов были распространены кольчуги, байданы, панцири, бахтерцы, юшманы и зерцала. Головным убором основной массы ратных людей были стеганные паклей или ватой куячные матерчатые «шлемаки», а головы ратных воевод украшали изящные стальные шлемы-шишаки, к которым крепилась кольчужная сетка - бармица.
Боевое оружие тоже отличалось большим разнообразием. Делилось оно на холодное (боевые топоры, булавы, кистени, бердыши, «татарские» сабли, чеканы или клевцы, шестоперы или перначи), метательное (джириды и саадаки) и огнестрельное (пищали, фузеи и тюфяки).
в) Домашняя утварь и кухня. В традиционном обиходе у подавляющей части населения страны была глиняная или деревянная посуда (кадки, чумы, коши, ложки, черпаки, корчаги и т.д.), а в качестве парадной посуды выступали оловянные блюда, чарки и ставцы. В домах богатых бояр и князей оловянные блюда выполняли роль повседневной посуды, а парадная посуда была серебряной или золотой, которая нередко украшалась драгоценными камнями. Перечень столовой посуды различался большим разнообразием: это были всевозможные тарели, чаши, братины, ковши, ковчеги, потиры, ставцы и т.д.
Русская национальная кухня на протяжении многих веков практически оставалась традиционной и очень обильной. Из мясных блюд в основном ели баранину и значительно реже говядину и свинину. При этом у знати в особой чести было «верченое мясо», приготовленное на вертеле, а также жареные куропатки, лебеди, цесарки, гуси и тетерева. Особой любовью наших предков пользовалась различная рыбная снедь, приготовленная из сельди, белорыбицы, осетра, лосося, стерляди, судака, сига, окуня, леща и многих других рыб. Рыбу, как и мясо, солили, коптили, сушили и вялили впрок. Зернистую и паюсную икру красной и белой рыбы, а также ее ксеню, т.е. печень, которые считались деликатесом, готовили в специальном рассоле, хотя соль была сама дорогим продуктом.
Среди хлебных злаков в повседневном рационе преобладали ржаные оладьи, лепешки и блины, а из пшеницы пекли праздничные караваи, калачи, кулебяки, расстегаи и подовые пироги. Из зерна же делали и различные напитки, в том числе ржаной хлебный квас и ячменное пиво. В чести у наших предков были всевозможные морсы, медовухи и наливки, которые делались из клюквы, смородины, вишни, яблок, сливы, груш и меда.
Очень почитали наши предки различные овсяные, перловые, просяные и гречневые каши и кисели. Среди огородных культур в рационе преобладали репа, редька, огурцы, морковь, капуста, чеснок, лук и свекла. Выращивали также арбузы и дыни, которые на зиму солили или консервировали в патоке. С XVII в. на трапезных столах столичной знати стали появляться дорогущие восточные пряности (корица, перец, гвоздика), а также изюм, миндаль, лимон и даже кровяная колбаса, которую стали готовить с гречневой кашей.
Все это изобилие подавалось на стол только в скоромные и праздничные дни, а в период великих и малых постов, которые насчитывали 200 дней в году, из рациона исключались все мясные продукты, коровье масло и молоко и даже рыба.
г) Брачный обряд и семейный быт. В средневековой Руси все брачные узы, как и раньше, заключались по воле родителей жениха и невесты, которые перед свадьбой заключали меж собой «говорной договор» о времени и месте смотрин невесты и жениха. Смысл этой процедуры состоял в том, что перед смотринами родители невесты собирали сведенья о репутации будущего зятя, а родители жениха усердно изучали перечень того, что будущая невестка получит в приданое. Если результат этой кропотливой работы устраивал обе стороны, то наступал обряд смотрин невесты, в котором, опять-таки, вместо жениха по его поручению смотрельщиками выступали его мать и сестры, а также «закадычные дружки». Цель смотрин состояла в том, чтобы установить отсутствие умственных, физических и иных недостатков у будущей невесты. А положительный итог смотрин давал основание для заключения «рядной записи» или «свадебного договора», в котором оговаривались различные условия свадебных торжеств, в том числе и сумма неустойки, которую должна была заплатить виновная сторона за несостоявшийся по той или иной причине ранее «сговорный брак».
В день венчания невеста шествовала в церковь в плотной закрывающей ее лицо фате, и только во время свадебного пиршества молодой супруг мог хорошенько рассмотреть свою новоиспеченную супругу. Случались и забавные казусы, когда за свадебным столом обнаруживалось, что невеста слепа, глуха или слабоумна. Обманутый муж уже дела исправить не мог, поскольку митрополит, а затем и патриарх челобитные о разводе оставляли без внимания, руководствуясь традиционным неписаным правилом: «не проведав подлинно, не женися».
В таком случае муж мог добиться развода только путем ежедневных истязаний супруги, требуя от нее пострижения в монастырь. Если молодка упорно не желала надевать монашескую схиму и уходить на постоянное жительство в монастырскую келью, то ее родители «печаловались» патриарху на жестокость ее супруга. Если жалоба родителей доходила до ума и сердца патриарха, то женоненавистника и изверга посылали послушником в монастырь на год и полтора. А развод давали только в том случае, если возвратясь с монастырского покаяния, благоверный продолжал от души колошматить и дубасить свою суженую. За убийство собственной жены мужу тоже полагалось покаяние, а вот за убийство мужа жену ждала мучительная смерть: ее закапывали по горло в землю, оставляя до самой смерти без питья и еды.
Женились и выходили замуж довольно рано: обычным возрастом замужества было 12-14, а женитьбы 14-16 лет. Свадьба всегда сопровождалась брачным пиром, который назывался «кашей». Гуляли «свадебную кашу», как правило, в доме отца невесты в течение трех дней, а затем молодая супруга навсегда покидала родительский кров и перебиралась к мужу. Отсюда и проистекала знаменитая до сих пор поговорка «с тобой кашу не сваришь», т.е. не сыграешь свадьбу.
Семейный быт строился на основе безоговорочного подчинения главе семейства всех его домочадцев, включая жену и детей. За ослушание отцовской воли незамедлительно следовало тяжкое телесное наказание - битие кнутом или чем попало. Традиционная домостроевская обязанность беспрекословного подчинения воле родителей приобрела силу закона после принятия знаменитого Соборного уложения 1649 г., по которому все челобитчики на родителей подлежали наказанию кнутом.
В семье продолжало существовать издавна сложившееся разделение труда. На долю мужчин выпадали самые тяжелые сельскохозяйственные работы (пахота, боронование, посев и сенокос), а также заготовка дров, охота и рыболовство. В обязанности женщин входило участие в жатве, а также уходе за скотом, огородом и домом. На их же попечении находились и малолетние дети. Особенно тяжелым был труд невесток или снох, которые находились под присмотром и мужа, и свекра, и свекрови.
В обязанности супруга и отца входило поучение домашних, состоявшее в систематических побоях, которыми подвергались и благоверная супруга, и неразумные чада. Считалось, что человек, не бьющий жену, «дом свой не строит и о своей душе не радеет», за что «будет погублен и в сем веке, и в будущем». Лишь в середине XVI в. само общество как-то попыталось защитить слабую половину человечества и ограничить произвол супруга. Знаменитый «Домострой» советовал ревнивцам и особо ретивым мужьям «бить жену не перед людьми, а наедине поучить», и при этом «ни по виденью не бити, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотити, никаким железным или деревянным не бить». А кто «с сердца или кручины так бьет, много притчи от того бывает: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен и детем повреждение бывает в утробе». Поэтому «Домострой» и давал очень ценный совет не бить жену «по всяку вину и токмо соймя рубашку плеткою вежливенько побить, за руки держа, поелику се разумно, и больно, и страшно, и здорово».
В средневековой домостроевской Руси женщина обладала целым рядом прав. Например, закон устанавливал высокие денежные штрафы за «пошибание» (изнасилование) и оскорбление женщины «срамными словесами». Однако настоящую свободу женщина обретала лишь после смерти мужа. Вдовы традиционно пользовались большим уважением в обществе, и к тому же становились полноправными хозяйками в доме, поскольку после кончины благоверного супруга к ним переходила роль главы семейства и распорядителя всего имущества.
д) Имена, фамилии и прозвища. В средневековой Руси различались канонические и неканонические имена. Каноническое (или истинное) имя, закрепленное традициями православной веры, подразделялось на крестильное (церковное), монашеское (иноческое) и схимническое.
а) Крестильное имя давалось человеку при крещении, в строгом соответствии с православными святцами, ангелом-хранителем которого был именно тот патрональный святой, в честь которого и был назван младенец. До середины XV в. основная масса населения страны предпочитала в обиходе обходиться некалендарными языческими именами.
б) Монашеское имя было вторым каноническим именем, которое получал человек при пострижении в монастырь. Обычно принимавший постриг получал имя того святого, память которого отмечалась в этот день, либо то календарное имя, которое начиналось на ту же букву, что и мирское имя монаха или монахини.
в) Схимническое имя давалось монаху или монахине при «третьем крещении», т.е. принятии большой схимы. Оно давалось также всем великим и удельным московским князьям и боярам, многие их которых, по издревле заведенной традиции, перед смертью и предстоящем восшествии в рай принимали схиму.
Неканоническое, или мирское имя человека не было связано с религиозными традициями и являлось вторым (необязательным) именем каждого светского человека: Емеля, Неждан, Елисей, Дядята, Омросия, Гостята и другие. Прозвище человека, в отличие от его имени, всегда отражало либо его этническую принадлежность, либо место его проживания, либо личные свойства и черты его характера и т.д. Среди средневековых прозвищ, носителями которых были и представители княжеско-боярской знати, встречались и такие непотребные и даже оскорбительные прозвища, как Дятел, Кобыла, Шевляга (Кляча), Возгривая (Сопливая) Рожа, Турутай и другие.
Важной уточняющей частью человеческого имени было его отчество, или патронимическое прозвище, которое употреблялось с его именем и происходило от имени его отца. Отчество прямо указывало на происхождение и родственные связи данного лица. Отчество указывало и на социальную принадлежность человека, поскольку считалось почетным наименованием. Если представители высшей феодальной знати именовались полным отчеством, оканчивавшимся на «вич», то остальные либо вовсе обходились без него, либо довольствовались полу-отчеством, которое оканчивалось на «ов», «ев» или «ин». Фамилии - наследуемые официальные наименования, которые указывали на принадлежность человека к определенной семье, появились только в XV в., и то первоначально у крупных феодалов из числа княжеско-боярской аристократии.
Литература
Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л., 1991
Аверьянов К.А. Купли Ивана Калиты. М., 2001
Аверьянов К.А. Сергий Радонежский. Личность и эпоха. М., 2006
Адрианова-Перетц В.П. «Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI-XIII веков. Л., 1968
Адрианова-Перетц В.П. Русская демократическая сатира XVII в. М., 1977
Алексеев Ю.Г. Под знаменем Москвы. М., 1992
Алексеев Ю.Г. У кормила российскою государства. Очерк развития аппарата управления XIV―XV вв. СПб., 1998
Алексеев Ю.Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. СПб., 2001
Алпатов М.В. Андрей Рублев. М., 1972
Алпатов М.В. Феофан Грек. М., 1979
Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России: государство Ивана Грозного. Л., 1988
Андреев И.Л. Алексей Михайлович. М., 2006
Арсенев Б.В. Москва и Куликовская битва. 1380 год. М., 2005
Базилевич К.В. Внешняя политика русского централизованного государства. М., 2001
Богданов А.П. Царевна Софья и Петр. Драма Софьи. М., 2008
Богданов А.П. Опальные воеводы. М., 2008
Богданов А.П. Несостоявшийся император Федор Алексеевич. М., 2009
Богоявленский С.К. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI-XVII веков. М., 2006
Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV-XV вв. М., 1986
Борисов Н.С. Церковные деятели средневековой Руси XIII―XVII вв. М., 1988
Борисов Н.С. Политика московских князей: конец XIII - первая половина XIV вв. М., 1999
Борисов Н.С. Иван Калита. М., 2005
Борисов Н.С. Сергий Радонежский. М., 2009
Борисов Н.С. Возвышение Москвы. М., 2011
Борисов Н.С. Дмитрий Донской. М., 2014
Брюсова В.Г. Гурий Никитин. М., 1982
Брюсова В.Г. Русская живопись XVII в. М., 1984
Буганов В.И. Медный бунт. Московские «бунтари» 1662 года. М., 1968
Буганов В.И. Крестьянские войны в России XVII―XVIII в. М., 1976
Буганов В.И. Эволюция феодализма в России. Социально-экономические проблемы. М., 1980
Буганов В.И. Куликовская битва. М., 1985
Будовниц К.У. Русская публицистика XVI в. М., 1947
Бусева-Давыдова И.Л. Храмы Московского Кремля: Святыни и древности. М., 1997
Бусева-Давыдова И.Л. Культура и искусство в эпоху перемен: Россия XVII столетия. М., 2008
Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М., 1947
Веселовский С.Б. Очерки по истории опричнины. М., 1963
Виноградов А.В. Русско-крымские отношения 50-70-х гг. XVI в. М., 2007
Виппер Б.А. Архитектура русского барокко. М., 1970
Волков В.А. Войны и войска Московского государства: конец XV - первая половина XVII в. М., 1999
Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII―XV вв. М., 1962
Вышегородцев В.И. Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон. М., 1996
Горская Н.А. Русская феодальная деревня в историографии XX века. М., 2006
Горский А.А. Москва и Орда. М., 2001
Горский А.А. От славянского расселения до Московского царства. М., 2004
Греков Б.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до конца XVII в. М., 1954
Греков И.Б. Воссоединение Украины с Россией в 1654 г. М., 1954
Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975
Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1992
Данилова Л.В. Сельская община в средневековой Руси. М., 1994
Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987
Дмитриев М.В. Православие и Реформация. М., 1990
Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом. Генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003
Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 г. М., 1961
Еремин И.П. Лекции и статьи по истории русской литературы. М., 1987
Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М., 1958
Зимин АЛ. Реформы Ивана Грозного. М., 1960
Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964
Зимин АЛ. Россия на рубеже XV―XVI столетий. М., 1982
Зимин А.А. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М., 1991
Ильин М.Л. Русское шатровое зодчество. М., 1980
Казакова Н.Л., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси в 14-
15 вв. М., 1955
Казакова Н.А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М., 1960
Казакова Н.Л. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI в. М„ 1970
Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. М., 1996
Каргапов В.В. Куликовская битва М., 1985
Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви. М., 1991
Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV - первой половины XVI в. М., 1967
Кирпичников А.Н. Куликовская битва. М., 1980
Клибанов А.И. Реформационные движения в России в 14 ― первой половине 16 вв. М., 1960
Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М., 1980
Кобзарева Е.И. Дипломатическая борьба за выход к Балтийскому морю в 1655-1661 гг. М., 1999
Кобрин В.Б. Власть и собственность средневековой России. М., 1985
Кобрин В.Б. Иван Грозный. М., 1990
Кобрин В.Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV-XVI веков. М., 1995
Кобрин В.Б. Социальный состав Опричного двора. М., 1999
Коваленская Л.М. История русского искусства XVII в. М., 1962
Козляков В.Н. Смута в России. XVII век. М., 2007
Козляков В.Н. Василий Шуйский. М., 2007
Козляков В.Н. Лжедмитрий I. М., 2009
Козляков В.Н. Борис Годунов. М., 2011
Козляков В.Н. Герои Смуты. М., 2012
Кожинов В.В. История Руси и русского слова. Современный взгляд. М., 1997
Комеч А.Н. Каменная летопись Пскова XII - начала XVI в. М., 1993
Комеч А.И. Русские монастыри. История и культура X-XVII столетия. М., 2001
Корецкий В.Н. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970
Корецкий В.Н. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., 1975
Корецкий В.Н. История русского летописания второй половины XVI ― начала XVII в. М., 1986
Королюк А.С. Ливонская война. М., 1954
Костомаров Н.И. Смутное время в Московском государстве в начале XVII в. М., 1994
Кривошеев Ю.В. Русь и монголы. СПб., 2003
Кудрявцев М.П. Москва - Третий Рим. Историко-градостроительное исследование. М., 1994
Кузьмин А.Г. Великие духовные пастыри России. М., 1999
Кузьмин А.Г. История России с древнейших времен до 1618 г. М., 2003
Кузьмин А.Г. Мародеры на дорогах истории. М., 2005
Кусков В.В. Литература и культура Древней Руси. М., 1994
Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси X-XIV вв. М., 1984
Кучкин В.А. Договорные грамоты московских князей XIV века: внешнеполитические договоры. М., 2003
Лазарев В.Н. Феофан Грек и его школа. М., 1961
Лазарев В.Н. Андрей Рублев и его школа. М., 1966
Лазарев В.Н. Искусство Древней Руси. Мозаики и фрески. М., 1973
Лазарев В.Н. Симеон Ушаков. М., 1977
Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. М., 1990
Леонтьев А.К. Образование приказной системы управления в Русском государстве. М., 1961
Лихачев Д.С. Истоки русской беллетристики. Л., 1970
ЛихачевД.С. Русское Предвозрождение в истории мировой культуры. М., 1974
Лихачев Д.С. Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого». Л., 1977
Лощиц Ю.М. Дмитрий Донской, князь благоверный. М., 2010
Лупов С.П. Книга в России в XVII в. Л., 1970
Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV―XV вв. Л., 1976
Лурье Я.С. Русские современники Возрождения. М., 1988
Маковский Д.В. Развитие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве Русского государства в XVI в. С., 1963
Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. С., 1967
Малето Е.И. Хождения русских путешественников XII―XV вв. М., 2000
Маньков А. Г. Развитие крепостного права в России во второй половине XVII в. М., 1962
Маньков А.Г. Уложение 1649 г. - кодекс феодального права России. Л., 1980
Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. СПб., 1998
Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998
Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1995
Мнева Н.Е. Искусство Московской Руси: вторая половина XV-XVII вв. М., 1965
Морозова Л.Е. Смута: ее герои, участники, жертвы. М., 2004
Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты: Избрание на царство Михаила Федоровича. М., 2005
Морозова Л.Е. История России: Смутное время: правда и вымысел, свидетельства современников. М., 2011
Муравьева Л.Л. Летописание Северо-Восточной Руси XIII-XV вв. М., 1983
Насонов А.Н. Монголы и Русь: история татарской политики на Руси. М., 1940
Немировский Е.Л. По следам первопечатника. М., 1983
Никитин Н.И. Сибирская эпопея XVII в. М., 1957
Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. М., 1969
Овчинникова Е.А. Портрет в русском искусстве XVII в. М., 1955
Павленко Н.И. Спорные вопросы генезиса капитализма в России. // ВИ, №11, 1966
Павленко Н.И. К истории Земских соборов XVI―XVII вв. // ВИ, № 5, 1968
Павленко Н.И. Переход от феодализма к капитализму в России. М., 1969
Павленко Н.И. К вопросу о генезисе абсолютизма в России. // И СССР, № 4, 1970
Павленко Н.И. К вопросу о роли донского казачества в крестьянских войнах // ВИ, № 4, 1972
Панеях В.М. Холопство в XVI ― начале XVII в. Л., 1975
Панченко А.М. Русская стихотворная культура XVII века. Л., 1973
Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. М., 1984
Панченко А.М. О русской истории и культуре. СПб., 2000
Панченко А.М. История русской литературы XI―XVII вв. Л., 1985
Перевезенцее С.В. Русская религиозно-философская мысль Х-XVII вв. М., 1999
Почекаев Р.Ю. Ярлыки ханов Золотой Орды: историко-правовое исследование. СПб., 2006
Почекаев Р.Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. СПб., 2010
Платонов С.Ф. Иван Грозный. Пг., 1923
Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М., 1937
Преображенский А.А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI ― начале XVIII века. М., 1972
Преображенский А.А. Эволюция феодализма в России. Социально-экономические проблемы. М., 1980
Пресняков А.Е. Образование великорусского государства. М., 2012
Пушкарев Л.Н. Общественно-политическая мысль в России второй половины XVII в. М., 1982
Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII в. М., 1974
Раппопорт П.А. Зодчество Древней Руси. Л., 1986
Рогожин Н.М. Посольский приказ: колыбель российской дипломатии. М., 2003
Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. М., 1948
Сахаров А.М. Города Северо-Восточной Руси XIV-XV вв. М., 1959
Сахаров А.М. Образование и развитие Российского государства в XIV―XVII вв. М., 1969
Сахаров А.Н. Русская деревня XVII в. По материалам патриаршего хозяйства. М., 1966
Сахаров А.Н. Степан Разин. М., 2010
Седов В.В. Псковская архитектура XIV-XV веков. М., 1992
Седов В.В. Псковская архитектура XVI века. М., 1996
Седов П.В. Закат Московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб., 2008
Синицына Н.В. Третий Рим: истоки и эволюция русской средневековой концепции. М., 1998
Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 1978
Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. М., 1981
Скрынников Р.Г. Россия накануне Смутного времени. М., 1985
Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988
Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси XIV―XVI вв. М., 1991
Скрынников Р.Г. Царство террора. М., 1995
Скрынников Р.Г. Царь Бориc и Дмитрий Самозванец. М., 1997
Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. М., 2007
Смирнов И.И. Восстание Болотникова. 1606―1607 гг. М., 1951
Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30―50-х гг. XVI в. М., 1958
Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в. Л., 1948
Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. М., 1990
Станиславский А.Л. Труды по истории Государева двора в России XVI―XVII вв. М., 2004
Степанов И.В. Крестьянская война в России в 1670―1671 гг. Л., 1972
Таирова-Яковлева Т.Г. Гетьманщина в другiй половинi 50-х рокiв XVII столiття, причини i початок Руiни. К., 1998
Таирова-Яковлева Т.Г. Гетманы Украины. СПб., 2011
Талина Г.В. Выбор пути: русское самодержавие второй половины XVII - начала XVIII века. М., 2010
Талина Г.В. Наместники и наместничества в конце XVI- XVIII вв. М., 2012
Творогов О.В. Древнерусские хронографы. М., 1975
Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1960
Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969
Тихомиров М.Н. Российское государство XV-XVII веков. М., 1973
Тихонов Ю.А. Помещичьи крестьяне в России: феодальная рента в XVII ― начале XVIII в. М., 1974
Тихонов Ю.А. Эволюция феодализма в России. Социально-экономические проблемы. М., 1980
Тюменцев Л. О. Смута в России в начале XVII столетия: движение Лжедмитрия II. М., 2008
Филюшкин А.И. История одной мистификации: Иван Грозный и «Избранная рада». М., 1998
Филюшкин А.И. Андрей Курбский. М., 2008
Филюшкин А.И. Василий III. М., 2010
Филюшкин А.И. Изобретая первую войну России и Европы: Балтийские войны второй половины XVI века глазами современников и потомков. СПб., 2013
Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., 2000
Фроянов И.Я. Драма русской истории: на путях к опричнине. М., 2007
Цветаев Д.В. Избрание Михаила Федоровича на царство. М., 2013
Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV-XV вв. М., 1960
Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства XVI―XVII вв. М., 1978
Чернов В.А. Вооруженные силы Русского государства XV-XVII вв. М., 1954
Чичерин Б.Н. Областные учреждения России в XVII в. М., 1856
Чистякова Е.В. Городские восстания в России в первой половине XVII в. В., 1975
Хорошкевич А.Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в. М., 1980
Шапиро А.Л. Русское крестьянство перед закрепощением XIV-XVI вв. Л., 1987
Шмидт С.О. Становление российского самодержавия. М., 1973
Шмидт С.О. Россия Ивана Грозного. М., 1999
Юшков С.В. История государства и права СССР. М., 1940
Языкова Н.К. Богословие иконы. М., 1995
Яковенко Н.Н. Нарис iсторii Украiни з найдавнiших часiв до кiнця XVIII столiття. К., 2006
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.com
Оставить отзыв о книге
На эту тему можно ознакомится с книгой филолога Истрина 1100 лет славянской азбуки /Истрин В.А. М.: Наука, 1988. (Глава 4. Какая азбука была разработана Кириллом (Константином) и откуда появилась вторая славянская азбука)
Загрузка...
