Кто такой интеллигентный человек? По-разному, сообразуясь со своим мировоззрением и жизненным опытом, отвечали на него мыслители, ученые, литераторы - то есть сами интеллигенты. "Советский энциклопедический словарь" дает такое определение: "интеллигентный (от лат. intelligens - понимающий, мыслящий, разумный), обществ. слой людей, профессионально занимающийся умственным, преим. сложным, творч. трудом, развитием и распространением культуры. Термин "И." введен писателем Боборыкиным (в 60-х гг. 19 в.) и из рус. перешел в другие языки". Не стоило бы цитировать словарь советских, доперестроечных даже времен (издание 1980 года), если бы данное понятие об интеллигенции не вошло так глубоко в наше отечественное сознание.
Каждый период русской истории привносил в понятие "интеллигент" новые нюансы. В прошлом веке и начале нынешнего оно имело совершенно определенную социально-политическую окраску. Естественно, задним числом так могли называть - и называют сейчас - русских просветителей-вольнодумцев XVIII века, великих поэтов начала XIX... Но все же это был прежде всего тип второй половины минувшего столетия - разночинец, выбившийся в люди благодаря своей тяге к знаниям, простой человек, получивший образование, который по самому своему происхождению обязан был бороться с сословным и социальным неравенством.
С другой стороны, в те же времена появился тип интеллигента, который можно назвать чеховским. Это интеллектуал, стремившийся не столько к политическому, сколько к нравственному переустройству мира. Эталонным представителем этого типа был сам Чехов, который не только создавал произведения, проповедующие идеи добра и справедливости, но и открывал бесплатные больницы и библиотеки.
Русской интеллигенции А.П. Чехов в своих произведениях уделял очень много внимания. Можно, не преувеличивая, сказать, что именно там, где Чехов говорит об интеллигенции или по поводу интеллигенции, наиболее ярко просвечивают, через покровы литературной формы, его мировоззрение, политические взгляды и общественное лицо.2(Бердников Г.П. А.П. Чехов. Идейные и творческие искания. - Л., 1970.С.195.)
Представления Чехова об интеллигенции и интеллигентности весьма сложно организованы и не укладываются в рамки ни социально-экономического, ни социально-этического подхода. Интеллигентность - это больше, чем образованность, но это и не набор определенных либеральных идей. Представление об интеллигенции формируется в ключевом для дальнейших судеб русской культуры треугольнике: «народ»-«интеллигенция»-«мещанство», причем за каждой из этих категорий стоит не столько набор идей, сколько определенный стиль жизни. Именно здесь проходит черта, отделяющая отечественного интеллигента от западного интеллектуала: «интеллигенция» связана жесткими семантическими связями с понятиями «народ» и «мещанство».
Этот факт объясняет и появление понятия «интеллигенция» лишь в конце 60-х годов XIX в.: ранее ни «народ», ни «мещанство» еще не стали ключевыми культурными категориями. Разумеется, тот стиль жизни, о котором говорит Чехов, оформился прежде, однако вне оппозиции «народу» и «мещанству» он имел существенно иной культурный смысл.
80-е годы XIX века и позже интеллигенция в большинстве являла собой печальное зрелище. Запуганные, разочарованные в успехе борьбы с произволом царизма, интеллигенты пытались спрятаться от борьбы и опасностей в скорлупе личного счастья, в темноте мистики, а от собственной совести - в суете «малых дел» или за ширмой толстовского непротивленчества.
Чехов прекрасно это видит и высмеивает. Среди его героев много трусов. Например, Лаптев («Три года»), который говорит о себе: «У меня трусливая совесть, я никак не могу приспособиться к жизни, стать ее господином… Ни гибкости, ни сильной воли: я боюсь за каждый свой шаг, точно меня выпорют, я работаю перед ничтожествами, идиотами, скотами, стоящими неизмеримо ниже меня умственно и нравственно: я боюсь дворников, швейцаров, городовых, жандармов - я всех боюсь…»
Так же точно боялся всего Иван Дмитриевич («Палата № 6»), которого страх довел до сумасшедшего дома. Но не всех испуг перед жизнью приводит в сумасшедший дом. Некоторые из боязни перед борьбой спасаются в своем собственном доме, отгораживаясь от жизнь колючей изгородью крыжовника, за которой прозябают в бездействии, дичают, впадают в скотство, в свинство.
В «Крыжовнике» герой рассказа Чимша-Гималайский показан Чеховым в обстановке всеобщего свиноподобия.
Всячески чернит и высмеивает Чехов жизнь «в скорлупе», «мирок» семейного счастья. Он показывает, как тесен этот мирок, как душно там, и противопоставляет жизни в нем другой мир - мир коллектива, мир работы для пользы многих: «Кроме мелкого лампадочного света, улыбающегося тихому семейному счастью, кроме этого мирка, в котором так сладко живется, есть ведь еще другой мир. И ему страстно, до тоски, вдруг захотелось в этот другой мир, чтобы самому работать где-нибудь на заводе… говорить с кафедры, сочинять, печатать, шуметь, утомляться, страдать. Ему захотелось чего-нибудь такого, что захватило бы его до забвенья самого себя, до равнодушия к личному счастью» («Учитель словесности»).
А.П. Чехов с ненавистью говорит о той части интеллигенции, которая словами и фразами подменяет участие в борьбе за улучшение жизни народа, в борьбе против реакции: «Поколениями читают и слышат о правде, о милосердии, о свободе и все же до самой смерти лгут от утра до вечера, мучают друг друга, а свободы боятся и ненавидят ее как врага» («Моя жизнь»), ибо за эту свободу надо рисковать уютом, спокойствием, жизнью.
В рассказах вся интеллигенция как социальный слой, некая совокупность людей, объединенных по профессиональному признаку и личным качествам, может быть разделена на трудовую (врачи, учителя) и творческую (артисты, художники, музыканты), причем разделение это иногда даже перерастает в антитезу, например в рассказе «Попрыгунья». Здесь представители творческой интеллигенции описаны явно сатирически: автор с пренебрежением относится к художнику Рябовскому, равно как и ко всем артистам, музыкантам и литераторам, бывающим в доме Ольги Ивановны, главной героини. Подчеркивается наигранность, неестественность слов и поступков, однообразие и пошлость, царящие в «творческой» среде. Образ Рябовского снижен: Чехов иронизирует над вечным утомленным видом и фразой «Я устал», произносимой героем несколько раз с одной и той же театральной интонацией. Собственно, ход событий, развитие сюжета обнажают внутреннюю сущность, скрытые за приятной внешностью пороки Рябовского, считающего, как оказалось, любые свои действия, даже аморальные, оправданными «творческим» складом характера, непостоянством, склонностью к переменам.4(Щербаков К. Восхождения к Чехову. - М., 1988.) интеллигент чеховский интеллектуал скорлупа
Несостоятельность интеллигенции подчеркивается Чеховым в рассказе “Дом с мезонином”. Автор осуждает две крайности, в которых упорствуют герои. Лида - воплощение фанатичного, бездумного действия, которое далеко от действительных крестьянских нужд. Оказываемая ею помощь слишком незначительна даже для уезда. Она олицетворяет собой “народников”, потерпевших поражение на практике, в деревнях. Но художник не призван.решить глобальных задач. Его недостаток - невоплощенные идеи. Справедлив упрек Лиды: “Нельзя сидеть сложа руки”. Идеалистические теории в его изложении остаются всего лишь красивыми словами. Он не способен даже бороться за свое чувство, позволив жене уехать и не пытаясь ее отыскать. Вся его жизнь - смутные обрывки воспоминаний.
Чехов презирал и высмеивал пошлость во всех ее проявлениях, в том числе и в творчестве.
Не менее критично и строго изображает писатель и трудовую интеллигенцию. В основном это врачи, что, вероятно, связано с профессией Чехова, а также учителя как самая образованная часть интеллигенции, от которой зависит будущее. Этих героев, как правило, автор ставит перед выбором: приобщиться к серой массе пошлых, неинтересных людей, позволить втянуть себя в болото мещанского быта с его мелочностью и обыденностью или остаться личностью, сохранить человеческое достоинство, интерес к людям и ко всему новому. В рассказах показан весь спектр возможных решений проблемы. Пожалуй, крайним случаем является Беликов, герой рассказа “Человек в футляре”. Образ типичен при всей гротескности; Беликов - человек ограниченный, живущий в своем маленьком, глухом, испуганном мире с одной мыслью: “Как бы чего не вышло”. Чехов использует интересный художественный прием: перенос свойств человека, косвенно и иносказательно изображенных, на его вещи, прямо и конкретно: “И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике”. Эти детали (как и многие другие, например сам предмет, который преподавал Беликов, - греческий язык, мертвый, тоже помогающий герою уйти от реальности в свой мир) штрихами набрасывают четкий образ человека, живущего в “футляре”, мешающего жить себе и другим, учителя, про которого коллега говорит: “Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие”.
В другом рассказе, “Ионыч”, Чехов изображает изменение внутреннего мира, деградацию человека, не воспротивившегося окружающей пошлости. Вначале героя зовут доктор Старцев, в финале - Ионыч. Чехов использует опять же деталь для изображения перемен в душе, в принципах, убеждениях, манере поведения, образе жизни доктора Старцева. Например, в начале рассказа герой предпочитает ходить пешком, ведет активный образ жизни (“Пройдя девять верст и потом ложась спать, он не чувствовал ни малейшей усталости, а напротив, ему казалось, что он с удовольствием прошел бы еще верст двадцать”); во второй части у него уже “своя пара лошадей и кучер”; в третьей - “тройка с бубенчиками”; Сама композиция рассказа, параллелизм сцен в саду, отношения с Катериной Ивановной выявляют основные черты характера, подчеркивают необратимость процесса деградации, столь логичного и закономерного в условиях всеобщего интеллектуального и духовного застоя.
Однако в рассказе “Учитель словесности” главный герой осознает опасность, заразительность быта и мещанства, хотя и после совершенной ошибки - свадьбы на внешне милой, но ограниченной девушке Манюсе. Рассказ заканчивается мыслью Никитина: “Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!” Для него окружающая обыденность невыносима; Чехов не показывает, что происходит с героем дальше; здесь важен сам факт решения бежать от пошлости.
Таким образом, очевидно, что Чехов не только не разделяет стремления части интеллигенции целиком уйти в свою личную жизнь, строить свое личное счастье и прикрывать свое бездействие, свое бессилие фразами, но и ненавидит эти стремления, высмеивает их, возмущается людьми, которые охвачены ими.
У интеллигенции Чехов видел способность помочь народу: «Сила и спасение народа в его интеллигенции - в той, которая честно мыслит, чувствует и умеет работать». Всю свою энергию, всю силу своего таланта он посвятил тому, чтобы, сказав русским интеллигентам: «Скверно вы живете, господа», вытащить их из узкого мирка семейного счастья, темноты мистики, из-за ширмы толстовства - на свет, на дорогу борьбы за свободу, на путь подвигов, за ясно осознанную цель.
Действующие лица и исполнители:
Принц Калафа — В. Лановой
Принцесса Турандот — Ю. Борисова
Тарталья — Н. Гриценко
Бригелла — Михаил Ульянов
Панталоне — Юрий Яковлев
Труффальдино — Максим Греков
Уходят Мастера, тяжело...трудно смириться...наши любимые великие актеры уходят...
Только с юбилеем поздравляли....совсем недавно...
***********************************************
- ЮРИЙ ЯКОВЛЕВ: «ЗВЕЗД МНОГО, АРТИСТОВ НЕТ»
Юрий Яковлев и Евгений Леонов в фильме Георгия Данелии «Кин-дза-дза» © www.russianlook.com
культура: В годы войны Вы уезжали в эвакуацию?
Яковлев: На несколько лет, в 1943-м вернулись в Москву. Отъезд спас от голодной смерти, правда, вернулся я дистрофиком. Уезжали вместе с отцом, хотя в Москве уже давно жили порознь. У отца был белый билет, на фронт его не взяли, и он вывез нас в далекую башкирскую деревню. Потом переехали в Уфу, где отец получил место адвоката, а мама работала в военном госпитале, куда привозили раненых со всей страны. Помню, что все время хотел помочь ей и стирал километры грязных бинтов.
культура: Вы же выехали не сразу. Помните атмосферу Москвы первых военных дней?
Яковлев: Когда объявили войну, мы обедали. Воскресный день, по радио прервали концерт, и через паузу, показавшуюся очень долгой, прозвучало: «Фашистская Германия вероломно напала на нашу страну». Взрослые испугались. Мы, мальчишки, конечно, не сразу поняли всю катастрофу. Самое удивительное, что мы как-то вдруг повзрослели лет на десять.
Начались налеты, но пока без бомбежек. Москву стали бомбить через месяц, тогда и вышел приказ о затемнении, и все московские окна перечеркнули бумажными крестами, чтобы не лопались стекла. Во время одного из налетов мы с ребятами оказались на чердаке, там стояли ящики и мешки с песком. Помню, что «зажигалка» попала на крышу, засунули ее в песок.
Однажды вышли на улицу и обомлели: повсюду летали черные обгоревшие клочки бумаги, их было дикое количество. Сжигали архивы Петровки, 38. Пожаров от «зажигалок» было много: горела киностудия «Союздетфильм», огонь в нефтелавке напротив Лихова переулка был виден из нашего окна. В саду «Эрмитаж» пылали театральные костюмы — загорелся склад Театра имени Ленинского Комсомола. На площади Свердлова, напротив Большого театра, где позже поставили памятник Карлу Марксу, установили сбитый немецкий бомбардировщик. Бегали на него смотреть, несмотря на запреты старших, не разрешавших удаляться дальше Петровских ворот и Кузнецкого моста со знакомым мне по мирному времени магазином марок. Не слушались — так хотелось посмотреть на настоящий самолет!
культура: Страх был?
Яковлев: Паника началась осенью, когда фашисты взяли Калинин и была перекрыта дорога Москва — Ленинград. Это было в октябре. Люди стремились уехать из столицы, предприятия закрывались, поезда брали штурмом. Все куда-то бежали с криками и слезами...
культура: А День Победы каким остался в памяти?
Яковлев: Днем всеобщего ликования и счастья! Все целовали и обнимали друг друга на улицах, смеялись и плакали от радости. Казалось, что у людей выросли крылья — такими легкими и прекрасными все казались.
культура: Лет двадцать назад в Щелыково кто-то обратил мое внимание на торчащие из-под машины ноги: «Видишь, Юрий Яковлев под своим железным конем лежит...» Ремонтировать машины Вы научились тоже во время войны?
Яковлев: Ремонтировать — да, а любовь к машинам родилась с самого детства, но это, наверное, общая для мальчишек страсть. В любви к машинам я остаюсь мальчишкой до сих пор, только — повзрослевшим.
Когда мы вернулись из эвакуации, я пошел учиться в школу рабочей молодежи и начал работать — нужно было маму кормить, потому что ее маленькой зарплаты не хватало. Меня устроили в американское посольство...
культура: По блату, наверное?
Яковлев: По блату, да, угадали. Блат заключался в том, что наша соседка по коммунальной квартире служила в американском посольстве и была связана с Бюробином — Бюро по обслуживанию иностранцев, потом его функции взял на себя «Интурист». Звали ее красиво — Ангелина Осиповна Чемберс, она была русской, но носила фамилию мужа-англичанина. Она-то через Бюробин и определила меня в посольство. Сначала выполнял поручения, как мальчик на побегушках, — упражнялся на печатной машинке или отправлялся по разным учреждениям разносить посольскую почту, выкупать билеты. Знаете, тогда в 44-45-м годах Москва жила невероятным театральным бумом: билетов достать было невозможно ни в один театр. Война уже близилась к концу, люди взбодрились духом, чувствовалось общее восторженное восприятие мира, и народ просто повалил в театр... Это — к слову.
Кроме зарплаты, моя работа оказалась серьезным подспорьем в пропитании — я получал американские пайки: яичный порошок, печенье, потрясающе вкусные мясные консервы под названием «Корнбиф». Через несколько месяцев меня повысили — перевели в посольский гараж, но тоже мальчиком на подхвате. Чаще всего заправлял и мыл машины, потом стали доверять мелкий ремонт. Например, такую утомительную задачу, как смазку двигателя, когда лежишь под машиной и качаешь масло. Механиками в гараже работали два симпатичных американца, постарше меня, конечно. Они-то и научили меня всем премудростям автомобильного дела. Мистер Гевер всегда проверял, что я сделал и как, часто улыбался: «Гуд бой!» Знаете, я быстро освоил азы ремонта и научился понимать язык коллег, начал бойко разговаривать по-английски.
Когда впервые попал в Америку в 1960-м, с фильмом «Идиот», то общался свободно, не зная ни грамматики, ни правил. Поездка в Америку тогда считалась событием чрезвычайным — за океан попадали только артисты Большого балета и моисеевцы. Нас с Иваном Пырьевым и Юлией Борисовой пригласила кинокомпания «XX век Фокс». Побывали в Лос-Анджелесе, Вашингтоне и Нью-Йорке. Не только в той поездке, но и на любых гастролях за границей я легко переходил на английский. Все заложенное в детстве остается. Сейчас мне жаль, что не стал заниматься языком серьезно.
культура: Машину водить научились тогда же, работая в гараже?
Яковлев: Конечно там, мне и машину доверяли: ездил на таможню за посылками, чтобы перевезти их в посольский гараж на Спиридоновке, что находился почти напротив, наискосок от знаменитого Морозовского особняка с готическими башенками. Основная стоянка была около американского посольства — огромного здания рядом с «Националем», немножко в глубине, напротив Кремля. Из гаража я ушел в 45-м, когда кончилась война.
культура: Как родилась любовь к сцене? В роду актеров не было, в самодеятельности не играли, в театр попадали нечасто. Двор, гараж, машины, марки, небогатая жизнь, мама-диетсестра... Так почему пошли в артисты?
Яковлев: Много думал об этом. Ведь по природе своей я жутко стеснительный, робкий человек, не люблю публичность, ненавижу тусовки и никогда в них не участвую. Робел всегда и везде — в отношениях с женщинами тоже, хотя тут преуспел — у меня было три брака. Как при такой врожденной стеснительности я стал актером, — не знаю.
культура: Но ведь какой-то импульс или впечатление все равно были? Что-то скрываете?
Яковлев: В моем случае есть какая-то аномалия, как и вообще в актерской профессии. Импульсы и впечатления, конечно, были — и радиоспектакли, от прослушивания которых не мог оторваться: капитан Немо, Робинзон, Гулливер... В кино бегали, в театре бывал, хоть и не часто. Знаете, странное чувство рождалось у меня на спектакле — получал удовольствие от театра как такового, воспринимал театр как зрелище и хотел быть там, в этом процессе. Я и сейчас никогда не говорю: мне спектакль «нравится» или «не нравится». У меня другой критерий: хотел бы я быть «внутри» этого спектакля или нет — в любом качестве...
культура: Фильмы со своим участием пересматриваете?
Яковлев: Постольку поскольку. Специально нет. Но если показывают по телевизору, то немного, одним глазом, могу взглянуть. Всегда смотрю с удовольствием двухсерийную ленфильмовскую картину «Друзья и годы» — очень уж добротно и хорошо фильм сделан, хоть и порезан жутко.
культура: Вам мешает, когда на улицах узнают?
Яковлев: Нисколько. А потом, и не узнают уже. Раньше немного обременяло, но, понимаете, во мне есть сдерживающее начало, и оно людей немного останавливает. Могу себя поставить так (не специально, конечно), чтобы поклонники были рядом, но не близко.
культура: Актеры говорят, что театр им очень многое дает для работы в кино. А кино помогает работе на сцене?
Яковлев: Совсем разные виды искусства. Иные способы подачи материала, принципы игры. Кино научило меня собранности и моментальной готовности. Это великие помощники в нашем деле. Я способен отключаться и внутренне закрываться от всего внешнего. Могу пребывать в полной расслабленности, что бы вокруг ни происходило. На съемочной площадке полный бардак: рабочие стучат, операторы орут, осветители матерятся — я ничего не слышу и ничего не вижу, отключен. Мне все равно, я — в профессиональной готовности. Встаю перед камерой — могу все. Благодаря этому качеству, как правило, выдаю все на максимум с первого дубля. Чаще всего режиссеры и брали мои первые дубли. Полной собранности и полной отдаче научил меня кинематограф. В кино ведь съемки начинаются с любого фрагмента — пожалуйста, я готов. Работа над фильмом «Необыкновенное лето» началась в Саратове с финальных сцен, поскольку уже уходила летняя натура. Мой герой поручик Дибич сначала умирал, а уже потом снимали всю его жизнь...
А вообще ближе мне театр. Конечно. Как можно сравнивать? Я слышу его дыхание. Самое ценное — тишина в зрительном зале. Это такое блаженство! Я зависим от зрителей полностью. Недавно спектакль «Пристань» снимали для телеканала «Культура». Привычный возглас: «Мотор!» Начинаю говорить текст и понимаю, что вхолостую — нет зрителя, я его не чувствую. Без публики нельзя в театре. Как я могу существовать отдельно от зрителя? Жуть... Выхожу на сцену для публики, и мне приятно, когда играю хорошо, и ей нравится то, что я делаю. Тщеславие, конечно.
культура: С кем из кинорежиссеров Вам было комфортно? Какие съемки чаще вспоминаются?
Яковлев: Вспоминаю работу с Леонидом Гайдаем, Георгием Данелией и, конечно, Эльдаром Рязановым. Эльдар — особая статья. По-моему, «Ирония судьбы, или С легким паром» — один из лучших его фильмов, такой гимн лирике и признание в любви к актерам. Да и «Гусарская баллада» любима.
С Данелией было легко, я его понимал с ходу, мы очень подружились по-человечески. Интеллигентный, добрый, мягкий и всегда отлично знал, чего хочет. Если требовал, то довольно упорно, упрямо, но очень спокойно. Друг с другом во время съемок мы общались через знаменитое «Ку»: сколько разных смыслов в него вкладывали! Знаете, что вышла мультяшка «Кин-дза-дза» ? Очень хочу посмотреть.
А Гайдай — вещь в себе, никаких внешних проявлений. По-особому занимался с актерами: ничего не говорил, только немного показывал, намеком, чуть-чуть. И все сразу становилось понятно. Леонид Иович часто пропадал: стульчик Гайдая стоит на съемочной площадке, а его нет, исчез. Никто не замечал — когда, и никто найти не мог. Он по-тихому уходил, присаживался на какое-нибудь бревно и в одиночестве, мрачный и неулыбчивый, придумывал смешные трюки. Для Гайдая Чаплин — любовь и источник вдохновения. От него у Гайдая страсть к комедии положений, Чаплин ведь придумывал все трюки сам, как и Гайдай для «Ивана Васильевича».
На галерее Кремля в Ростове Великом снимали погоню. Стражники несутся за мной и Куравлевым. Смотрим вниз — высоко, уровень третьего этажа, и оба, одновременно, делаем попытку спрыгнуть, но в последний миг замираем, а стражники бросаются вниз без промедления. Мы же, наоборот, после предпринятой попытки прыгнуть бежим дальше.
У Гайдая — особая манера съемок: сцену отрепетировали — сняли, но команды «Стоп, снято!» не раздается. Текст уже весь вышел, все сыграли, что делать дальше — неизвестно, а камера работает и работает. Гайдай никогда не останавливал ее, доводил каждый дубль до упора, пока все не доиграют до конца, ждал послевкусия сцены, проверял, как актеры себя поведут. Этот «хвостик» был ему интересен и нужен.
культура: Наверное, с Пырьевым, чей характер не отличался мягкостью, было тяжеловато?
Яковлев: Да уж, пырьевский характер — жесткий и нетерпимый. Он же из беспризорников, знаете? Пырьев отличался требовательностью, орал на всех, употреблял ненормативную лексику — все в страхе сжимались. Его резкость подчас распространялась даже на Юлю Борисову. Но на меня ни разу в жизни не повысил голос, даже не смел делать мне резких замечаний. Говорил: «На него нельзя кричать. Он — святой». Конечно же, не я, а герой. Просто свою любовь к князю Мышкину режиссер перенес на меня. Так мне повезло.
культура: Самые счастливые Ваши годы в театре?
Яковлев: Звездный час Театра имени Евгения Вахтангова связан с руководством Рубена Николаевича Симонова. В самом соку было старшее поколение: Елизавета Алексеева, Цецилия Мансурова, сам Рубен Симонов, Николай Гриценко, Николай Плотников. Мое поколение — Юля Борисова, Миша Ульянов, Пашковы Галина и Лариса — тоже удивительное. Так, целыми поколениями выпускников школы, театр и пополнялся. Никто не считал себя звездами, такого понятия и не существовало. Говорили — хороший актер, или — очень хороший. Миша Ульянов пользовался огромным авторитетом и всенародной любовью, но представляю, что бы он устроил, если бы его назвали звездой. А сейчас молодые и популярные — те, кто снимается в сериалах и «светится» на обложках, не стесняются за кулисами, между прочим, с юморком, называть себя звездами... Эпидемия какая-то: держаться так свободно, вне элементарных норм приличия, как подчас некоторые молодые артисты на репетициях, раньше даже самые гениальные старики себе не позволяли. Звезд много, артистов нет.
культура: Желания преподавать не появлялось? Сами бы сеяли умное, доброе и вечное в подрастающем поколении.
Яковлев: Предлагали. Попробовал, посидел на нескольких занятиях со студентами и ушел. Зачем заниматься педагогикой, если нет дара? Не могу понять, как молодым внушить театральные истины. Вот у Фоменко был талант педагога, он умел вытащить из студентов лучшее, то, что другим вообще не заметно, да и им самим неведомо. И актеров он так же точно открывал. Сегодня режиссеры работой с актерами не занимаются, им интереснее манипулировать пространством. Манера, правда, была у Петра Наумовича странная: сначала привести человека в расстроенное состояние, а потом начать репетировать. На себе испытал.
культура: Почему Вы перестали сниматься в кино?
Яковлев: Уже не хочется. Да и не предлагают.
культура: А чего хочется?
Яковлев: Книжки читать, телевизор смотреть — только выборочно. Потому что устал от показов дико неустроенной нашей жизни. Смерть, убийства, воровство в государственных масштабах — все на экране, я уже даже не могу этим возмущаться. Душа стала пустой. То, что показывают, — полная катастрофа. Возможно, все это есть, но зачем смаковать? А вот сейчас на дачу хочется.
культура: Вы же городской человек, какой гимн Москве пропели!
Яковлев: Не просто городской, а московский. Но с одной оговоркой — обожаю цветы и грибы. И то и другое не растет на асфальте. Так что летом либо дача с цветами, которые высаживаю сам, либо Щелыково — сказочное место, открытое драматургом Александром Николаевичем Островским недалеко от Кинешмы, где в густых костромских лесах дивные грибы водятся!
культура: А море, солнце, песчаные пляжи, загорелые люди?
Яковлев: Конечно, и это прекрасно. Но я люблю среднюю полосу, а Подмосковье просто обожаю. У Чехова в воспоминаниях есть чудная мысль о том, с каким интересом его приятель Левитан уезжал в Ялту в первый раз и с каким огромным удовольствием вернулся оттуда. Так и я.
Люди очень изменились, как много лиц-масок с пустыми глазами, как много равнодушных, буквально на глазах предавших родные традиции. Но что-то я не о том? Пора на дачу — там мы с Бусом (потрясающей красоты и воспитания спрингер-спаниель присутствовал и даже участвовал в нашем разговоре. — «Культура») будем гулять. Видите, он все понимает. Иногда даже страшно становится — Бус ловит не только интонацию и настроение, но понимает текст. Подчас лучше людей...
культура: Есть ли кто-нибудь, кроме Буса, кому позволено вить из Вас веревки?
Яковлев: Есть, но не вьет. Внучка Машенька — очаровательная девочка, красавица. Она моментально вызывает у меня положительные эмоции, и я сразу плыву.
Беседовала Елена Федоренко
Начало интервью читайте в предыдущем номере газеты «Культура»
Результаты поиска
Нашлось результатов: 12034 (0,72 сек )
Свободный доступ
Ограниченный доступ
Уточняется продление лицензии
1
М.: ПРОМЕДИА
Вас отличает настоящая интеллигент " ность, которая неразрывна с такими луч" шими человеческими качествами
2
Александр Алексеевич Ломтев - журналист, писатель. Родился в 1956 году. Основатель и издатель культурно-просветительской газеты «Саровская пустынь». Публиковался в различных литературных журналах России. Автор книг «Путешествие с ангелом» (финалист Бунинской премии 2008 года в номинации «Открытие года»), «Ундервуд», «Пепел памяти». Лауреат премии Союза писателей России «Имперская культура», премии «Патриот России» и др. Живет в г. Сарове Нижегородской области.
И Ивановна знает, что пес курицу не съест, но ее раздражает интеллигент (художник, который ни хрена не <...> Был Иван Николаевич человеком вполне интеллигент " ным и, хотя писал в квитанциях «фото графия на плацмасе
3
Когда я учился в школе, то из всех русских классиков больше всего мне не нравился Антон Павлович Чехов. Во-первых, своей постной физиономией в пенсне. А во-вторых, то, что мы читали по программе - «Смерть чиновника», «Толстого и тонкого», «Хамелеона», «Ионыча», «Человека в футляре», «Крыжовник», «Вишневый сад» и даже «О любви», - казалось занудным и пресным. Может быть, оттого, что скучно преподавали, может быть, не дорос, но и сегодня «школьные» рассказы и эту пьесу я не считаю у Чехова своими любимыми.
И вовсе не был он таким мягким и душевным интеллигентом , каким его представляют. <...>интеллигентам , все гадавшим, что будет через двадцать - тридцать - сорок лет, ответили бы, что через <...> Эрудиты прослеживают связь между чеховской «Душечкой» и платоновской «Фро». <...> Платоновский Платонов был опровержением не только Платонова чеховского , но и того нелюбимого мною в школе <...> А поверившая чеховскому диагнозу интеллигентная Россия, убаюканная, оча# рованная им, революцию проспала
4
Статья посвящена истории русской молодежи
Что-то вроде чеховско го сада через триста лет... <...>Чеховский интеллигент - это тот же Обломов, только ли шенный крепостных душ и вынужденный поэтому служить <...>Чеховский интеллигент пьет, скучает, играет в карты, в лучшем случае служит (очень плохо, впрочем), но <...>Чеховский герой (антигерой - сказали бы теперь) может еще и мечтать. <...>Интеллигент мечтает благодушно, с зевотой. И любит он с зевотой.
5
Герменевтика драматургии А.П. Чехова монография
М.: ФЛИНТА
Книга д.ф.н., профессора И.В. Дмитревской посвящена практически неисследованной проблеме, герменевтическому анализу драматургии А.П. Чехова. Полагая ситуацию непонимания главной внутренней причиной экзистенциального содержания чеховских пьес, автор методом системной герменевтики раскрывает последовательности смыслов, скрытых внутри чеховских текстов и направленных на разрешение экзистенциальных ситуаций или на выявление условий, при которых они остаются неразрешимыми. Таким образом, открывается внутренняя логика сюжета, движение психологического мира героев от непонимания к пониманию. В книге раскрыты и другие аспекты драматургии А.П. Чехова - феноменологический, экзистенциальный, символический, социальный и т.п.
Интеллигенты повысили самооценку. <...> Но такова природа чеховского интеллигента : он видит проблему там, где другие ее не видят; вместо того <...> Но есть здесь и другая мысль: интеллигента нельзя уничтожить духовно, если он истинный интеллигент . <...> Каков смысл молчания чеховских героев? <...> Что оставят чеховские герои в вечности?
Предпросмотр: Герменевтика драматургии А.П. Чехова (1).pdf (0,7 Мб)6
Концептосфера А.П. Чехова сб. статей
Ростов н/Д.: Изд-во ЮФУ
Данный сборник – результат работы авторов над проблемой представления некоторых концептов в идиолекте писателя. В настоящее время существуют разное понимание «концепта» и разные направления концептуального анализа, и это нашло отражение в статьях, что соответствует положению, сложившемуся в когнитологии – относительно недавно появившейся и поэтому продолжающей формироваться области знания.
И чеховский интеллигент еще долго будет путеводной звездой в нашем поиске себя самого и смысла нашего <...> («Интеллигенты -кабатчики». С., 16, 228). <...> Также Пьецух обращается к таким чертам чеховского интеллигента , как внутренняя изолированность от обыденной <...> Чехова Еще одним типом чеховского интеллигента является герой, чувствующий наступление обыденности и <...> Еще один тип чеховского интеллигента представлен нам в рассказе «Студент».
Предпросмотр: Концептосфера А.П. Чехова.pdf (0,2 Мб)10
М.И. (Михаил Ильин). С первого номера нашего издания хотелось бы готовить традицию. Надеюсь, что каждая следующая книжка будет открываться беседой главного редактора с одним из коллег, который может и хочет поразмышлять о методе1, о путях научного исследования и подходах к нему. Первым собеседником не случайно выбран Юрий Сергеевич Пивоваров. Мне хотелось продолжить наши многолетние споры о том, как нам, русским, изучать Россию, т.е. понять и познать самих себя
Или, например, чеховские интеллигенты . Вот мы – чеховские интеллигенты в каком-то смысле слова. <...> Все интеллигенты – чеховские , потому что Чехов придумал нас. Мы – порождение Чехова. М.И.
11
По русской правде говоря... Сборник статей
В сборник вошли публицистические статьи известного писателя - публициста, посвященные злободневным вопросам политической, культурной, научной, литературной жизни современной России.
интеллигентов ». <...> Праздные, «болтающие» интеллигенты – фирменный знак Чехова. <...> <...> <...>
Предпросмотр: По русской правде говоря... Сборник статей.pdf (0,2 Мб)12
Георгий Иванович Чулков мыслил себя прирожденным драматургом. В его наследие входят больше десяти пьес, часть которых, причем, по его убеждению, лучшая, так и осталась неопубликованной и хранится в его архиве в Рукописном отделе РГБ.
момента в развитии театра – вне зависимости от того, в чем видели этот «слом»: в неумелом развитии чеховской <...> И трагедия главного героя, магистра философии, учившегося в Марбурге, и, следовательно, интеллигента , <...> Указания на чеховские реминисценции симптоматичны, поскольку пьеса Чулкова представляла собой во многом <...> «собрание» чеховских мотивов, поэтому имя Чехова неоднократно возникает во многих рецензиях. <...> Критик с сочувствием отнесся к «душевной драме, которую переживает» Башилов как «русский интеллигент »
16
Раскрывается понимание философского содержания творчества Антона Павловича Чехова, основывающееся на представлении об оригинальном религиозно-философском мировоззрении писателя и одновременно мыслителя экзистенциального типа, оказавшего значительное влияние на развитие русской философии 20 века. Автором предпринимается попытка выявить объективные и субъективные причины его "философской недооценки" в России.
(Это еще раз доказывает, что русский интеллигент вовсе не равнозначен европейскому интеллектуалу.) <...> А в жизни Чехов как раз был не интеллигентом , а «собирательным типом» русского человека (по Розанову) <...> верю в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям, интеллигенты <...>Чеховское мировоззрение выработано им самим, оно было совершенно самостоятельным и незаемным. <...> строках, излагает Чехов литературный сюжет, посвященный показному религиозному благочестию некоего интеллигента
18
И до истории дотронуться рукой...
Юрий Константинович Баранов - поэт, прозаик. Редактировал книги главной редакции восточной литературы издательства «Наука». После перехода в 1967 году на журналистскую работу обратился к публицистике, которая переросла в документальную историческую прозу. В течение нескольких лет работает в приложении к «Литературной газете» - «Подмосковье: культурная реальность». В газете «Ежедневные новости. Подмосковье» ведёт литературную страницу «Вдохновение», активно занимается исторической публицистикой, что нашло отражение в данном сборнике.
интеллигентов ». <...> Праздные, «болтающие» интеллигенты – фирменный знак писателя. <...> Или чеховские «лишние люди» строили Великий Сибирский путь? <...> Итак, существовали ли в реальности «чеховские интеллигенты », а если существовали, каково было их влияние <...> Да те самые «болтающие интеллигенты ».
Предпросмотр: И до истории дотронуться рукой... .pdf (0,1 Мб)Предпросмотр: И до истории дотронуться рукой... (1).pdf (0,1 Мб)
Предпросмотр: И до истории дотронуться рукой... (2).pdf (0,1 Мб)
Предпросмотр: И до истории дотронуться рукой... (3).pdf (0,1 Мб)
Предпросмотр: И до истории дотронуться рукой... (4).pdf (0,1 Мб)
22
Ф.Батюшков. Театральные заметки (новинки на сцене Александринского театра). Публикация. комментарии
Публикация статьи Ф. Батюшкова, посвященной театральным постановкам Александринского театра: "Невеста" Г. Чулкова, "Романтики" Д.С. Мережковского.
ранен, но интерес пьесы не в этих событиях, а в душевной драме, которую он переживает, как русский «интеллигент <...> », перед новым представившимся ему вопросом: как отнестись именно такому интеллигенту , мыслителю-индивидуалисту <...> Русский интеллигент с его традиционным «миллионом страданий», – без которых, уж так положено ему на роду <...> Это частный случай, напоминающий чеховского «Иванова» (конечно, с другой мотивировкой поводов самоубийства <...> Чулкова и характеристике ее героя Башилова от чеховского Иванова, –обусловленность, на которой не будем
Предпросмотр: Ф.Батюшков. Театральные заметки (четыре новинки на сцене Александринского театра). Публикация. комментарии.pdf (0,1 Мб)23
Статья является частью книги "Чехов -мыслитель, художник. Катастрофа. Возрождение" и рассказывает о пересмотре устаревших представлений о творчестве А. П. Чехова, о поэтике и идейности чеховских произведений.
Это - точная и объективная характеристика чеховской поэтики. <...> Все нелест ные эпитеты, относящиеся к героям чеховских произведений, должны были показать принципиаль <...> практику революционного насилия; каждый, кто не принимал его, казался им болез ненным, бессильным интеллигентом <...> Знаешь, у него все же душа маленькая, душа русского интеллигента " (М. Горькому, 11.2.1898). <...> Ольминский, Поссе и другие, презирал произведения Чехова, да и его самого за „душу маленькую, душу русского интеллигента
24
Статья посвящена творчеству Михаила Булгакова ("Мастер и Маргарита") и Художественному театру
«Враг народа» в постановке Станиславского - это почти чеховская пьеса. <...> Тихими шагами ходят по сцене норвеж ские интеллигенты , каким-то чудом попавшие в Москву, в Ка мергерский <...> Перед вами ваши старые знакомые - деликатные, симпатичные чеховские герои. <...> ДЬЯВОЛИАДА Мои родители - интеллигенты старой формации - очень типичные интеллигенты . <...> Черт в романе «Братья Карамазовы» - это тот же гоголев ский черт, лишь перевоплотившийся в русского интеллигента
25
В 1930 году, в своем известном Письме к Правительству Михаил Булгаков кратко, ясно и честно изложил свои убеждения и художественные устремления, среди которых было «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Что стоит за этой высокой оценкой? И насколько заслуженной она была?
Герои-интеллигенты действуют на страницах произведений Лескова, Боборыкина, Гаршина. <...> / 157 интеллигентом в лучшем смысле этого слова. <...> Жизненные обстоятельства еще в большей мере, чем в чеховские времена, склоняли к самопопустительству <...> Маканин, как и Трифонов, продолжал чеховскую традицию, но в ее скептическом, абсурдистском изводе. <...>Интеллигенты -бюджетники разом оказались «людьми воздуха».
26
№6 [Законность, 2014]
Как известно, в последние полтора десятилетия в России активно обновляется законодательство, по некоторым вопросам – кардинально, многие правовые институты претерпевают существенные изменения, вводятся новые. На страницах журнала за это время опубликовано много дискуссионных статей о месте и роли прокуратуры в нашем обществе и государстве, посвящённых судебной реформе, новому УПК, суду присяжных, реформе следствия в прокуратуре и т. д. Но это никогда не было в ущерб материалам об обмене опытом и комментариям законодательства, сложных вопросов правоприменительной практики. Регулярно публикуются и очерки о заслуживших признание прокурорах. У журнала есть сложившийся авторский коллектив, куда входят и известные учёные, и болеющие душой за дело работники правоохранительных органов практически из всех регионов России.
Отпечатано в ОАО "Первая Образцовая типография" Филиал "Чеховский Печатный Двор" 142300, Московская область <...> Дурным тоном было быть интеллигентом .
Предпросмотр: Законность №6 2014.pdf (0,1 Мб)27
Интеллигент в третьем поколении, Самгин вырос с комплексом вины перед мужиком, ему с детства внуша� ли <...> Осо� бенности горьковской художественно�умозрительной ма� неры ярче всего проступают на фоне чеховской <...> , потому что у этих авторов один герой - интеллигент . <...> Как литературный эксперт Горький высоко ценил объективную чеховскую поэтику, но в еще больший восторг <...> У Горького чеховская метафора становится аллегорией, более того - материализуясь, ра� зыгрывается в лицах
28
Здесь собраны некоторые записи о. А. Шмемана из его «Дневников». Они все посвящены русской теме. Мною предпринимается рискованная попытка вырвать эти записки из контекста. Тем самым, разумеется, существенно обедняется их содержание. Однако есть, на мой взгляд, смысл выделить их и прокомментировать. Настолько для нас важна мысль о. Александра
Чеховские люди, чеховские ситуации. Та же маленькая жизнь, глупость, страх, но и – доброта. <...> У интеллигента не только все заострено, но потому и упрощено. <...> Тем более что сам Шмеман говорит о рассказах Войновича – «чеховские люди, чеховские ситуации». <...> Так сказать, народный интеллигент … Только вот почему о. <...> Во-первых, у Войновича те еще интеллигенты , полу-интеллигенты , низовка. Да плюс даны сатирически.
29
Его «Ба� тум» не был ни компромиссом, ни уступкой, ни гибелью и сдачей русского интеллигента . <...> впрочем, очень мало - Платонов от писателей дистанцировался) рисуют взаимоисключаю� щие портреты: от чеховского <...>интеллигента в изображе� нии Гумилевского до хулигана в мемуарах Липкина.
30
№2 [Посев, 1985]
Общественно-политический журнал. Выходит с 11 ноября 1945 г., издается одноименным издательством. Девиз журнала - «Не в силе Бог, а в правде» (Александр Невский). Периодичность журнала менялась. Первоначально выходил как еженедельное издание, некоторое время выходил два раза в неделю, а с начала 1968 года (номер 1128) журнал стал ежемесячным.
В результате, в Советском Союзе удивительно много информированной политической дискуссии... русские интеллигенты <...> За эти 4 года сотни, а может быть, и тысячи косовских албанских студентов и других интеллигентов были <...> „И потому весьма ангажированные советские интеллигенты , сидя за черной икрой и настоящей русской водкой <...> „Новый", он же советский, интеллигент позволил себе отчасти очнуться от своего энтузиазма, горения и <...> „Новый интеллигент " и сегодня тяго теет к тому квазилиберализму, который, по словам Н.
Предпросмотр: Посев №2 1985.pdf (1,4 Мб)31
Триумф и трагедия Михаила Зощенко
Статья написана к столетию Михаила Зощенко. Дан глубокий анализ нравственной позиции писателя, сделана попытка объяснить феномен Михаила Зощенко - потомственного дворянина, интеллигента, посвятившего своё творчество изображению "советских коммуналок". Автор утверждает, что "Зощенко, хотя моральные его уроки весьма часто били мимо цели, с предельной отчетливостью и выпуклостью отобразил и передал черты страшного мира безличия, бездушия, безнравственности... типы, выведенные им, оказались воистину на все времена. Даже на нынешние, давно уже постсоветские, когда и коммуналки сходят потихоньку на нет, и управдомы канули в Лету... Что умирать они, его герои, отнюдь не собираются, хотя всю жизнь писатель положил на то, чтобы, влезши в шкуру жильца заплеванных коммуналок, заставить его, махрового обывателя, спокон веку не читавшего ничего, кроме разве что уголовной хроники, хоть немного образумиться, впервые задуматься, поглядев на себя".
У нас нет другого народа - сколь бы ни огорчали интеллигентов отдельные его поступки, мало объяснимые <...> Конечно же, она, великая чеховская «Тоска». <...> Тоска, причина которой, пусть несравнимая с той, чеховской , но тоже не так уж мала, ибо она - человеческая <...> Такой словопорядок удивителен и интересен для интеллигента , который, конечно же, моментально отметит <...> Ибо в сознании интеллигента всегда присутствует языковая норма.
Предпросмотр: Триумф и трагедия Михаила Зощенко.pdf (0,2 Мб)32
№12 [Литературная газета, 2014]
«Литературная газета» - старейшее российское периодическое издание. Первый номер газеты, основанный группой литераторов при ближайшем участии А.С. Пушкина вышел 1 января 1830 года. Сегодня «ЛГ» - прежде всего общественно-политический еженедельник для широкого круга интеллигенции, посвященный политике и экономике, обществу, литературе и искусству, человеку. Обязательные темы каждого выпуска: «События и мнения», «Политика», «Общество», «Литература», «Искусство», знаменитый «Клуб 12 стульев». Периодически выходят номера с обширными приложениями: «Действующие лица», «ЛАД - Российско-Белорусская газета», «Клуб 206». «Литературная газета» - неотъемлемая часть истории, культуры и духовной жизни России, ее национальное достояние.
Как прогрессивному интеллигенту – страна его внутреннего изгнания. <...>Интеллигент – это звучало гордо. <...>Интеллигент был выше народа, так как считался носителем культуры и нравственности. <...> А вот если б прийти в какое-то место и чтоб вокруг были одни лишь интеллигенты ! <...> «Мы собрались здесь, самопровозглашённые интеллигенты ...» – начала она.
Предпросмотр: Литературная газета №12 2014.pdf (0,3 Мб)33
Статья посвящена творчеству Чехова А. П. и чеховской трогательной интеллигентной, лиричной России
Знаменитые чеховские темпы театром ускорены, сокращена до ми нимума трепетная мелодия пауз. <...> Сов сем, как русская -природа - некрик ливая, нежная, чуть-чуть грустная, лирическая и подлинно-интеллигент <...> Какой чеховский заключительный аккорд! Ну, хорошо; забыли. <...>Чеховская акварель даже не акварель: чуть подцвечен ный немногими тонами рисунок. <...> А из грустно-улыбчивых страничек чеховских записных книжек тонень ким плачем отвечает на наш з о в &
34
Статья посвящена литературному обозрению сборнику статей Г. П. Федотова "Новый Град", которая прежде всего отражает судьбу России и дает подробный анализ ее будущих возможностей.
ФЕДОТОВ Эта книга, несомненно, одна из лучших и наиболее акту альных, изданных чеховским издательством <...> , что лич ность как индивидуальная, так и народная, состоит из противо положных портретов: 1) это интеллигент <...> Но если он создавал Московское царство, то беспочвенный интеллигент его разру шал. <...> Изумительно сделанный портрет русского революционно го интеллигента совершенно совпадает с автопортретом <...> его главное национальное призвание, то это не относится ни к московскому человеку, ни к настоящему интеллигенту
35
Стиль и смысл: кино, театр, литература сб. статей
В эту книгу, являющуюся для автора в некотором отношении итоговой, вошли работы разных лет, объединенные одной темой: как в произведении искусства, будь то фильм, театральная постановка или литературный текст, обнаруживаются те или иные смыслы, что позволяет эти смыслы вычленить, а также как эти смыслы соотносятся с системой понятий, эстетических и философских. Некоторые из публикуемых текстов были в свое время первыми в отечественной критике шагами в разработке впоследствии общепризнанных тем, таких, например, как поэтика «театра жестокости» Антонена Арто, впоследствии усвоенная кинематографом.
Это, разумеется, не чеховский интеллигент . Но это итальянская пародии на него. <...> Интересно привести определение чеховского интеллигента , которое давал своим американским студентам Владимир <...>Чеховский интеллигент - это человек, соединяющий глубочайшую, почти невероятную порядочность с почти <...> И далее, развивая свою мысль, Набоков так характеризует «чеховских интеллигентов »: «Они упускали благоприятные <...> В зазоре между бессильным чеховским интеллигентом и шизофренически активным набоковским мечтателем появляется
Предпросмотр: «Стиль и смысл», сборник статей (1).pdf (0,3 Мб)36
На материале произведений И. Грековой анализируются чеховские традиции в прозе писательницы: жанровые предпочтения, аллюзии и реминисценции, психологизм, образы-символы, роль пейзажа, внутренняя драматургичность
Цилевича «Сюжет чеховского рассказа», имеющая прямое отношение к творчеству писательницы. <...> Грековой – представительницы чеховского направления в современной литературе». <...> обыкновенным, бытовым сюжетам, движение которых происходит за счёт чувств и переживаний героев; герои – интеллигенты <...>Чеховский сюжет повторяется сто лет спустя, на излёте брежневского правления; только вместо гробовщика <...> Журналистика. 2012, №278 Грековский текст обнаруживает явные переклички с чеховской «Чайкой».
37
В зрелой чеховской прозе и драматургии встречается совсем немного некрасовских цитат, однако все они <...> Какова же ее смысловая нагрузка в тексте чеховского рассказа? <...> Некрасов» в Чеховском энциклопедическом словаре�справочнике: ...В других чеховских произведениях нашел <...> Возможно, в этот фрагмент заложена еще и мысль о том, что если либеральные интеллигенты , обожав� шие <...> Кроме того, ес� ли учесть время написания чеховской пьесы (1904 год) и возраст персонажей (Гаеву - 51
38
Если возможно, соедините их в фелье� тоне под общим заглавием: “Интеллигент и Босяк”. <...> Мы видели общую исходную точку интеллигента и босяка - одну и ту же догматику позити� визма (т. 14, с <...> христианство», в ре� зультате которой были сняты указания на источники не� которых цитат, а фраза: «Между интеллигентом <...> (Русское слово, 1905, № 219, с. 3) - сокращена до: «Между интеллигентом и босяком...» <...> (т. 14, с. 69) - и до финального абзаца: «Внизу этой лестницы - чеховский интеллигент ; вверху - горьковский
39
Предмет исследования в статье - сценическая рецепция чеховских пьес в начале XXI в. в КНР, проблема адекватного восприятия инокультурного текста с учётом ментального дискурса. Стремление китайских режиссёров раскрыть психологию русского человека через призму восточного мировосприятия в спектаклях «Три сестры» и «Вишнёвый сад».
История постановок чеховских произведений в Китае начинается с 1930 г. <...> ХХ в. в КНР проявляется особый интерес к чеховской драматургии. <...> Многие газеты и журналы опубликовали статьи о чеховском наследии. <...> Следует отметить стремление китайских режиссёров раскрыть психологию русского человека, интеллигента <...> Как считает Шен Хайтао, «важно то, что на основе чеховской драматургии была создана китайская «чеховская
40
№28 [ИМПЕРИЯ ДРАМЫ, 2009]
В газете освещается жизнь российских и зарубежных драматических театров. Публикуются статьи известных театральных критиков с разборами спектаклей и рецензиями к ним, интервью с режиссерами и драматургами.
Эволюция кончилась, началась инволюция. - То есть вы не разделяете надежды чеховских героев? <...> Когда чеховские пьесы окутывают какимто романтическим флёром - это полная чушь. <...> Он умён, интеллигентен , у него много хороших идей, у него есть видение того, что надо делать для спасения <...> Русский интеллигент - не «модель для сборки». <...> Очевидно, однако, что согласие между сытыми и голодными, между интеллигентом и пролетарием, между элитой
Предпросмотр: Газета Александринского театра «ИМПЕРИЯ ДРАМЫ» №28 2009.pdf (3,9 Мб)41
М.: ПРОМЕДИА
Особенности перевода и перцепции переводных произведений А. П. Чехова рассматриваются с акцентом на дихотомию универсальное/национальное.
наших российских усадьбах, о русских мужиках и помещиках, о нетипичном вроде бы для Европы российском интеллигенте <...> За счёт каких механизмов сохраняется чисто чеховское ? Или в ряде случаев уже и не сохраняется? <...> Поэтому, бывает, воспринимается чеховский текст в переводе плоско, монотонно, однообразно. <...> «XXII Чеховские чтения». Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ин-та, 2004. С. 185-192. <...> Т. 100: В 3 кн.) // Чеховский вестник. М.: МАКСпресс, Чех. Ком. РАН, 2006. № 19. С. 6-13.
42
В комментариях Валерия Сажина к миниатюре «Тюк» читаем: «В тексте находят пародию на чеховскую драма� <...> Имеется в виду некий конкретный эпизод или же стилистика чеховских диалогов вообще? <...> Сложная - и вправду на чеховский манер, декларация - и ничего за ней. <...> То есть в чеховских декорациях, подразумевающих «глу� бину», разыгрывается нечто совсем иное, а именно <...> начинается уже с его имени и отчества, весьма неподходящих для этого амплуа («Лев Марко� вич» - явно интеллигент
43
Книга историка основывается прежде всего на литературном материале, хотя автор понимает, что жизнь и ее отражение далеко не идентичны. Они оказывают друг на друга взаимное воздействие. «На протяжении всего XIX века русская культура знала несколько поколений “лишних людей”, романтизированных великой русской литературой. Но это были литературные герои, у которых, конечно, были свои реальные прототипы, это были собирательные образы, не имевшие широкого распространения в реальной жизни. Разумеется, существовало немало подражателей уже созданным литературным образцам». Сами они могли этого и не замечать.
«Вплоть до 1917 года всякий русский интеллигент был в большей или меньшей степени Обломовым в своих воззрениях <...> В хозяйственной жизни страны неуклонно возрастала роль торговцев и промышленников, чего интеллигент не <...> «интеллигент » – категория не столько социальная, сколько мировоззренческая. <...> Провинциальные интеллигенты (в другом, социальном смысле) почти все брали взятки. <...> Именно чеховское понимание реальностей русской жизни и стало тем контрастирующим фоном, на котором особенно
44
Чехов жил в исключительно смешное время. В том, что он писал смешные рассказы, нет ничего удивительного. Гомерически смешны были все: студенты, проститутки, либералы, министры, земские деятели, невинные девушки, дачники, учителя, священники, интеллигенты, крестьяне, судьи, злоумышленники. Так забавно бывает только в годы большого общественного отчаяния, после очередного общенародного облома, широкомасштабного крушения надежд и возвращения в прежнюю колею.
про# ститутки, либералы, министры, земские деятели, невинные девушки, дачники, учите# ля, священники, интеллигенты <...> Так вот, чеховский юмор - онтологический. <...> И немудрено, что самые глубокие слова о чеховском мировоззрении - без упоминания Чехова, естественно, <...>Чеховский положительный герой - существо крайне редкое, трудно гово# рить о том, кто же на самом деле <...> Но как раз в чеховской системе праздность - прекрасная вещь, а труд - проклятье.
45
47
Актуальность и цели. Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью литературно-критического наследия Д. С. Мережковского, которое обычно рассматривается как литературная критика или, в редких случаях, как критическая проза. В этой связи требуется анализ, позволяющий выявить типовое, жанровое и композиционное своеобразие, особенности метода Мережковского на примере исследования его статьи «Брат человеческий» Материалы и методы. Реализация исследовательских задач была достигнута на основе использования сравнительно-сопоставительного метода, применение которого позволяет сопоставить средства создания образности в художественной и критической прозе Мережковского. Биографический метод позволил выявить причины субъективности в оценках автора. Значимость структурно-описательного метода очевидна в плане изучения особенностей композиции очерка. Результаты. Исследованы особенности композиции очерка Мережковского «Брат человеческий», определены его жанровая природа, образная структура. Отмечены традиции критической прозы Ф. М. Достоевского, нашедшие продолжение и развитие в критической прозе Д. С. Мережковского. Выводы. Очерк является мемуарным очерком критической прозы, в котором сильно субъективное авторское начало. Критическая проза Д. С. Мережковского характеризуется использованием сравнений, антитез, обширным цитированием, символикой. Автор создает субъективный образ А. П. Чехова, близкий по своей образной природе к художественному образу, в котором сказываются его религиозно-философские предпочтения.
Всегда чуть-чуть опущенный, словно подкошенный, с бледными глазами и бледной бородкой, с русским лицом интеллигента <...> К мотивам чисто религиозного характера добавляется неприятие чеховской концепции жизни, чеховской оценки <...> Рядом с этими теплыми строками – оценка чеховских пьес: «Чехов испортил «Лешего», переделав его в «Дядю <...> несходстве идеала, мечты и действительности, несходстве коренных взглядов на эту проблему: своих и чеховских
48
В последнее время все чаще и чаще книги нон-фикшн занимают лидирующие позиции, обходя художественную литературу не только по продажам, но и в номинациях на ведущие премии. Не исключено, что сочинение известного литературного критика, писателя и журналиста Павла Басинского «Лев Толстой: Бегство из рая» ожидает та же учесть.
При этом во время последней партии Председатель Совнаркома сидел на ручке чеховского кресла и обнимал <...> Ранние признаки возмущения чеховскими «радениями» можно было наблюдать еще в 1926 году. <...> В основе противостояния различных группировок внутри театра - чеховский метод работы над спектаклем, <...> утверждать, что репертуар театра чужд современному зрителю «и удовлетворяет разве только дореволюционного интеллигента <...> Чебаном режиссировал чеховского «Гамлета».
50
От экранизации к самоэкранизации: отечественное киноискусство в контексте российской культуры XX века
В данном издании, состоящем из двух частей, анализируется в теоретическом плане проблема экранизации в целом. Автор исследует также творчество крупнейшего кинохудожника своего времени В. М. Шукшина, фильмы которого являют собой уникальный опыт самоэкранизации. Органическое сочетание теоретического и исторического подходов к рассматриваемой теме – главное достоинство применяемой автором методологии.
Анненского, чеховская же «Шведская спичка» режиссера К. Юдина. <...> Мастрояни в роли русского человека в чеховской «Даме с собачкой». <...> А вот как об интеллигенте : «…явление это – интеллигентный человек – редкое. <...> Если всё это в одном человеке – он интеллигент . Но это не всё. <...>Интеллигент знает, что интеллигентность – не самоцель»41.
Предпросмотр: От экранизации к самоэкранизации отечественное киноискусство в контексте российской культуры XX века (1).pdf (0,1 Мб)Ну вот и кончились дедовские имения, поля, луга, дубравы, Герасимы вместе с Муму, фонтаны и пруды, золотые рыбки, надменный, нездешний вызов мраморных колонн и портиков, нарядная, талантливая праздность. Мы спускаемся с аристократических вершин на грешную разночинскую землю. Такого с нами еще не случалось.
Диссидентский опыт Достоевского слишком рано вырвал его из социума, задолго до того, как он успел приобрести статус. И - кончилась былая скромная жизнь, жизнь сына лекаря, в перспективе студента. Началась совсем другая, яркая, жизнь мученика и триумфатора. А статус раскаявшегося каторжника остался при нем до гроба. Что необыкновенно авантажно сочеталось со статусом литератора, властителя дум, пророка.
С Антоном Павловичем Чеховым мы хлебнем обыкновенной, затоптанной, заплеванной, приземленной человеческой жизни. Мы хлебнем и затрещин, и пинков, и плевков, и совершенно неромантической, постыдной бедности. И этот страстный и страстной путь, путь из разночинцев в интеллигенты, Антон Павлович Чехов пройдет до конца - вместе со всей страной, чье нормальное состояние - погибель, и которую от этого вечно должен был кто-нибудь спасать. И вместе с сословием, которое, выйдя из разночинцев и едва успев обеспечить себе кусок хлеба с маслом и образование, заболело душевно и долгим искусом и бдением у постели России обеспечило себе и справедливые проклятия потомков, и благословение Отечества. Да и время позднее на дворе, 1860 г. Маленький Антон - ровесник Великих реформ, они станут расти вместе, и будет уже земство, и не будет крепостных; самые главные несправедливости будут разрешены, и можно будет уйти домой, в частную жизнь и там покопаться. Вот только частная жизнь self-made интеллигенции окажется не очень-то счастливой.
С 1860 г. по 1904-й - эти 44 года чеховской жизни были самыми мирными, самыми беспечальными, самыми сытыми и комфортными в бурной действительности вечно мятущейся России. Безвременье - это же счастье. Смолкают трубы, стихает топот эпох, уходят в конюшню пожевать овса кони Апокалипсиса, а Всадники спешиваются, идут в трактир, пьют и закусывают и ни к кому не пристают до следующей побудки. До 1905 года.
Так на что же Чехов и его поколение потратили эту краткую передышку, этот отпуск, данный Временем? На страдания, конечно, ибо удел интеллигенции и ее предназначение - страдать. Волга впадает в Каспийское море, лошадь кушает овес и сено, и ведь это чеховский учитель словесности из одноименной повести захлебнется пошлостью и обыденностью этих фраз, и ему захочется бежать туда, где, может быть, Волга впадает в Тихий океан, а лошадь кушает котлеты и бараний бок с кашей.
В жизни Антона Павловича было много мысли и боли, но крайне мало событий. Семья была многодетная, небогатая, самая «пошлая» и «мещанская»: отец Чехова, купец жалкой третьей гильдии, держал бакалейную лавку. Он отдал сына в классическую гимназию, но заставлял помогать в лавке; Антоше же это было в тягость, и он страстно возненавидел эту часть рыночной экономики: торговлю. Таганрог - городишко пыльный и заплесневевший, и именно с него списана прокисшая чеховская провинция. Гимназист отсылает свои пока еще юмористические, но уже полные желчи скетчи и фельетоны в столичные юмористические журналы. Еще одна роль интеллигента: соглядатай, провокатор, изгой, он должен «бичевать нравы» и идти против течения, то есть против жизни, против ее конформизма и самодовольства.
Семья Чеховых. Таганрог, 1874 г. Сидят с лева направо: брат писателя Михаил, сестра Мария, Отец Павел Егорович, мать Евгения Яковлевна, жена дяди Митрофана Егоровича Людмила Павловна, их сын Георгий. Стоят: брат писателя Иван, Антон Павлович, старшие братья Николай и Александр, дядя Митрофан Егорович
У юноши Чехова доброе сердце и злой язык. А жить-то надо; наследство, постоянный доход, недвижимость его нигде не ждут. И в 1879 году девятнадцатилетний Антон поступает на медицинский факультет Московского университета. Разночинец не может позволить себе роскошь изучать филологию или философию: ему нужно зарабатывать на хлеб. И вот бедный студент Чехов, мало что получающий из дома, начинает подрабатывать литературой, сбывая свои юморески (а они все злее и злее) в иллюстрированные журналы. Так появляются на свет первые робкие ипостаси великого писателя: Антоша Чехонте, Человек без селезенки. С торговлей покончено в жизни, но ее еще надо прикончить в литературе. И Чехов это делает. Его лавочники просто ужасны. Хамы, рвачи, мошенники, неучи. То у них в гречневой крупе котята лежат, то они обвешивают, то обсчитывают, то мыло и хлеб одним ножом режут (а для тех, кто «поблагороднее», конечно, держат особый нож). Чехов отмечал в дневнике, что он всю жизнь по капле выдавливал из себя раба, а рабом он стал в отцовской лавке. «Хамские капиталы» - вот как Интеллигент пригвоздит Торговца. Плохо, очень плохо для развития капитализма в России. А сам Чехов идет работать «по распределению», опять с нуля, уездным врачом. Чеховские врачи - люди полезные, но тоже несчастные, небогатые и страдающие. Богатеют и устраиваются у Антона Павловича в рассказах одни только пошляки и «интересанты». Еще одна черта интеллигенции по Чехову, увы, чисто левая: приличный интеллигент словно дает обет бедности. И еще чистоты, почти целомудрия. Предан науке, пациентам и жене Осип Дымов из «Попрыгуньи», самый замечательный чеховский врач. Старый врач из «Княгини», ею несправедливо уволенный, тоже ничего не нажил и одинок после смерти жены. Рагин из «Палаты №6» остается без средств после увольнения, а к женщинам и близко не подходит. Даже Ионыч из одноименного рассказа не женился на Котике, отчаянно и бездарно музицирующей. Нет, Чехов не пошел по пути Ионыча, не завел пару лошадей, не стал скупать доходные дома. Он остался навеки молодым безлошадным скептиком, строгим критиком города С (и далее по алфавиту), которого не прельстить ни бездарными романами матери Котика Веры Иосифовны, ни ужинами, ни ужимками слуги Павы.
Итак, обет бедности, чистоты и непослушания. Ибо зарождающаяся интеллигенция не будет слушаться никого и никогда, даже здравого смысла. Не будет для нее ни авторитетов, ни святынь, ни табу. Антон Павлович станет ее предводителем (виртуальным, конечно, ибо ходить строем она не будет тоже), пророком и прародителем. В 1886 г. Чехов выходит из подполья прямо в не очень революционную, но очень умную и правую газету «Новое время», которую издает носитель протестантской этики (хотя и ближе к старообрядчеству: по суровости и трудолюбию вполне протестантизму) А.С. Суворин. Из подполья - в сумерки (так его первый большой сборник будет называться, «В сумерках»). Нет больше Антоши Чехонте. Есть Чехов. И его первая (хотя и не слабая) пьеса «Иванов», поставленная на сцене театра Корша. И сразу - откровение: если в человеке просыпается молодость, он стреляется, потому что не может молодой человек стерпеть жизни.
Тридцатилетний писатель нашел себе место в российской Плеяде. Это первое в истории России правозащитное сообщество: литераторы с умом и совестью, которые не хотят никаких революций, которые желают не перевернуть общество, но его врачевать. Григорович, Плещеев, Сахаров Серебряного века - Владимир Галактионович Короленко. Для Чехова решены проблемы заработка, статуса, служения идеалам («служение» - главный предмет обихода интеллигенции). Впрочем, интеллигенту Чехову много и не надо было. Чистота, уют, книги, цветы, кабинет. Ел Чехов очень мало и, судя по его рассказам, чревоугодие считал национальным пороком. Чего стоит только рассказ «Сирена», где он издевается над сладострастным перечислением индеек, уток, селедочек, икорок, грибочков, водочки и прочих съедобных предметов. Один чиновник у Чехова прямо так и умирает, за столом, разинув рот на какую-то вкусность, но не успев попробовать! Вообще Чехов чиновников размазал по стенке, и никакого сострадания к Акакиям Акакиевичам. Их бедность, их шинели его немало не волнуют. Антон Павлович ненавидит чиновников. Они и хапуги, и холопы, и трусы. Этакое милое, непринужденное «искательство к начальству», как у этого жалкого типа из «Смерти чиновника», что даже умер, убоявшись неодобрения директора департамента, которому он случайно в театре чихнул на лысину, - вот что не терпит Чехов. «Толстые» и «тонкие», сдающие жену в аренду столоначальникам в куньих шапках и при этом жалеющие только о том, что щи остыли, они из рассказа в рассказ пресмыкаются, пресмыкаются, пресмыкаются…
В 1888 г. в журнале «Северный вестник» появляется повесть, отмеченная печатью гениальности - «Степь». Русская жизнь как русская равнина, как странствие, как погоня за прибылью и поиски смысла, а смысла не оказывается, потому что торговля шерстью, ловля рыбы бреднем, работа подводчиков, проблемы двух братьев-евреев с постоялого двора, мир, открывающийся глазам маленького Егорушки, - это и есть смысл. Да, Чехову уже не нужна практика, он профессиональный писатель. И вдруг в 1890 г. он бросает все и едет на Сахалин, как заправский правозащитник, чтоб на месте узнать, соблюдаются ли права каторжников. Интеллигенту до всего есть дело. Отчет попал в книгу «Остров Сахалин», 10-й том вишневого собрания сочинений. Чехов остался недоволен, возмущался, нашел массу жестокостей и несправедливостей, даже телесных наказаний. Правда, Солженицыну сахалинская каторга показалась раем по сравнению с ГУЛагом, ну да ведь нельзя же равняться на худших, на варваров.
Чехов читает «Чайку» актёрам МХТ
90-е годы - это время Чехова. Кто он, добрый доктор Айболит, гуманист и правозащитник, или злой доктор Менгеле, безжалостно препарирующий человека и выискивающий в нем все дурное, все фальшивое, все жестокое, не оставляющий несорванных покровов и не полинявших иллюзий? А и то, и другое. Он хватается то за скальпель, то за сердце, потому что больно. И ничего нельзя изменить, - на этом Чехов настаивает. Те, кто у него захлебывается восторгами по поводу другой, лучшей жизни, - как правило, молодые идиоты, и слушать их смешно, и это у них пройдет. Надя из «Невесты», Петя и Аня из «Вишневого сада», неудачница Соня из «Дяди Вани». Ведь и Катя из «Скучной истории» так думала, а жизнь крылышки ей пооборвала. Но хлороформа или другого обезболивающего в саквояжике доктора Чехова нет. Он правдив, а значит, жесток. Прямо по Высоцкому. «Я рву остатки праздничных одежд, с трудом освобождаясь от дурмана, мне не служить рабом у призрачных надежд, не покоряться больше идолам обмана».
Камня на камне не остается от веры в Бога: привычка, ритуал, полная никчемность и неприменимость Закона Его в реальной жизни, а то и хуже: ханжество, лицемерие. Читайте рассказы «Княгиня», «Архирей», «Мужики». Что ж, интеллигент, в лучшем случае, - агностик, если не атеист.
Властители дум и учителя жизни - неудачники, да еще в чахотке, на краю могилы, и учат потому, что не в силах жить и преуспеть. Как Саша в «Невесте». Или несносные, бестактные, жестокие резонеры с элементами фашизма - как фон Корен из «Дуэли». А уж народ - богоносец! Ничего не может быть страшнее и беспощаднее «Мужиков». Пьяные, злобные, ленивые, убогие, без милосердия, без трудолюбия, без жажды знаний. Да и «Моя жизнь» - не легче. Никчемный, слабый интеллигент-народник. Такой же злобный и тупой народ, как в «Мужиках». Неблагодарный и дикий. А это врожденное рабство! Фирс из «Вишневого сада» называет волю несчастьем. А герои «Мужиков» - вообще рассуждают, что при господах было лучше. Еще бы! На обед щи и каша, и на ужин щи и каша, и капусты и огурцов сколько угодно. Пьяниц и лентяев, кстати, ссылали в ярославские вотчины. А как некому ссылать стало, так все и спились.
И относительно любви у Чехова нет никаких иллюзий. Есть краткая мечта в рассказах «О любви», «Дом с мезонином», «Дама с собачкой». Но только если влюбленные не женятся или вместе не живут. А иначе скука, взаимное озлобление, пошлость и глупость. Оленька из «Душечки» ведет себя, как кошка. Киска из «Огней» вешается на шею бывшему знакомому гимназисту и готова бежать от мужа черт знает куда, так что герой спасается от нее, тайно уезжая. А Зинаида Дмитриевна выгоняет холодного интеллектуала Орлова из его собственной квартиры, он скрывается от нее у друзей («Рассказ неизвестного человека»). Лаевский же из «Дуэли» тщетно пытается от своей любимой сбежать обратно в Москву и ненавидит ее всеми фибрами своей души. К тому же чеховская любовь не взаимна. Такая вот мучительная цепь: А любит В, а В любит С, а С любит Д. В «Чайке» несчастная Маша любит Треплева, а Машу любит ее муж, которого не любит никто. Треплев любит Нину Заречную, а Нина любит Тригорина, который ее бросит и обманет. Любовь у Чехова - или мучение, или бремя. Чеховские пьесы - это особая статья. С ними в его жизнь входит Муза. Вообще-то чеховской жизни не видно за его творчеством. Тихий, скромный, вежливый человек с шелковым голосом. А внутри - такой макрокосм. Так будет жить интеллигенция, функция совести и разума: максимум духа и минимум плоти. Как та одинокая Душа из первой пьесы Кости Треплева: она вечно будет одна и вечно будет вести смертный бой с материей, в коей усмотрит Дьявола. Чехов морщился от громкого голоса, а однажды, когда при нем боцман ударил матроса, он так побледнел, что боцман стал просить у него прощения… Он жил возле письменного стола, он жил один. И вдруг он знакомится с прекрасной актрисой Ольгой Леонардовной Книппер. На почве постановки «Чайки» во МХАТе в 1898 г. Ведь двумя годами раньше «Чайка» провалилась в Александринке. Ольга была на 15 лет моложе, была загадочна, талантлива и прекрасна. Типичная Муза. Они обвенчались. Но разве с Музами живут? Антон Павлович не верил никому, он знал людей, и актрис тоже знал. Она ездила к нему в Ялту, радовала, ухаживала, устраивала праздник… а потом уезжала в Москву, в театр. Они дружили, они были соратниками, она играла в его пьесах. Поэтому Чехов избежал и пошлости, и пресыщения, и измены. Семьи не было, но не было и драмы. Драма, вернее, трагедия была в том, что Чехов сгорел, как светильник разума, как свеча в гербе и символе «Эмнести Интернейшл», сгорел в 44 года. Он слишком много знал о людях, и это было нестерпимо. Он знал, что это норма, что лучше не будет. Вишневые сады были бесполезной роскошью, непрактичной красотой, их время истекло, их разбили на дачные участки, это сулило выгоду. Мисюсь была из этого мира, поэтому она тоже пропала незнамо куда. Чехов интуитивно чувствовал впереди бездну, поэтому так глупо и наивно звучат у него голоса «о замечательной жизни через 40 лет». Такое мрачное пророчество - «Палата №6». Чехов безумно боялся людей. А если тех, кто живет не как все, начнут упрятывать в сумасшедший дом? И ведь это случится через 75 лет!
А.П.Чехов в кругу семьи, 1902. Стоят: сестра Маша, Ольга Книппер
К концу 90-х годов Чехов и Толстой стали самыми читаемыми в России авторами. Но Чехов не создал школы и не учил никого ничему. Он жил по диссидентской формуле: «Мы не врачи, мы - боль». Творчество Чехова оформило и пустило в жизнь целый новый класс: интеллигенцию. Два потока: никчемных, слабых, ноющих и скулящих - и бесстрашных фрондеров, человечков с молоточками из «Крыжовника», которые второй век стучат в окна и напоминают, что есть Зло, что есть несчастные. Интеллигенты-пилигримы, но только их святые места находятся в великих произведениях искусства и у них внутри. Столько ума и столько боли - в сумме это рождало чахотку, профессиональную болезнь интеллигенции. В чистеньком, скромненьком ялтинском домике Чехов погибал от чахотки, погибал, не жалуясь, тихо, стоически, без шума и репортеров.
Интеллигенция - русское ноу-хау. У нас патент. Поэтому и в России, и на Западе (а там интеллектуалы стремятся стать интеллигенцией) Чехова второе столетие жадно ставят и экранизируют. Ведь Чехов описал элиту Духа и в «Дяде Ване», и в «Вишневом саде», и в «Чайке», и в «Трех сестрах», и в «Доме с мезонином», и в «Скучной истории». Каждому охота приобщиться к жизни элиты хоть на один вечер. Это в жизни интеллигента растопчут или осмеют, на сцене или на бумаге знакомство с ним престижно. Он хранитель Высшего Смысла. Исчезнет интеллигент, исчезнет и Россия.
Бродит призрак тленья
По уездным городам.
Заложу именье -
Душу не продам.
Укрепись молитвою
И не соотнеси
Конец аллеи липовой
С концом всея Руси.
(М. Кудимова)
P.S. Если сведущий в чеховской биографии и переписке реалист прочтет это эссе, он, конечно, скажет, что Чехов не был ходячей прописью, а здесь написано сплошное вранье. Не постничал Чехов, не парил в облаках, не скорбел о роде человеческом, а жил. И жил очень неплохо, когда стал знаменит. Обедал в приличных ресторанах (недаром в рассказах у него столько съедобной роскоши, балычка, икры, «поросеночек с хреном» опять-таки. Немного ел, но ел хорошо, вкусно. Роскошь любил. Дорогие костюмы, изящную мебель, заграничные поездки. И умер-то не в Ялте, а в Южной Германии. И как умер! Не священника позвал и не Библию попросил, а потребовал шампанского, выпил бокал и сказал «Ichsterbe» (я умираю). (Да-да, это вполне в духе интеллигента: и эпикурейство, и скептицизм, и вызов. И мужество: другой бы застраховался, получил бы документик в виде отпущения: вдруг ад есть?) В целомудрие чеховское реалисты тоже не поверят: он ведь даже посещал заграницей бордели, сам брату признавался. И женщин у него было много, и Ольга - не единственная его актриса. А Лика? И именьице в Ялте было чудненькое, и другие имения он скупал, когда пошли большие гонорары. И деньги знал на что потратить, даже больших гонораров не хватало, оттого и пьесы стал писать подряд, одну за другой, потому что прозу за большую сумму запродал вперед издателю… Так что Чехов был не аскет, не народник и не Человек в футляре. По этим «разоблачительным» фактам его можно скорее за эпикурейца и гедониста принять. Но никакого противоречия здесь нет. Главное - что выпало в сухой остаток. Да, Чехов пожил, и со вкусом, хорошо пожил, но он всем этим бытом и комфортом не умел увлекаться. В нем не было ни самодовольства, ни тщеславия, ни спокойствия, ни стабильности, свойственных счастливым обывателям. Чехов и обыватели обедали в одном и том же ресторане. А потом обыватель шел и бузил с мамзельками или ловил кайф на диване, прикрывшись газеткой, а Чехов шел домой и писал желчный пасквиль (иногда в форме повести): на ресторан, на обед, на самого себя.
Интеллигент чаще всего не прочь сладко пожить, хотя для этого не будет ни унижаться, ни продаваться, ни красть (в отличие от вечных чеховских оппонентов: чиновников). Но как-то он ухитрится жизнь обставить за этим карточным столом. Получать удовольствие от жизни - это и Чехов, и Интеллигент всегда готовы. Но быть довольным жизнью, довериться ей, не роптать и не страдать - это уж увольте. И Чехов, и его интеллигенты здесь Жизнь поматросили и бросили. Жизнь может жаловаться в арбитражный суд.
| В мой мир |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Введение
А. П. Чехов вошел в литературу 80-х годов XIX века сразу как новатор, во многом не похожий ни на предшествующих, ни на окружавших его писателей. Новаторство заключалось, в первую очередь, в выборе жанра: Чехов был мастером «малых форм», короткого рассказа. Также нетрадиционной была манера повествования, краткость, лаконизм; необычна и сама тематика рассказов.
Творивший на грани веков, он создал множество замечательных произведений, повествующих о жизни российского общества. В его рассказах нашли свое отражение многие недостатки и “болезни” того времени, среди которых чинопочитание и мещанство, пошлость и стремление оградить себя от активной жизни на благо общества. Чехов, будучи непримиримым борцом с пошлостью и мещанством, яростно сражался с этими пороками на протяжении всей своей творческой жизни. В его рассказах, как и в произведениях корифеев русской литературы, “отразился век и современный человек”.1(.Герои нашего времени/Александр Мелехов//Дружба народов,2010-№1.-С.207.)
Со временем рассказы А. П. Чехова перестают быть веселыми и жизнерадостными. На первый план в них начинают выходить скрытые пороки. Именно на них обрушивался всей мощью своего таланта писатель. Основой творчества позднего Чехова стала борьба с ложными ценностями. Чехов увидел, как подлинные “формы жизни” подменяются ошибочными идеями и стремлениями. Человек начинает становиться служителем идеалов, не имеющих будущего. А. П. Чехов, подобно многим передовым людям своего времени, старался указать людям на их ошибки, хотел направить общество в новый век по верной дороге.
Так, одной из ведущих тем зрелого периода творчества Чехова становится изображение жизни русской интеллигенции. Используя разнообразные художественные средства, автор создал ряд ярких, типичных образов представителей трудовой и творческой интеллигенции, а также отразил проблемы и конфликты, возникавшие в ее среде.
Целью нашей работы является изучение образа интеллигента и интеллигентности в изображении Чехова.
Глава 1 . Образ интеллигента
Кто такой интеллигентный человек? По-разному, сообразуясь со своим мировоззрением и жизненным опытом, отвечали на него мыслители, ученые, литераторы - то есть сами интеллигенты. "Советский энциклопедический словарь" дает такое определение: "интеллигентный (от лат. intelligens - понимающий, мыслящий, разумный), обществ. слой людей, профессионально занимающийся умственным, преим. сложным, творч. трудом, развитием и распространением культуры. Термин "И." введен писателем Боборыкиным (в 60-х гг. 19 в.) и из рус. перешел в другие языки". Не стоило бы цитировать словарь советских, доперестроечных даже времен (издание 1980 года), если бы данное понятие об интеллигенции не вошло так глубоко в наше отечественное сознание.
Каждый период русской истории привносил в понятие "интеллигент" новые нюансы. В прошлом веке и начале нынешнего оно имело совершенно определенную социально-политическую окраску. Естественно, задним числом так могли называть - и называют сейчас - русских просветителей-вольнодумцев XVIII века, великих поэтов начала XIX... Но все же это был прежде всего тип второй половины минувшего столетия - разночинец, выбившийся в люди благодаря своей тяге к знаниям, простой человек, получивший образование, который по самому своему происхождению обязан был бороться с сословным и социальным неравенством.
С другой стороны, в те же времена появился тип интеллигента, который можно назвать чеховским. Это интеллектуал, стремившийся не столько к политическому, сколько к нравственному переустройству мира. Эталонным представителем этого типа был сам Чехов, который не только создавал произведения, проповедующие идеи добра и справедливости, но и открывал бесплатные больницы и библиотеки.
Русской интеллигенции А.П. Чехов в своих произведениях уделял очень много внимания. Можно, не преувеличивая, сказать, что именно там, где Чехов говорит об интеллигенции или по поводу интеллигенции, наиболее ярко просвечивают, через покровы литературной формы, его мировоззрение, политические взгляды и общественное лицо.2(Бердников Г.П. А.П. Чехов. Идейные и творческие искания. - Л., 1970.С.195.)
Представления Чехова об интеллигенции и интеллигентности весьма сложно организованы и не укладываются в рамки ни социально-экономического, ни социально-этического подхода. Интеллигентность - это больше, чем образованность, но это и не набор определенных либеральных идей. Представление об интеллигенции формируется в ключевом для дальнейших судеб русской культуры треугольнике: «народ»-«интеллигенция»-«мещанство», причем за каждой из этих категорий стоит не столько набор идей, сколько определенный стиль жизни. Именно здесь проходит черта, отделяющая отечественного интеллигента от западного интеллектуала: «интеллигенция» связана жесткими семантическими связями с понятиями «народ» и «мещанство».
Этот факт объясняет и появление понятия «интеллигенция» лишь в конце 60-х годов XIX в.: ранее ни «народ», ни «мещанство» еще не стали ключевыми культурными категориями. Разумеется, тот стиль жизни, о котором говорит Чехов, оформился прежде, однако вне оппозиции «народу» и «мещанству» он имел существенно иной культурный смысл.
80-е годы XIX века и позже интеллигенция в большинстве являла собой печальное зрелище. Запуганные, разочарованные в успехе борьбы с произволом царизма, интеллигенты пытались спрятаться от борьбы и опасностей в скорлупе личного счастья, в темноте мистики, а от собственной совести - в суете «малых дел» или за ширмой толстовского непротивленчества.
Чехов прекрасно это видит и высмеивает. Среди его героев много трусов. Например, Лаптев («Три года»), который говорит о себе: «У меня трусливая совесть, я никак не могу приспособиться к жизни, стать ее господином… Ни гибкости, ни сильной воли: я боюсь за каждый свой шаг, точно меня выпорют, я работаю перед ничтожествами, идиотами, скотами, стоящими неизмеримо ниже меня умственно и нравственно: я боюсь дворников, швейцаров, городовых, жандармов - я всех боюсь…»
Так же точно боялся всего Иван Дмитриевич («Палата № 6»), которого страх довел до сумасшедшего дома. Но не всех испуг перед жизнью приводит в сумасшедший дом. Некоторые из боязни перед борьбой спасаются в своем собственном доме, отгораживаясь от жизнь колючей изгородью крыжовника, за которой прозябают в бездействии, дичают, впадают в скотство, в свинство.
В «Крыжовнике» герой рассказа Чимша-Гималайский показан Чеховым в обстановке всеобщего свиноподобия.
Всячески чернит и высмеивает Чехов жизнь «в скорлупе», «мирок» семейного счастья. Он показывает, как тесен этот мирок, как душно там, и противопоставляет жизни в нем другой мир - мир коллектива, мир работы для пользы многих: «Кроме мелкого лампадочного света, улыбающегося тихому семейному счастью, кроме этого мирка, в котором так сладко живется, есть ведь еще другой мир. И ему страстно, до тоски, вдруг захотелось в этот другой мир, чтобы самому работать где-нибудь на заводе… говорить с кафедры, сочинять, печатать, шуметь, утомляться, страдать. Ему захотелось чего-нибудь такого, что захватило бы его до забвенья самого себя, до равнодушия к личному счастью» («Учитель словесности»).
А.П. Чехов с ненавистью говорит о той части интеллигенции, которая словами и фразами подменяет участие в борьбе за улучшение жизни народа, в борьбе против реакции: «Поколениями читают и слышат о правде, о милосердии, о свободе и все же до самой смерти лгут от утра до вечера, мучают друг друга, а свободы боятся и ненавидят ее как врага» («Моя жизнь»), ибо за эту свободу надо рисковать уютом, спокойствием, жизнью.
В рассказах вся интеллигенция как социальный слой, некая совокупность людей, объединенных по профессиональному признаку и личным качествам, может быть разделена на трудовую (врачи, учителя) и творческую (артисты, художники, музыканты), причем разделение это иногда даже перерастает в антитезу, например в рассказе «Попрыгунья». Здесь представители творческой интеллигенции описаны явно сатирически: автор с пренебрежением относится к художнику Рябовскому, равно как и ко всем артистам, музыкантам и литераторам, бывающим в доме Ольги Ивановны, главной героини. Подчеркивается наигранность, неестественность слов и поступков, однообразие и пошлость, царящие в «творческой» среде. Образ Рябовского снижен: Чехов иронизирует над вечным утомленным видом и фразой «Я устал», произносимой героем несколько раз с одной и той же театральной интонацией. Собственно, ход событий, развитие сюжета обнажают внутреннюю сущность, скрытые за приятной внешностью пороки Рябовского, считающего, как оказалось, любые свои действия, даже аморальные, оправданными «творческим» складом характера, непостоянством, склонностью к переменам.4(Щербаков К. Восхождения к Чехову. - М., 1988.) интеллигент чеховский интеллектуал скорлупа
Несостоятельность интеллигенции подчеркивается Чеховым в рассказе “Дом с мезонином”. Автор осуждает две крайности, в которых упорствуют герои. Лида - воплощение фанатичного, бездумного действия, которое далеко от действительных крестьянских нужд. Оказываемая ею помощь слишком незначительна даже для уезда. Она олицетворяет собой “народников”, потерпевших поражение на практике, в деревнях. Но художник не призван.решить глобальных задач. Его недостаток - невоплощенные идеи. Справедлив упрек Лиды: “Нельзя сидеть сложа руки”. Идеалистические теории в его изложении остаются всего лишь красивыми словами. Он не способен даже бороться за свое чувство, позволив жене уехать и не пытаясь ее отыскать. Вся его жизнь - смутные обрывки воспоминаний.
Чехов презирал и высмеивал пошлость во всех ее проявлениях, в том числе и в творчестве.
Не менее критично и строго изображает писатель и трудовую интеллигенцию. В основном это врачи, что, вероятно, связано с профессией Чехова, а также учителя как самая образованная часть интеллигенции, от которой зависит будущее. Этих героев, как правило, автор ставит перед выбором: приобщиться к серой массе пошлых, неинтересных людей, позволить втянуть себя в болото мещанского быта с его мелочностью и обыденностью или остаться личностью, сохранить человеческое достоинство, интерес к людям и ко всему новому. В рассказах показан весь спектр возможных решений проблемы. Пожалуй, крайним случаем является Беликов, герой рассказа “Человек в футляре”. Образ типичен при всей гротескности; Беликов - человек ограниченный, живущий в своем маленьком, глухом, испуганном мире с одной мыслью: “Как бы чего не вышло”. Чехов использует интересный художественный прием: перенос свойств человека, косвенно и иносказательно изображенных, на его вещи, прямо и конкретно: “И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике”. Эти детали (как и многие другие, например сам предмет, который преподавал Беликов, - греческий язык, мертвый, тоже помогающий герою уйти от реальности в свой мир) штрихами набрасывают четкий образ человека, живущего в “футляре”, мешающего жить себе и другим, учителя, про которого коллега говорит: “Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие”.
В другом рассказе, “Ионыч”, Чехов изображает изменение внутреннего мира, деградацию человека, не воспротивившегося окружающей пошлости. Вначале героя зовут доктор Старцев, в финале - Ионыч. Чехов использует опять же деталь для изображения перемен в душе, в принципах, убеждениях, манере поведения, образе жизни доктора Старцева. Например, в начале рассказа герой предпочитает ходить пешком, ведет активный образ жизни (“Пройдя девять верст и потом ложась спать, он не чувствовал ни малейшей усталости, а напротив, ему казалось, что он с удовольствием прошел бы еще верст двадцать”); во второй части у него уже “своя пара лошадей и кучер”; в третьей - “тройка с бубенчиками”; Сама композиция рассказа, параллелизм сцен в саду, отношения с Катериной Ивановной выявляют основные черты характера, подчеркивают необратимость процесса деградации, столь логичного и закономерного в условиях всеобщего интеллектуального и духовного застоя.
Однако в рассказе “Учитель словесности” главный герой осознает опасность, заразительность быта и мещанства, хотя и после совершенной ошибки - свадьбы на внешне милой, но ограниченной девушке Манюсе. Рассказ заканчивается мыслью Никитина: “Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!” Для него окружающая обыденность невыносима; Чехов не показывает, что происходит с героем дальше; здесь важен сам факт решения бежать от пошлости.
Таким образом, очевидно, что Чехов не только не разделяет стремления части интеллигенции целиком уйти в свою личную жизнь, строить свое личное счастье и прикрывать свое бездействие, свое бессилие фразами, но и ненавидит эти стремления, высмеивает их, возмущается людьми, которые охвачены ими.
У интеллигенции Чехов видел способность помочь народу: «Сила и спасение народа в его интеллигенции - в той, которая честно мыслит, чувствует и умеет работать». Всю свою энергию, всю силу своего таланта он посвятил тому, чтобы, сказав русским интеллигентам: «Скверно вы живете, господа», вытащить их из узкого мирка семейного счастья, темноты мистики, из-за ширмы толстовства - на свет, на дорогу борьбы за свободу, на путь подвигов, за ясно осознанную цель.
Глава 2 . Интеллигенция
Интеллигентность, по Чехову, - сложно организованная характеристика, не поддающаяся строгой формализации. В нее входит, но ни в коем случае ее не исчерпывает представление о хорошем образовании. Интеллигентность - не столько образованность, сколько определенный стиль жизни, формируемый еще в глубоком детстве и проявляющийся в таких чертах, как голос, тон, фигура, выражение лица, одежда, речь. Интеллигентности нельзя научиться, однако ее сразу замечаешь, причем по едва уловимым, часто неосознанным признакам. Показателен контекст употребления понятий «интеллигентная жизнь», «интеллигентный город», «интеллигентное общество»: Пассажиры в поезде говорят о торговле, новых певцах, о франко-русских симпатиях; всюду чувствуется живая, культурная, интеллигентная, бодрая жизнь... (Дуэль, 1891); «интеллигентная внешность»: Гляжу на Рублева... Лицо у него испитое и поношенное, но во всей его внешности уцелело еще столько порядочности, барской изнеженности и приличия, что это грубое «дали в шею» совсем не вяжется с его интеллигентной фигурой (Тапер, 1885). Смех лакея, его слова, пиджак и усики произвели на Анну Акимовну впечатление нечистоты. Она закрыла глаза, чтобы не видеть его, и, сама того не желая, вообразила Пименова, обедающего вместе с Лысевичем и Крылиным, и его робкая, неинтеллигентная фигура показалась ей жалкой, беспомощней, и она почувствовала отвращение(Бабье царство, 1894).
Интеллигентность для Чехова - положительная характеристика. Когда он говорит об отрицательных качествах, то невольно оговаривается: «...интеллигентная, точнее, принадлежащая к интеллигентному кругу».Интеллигентность по Чехову совсем необязательно связана с ярким умом и большим талантом, но, несомненно, связана с внутренним достоинством со сдержанностью, тактом, подчеркнутым уважением к собеседнику; Оппозиционность власти не является обязательной и даже существенной характеристикой интеллигентного человека, интеллигентность, подчеркнем, это не «что», а «как», не набор идей, а определенный стиль, в котором важны не столько идеи, сколько интонация, с которой они произносятся.3(Глебкин В.В. МОЖНО ЛИ «ГОВОРИТЬ ЯСНО» ОБ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ?
Все это подтверждается словами самого Чехова, объясняющего брату, кого следует называть интеллигентным человеком: «Чтобы чувствовать себя в своей тарелке в интеллигентной среде, чтобы не быть среди нее чужим и не тяготиться ею, нужно быть известным образом воспитанным... Талант занес тебя в эту среду, ты принадлежишь ей, но... тебя тянет от нее, и тебе приходится балансировать между культурной публикой и жильцами vis-а-vis. Сказывается плоть мещанская, выросшая на розгах у рейнского погреба, на подачках. Победить ее трудно, ужасно трудно.
Воспитанные люди должны, по моему мнению, удовлетворять следующим условиям:
1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы... Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних...
2) Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Так, на-пример, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят благодаря тому, что они редко видят Петра (а если видят, то пьяным), то он поспешит к ним и наплюет на водку. Они ночей не спят, чтобы помогать Полеваевым, платить за братьев-студентов, одевать мать.
3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.
4) Они чистосердечны и боятся лжи как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет его в глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии... Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают... Из уважения к чужим ушам они чаще молчат.
5) Они не унижают себя с той целью, чтобы вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и нянчились с ними. Они не говорят: «Меня не понимают!»или: «Я разменялся на мелкую монету! Я [...]!..», потому что все это бьет на дешевый эффект, пошло, старо, фальшиво...
6) Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты. как знакомства с знаменитостями, рукопожатие пьяного Плевако, восторг встречного в Salon"e, известность по портерным... Они смеются над фразой: «Я представитель печати!!», которая к лицу только Родзевичам и Левенбергам. Делая на грош, они не носятся с своей папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили... Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки... Даже Крылов сказал, что пустую бочку слышнее, чем полную...
7) Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой... Они горды своим талантом...
8) Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом,шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт... Им нужны от женщины не постель, не лошадиный пот, [...] не ум, выражающийся в умении надуть фальшивой беременностью и лгать без устали... Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не [...], а матерью... Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо знают, что они не свиньи. Пьют они, только когда свободны, при случае... Ибо им нужна mens sana in corpore sano» (Письмо Н.П.Чехову, март-1886).
Глава 3 . Любимый герой Чехова
В творчестве Антона Павловича Чехова, который становится писателем разночинной демократической русской интеллигенции, отразились и лучшие, и слабые стороны этой части интеллигенции. Вместе с ростом художественного мастерства все более углублялся и образ любимого Чеховым героя его творчества - рядового, обыкновенного русского человека, во имя которого писатель жил и творил, ответственность перед которым чувствовал так глубоко до конца своих дней. В каждой строчке, в каждом слове под покровом сдержанного и беспристрастного повествования должно различить страстную любовь к трудовому человеку, презрение к его врагам подлости, пошлости, тунеядству, грубости, эгоизму, насилию над человеком.
Простой человек, труженик - это один из вариантов главного чеховского образа. Таков герой рассказа “Попрыгунья”. Доктор Дымов - душевно богатый и сильный человек, чья душевная мягкость, доброта, робкая, всегда немного виноватая деликатность, простота лишь подчеркивают его волю, неутомимость в труде, настойчивость в достижении цели, преданность своей науке.
Среди знаменитостей, окружающих его жену, Ольгу Ивановну, доктор Дымов представлялся слишком обыкновенным, ординарным, незначительным. А когда Дымов умирает, заразившись дифтеритом от мальчика, у которого через трубочку высасывал дифтеритную палочку, то один из его коллег, доктор Коростелев, говорит Ольге Ивановне, что это “был великий, необыкновенный человек. Какие дарования! А какая нравственная сила! Добрая, чистая, любящая душа, - не человек, а стекло! Служил науке и умер от науки. А работал, как вол, день и ночь, никто его не щадил, и молодой ученый, будущий профессор, должен был искать себе практику и по ночам заниматься переводами, чтобы платить вот за эти...подлые тряпки!”
Дифтерит - не главная причина, из-за которой оборвалась молодая жизнь Дымова. Дифтерит был лишь “сообщником” Ольги Ивановны. Она не поняла, что великий человек, поисками которого она занималась всю жизнь, жил рядом с нею. Она проглядела, “пропрыгала” главное, не поняла ни красоты, ни силы Дымова, не сумела видеть необыкновенное в обыкновенном.
Во всем облике Дымова читатель угадывал черты Сеченова, большого русского ученого. Чехов глубоко чувствовал национальный характер людей этого склада, повседневный героизм их исполинского труда, их беспредельную скромность, нравственную силу, несгибаемое упорство, преданность делу культуры, благородную любовь к родине и народу. Создавая образ Дымова, Чехов вложил в него свое восхищение типом русского ученого.
В романе, завязавшемся между Рябовским и Ольгой Ивановной, развивается тема обыкновенности и исключительности личности. Ольга Ивановна, “попрыгунья”, ищет величие в необыкновенном, исключительном, в ее понимании великий человек - это избранная личность, высоко возвышающаяся над толпой “обыкновенных”, “маленьких”, людей. Характерно для Чехова, что в самой измене Ольги Ивановны Дымову выразились ее презрение к “обыкновенным”, “маленьким” людям, ее представления о великом человеке как об избранной личности, возвышающейся над толпой. Образ “попрыгуньи”, всю свою жизнь “прыгающей” в поисках исключительного, великого человека, - в конечном итоге сатирический образ.
Свой рассказ о докторе Дымове и его жене Чехов сначала назвал “Великий человек”. С таким названием он послал его в редакцию журнала “Север”. Но название не удовлетворило его. Он писал редактору журнала: “Великий человек” мне совсем не нравится. Надо назвать как-нибудь иначе - это непременно. Назовите так - “Попрыгунья”. Не забудьте переменить”.
Возможно, что название “Великий человек” казалось Антону Павловичу нескромным. Но оно верно передает все существо дела. Ложному величию Чехов противопоставил в рассказе подлинное величие простого и скромного, “обыкновенного” человека. Любимые герои Чехова - обыкновенные русские люди. В каждом из них мы ясно видим не только отдельного человека, но и всю его среду, целые пласты самой жизни. За фигурой чеховского Дымова мы ясно ощущаем множество трудовых людей.
Заключение
В своих небольших рассказах Чехов ставил большие проблемы современности, глубоко исследовал жизненные явления, обнажая причины социального неустройства; Чехов, с болью видел, что в условиях реакции русская интеллигенция открыто пошла на разрыв с идеалами прогресса и демократии. Эталоном общественного поведения стали бездуховность, пессимизм, подчас прямая измена идеалам добра, что отразило общий кризис дворянско-буржуазной культуры. Чехов не был связан с зарождающимся пролетарским движением, но, предчувствуя коренную перестройку всех форм общественной жизни, писатель выступал против косности, застоя, решительно отрицал существующий порядок. “Его врагом была пошлость, он всю жизнь боролся с ней... Никто до него не умел так беспощадно и правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую картину их жизни в тусклом хаосе мещанской обыденщины” (М. Горький).
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
"Записки из Мертвого дома" Ф.М. Достоевского как предтеча "Колымских рассказов" В.Т. Шаламова. Общность сюжетных линий, средств художественного выражения и символов в прозе. "Уроки" каторги для интеллигента. Изменения в мировоззрении Достоевского.
дипломная работа , добавлен 22.10.2012
Обличение устоев капиталистического строя в творчестве Серафимовича. Композиционная многослойность романа "Город в степи". Социальные мотивы поведения Полынова, его взаимоотношения с Короедовым. Изображение психологии интеллигента в образе студента Пети.
контрольная работа , добавлен 04.12.2009
Воплощение темы взаимоотношений между мужчиной и женщиной в творчестве писателя. Любовь как способ манипулирования человеком, как возможность счастья героев. Внутренняя неустроенность героя произведений Чехова, зависимость от обстоятельств внешнего мира.
реферат , добавлен 18.11.2010
Определение понятия психологизма в литературе. Психологизм в творчестве Л.Н. Толстого. Психологизм в произведениях А.П. Чехова. Особенности творческого метода писателей при изображении внутренних чувств, мыслей и переживаний литературного героя.
курсовая работа , добавлен 04.02.2007
Изучение психологии ребенка в рассказах А.П. Чехова. Место чеховских рассказов о детях в русской детской литературе. Мир детства в произведениях А.П. Чехова "Гриша", "Мальчики", "Устрицы". Отражение заботы о подрастающем поколении, о его воспитании.
курсовая работа , добавлен 20.10.2016
Рождение гениального русского писателя. История семьи Чеховых. Атмосфера семьи. Гимназические годы. Увлечения молодого Чехова. Разорение семьи. Самостоятельная жизнь Чехова-студента в Таганроге. Антон Павлович как и писатель, так и общественный деятель.
реферат , добавлен 29.02.2008
Изображение образов "пошлых людей" и "особенного человека" в романе Чернышевского "Что делать?". Развитие темы неблагополучия русской жизни в произведениях Чехова. Воспевание богатства духовного мира, моральности и романтизма в творчестве Куприна.
реферат , добавлен 20.06.2010
Художественное исследование произведений А.П. Чехова: гимн радости жизни, ее величия; необыкновенное в обыкновенном; красота труда; ничтожество, презренность собственнического "счастья". Грани образных значений прозы, их диалектическая связь с читателем.
реферат , добавлен 22.01.2012
Характеристика сущности чиновничества - сословия, которое было распространено в старой России. Особенности изображения образа того или иного представителя данного сословия от высмеивания пороков до сочувствия и жалости в произведениях Чехова и Гоголя.
реферат , добавлен 20.09.2010
Во время форсированного развития капитализма большинство людей живут лишь для себя, не делая добра никому кроме себя. Идея Чехова в этом рассказе - это жизнь не для своего благополучия, а жизнь ради самой жизни.
Загрузка...
