Интервью: София Авдюхина
В РУБРИКЕ «ДЕЛО» мы знакомим читателей с женщинами разных профессий и увлечений, которые нравятся нам или просто интересны. На этот раз мы поговорили с Еленой Погребижской, режиссёром документального кино, а в прошлом - тележурналисткой и певицей, лидером группы Butch. Погребижская сняла множество документальных фильмов - в том числе историю Доктора Лизы, а сейчас работает над циклом «Мой невроз», призванным честно рассказать о психических особенностях.
О рок-н-ролле
и документальном кино
Все перемены в моей карьере происходят импульсивно: я заканчиваю одни дела и начинаю новые очень быстро. Так случилось и с переходом от музыки к документальному кино. Моя предыдущая карьера не давала мне реализовать себя полностью: музыка родилась из тяги к публичности, желания быть в центре внимания, петь и вести рок-н-ролльную жизнь. Но это не вся я - большая часть оставалась за кадром. Мой интеллект, например, вообще никак не был задействован.
Музыка родилась из тяги к публичности, желания быть в центре внимания, петь и вести
рок-н-ролльную жизнь
Когда стало понятно, что музыкой я заниматься больше не буду, надо было срочно придумать, на что покупать себе еду, одежду, кормить собак и ездить из точки А в точку Б. Решением стало документальное кино. По сути, это своеобразное продолжение моей работы тележурналистом, которая была до музыки. Форма может меняться: репортажи, документалки, игровое кино - но я всегда тяготею к тому, чтобы снимать или писать сценарии.
Ещё во время музыкальной карьеры я снимала документальные фильмы («Всё равно я встану» о музыкантах Светлане Сургановой, Умке, Ирине Богушевской. - Прим. ред ). Потом был период сотрудничества с «Рен ТВ» и «5 каналом».
Это были хорошие времена: мы с продюсерами отлично понимали друг друга. Даже не могу назвать это работой по заказу - это было чистое воплощение моих идей; кино показывали по телевизору, и все были довольны. В этот период были сняты «Продавец крови», «Доктор Лиза», «Посттравматический синдром» и «Панические атаки». Потом, к сожалению, эти отношения закончились.
Тогда я решила основать собственную независимую студию документального кино «Partizanets». Это был год 2011-й или 2012-й, как раз когда мы начали снимать фильм «Мама, я убью тебя» - о воспитанниках детского дома-интерната. Студия «Partizanets» - это кино, которое мы делаем только по собственному желанию, чтобы люди смогли увидеть наши истории. Так, все фильмы выложены в свободном доступе на ютьюбе .
О любви и ненависти
к аудитории
Когда я занималась музыкой, я не чувствовала связи с людьми, которые меня выбрали: передо мной стояла безумно далёкая толпа - и это просто убивало. Смотреть на пьяных подростков, наверное, терпимо один раз, но понимать, что это и есть твоя целевая аудитория, - мучительно. В документальном кино всё по-другому: я снимаю фильмы, которые доходят ровно до тех людей, которые их поймут и полюбят. Это зрители разного возраста, пола, семейного положения, и у меня нет к ним вопросов - я уважаю и ценю всех, кто смотрит мои работы.
Моя задача как режиссёра - чтобы у человека возник эмоциональный отклик: либо узнал больше, либо почувствовал больше, либо посочувствовал. Что он будет с этим делать, это его личное дело. По-моему, это называется формированием активной жизненной позиции - появившись, она обязательно куда-нибудь человека приведёт.
Человек против махины
Я выбираю темы для фильмов инстинктивно: то, что меня привлечёт, я и буду снимать. Они могут быть совершенно разными: мы снимали в интернате и в колонии, мы снимали неврозы, мы снимали доктора и человека, умирающего от рака, мы снимали писателя - что мы только не снимали. В любом случае я руководствуюсь только своим желанием.
При этом повторяющийся мотив есть: меня привлекает сюжет, в котором человек пытается побороть огромную махину. Этой махиной может быть государство, несправедливость, закон, болезнь, равнодушие - иногда удается её одолеть, иногда - нет. Например, в фильме «Васька» парнишка пытался справиться с огромной несправедливостью, с государственной системой, которая за него всё решила и пихнула его чуть ли не в психушку на всю жизнь. А он взял и справился, добился того, о чём мечтал. Когда мы снимали «Продавца крови», меня завораживало, как человек не желает умирать от рака, как он ровно в этот момент становится писателем, начинает добиваться признания - не желает сдаваться.
Мы снимали
в интернате,
мы снимали неврозы, мы снимали доктора и человека, умирающего от рака, - что мы только
не снимали
Меня привлекают одиночки - человек один на один с чем-то огромным. При этом я не ставлю перед собой задачу помочь своим героям. Нельзя вмешиваться в события - это неправильно. Мы просто снимаем человеческую жизнь и не лезем в неё, потому что она привлекла нас именно такой, какая есть. Человек с ней сам разбирается - это его жизнь, а не моя.
Мой невроз
Сейчас я работаю над циклом научно-популярных фильмов «Мой невроз». «Невроз» не совсем корректное название, но у меня до сих пор нет правильного варианта. На самом деле это цикл о разных психологических сложностях - обо всём то, с чем стоило бы пойти к психотерапевту. Первая работа «Тонкий и толстый» посвящена расстройствам пищевого поведения.
Когда я начинаю снимать какой-то просветительский фильм, вдруг выясняется, что большинство стереотипов с которыми мы живём, неверны. Мне, например, казалось, что анорексия существует только на Западе, что это болезнь моделей, которые довели себя до изнеможения, чтобы соответствовать стандартам. А кто-то думает, что люди с лишним весом просто ленивы и просто слишком много едят. Всё это совсем не так. Например, ещё в фильме «Посттравматический синдром» я встретила женщину с избыточным весом - следствие того, что её насиловали в детстве. Это, между прочим, очень распространённая причина. Вот поэтому и стоит разъяснить, что всё устроено гораздо сложнее. Что если у вас в семье есть человек, который отказывается есть, не смейте на него давить - это не поможет, а только настроит его против вас. Давайте попробуем его понять. И не надо оскорблять человека с лишним весом, потому что на то есть свои причины.
Когда люди смотрят моё кино, они пишут очень личные отзывы. Например, одна девушка рассказала, что наконец поняла свою сестру: позвонила после фильма, поговорила с ней, встретилась. Мне было страшно приятно, что та сестра, которую не понимали, наконец-то услышала правильные слова - слова поддержки, а не оскорбления и давления.
О панических атаках
Мне самой не чужда тема психологических проблем. Году в 2004-м я столкнулась с паническими атаками. Это изменённое состояние, которое сложно описать словами: всё вокруг начинает слегка жужжать, ты словно сидишь за какой-то стеной и не можешь соединиться со своими чувствами. Сказать, что это страх, я не могу - это было бы слишком очевидно и понятно. Это просто ужасно неприятное состояние. И оно развивалось. Потом к нему присоединилась дрожь. Помню, сижу на приёме у терапевта по поводу гриппа, а меня прямо трясёт. Нужно понимать, что это почти инвалидизация. Мне было страшно выходить из дома, ездить в метро, проезжать мосты и тоннели. У меня два года жизни прошли дома, за исключением концертов.
У кого голова болит, у кого нос заложен, у кого аллергия, у кого панические атаки.
Ну что поделаешь?
Поскольку это был 2004 или 2005 год и разговора о психологических заболеваниях в поп-культурном поле не было, я испробовала всё: молебен сорокоуст (притом что я атеистка, но, как говорится в одном еврейском анекдоте, «не помешает»), услуги женщины-шаманки и женщины с эзотерическими способностями. Ничего не помогало. Потом я прошла полное медицинское обследование, но всё оказалось в норме. Только после этого я попала к психиатру, которая объяснила, что у меня панические атаки. Дальше задача уже заключалась в том, чтобы найти своего специалиста, потому что на практике они отлично вылечиваются при помощи психотерапии - мои прошли спустя полгода.
Я помню, был момент, когда я говорила своему психотерапевту: «Маш, ну почему у меня панические атаки?» Она мне тогда сказала: «Лена, а что бы вы выбрали: язву желудка, сердечный приступ…» Я тут же ответила: «Нет, хорошо. Пусть будут панические атаки». Это, в общем, не самое страшное. Конечно, хорошо быть абсолютно здоровым космонавтом, но надо сказать, что у нас большинство всё-таки с чем-то. У кого голова болит, у кого нос заложен, у кого аллергия, у кого панические атаки. Ну что поделаешь?
О планах на будущее
Сейчас у меня по плану: выпустить «Дело Андреевой» (история спортсменки Татьяны Андреевой, осуждённой за убийство. - Прим. ред.), который мы делаем уже три года и почти закончили, и снять следующий фильм из цикла «Мой невроз» - «Пережить потерю». А дальше мне очень хочется сделать паузу. Для меня это много - я слишком часто выдаю фильмы. А хочу, как и все люди, ходить ногами, гулять - я же всё время сижу и пишу или сижу и монтирую, потому что нужно закончить фильмы.
С "собачьей кличкой" сравнила Елена Погребижская прежнее название своей группы "Butch", которая "упразднена" накануне. Поэтому новый альбом "Credo" выйдет уже как сольная пластинка певицы под ее настоящим именем.
"Butch" - "активная лесбиянка", как правило, коротко стриженная, мужественная. Хотя Погребижская всегда была иллюстрацией этого распространенного штампа, она не поленилась заглянуть в словари. И уже с осени 2002 года стала рассказывать журналистам, что назвала группу, используя редкий американский сленг: "butch" – придурковатый человек, типа повзрослевшего Бивиса, но довольно обаятельный". Каждая следующая версия была более затейливая: и кличка героя Брюса Уиллиса в "Криминальном чтиве", и "бойцовская классная псина" бультерьер.
"...В 34 года жить под собачьей кличкой как-то поздновато, мне нужно оставить след под собственным именем. Я пишу песни, книги и снимаю фильмы. И за все, что я делаю, я отвечаю лично. А меня зовут Елена Погребижская", - сообщается в пресс-релизе, распространенном накануне выхода альбома агентством Intermedia.
Работу над пластинкой исполнительница вела в течение двух лет. Из 40 написанных песен для диска были отобраны лишь 12. Релиз "Credo" осуществит фирма грамзаписи "Никитин". В подарочное издание альбома войдет DVD с фильмом Елены Погребижской "Все равно я встану", рассказывающий о певицах Ирине Богушевской, Светлане Сургановой и Анне Герасимовой (Умке).
Во всех сообщениях для прессы Елена Погребижская теперь называется экс-солисткой или бывшей вокалисткой группы "Butch".
Елена Погребижская своими манерами и поведением, напоминающая мужчину, вышла на сцену, провозглашая отсутствие пола, его переходность как философию мастерства, творческий принцип. Этот образ был легко принят российскими лесбиянками и трансгендерами в первое десятилетие XXI века.
Накануне презентации "Дневника артиста" весной 2005 года Бучч резко пресекла разговоры о своей "бесполости". Сослалась на пи-ар и сказала, что "здорово жалеет об этом". Не все поклонники поверили, что откровения 2001-2003 годов всего лишь "обман, приукрашенная жизнь с отклонениями от реальности". Такой поворот вызвал бурю негодования. Вскоре группа почувствовала это на своих концертах. Ряды тематической публики поредели, а новый зритель приходить не спешил...
К попытке нового имиджа миловидной женщины, правильной речи с феминными интонациями тематическая аудитория отнеслась равнодушно. Коротко стриженные девочки разочарованно покидали фан-клуб певицы. Другой вектор творческого бытия Погребижской не заинтересовал и прессу.
Стало понятно, что время творческого удара закончилось 2003 годом, когда одна за другой с промежутком едва ли не в месяц вышли две пластинки - дебютная и сборник русских романсов. Когда хиты Бучча звучали на фестивалях рядом с песнями рок-кумиров, а сама певица пользовалась благосклонностью таких культовых фигур, как Земфира.
Новое звучание на пластинке "Факелы" весной 2005 года в основном привлекло критиков, а не публику. В итоге книга "Дневник артиста" разошлась куда большим тиражом, чем альбом. И Бучч поторопилась развить свой журналистский успех. Новая книга в самом начале 2007 года была посвящена трем певицам - Ирине Богушевской, Умке (Ане Герасимовой) и Светлане Сургановой. Она называлась "Исповедь четырех". Хотя в книге всего три главы и откровения самой Бучч лишь вырисовываются через ее беседы с героинями. Треть тиража "Исповеди..." была продана через магазины для геев и лесбиянок. Но Погребижская вновь холодно отнеслась к вниманию тематической аудитории.
Ссылка на ЛГБТ-магазин "Индиго", он первым начал продавать "Исповедь...", пропадет с официального сайта "Butch" почти сразу. Директор группы скажет, что группе "Butch" "крайне мешает лесбийская аура". "...Нас не зовут на фестивали, опасаясь лесби-пропаганды. Тем более что песни Бучч не об "этом", или, по крайней мере, не только об этом. Мы очень толерантно относимся к секс-меньшинствам, но адрес магазина размещать не будем. Это решение самой Погребижской".
Как бы то ни было, читателями "Исповеди...", как и "Дневника...", будут в основном лесбиянки - фанатки группы "Сурганова и оркестр". Главы о Богушевской и Умке останутся непрочитанными. А журналисты начнут недовольно ворчать, что на презентации-концерте доминировала тематическая публика.
Разгневанная Бучч вскоре признается, что напишет третью книгу. О мужчине, к тому же, плейбое.
Елена Погребижская - одна из хедлайнеров лесбийской культуры России начала ХХI века. Теперь уже бывший лидер группы "Butch", судя по опросам лесби-аудитории "Живого журнала", проведенным историком Галиной Зелениной, пропустила вперед только Светлану Сурганову и Диану Арбенину.
Как и другие женщины в русском роке, чье творчество воспринимается в границах тематической культуры, Погребижская никогда не признавала своей гомосексуальности. Напротив, рост ненависти к гомосексуалам, спровоцированный геями-радикалами весной 2005 года, заставил Погребижскую более осторожно говорить о своих отношениях с поклонницами-лесбиянками. А в 2007 году даже сделать несколько заявлений в попытке дистанцироваться от них. Однако толпы розовых на концертах "Butch" никуда не исчезли. После выхода книги "Исповедь четырех" в конце февраля 2007 года лесбиянки по-прежнему составляли основу аудитории группы. Стремление избавиться от "лесбийской ауры" фанаты простили, прочитав в "Исповеди..." самую яркую главу о Светлане Сургановой, которая знает, что в жизни надо испытать и любовь с женщиной тоже. Погребижская призналась, что с ней "дружит взасос".
Интересно, что скажут лесбиянки о поведении остепенившегося "андрогинного джокера" теперь?
Мы же не можем ничего сказать о презентации фильма Погребижской, представленного журналистам в субботу. Пресс-служба певицы в аккредитации лесби-газете "Pinx" отказала... Зато пригласила новых друзей - журналистов, которые в своих ЖЖ называют лесбиянок "жирными", "грязными", "вечно поддатыми тетками"...
Copyright © Эд Мишин
Что вы думаете по этому поводу?
P.S. "Больше информации о группе Butch вы можете увидеть здесь.
«Лена, вы молодец. Спасибо за то, что вы делаете» - подобные комментарии не редкость в френд-ленте Елены Погребижской. В начале нулевых Елена успешно выступала со своей рок-группой Butch, сегодня лауреат нескольких телевизионных и кинопремий снимает документальные фильмы о людях. Ее герои очень разные, в их историях, по словам Елены, цепляет, прежде всего, неравная борьба - с болезнью, государством, безразличием». Елена убеждена, что своей работой делает мир чуточку лучше, заставляя зрителей думать и делать. Иногда зрительская реакция провоцирует изменения и на правительственном уровне. Как это случилось с фильмом «Мама, я убью тебя» о жизни подростков в интернате в селе Большое Колычево Московской области. Этой историей, а также размышлениями о своем пути в кино и новостями об актуальных проектах Елена поделилась с читателями То4ки-Treff.
Путь в документалистику
Лет десять назад в результате глупого и безответственного случая, у меня был околосмертный опыт. А потом два года темноты - я с сожалением вспоминаю об этом периоде. Но тогда появились первые вопросы о жизни, смерти, смысле. И я сняла фильм "Все равно я встану" (о женщинах «русского рока» Ирине Богушевской, Светлане Сургановой и Умке, - прим.Ред ). Это был для меня фильм о преодолении. Со следующим проектом «Продавец крови» - о писателе Игоре Алексееве, смелом человеке, боровшемся на грани возможностей, мне удалось пойти дальше в поисках ответов. А потом была история доктора Лизы - опять о непростых вопросах...«Мама, я убью тебя»
Однажды подруга Маша позвала меня поехать вместе с волонтерами в детский дом в Колычево. У меня тогда была в жизни неудачная полоса, и Маша предложила развеяться и заодно сделать доброе дело - спеть интернатовским ребятам… Дети и сами здорово спели хором. Волонтеров которых в интернате, называли спонсорами, принимали радушно: группа добровольцев состояла из банковских работников и постоянно привозила какие-то подарки детям. К моменту моего приезда дружба у банкиров с интернатом длилась уже несколько лет.Постепенно я стала замечать, что в детском доме происходят странные вещи. Время от времени дети из интерната куда-то пропадали без каких-либо вразумительных объяснений. Оказалось, что детей в наказание отправляют в психушки, где их кормят тяжелыми препаратами, чтобы они больше не досаждали взрослым. Здешние ребята считаются умственно отсталыми, олигофренами, рожденными, чтобы стать малярами, рабочими и швеями. Только такое будущее у них может быть в силу диагноза, коррекционной школьной программы, только этим профессиям их обучают. Все это за них решили еще в 7 лет. Почему у детей нет права выбрать что-то другое? Почему они изолированы от всех других людей, и почему они никогда не принимают самостоятельных решений?
Что делать?
Мне все сильнее хотелось в этом разобраться. Фильм о детях мы снимали год и столько же монтировали и переписывали. Среди тех, кто согласился финансировать мою идею, был один благотворительный фонд, благодаря которому диск с готовым фильмом попал к Чулпан Хаматовой. После просмотра она почувствовала сильное желание что-то предпринять, связалась с вице-премьером по социальным вопросам Ольгой Голодец и передала ей диск с фильмом. Вице-премьер его посмотрела. Это было в четверг. В понедельник мне позвонил директор интерната. Я удивилась: мы год до этого не общались. Фильм он уже тоже посмотрел и, мягко говоря, был не рад.Я решила разобраться, что с моим фильмом происходит, и отправилась с представителями благотворительного фонда в Белый дом. В приемной у Ольги Голодец большой телевизор.
- Садитесь,- сказала она министрам, - фильм посмотреть в обязательном порядке. Или закачайте в айпэды, я проверю. Это средневековье - отправлять детей в наказание в психиатрические больницы! - Все это она рассказывала с явным возмущением в голосе. Мы с ребятами переглянулись: неужели она об этом не знала?
- Нужно отделить педагогическую запущенность от психиатрических диагнозов, - продолжала Голодец. — Вот Сашка (герой фильма) - толковый же мальчик! У него же явно просто отставание, он же сам говорит в фильме, что мать пила и им не занималась. Еще, - решительно продолжала вице-премьер,- нужно привлечь молодых, недеформированных системой специалистов, к работе с детьми. Кстати, я туда поеду в субботу, в ваш интернат…
И кто виноват?
Дети из интерната лихорадочно звонили волонтерам и мне. После того как в Доме правительства посмотрели кино, детский дом замучили комиссии, воспитатели у детей отобрали дорогие подарки, косметику. По два раза в день дети драили коридоры. Казалось, в интернате наводили стерильную чистоту и ликвидировали все вольности, занесенные благотворителями. Ходили слухи, что интернат закроют, а директора уволят.- Что это за тварь нам устроила? — говорил мне по телефону Леха, парень из интерната, явно намекая на меня.
- Tы что, серьезно считаешь, что я могу мановением руки присылать вам комиссии и давать распоряжения отбирать компьютеры?
- Слушай, но ты все-таки сюда не приезжай, - переходя на шепот, продышал Леха. — Тут нам воспитатели говорят, что вы сняли фильм про то, какие дети плохие, и из-за этого нас всех мучают.
- Это неправда, Лех.
- Да я знаю. А другие верят.
И мне было уже непонятно, хорошо или плохо то, что фильм угодил прямиком в правительство. С одной стороны, наше послание попало прямо к тем, кто действительно способен изменить ситуацию. При этом моя команда считала, что чиновники могут разбираться с задачей только привычным способом - зачистить территорию в отдельном интернате, отчитаться об этом как о конечном результате, игнорируя проблему в целой стране. Со своей стороны, вице-премьер Голодец говорила, что их, госчиновников, только критикуют и всегда найдутся те, кто рад даже за что-то хорошее бросить камень. А они в правительстве тоже хотят реформ.
…Прошло полгода с того момента, как вышел фильм и поднялась шумиха в Белом доме. В Колычево побывали всевозможные чиновники, прилетал на детскую площадку на вертолете губернатор, приезжала сама Ольга Голодец с министрами. Всех детей проверили, убедились, что у всех до единого умственная отсталость. Злоупотреблений не нашли, и все же наказывать детей психушкой Голодец запретила. Директор уволился. И вроде как планируются законодательные изменения, согласно которым детдома будут переформированы из многолетних хранилищ детей в квартиры, где дети смогут жить, пока их не заберет приемная семья. А в Берлине мои друзья отнесли кино депутату Европарламента Вернеру Шульцу и с его помощью устроили показ для немецких зрителей. Чуть позже кино показал канал ZDF.
Зачем? Личное и профессиональное.
За время работы над проектами мне стало ясно, что я со своими дурацкими страхами могу отдыхать, по сравнению с тем, через что проходят герои моих фильмов. Еще я осознала, что жизнь коротка все-таки и на фигню ее лучше не тратить. А что-то успеть, все же, стоило бы. Мои герои учат меня не сидеть на попе ровно. Я стараюсь что-то изменить к лучшему. Довольно часто подбираю уличных собак и кошек и нахожу им новых хозяев. Ну вот кино еще снимаю для того же.Я режиссер документального кино - то есть, журналист и кинорежиссер в одном флаконе. Безусловно, фильмы, которые я снимаю, - мой субъективный взгляд на мир. Как правило, там довольно много моего текста. Так что авторское мнение обычно присутствует в полный рост. Эмоциональный пафос специально как-то не сдерживаю, просто стиль предпочитаю нейтральный. Факты в моем кино и без дополнительного надрыва сами окажут нужное воздействие на зрителя. А если я еще буду нагнетать, это будет вызывать недоверие. Дистанцироваться эмоционально у меня не получается, долго переживаю все. Иногда к психотерапевту с этим хожу.
Моя миссия - с помощью фильма показать людям то, что вижу я, и что они могут с этим что-то сделать. Обычно, кстати, так и происходит. Люди задумываются, приходят, например, волонтерами к доктору Лизе, берут сирот из детдома в семью или законы меняют, как вице-премьер Голодец.
Актуальные краудфандинг-проекты
Фильм «Васька» вошел в финальную стадию, вчера мы сняли наших героев, вернувшихся из свадебного путешествия, начинаю писать сценарий и монтировать кино. «Дело Андреевой» (Елена не дает комментариев по содержанию до завершения работы, - прим. ред.) мы только начали. На съемки было собрано значительно больше изначально обозначенной суммы, благодаря чему мы смогли оплатить ущерб, который по приговору должна погасить Татьяна - чуть более 800 тысяч рублей. Адвокаты говорят, что это весомый аргумент в пользу ее условно-досрочного освобождения…Полина Мандрик
Copyright: То4ка-Treff
Октябрь 2014
Psychologies:
Вы рассказывали, что сами боролись с паническими атаками. Что это за история?
Начнем с того, что выражение «панические атаки» всегда было для меня частью сериала «Клан Сопрано». Толстый мафиози любит свою жену. А также дочь и сына. Это не мешает ему иметь любовницу юных лет и разнузданного поведения. Сопрано - нормальная фамилия, да? - стоит в пробке на своей крутой тачке. Я в них, честно, не разбираюсь. И тут, хрясь, испытывает панический ужас и теряет сознание. В следующей сцене врач назначает ему прозак, который он и поглощает с тех пор, страдая от внезапных приступов ужаса и потливости, которые квалифицированы врачом как панические атаки.
Это бы так и осталось часть сериала, если бы однажды мне вдруг не стало невыносимо страшно: меня как будто унесло от всего остального мира за невидимую стенку, где мне было очень плохо. Сердце колотилось, я чувствовала какую-то противную слабость... Через час прошло. Уфф, думаю, ерунда какая, прошла - и ладно.
Но ерунда не прошла. Она стала повторяться каждый день и длиться все дольше. Меня трясло, как в лихорадке. Один раз трясло пять дней подряд. В моей голове проносились все известные мне страшные болезни.
Пришлось идти к врачам. Обследование было обширным, долгим и дорогим. В конце концов врачи сказали: «Да все у вас в порядке, анализы хорошие, все в норме». А меня тем временем трясло. Крупной и мелкой дрожью. Мне было очень неудобно: вдруг люди заметят, что я дрожу, например в транспорте или в очереди. Плюс мне было ужасно страшно. В голове прокручивалась тревожная пластинка: а если упадет мост, а если лифт, а если мы врежемся в стенку, и так без остановки. Через пару месяцев болезнь загнала меня домой. И никто не понимал, что со мной происходит.
Что же вам в результате помогло?
Е. П.:
Когда официальная медицина развела руками, мне, атеисту, прагматику, реалисту, стало понятно, что надо заказать молебен сорокоуст, идти к экстрасенсу и шаманам. Было довольно любопытно. По крайней мере, я знаю теперь, что такое сорокоуст. Женщина-экстрасенс жгла вокруг меня свечи, но лучше не становилось. Женщина- шаман жгла какие-то веточки, немного плевалась и даже слегка меня укусила. Ничего не изменилось.
В конце концов кто-то надоумил меня пойти к психиатру. Передвигаться по городу для меня уже было подвигом. В любом месте меня могли поймать приступы ужаса, дрожи и «измененки». Психиатр принимала прямо в классической психиатрической больнице с большим парком, полным больных. Вот она-то впервые и произнесла неведомый до тех пор диагноз «панические атаки». И выписала таблетки, которые на два года превратили меня в сонный овощ.
Дело происходило в 2004 году, в разгар моей музыкальной карьеры. Предполагалось, что я несколько раз в неделю даю концерты, езжу на гастроли, записываю песни, даю интервью, участвую в фотосессиях, снимаю клипы, в общем, делаю все то, что и положено рок-звезде. Мне надо было жить так, чтобы никто не понял, что на самом деле я думаю только о том, как мне страшно. Через два года я и все мои близкие поверили, что теперь я буду так жить всегда, что это никогда уже не кончится. Но все кончилось. Не само, а благодаря моему психотерапевту Марии Орловой. Она вылечила меня за полгода. Разговорами, которые я сейчас даже не могу вспомнить. А еще - благодаря моей работе над собой. Панических атак у меня больше нет.
Как ни странно, в этом состоянии, при всей его непереносимости, есть конструктивный элемент: они пытаются заставить человека взять ответственность за свою жизнь на себя и измениться. Например, я больше не рок-звезда. Я снимаю документальные фильмы. У меня есть фильм, посвященный паническим атакам. Он так и называется - «Панические атаки». Герои фильма, мужчины и женщины, рассказывают, как приступы паники превратили их в инвалидов и как потом они с этим справлялись. Каждый потратил на это большой кусок своей жизни. Каждую неделю кто-нибудь, кто посмотрел фильм в интернете, пишет мне письмо со словами: «У меня панические атаки…». И еще там часто есть слово «спасибо».
Зачем вы хотите снять сериал?
Е. П.:
Затем, что ничего подобного не снято. Затем что у кино «Панические атаки» больше 100 000 просмотров, а панические атаки –это вовсе не все, что вытворяет с нами наша психика. Затем, что каждый третий человек страдает от какой-нибудь зависимости, а с ним и вся его семья. И считается, что с этим поделать ничего нельзя. А ведь можно. А сколько наших любимых людей наело себе для защиты огромное тело, чтобы сберечь под этими телесами какие-то незажившие эмоциональные раны? А сколько людей не может нормально спать? А сколько страдает от депрессии?
Зачем этот цикл? Не затем, чтобы посмотреть кино и забыть о болезни. Не затем, чтобы невротики всех стран объединились. Не затем, чтобы потыкать пальцем в экран и сказать: «Вот ненормальные-то». Это просветительские фильмы. Чтобы мы знали, что там, в нашем таком глубоком внутреннем мире, происходит. И как он, этот мир, может превратить нашу жизнь в сущее мучение. И что это можно изменить, если знать как. В конечном счете, эти будущие фильмы о том, как обрести веру в себя, как начать самому отвечать за свою собственную жизнь. До конца сборов на мое новое кино на сайте Planeta.ru осталось несколько дней. Я хочу, чтобы мы вместе участвовали в создании этих фильмов. Они всем нужны. Кто хочет поучаствовать в хорошем деле, присоединяйтесь. Если соберем деньги, фильмы будут, если нет, то нет.
Став профессиональной журналисткой, она работала в нескольких телекомпаниях, пока её не пригласили в программу «Время» на ОРТ. Здесь она готовила репортажи о болезни Ельцина, о войне в Косово.
До начала музыкальной карьеры работала политическим комментатором программы «Время» Первого канала телевидения, работала в Кремле и горячих точках (Косово, Чечня, Ингушетия).
Родилась 1 октября 1972 года. Получила филологическое образование. Затем Лена работала на вологодском телевидении. Вскоре переехала в Москву, где поступила на факультет журналистики МГУ. Став профессиональной журналисткой, она работала в нескольких телекомпаниях, пока её не пригласили в программу «Время» на ОРТ. Здесь она готовила репортажи о болезни Ельцина, о войне в Косово.
В 2000-х оставила журналистику и занялась музыкой профессионально, создав группу «Butch». У неё вышло 4 альбома, последний «Credo» вышел в октябре 2007 года уже с обновленным названием группы - «Елена Погребижская». В 2005 году Елена опубликовала книгу «Дневник артиста», которая 3 недели была лидером продаж. В 2007 году вышла её книга «Исповедь четырёх» о Ирине Богушевской, Анне Герасимовой и Светлане Сургановой и документальный фильм о них же «Всё равно я встану».
В 2007 на канале Рен-ТВ вышел её следующий фильм «Продавец крови» о писателе Игоре Алексееве, который боролся с раком и в итоге с самой смертью. В 2008 году с этим фильмом Елена стала лауреатом главной телевизионной премии страны ТЭФИ. Осенью 2008 года в эфире канала Рен-ТВ был показан следующий её фильм «Доктор Лиза» о докторе Елизавете Глинке, враче, которая помогает безнадёжно больным. Сейчас Елена работает над новыми фильмами и альбомами.
Загрузка...
