Значение шаховской александр александрович в краткой биографической энциклопедии. Шаховской александр

Восходят к династии Рюриковичей . Ведут свой род от князей Ярославский , старшей ветви потомства Владимира Мономаха . Константин - сын князя Ярославского Глеба, по прозвищу Шах, является основателем фамилии князей Шаховских. А. А. Шаховской - один из членов третьей ветви старшей линии фамилии князей Шаховских. Среди предков драматурга не было особенно выдающихся деятелей .

Его родители - Александр Иванович Шаховской (камергер польского короля Станислава Августа) и Анастасия Федоровна Пассек . Отец по неизвестным причинам оставил придворную карьеру и прожил жизнь небогатым провинциальным помещиком . Мать была племянницей Петра Богдановича Пассек . Именно от неё, как свидетельствует сам Шаховской в своем письме П. М. Бакуниной, он «наследовал дар авторства» . Именно она заронила в его душу искру «творческого огня» и лелеяла мечту видеть в своем сыне поэта.

Детство

А. А. Шаховской родился в имении своего отца в селе Беззаботы (Ельницкий уезд, Смоленская губ .), где провел своё детство. Информации о том, как Шаховской провел своё детство крайне мало. В своем автобиографическом письме Бакуниной он называет себя «сельским баричем» . Примерно в 1784 году Шаховской был привезен в Москву и отдан в Благородный Пансион , где пробыл около 8 лет и окончил полный курс . В 1786 году Шаховского записали сержантом в гвардию, в Преображенский полк , и после окончания пансиона, в возрасте 16 лет, Шаховской был отправлен в Петербург «пробивать себе дорогу» . Сам Шаховской описывает этот период так:

Шестнадцати лет
Я в кружащийся свет
Брошен горькой долей
И, как челн, сам не свой,
Мчался в путь роковой
He своею волей.

Молодость

Поэтический дар Шаховского проявился в ранней юности . И этот дар он взял с собой при переезде в Петербург. Свои стихи (мадригалы и послания) он показывает писателю Н. Эмину , который нашел в Шаховском талант . В полку Шаховской находит дружбу с поэтом С.Мариным , Ф.Толстым и др. Селится в семье балетмейстера и переводчика И. И. Валберха , вскоре знакомится с драматургом А. Я. Княжниным и И.Дмитревским . Поощряемый новыми друзьями, дебютирует в 1795 году не сохранившейся до наших дней комедией «Женская шутка» .

С этого времени Шаховской сделался посетителем аристократических гостиных, он имел своеобразный успех. Как писал сам Шаховской «мадригалы мои красовались в богатых альбомах, романсы мои пелись милыми голосами за дорогими фортепианами» . Вскоре он начал играть в светских любительских спектаклях. Пьеса «Женская шутка» ввела Шаховского в еще больший круг выдающихся театральных деятелей. Вскоре произошло знакомство и с директором театров А. Л. Нарышкиным , который предложил князю занять место члена репертуарной части театра .Так, в 1802 году в чине штабс-капитана Шаховской вышел в отставку из гвардии и был принят на службу в дирекцию императорских театров .

Театральная карьера

В 1802 году Шаховской был отправлен во Францию с целью ангажировать актеров из французской труппы. Во Франции он проводит больше года. Известий об этой поездке сохранилось крайне мало, многое поросло легендами . Во многом это произошло благодаря самому Шаховскому.

В 1808 году Шаховской ставит свою лучшую прозаическую комедию «Полубарские затеи, или Домашний театр». Эта пьеса долго держалась на сцене, ей подражали многие драматурги. Приближающаяся война с Наполеоном вызвала появление пьес, наполненных политическими аллюзиями. Шаховской создает водевиль «Казак-стихотворец», который имел огромный успех, который держался на сцене до 1830-х гг . А 1811-1815 годах Шаховской принимал живое участие в деятельности «Беседы любителей русского слова» . В это время Шаховской пишет стихотворную комедию «Урок кокеткам, или Липецкие воды». По художественным достоинствам эта пьеса возвышалась над всем, что было создано в России в области стихотворной комедии после «Ябеды» Капниста и до «Горя от ума ». Ни одна из пьес Шаховского не вызывала таких яростных споров, как эта. Резкость нападок на Шаховского была обусловлена личным характером его сатиры. Он прямо метил в определенных лиц. Наибольшее возмущение вызвала карикатурная фигура сентиментального поэта-балладника Фиалкина, в котором зрители угадали В. А. Жуковского . Среди первых обвинителей был В. Л. Пушкин . На Шаховского обрушился поток эпиграмм и сатир. За ним прочно закрепилась кличка «Шутовской» . После этого Шаховской пишет несколько водевилей и текстов волшебных опер и осенью 1817 года обращается к высокой комедии. Он пишет две пьесы - «Своя семья, или Замужняя невеста» (привлекая к работе А. С. Грибоедова и Н. И. Хмельницкого) и «Пустодомы». Первая не сходит со цены более 130 лет .

Создавая комедии, Шаховской думал и о их сценическом воплощении. Он умел открыть дарования в новичке, а зрелому актеру указать на его истинное призвание. Среди артистов, воспитанных Шаховским, можно назвать: Е. С. Семенову , В. А. Каратыгина , А. М. Каратыгина-Колосова , И. И. Сосницкого , Я. Г. Брянского , М. И. Вальберхову , Н. О. Дюр , его сестру Л. О. Дюрову , А. Е. Асенкову , А. Н. Рамазанова, сестер Надежду Аполлоновну и Марию Аполлоновну и др .

В 1818 году Шаховской оставляет свой пост и в 1821 году снова возвращается в дирекцию императорских театров. За это время он успевает написать две значительные стихотворные пьесы «Не любо - не слушай, а лгать не мешай» (1818) и «Какаду» (1820). В первой комедии Шаховской впервые применяет разностопный ямб для передачи разговорной речи .

В 1820-х годах Шаховской сближается с Жуковским и начинает поиски новых форм и тем для своих произведений. Торжество романтизма в русской литературе побудило его к аналогичны исканиям в театре. Так возникают переработки поэм Пушкина («Керим-Гирей, Крымский хан»), романов Вальтера Скотта («Иваной, или Возвращение Ричарда Львиное сердце») и пьес Шекспира («Буря и кораблекрушение») .

В 1825 году Шаховской пишет пьесу «Аристофан», которая свидетельствовала о росте поэтического мастерства Шаховского. Её постановка, восторженно встреченная зрителями, оказалась кульминацией успеха драматургии Шаховского. После восстания 14 декабря в глазах Николая I он был скомпрометирован своими связями с писателями декабристского лагеря. При реорганизации управления императорских театров, Шаховской был устранен и больше никогда не возвращался на административный пост .

Однако на этом литературная деятельность Шаховского не остановилась. Он продолжал писать пьесы разных жаров. В конце 1820-х - середине 30-х годов Шаховской сближается с различными литераторами - С. Т. Аксаковым , М. Н. Загоскиным , С. Е. Раичем , М. П. Погодиным , С. П. Шевыревым , Н. И. Надеждиным . Шаховской также участвует в полемике с «Московским телеграфом », нападая со сцены на Булгарина и Греча . Пьесы «Романный маскарад» (1829), «Каламбурист и журналист» (1832) - свидетельства неослабевшего полемического дара .

Несомненное влияние на позднего Шаховского оказывала проза Пушкина. Она послужила образцом в прозаических опытах Шаховского и сказалась на замысле большого цикла повестей и рассказов «Русский Декамерон». Некоторые произведения из этого цикла были драматизированы. Так, постановка «Двумужницы» принесла Шаховскому большой успех .

Драматические произведения Шаховского 30-х годов свидетельствуют о спаде его энергии. Он переделывает Мольера (комедия «Любовь-лекарь»), Байрона («Невеста Абидосская»), Тассо («Олинд и Софрония»). Примерно с 40-х годов Шаховской начинает работать над мемуарами, стихами и статьями по истории русского театра вплоть до своей смерти в 1846 году .

Внешность

«Пушкин слышал отзывы о князе Шаховском и его внешности, но увиденное поразило его, хотя он сумел ничем не проявить этого удивления. Он увидел перед собой огромного и очень тучного человека, с огромной же, но очень безобразной головой, увенчанной большой лысиной и торчащими по бокам кустиками волос. Еще более удивительной оказалась речь хозяина дома: толстый князь имел очень тонкий и даже писклявый голос; он все время торопился высказать свои мысли и суждения, и его шепелявой скороговорке часто пропадали окончания слов» .

Участие в войне с Наполеоном

Когда войска Наполеона вторглись в Россию, Шаховской принял участие в Отечественной войне . Он был назначен командиром дружины, сформированной из ратников тверского ополчения. 30 августа отряд вышел из Твери . Когда Шаховской вместе с ополченцами прибыл в Клин, то узнал о вступлении врага в Москву и увидел пожар столицы. Под начальством Шаховского дружина вошла в Москву, только что оставленную французами. Его отряд участвовал в тушении пожаров. После этого Шаховской очень часто возвращался к этой теме в своих произведениях .

Семья

Драматург проживал в гражданском браке с актрисой Александринского театра Екатериной Ивановной Ежовой . В то время гражданские браки не признавались юридически и требовали особого мужества. Не раз Шаховской просил Ежову стать его законной супругой, но она неизменно отвечала: «Лучше буду любимой Ежовой, чем смешной княгиней» . Шаховской специально для неё писал пьесы и пристраивал их на сцену. Среди них - «Любопытно, или догадка не в показ», «Фальстаф», «Всадники», «Притчи, или Эзоп у Ксанфа» и др. Шаховской был влюблен в Ежову, когда та еще училась в театральной школе. Будучи членом конторы по репертуарной части, действительный статский советник князь Шаховской покровительствовал ей, а потом открыто ввел в свой дом. Ежова была первой советницей князя в делах театра. Он старался сделать все, чтобы она чаще играла; пьесы, написанные для Ежовой, ставились в её бенефисы. Успех у бенефисов был всегда .

Творческое наследие

Стихотворения:

«Расхищенные шубы» - поэма (1811)
«Москва и Париж в 1812 и 1814 гг.» поэма, Спб., 1830)

Пьесы:

«Женская шутка» (1795), первая комедия, позже уничтоженная
«Коварный» (1804) - комедия, провалилась
«Новый Стерн» (СПб.,1807, 1822),
«Любовное зелье» (опера, 1806)
«Беглец от своей невесты» (опера, 1806),
«Русалка» (либретто к опере Катерино Кавоса), 1807
«Все дело в окошках» (оперетта, 1807)
«Домашний театр, или Полубарские затеи» (комедия, 1808); продолжение - пьесы: «Чванство Транжирина, или Следствие полубарских затей» (1822), «Бедовый маскарад, или Европейство Транжирина» (1832); роль Транжирина исполнял М. С. Щепкин .
«Ссора, или Два соседа» (комедия, 1808) СПб., 1821
«Заира» - перевод трагедии Вольтера и (1809).
«Китайский сирота» - перевод трагедии Вольтера и (1809).
«Дебора, или Торжество веры» (СПб., 1811; совместно с Л. Н. Неваховичем),
«Казак-стихотворец» - (СПб., 1815, 1817, 1822) считается первым русским водевилем
«Крестьяне, или Встреча незваных» - патриотический водевиль (СПб.,1815), музыка С. Титова
«Ломоносов, или Рекрут-стихотворец» (СПб., 1816)
«Иван Сусанин» - либретто оперы, музыка К. Кавоса (СПб., 1815)
«Урок кокеткам, или Липецкие воды» - (СПб., 1815, 1819. Ольгин - И. И. Сосницкий)
Положительные герои оказываются и патриотами, а приверженцы иностранного, модного, нового - лицемерами и злословами. Рассчитывая на сильный театральный эффект, Ш. вводит в проходных ролях, известных современников (В. А. Жуковского, С. С. Уварова, В. Л. Пушкина). Скандал вокруг комедии привел к Образованию «Арзамаса», который, борясь с Шаховским, предопределил довольно одностороннее восприятие его позиций (активно участвовали в борьбе Д. Н. Блудов, П. А. Вяземский, А. С. Пушкин) .
«Фин» - трагедия по эпизодам поэм Пушкина (1817)
«Керим-Гирей, крымский хан» - трагедия по эпизодам поэм Пушкина (СПб.,1841)
«Не любо - не слушай, а лгать не мешай» (СПб.,1818)
«Пустодомы» (СПб.,1820, Радугин - И. И. Сосницкий)
«Какаду, или Следствие урока кокеткам» (СПб., 1820) - комедия
«Тетушка, или Она не так глупа» (1821)
«Иванго» (переделка В. Скотта «Айвенго»), 1821;
«Буря », переделка Шекспира (1821)
«Таинственный Карло», переделка В. Скотта (1822)
«Король и пастух» - перевод, 1822
Актер на родине или Прерванная свадьба. СПб., 1822
«Лилия Нарбонская, или Обет рыцаря» (1822/1823, в роли Ренальд - П. С. Мочалов
«Урок женатым» (СПб., 1823)
«Своя семья, или Замужняя невеста» СПб., 1818 (совместно с А.Грибоедовым и Н.Хмельницким)
«Благородный театр»
«Аристофан, или Представление комедии „Всадники“» (1825), постановка в Малом театре 1826 г., Аристофан - П. С. Мочалов
«Ворожея»
«Бенефициант» - водевиль
«Любовная почта» СПб., 1821
«Откупщик Бражкин, или Продажа села»
комедия «Ты и Вы»
«Судьба Неджиля, или Все беды для несчастного», переделка В. Скотта (1824)
Сокол кн. Ярослава Тверского или Суженый на белом коне. (СПб.,1823). Мнение Грибоедова о пьесе:
«…у Ш.[аховского] прежние погремушки, только имя новое, он вообразил себе, что перешел в романтики» .
«Сицилиец» - переделка пьесы Мольера
«Фальстаф», переделка Шекспира (1825).
«Юрий Милославский» (по одноименному роману М. Н Загоскина , 1832/1834)
«Батюшкины дочки, или Нашла коса на камень» (1826/1827, в роли Неизвестного - Мочалов)
«Фингал и Роксана» (Фингал - П. С. Мочалов)
«Меркурий на часах» (1827),
«Девкалионов потоп, или Меркурий предъявитель» (1829)
«Романный маскарад» (1829),
«Двумужница, или Зачем пойдешь, то и найдешь» (1830) СПб., 1836
«Каламбурист и журналист» (1832)
Сват Гаврилыч или Сговор на яму. СПб., 1833, 1836
«Женихи чужих невест»
«Смольяне в 1611 г.» - драма, переделка для сцены романов М. Н. Загоскина (1830, 1832)
«Хризомания» (переделка для театра «Пиковой дамы» А. С. Пушкина 1836).
Чурова долина или Сон наяву. СПб, 1844

Проза:

роман «в духе В. Скотта» «Жизнь Александра Пронского»,
цикл повестей «Русский Декамерон» (некоторые переделаны в пьесы),
автобиографический рассказ «Три женитьбы вопреки рассудку»,
повесть «Маруся, Малороссийская Сафо»,
статьи по истории и теории театра.

Журнальные статьи

«Обзор русской драматической словесности» (1842)
«Летопись русского театра» (1840)
«Театральные воспоминания» (1840)

Напишите отзыв о статье "Шаховской, Александр Александрович"

Примечания

Источники

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Гозенпуд А. А. Вальтер Скотт и романтические комедии Шаховского // Русско-европейские литературные связи. М.; Л., 1966;
Каратыгин П. А. Записки. Л., 1970;
Кубасов И. А. Шаховской // Русский биографический словарь. СПб., 1905. Т. 22: Чаадаев - Швитков.
Щеблыкин С. И. Шаховской и Грибоедов // Проблема традиций и новаторства в русской литературе XIX - начала XX в. Горький, 1961.
Ярцев А. А. Кн. А. А. Шаховской // Ежегодник императорских театров , 1894-1895. Спб., 1896. Кн. 2-3;

Ссылки

Отрывок, характеризующий Шаховской, Александр Александрович

Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог"ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг"а велено пг"иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.

Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября.русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.

Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г"ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег"тям, дьяволам, дать дог"огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг"ону пг"ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг"аны! точь в точь баг"аны! Пг"очь… дай дог"огу!… Стой там! ты повозка, чог"т! Саблей изг"ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг"емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг"аться – так дг"аться. А то чог"т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг"ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.

Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег" Миг"онов! Hexoг"oшo, на меня смотг"ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог"т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г"остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг"евосходительство! позвольте атаковать! я их опг"окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.

Драматург, театральный деятель, князь Александр Александрович Шаховской родился 5 мая 1777 года в поместье Беззаботы Смоленской губернии.В 1792 году он окончил Благородный пансион при Московском университете.

В 1793-1802 годах князь состоял на военной службе, с 1802 по 1826 год служил в Петербургской дирекции императорских театров и фактически руководил театрами Петербурга. В 1810 году по предложению Г. Р. Державина он был избран в Российскую Академию наук, принимал самое деятельное участие в учреждении и работе общества «Беседа любителей русского слова».

В литературе А. А. Шаховской дебютировал в 1796 году одноактной комедией «Женская шутка». В период с 1804 по 1812 год он успел поставить длинный ряд комедий, трагедий, драм переводных и оригинальных, прологов, опер и, наконец, первый русский водевиль «Казак-стихотворец».

В годы Отечественной войны 1812 года князь Шаховской был начальником полка тверского ополчения и одним из первых вошел в оставленную французами Москву.

В конце 1813 года А. А. Шаховской, вернувшись в Петербург, снова отдался своему излюбленному театральному делу, и уже в следующем году им были поставлены новые водевили «Крестьяне или встреча незваных», посвященный Отечественной войне 1812 года, и «Ломоносов, или Рекрут-стихотворец».

Всего драматург написал более 110 пьес, среди которых много водевилей, а также вольных переводов и сценических переделок произведений европейских авторов. Его пьесы, отмеченные занимательностью интриги, афористичностью, ориентацией на просторечие, имели важное значение для формирования русской национальной комедии.

Одна из множества комедий А. А. Шаховского посвящена городу Липецку, его курорту, нравам, царящим здесь, в которых отражалась панорама жизни современного дворянства. В один из модных сезонов князь побывал на курорте «Липецкие минеральные воды», и написал комедию «Урок кокеткам, или Липецкие воды», благодаря которой Липецк и Липецкий курорт стали ещё более известны в широких кругах образованного русского общества. Действие комедии разворачивается в благодатной глубинке России:

«Я признаюсь вам, что Липецк рай земной!

Любезность жителей и прелести природы

Мне здесь полезнее, чем все на свете воды». восклицала одна из героинь пьесы.

23 сентября 1815 года русская драматургия переживала один из своих самых шумных успехов. На сцене петербургского Малого театра шла премьера «Урок кокеткам, или Липецкие воды» А. А. Шаховского. Пушкин шутливо считал эту дату началом новой эры. «В лето 5 от Липецкого потопа», писал он в июле 1821 года А. И. Тургеневу. Комедия имела потрясающий успех, был возрожден забытый жанр легкой комедии в стихах.

Но пьеса вызвала и бурную полемику, так как в ней была выведена карикатурная фигура поэта Фиалкина, «молодого человека с растрепанными чувствами и измятой наружностью», стихи которого пародировали поэзию В. А. Жуковского. Комедия произвела потрясающее действие на друзей Жуковского, которое усугублялось тем, что сам поэт присутствовал на премьере «Липецких вод». «Нас сидело шестеро в третьем ряду кресел, - писал Вигель, - Дашков, Тургенев, Блудов, Жуковский, Жихарев и я. Теперь, когда я могу судить без тогдашних предубеждений, нахожу я, что новая комедия была произведение примечательное по искусству, с каким автор победил трудность заставить светскую женщину хорошо говорить по-русски, по верности характеров в ней изображенных, по веселости, заманчивости, затейливости своей и, наконец, по многим хорошим стихам, которые в ней встречаются, но лукавый дернул его ни к селу, ни к городу вклеить в нее одно действующее лицо, которое все дело перепортило. В поэте Фиалкине, в жалком вздыхателе, всеми пренебрегаемом, перед всеми согнутом, хотел он представить благородную скромность Жуковского, и дабы никто не обманулся насчет его намерения, Фиалкин твердит о своих балладах и произносит насколько известных стихов прозванного нами в шутку балладника. Можно вообразить себе положение бедного Жуковского, на которого обратилось несколько нескромных взоров. Можно себе представить удивление и гнев вокруг него сидящих друзей его. Перчатка была брошена, ещё кипящие молодостью Блудов и Дашков спешили поднять её».Скандал вокруг комедии привел к образованию знаменитого литературного общества «Арзамас».

«Арзамасцы» поиздевались над Шаховским и его «Липецкими водами» рядом язвительных эпиграмм и статей. Так, П. А. Вяземский писал:

Хвала тебе, о Шутовской!
Я все не видывал диковинки такой.
Искусство превзошло все чудеса природы.
Водяным слогом ты творишь сухие воды.
Каков ты? - Что-то мне не спится,
Хоть пью лекарства по ночам…
Чтоб от бессонницы лечиться,
Отправься к «Липецким водам»!
Каков ты? - Пламя потаенно
Жжет кровь мою назло врачам…
Чтоб просвежиться совершенно,
Отправься к Липецким водам!

Вяземскому вторил А. С. Пушкин:

С какою легкостью свободной
Играешь ты в стихах природой и собой.
Ты в «Шубах» Шутовской, холодный,
В «Водах» ты, Шутовской, сухой.

Не остался в стороне от своих собратьев по перу и А. С. Грибоедов:

На замечанье Феб дает,
Что от каких-то вод
Парнасский весь народ
Шумит, кричит и дело забывает.
И потому он объявляет,
Что толки все о «Липецких водах»
(В укору, в похвалу, и в прозе, и в стихах)
Не по его внушенью.

Но, тем не менее, комедия «Урок кокеткам, или Липецкие воды» имела заметное влияние на общее развитие русской комедии тех лет, и при жизни автора публиковалась дважды - в 1815 и 1819 годах.

А. С. Пушкин, в юности разделявший взгляды противников драматурга, позднее признал его заслуги и в первой главе «Евгения Онегина», характеризуя наиболее значительные события русского театра начала 20-х годов, писал:

Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой.

А князь Шаховской переделал для сцены ряд произведений Пушкина, в том числе «Руслана и Людмилу»(«Финн»),«Бахчисарайский фонтан» («Керим Гирей», «Пиковая дама» («Хризомания»).

В конце жизни Александр Александрович почти не писал для театра, он работал над романом «Жизнь Александра Пронского», циклом повестей «Русский Декамерон», напечатал автобиографический рассказ «Три женитьбы вопреки рассудку», повесть «Маруся, Малороссийская Сафо», кроме того писал стихи и статьи по истории и теории театра.

Издания комедии

Урок кокеткам, или Липецкие воды: комедия в 5 д., в стихах. - СПб. : в типографии Императорскоготеатра, 1815. - 155 с.
Урок кокеткам, или Липецкие воды: комедия в 5 д., в стихах. - 2-еизд. - СПб. : в типографии императорских театров, 1819. - 127 с.
Урок кокеткам, или Липецкие воды: комедия в 5 д., в стихах // Земли родной минувшая судьба. - Липецк: Липец.кн. изд-во, 1962. - С. 7-61.

Литература о жизни и творчестве

Филин М. Д. О Пушкине и окрест поэта: (из арх. изысканий) / М. Д. Филин. - М. : Терра, 1997. - 352 с.
И Пушкин руку приложил: [липец. курорт на стр. произведений рус. литературы] / подгот. В. Кузьмин // Липецкая газета. - 2005. - 14 мая. - С. 11.
Гроссман Л. П. Пушкин в театральных креслах: картины русской сцены 1817-1820 годов / Л. П. Гроссман. - СПб. : Азбука-классика, 2005. - 397 с. : ил. - (Искусство жизни). - Содерж.: Гл. 5. Комедия и водевиль. - С. 146-173. (о пьесе Шаховского «Урок кокеткам, или Липецкие воды»).
«Липецкий потоп» и пути развития русской литературы: сб. науч. ст. по итогам Междунар. науч. конф. (9-12 нояб. 2006 г., Липецк). - Липецк, 2006. - 226 с. - Содерж.: Материалы к собранию драматических сочинений А. А. Шаховского: придворная редакция «Урока кокеткам, или Липецких вод» / Д. А. Иванов. - С. 29-39 ;«Урок кокеткам, или Липецкие воды» А. А. Шаховского: открытие человека / А. С. Кондратьев. - С. 39-45.

Справочные материалы

Липецкая энциклопедия. - Липецк, 2001. - Т. 3. - С. 508-509.
Славные имена земли Липецкой: биогр. справ. об извест. писателях, ученых, просветителях, деятелях искусства. - Липецк, 2007. - С. 215-217.
Русские писатели: биобиблиогр. словарь. - М., 1990. - Т. 2. - С. 397-399.

Шаховской Александр Александрович родился 24.IV(5.V).1777 г. в поместье Беззаботы Смоленской губернии в дворянской семье - драматург.

Образование получил в Московском благородном пансионе, по окончании которого поступил на службу в Преображенский полк.

С 1810 - член Российской академии в Петербурге .

В 1811 - 15 Александр Александрович состоял в обществе «Беседа любителей русского слова».

В войну 1812 вступил в Тверское ополчение, был назначен командиром казачьего полка, преследовавшего отступавшую французскую армию до Смоленска.

С 1795 начал драматургическую деятельность. Первым произведением Шаховского была комедия в стихах «Женская шутка». Ее постановка в Эрмитаже вызвала интерес зрителей.

В 1800 он причислен к столичному театральному ведомству.

С 1802 по 1803 он находился в Париже и Германии, изучал сценическую жизнь и режиссуру. По возвращении из-за границы работал режиссером в столичном театре. С 1802 - 1826 (с небольшими перерывами) фактически возглавлял петербургскую драматическую труппу. В числе учеников Шаховского были Е. С. Семенова, Я. Г. Брянский, И. И. Сосницкий.

В 1805 была впервые поставлена на сцене Малого театра в Петербурге прозаическая комедия Александра Александровича «Новый Стерн» (опубликованная в 1807), в которой едко высмеивалась слащавая слезливость сентименталистов. Написана она в жанре драматической пародии на целое литературное направление, на чувствительные повести и сентиментальные путешествия. Драматург называл сентиментальные произведения «маленькими книжонками... из университетской лавки» (журналы сентиментального направления печатались в Московской университетской типографии). Удар, нанесенный Шаховским, был настолько сильным, что сентименталисты, особенно Шаликов, не могли уже оправиться. Шаликов с горечью сетовал: «Критика Стерна в книгах сноснее, чем Стерн на сцене» («Аглая», 1808, № 1, с. 110). Пьеса сыграла огромную роль в литературной борьбе начала XIX в. и вызвала яростные, долго не умолкавшие споры в печати. Большой успех на сцене имела комическая опера Шаховского «Беглец от своей невесты» и написанная в это же время пьеса «Полубарские затеи, или Домашний театр».

В 1811 печатает значительную часть (без 4-й песни) поэмы «Расхищенные шубы». Это насквозь полемическое произведение, направленное против многочисленных врагов Шаховского. В нем содержались резкие полемические выпады против Карамзина . Драматург искусно пародирует стихи последнего (в печатный текст они не вошли). В этом же году публикует и оперу-водевиль «Казак-стихотворец».

В 1814 поставил на сцене свои новые пьесы:

В 1815 он создает пьесы:

«Желтый Карло»,

«Урок кокеткам, или Липецкие воды»,

«Иван Сусанин» (одна из лучших пьес драматурга),

«Карачун» и другие.

В пьесе «Урок кокеткам» нарисована широкая картина жизни русского дворянского общества в год окончания Отечественной войны. Верность обычаям исконной русской старины, неприятие всего нового, проникающего с Запада,- таковы идеи, исповедуемые положительными героями комедии. В пьесе нарисована карикатурная фигура сентиментального поэта- балладника Фиалкина, в котором зрители без труда узнали В. А. Жуковского . Пьеса вызвала целую бурю. На нее откликнулись многие поэты и критики, в том числе А. Пушкин и В. Жуковский, А. Бестужев , К. Рылеев и многие другие. В 1818 написал (совместно с А. С. Грибоедовым и Н. И. Хмельницким) водевиль «Своя семья, или Замужняя невеста».

В 1820 Шаховской А.А. поставил пьесы:

«Какаду, или Следствие урока кокеткам»,

«Актер на родине»,

«Игнаша-дурачок»,

«Адвокат»,

«Новая суматоха»,

«Ворожея».

В 1821 буквально наводнил сцену своими пьесами:

«Ивангой...»,

«Женщина-лунатик»,

«Бакалавр Саламанкский»,

«Феникс»,

«Женщина-полковник»,

«Живые картины»,

«Тетушка».

В последующие годы пьесы Александра Александровича появлялись одна за другой, но успеха среди зрителей не имели. К числу лучших его пьес этой поры относится комедия «Аристофан, или Представление комедии «Всадники» (поставленная в 1825, издана в 1828).

В 1826 недовольный взыскательной петербургской публикой, Шаховской переехал в Москву , где и провел последние двадцать лет жизни, принимая активное участие в постановках новых пьес на сцене Московского театра, давая актерам полезные советы.

Шаховским Александром Александровичем всего создано и переделано свыше 100 пьес.

Перевел много пьес западноевропейских драматургов, среди них трагедию Вольтера «Китайский сирота». Шаховской- автор «Постановлений и правил внутреннего управления императорской театральной дирекцией» (1825). Этот устав действовал в своих отдельных частях до 1917.

Изображая в пьесах дворянский быт своего времени, он выступал против мотовства, безделья, безалаберности в быту, галломании, космополитизма русского консервативного дворянства. Он писал также басни, стихи, повести.

Пьесы Александра Александровича отличались занимательностью интриги, памфлетной остротой, непринужденностью и легкостью языка. Деятельность Шаховского А.А. в области театра сыграла значительную роль в развитии русской режиссуры. Он содействовал подъему общей культуры спектакля, воспитывая в актерах умение, заботиться не об отдельных эффектах своей роли, а об общем ходе действия, об успехе всей пьесы, о правилах и нормах сценического искусства. Многие его пьесы до сих пор не опубликованы. Неизвестна и судьба архива, завещанного им П. М. Бакуниной.

Князь А. Шаховской был весьма образованным человеком своего времени. Учился в Благородном пансионе при Московском университете, который окончил в 1792 году. С 1802 по 1826 год фактически руководил театрами Петербурга. Своей главной задачей считал помощь «мудрому правительству» в борьбе с «безрассудными нововведениями».

За свою жизнь написал более ста произведений (комедии, водевили, дивертисменты, оперы и пр.), большинство из которых до сих пор не опубликовано.

С 1810 года член Российской академии. В 1812 г., в момент общего патриотического подъёма, большой успех имела комедия Шаховского «Казак-стихотворец», не лишенная некоторых достоинств, вследствие которых она долго продержалась на сцене. Шаховской принял участие в событиях этого времени и как ополченец, командуя тульской дружиной. Партизанская война дала ему материал для патриотической оперы-водевиля «Крестьяне или встреча незваных» (1814).

Его патриотизм выразился также в нападках на русских романтиков в комедии «Липецкие воды» (1815), в которой, под именем Фиалкина, «молодого человека с растрепанными чувствами и измятой наружностью», представлен, может быть, Жуковский . Арзамасцы отомстили Шаховскому рядом язвительных эпиграмм и статей, которые, выражая новые литературные стремления, были сильнее усилий староверов «Беседы», поддерживавших Шаховского.

В 1818 году в первый раз вышел в отставку в связи с конфликтом с директором Императорских театров. В 1821 году, при новом директоре, вернулся на службу и окончательно покинул ее в 1826 году. Выйдя на пенсию, принялся за написание мемуаров. Был также выдающимся театральным педагогом. Среди учеников: Е. С. Семенова , В. А. Каратыгин . А. М. Каратыгина-Колосова , И. И. Сосницкий , Я. Г. Брянский , М. И. Вальберхова , Н. О. Дюр , его сестра Л. О. Дюрова , А. Е. Асенкова , А. Н. Рамазанов, сёстры Надежда Аполлоновна и Мария Аполлоновна из артистической семьи Азаревичей и др.

В 1811 он организовал «Молодую труппу», выступавшую с комедийным репертуаром. В состав этой труппы входили его воспитанники. Среди наиболее известных пьес Шаховского - «Новый Стерн» (1805), «Урок кокеткам, или Липецкие воды» (1815), «Пустодомы» (1819) - одни из самых репертуарных пьес первой четверти XIX века.

Как отмечала «Театральная энциклопедия»,

Семья

Творческое наследие

Наследие огромно: более 110 пьес, переводы Буало, Юнга, Т. Тассо, Вольтера; совместный с П. А. Катениным, А. А. Жандром и А. И. Чепеговым перевод «Горациев» (1817), переделки для сцены произведений А. С. Пушкина, Шекспира, В.Скотта.

Стихотворения:

«Расхищенные шубы» - поэма (1811)
«Москва и Париж в 1812 и 1814 гг.» поэма, Спб., 1830)

«Женская шутка» (1795), первая комедия, позже уничтоженная
«Коварный» (1804) - комедия, провалилась
«Новый Стерн» (1805),
«Любовное зелье» (опера, 1806)
«Беглец от своей невесты» (опера, 1806),
«Русалка» (либретто к опере Катерино Кавоса), 1807
«Все дело в окошках» (оперетта, 1807)
«Домашний театр, или Полубарские затеи» (комедия, 1808); продолжение - пьесы: «Чванство Транжирина, или Следствие полубарских затей» (1822), «Бедовый маскарад, или Европейство Транжирина» (1832); роль Транжирина исполнял М. С. Щепкин .
«Ссора, или Два соседа» (комедия, 1808)
«Заира» - перевод трагедии Вольтера и (1809).
«Китайский сирота» - перевод трагедии Вольтера и (1809).
«Дебора, или Торжество веры» (1810; совместно с Л. Н. Неваховичем),
«Казак-стихотворец» - признается первым русским водевилем
«Крестьяне, или Встреча незваных» - патриотический водевиль (1814), музыка С. Титова
«Ломоносов, или Рекрут-стихотворец» (1814)
«Иван Сусанин» - либретто оперы, музыка К. Кавоса
«Урок кокеткам, или Липецкие воды» - (1815, Ольгин - И. И. Сосницкий)
«Фин» - трагедия по эпизодам поэм Пушкина (1817)
«Керим-Гирей, крымский хан» - трагедия по эпизодам поэм Пушкина (1817)
«Не любо - не слушай, а лгать не мешай» (1818)
«Пустодомы» (1819, Радугин - И. И. Сосницкий)
«Какаду, или Следствие урока кокеткам» (1820) - комедия
«Тетушка, или Она не так глупа» (1821)
«Иванго» (переделка В. Скотта «Айвенго»), 1821;
«Буря», переделка Шекспира (1821)
«Таинственный Карло», переделка В. Скотта (1822)
«Король и пастух» - перевод, 1822
«Лилия Нарбонская, или Обет рыцаря» (1822/1823, в роли Ренальд - П. С. Мочалов
«Урок женатым» (1823)
«Своя семья, или Замужняя невеста» совместно с А.Грибоедовым и Н.Хмельницким
«Благородный театр»
«Аристофан, или Представление комедии „Всадники“» (1825), постановка в Малом театре 1826 г., Аристофан - П. С. Мочалов
«Ворожея»
«Бенефициант» - водевиль
«Любовная почта»
«Откупщик Бражкин, или Продажа села»
комедия «Ты и Вы»
«Судьба Неджиля, или Все беды для несчастного», переделка В. Скотта (1824)
«Сокол кн. Ярослава Тверского. Русская историческая быль» (1823). Мнение Грибоедова о пьесе:
«Сицилиец» - переделка пьесы Мольера
«Фальстаф», переделка Шекспира (1825).
«Юрий Милославский» (по одноименному роману М. Н Загоскина , 1832/1834)
«Батюшкины дочки, или Нашла коса на камень» (1826/1827, в роли Неизвестного - Мочалов)
«Фингал и Роксана» (Фингал - П. С. Мочалов)
«Меркурий на часах» (1827),
«Девкалионов потоп, или Меркурий предъявитель» (1829)
«Романный маскарад» (1829),
«Двумужница, или Зачем пойдешь, то и найдешь» (1830)
«Каламбурист и журналист» (1832)
«Женихи чужих невест»
«Смольяне в 1611 г.» - драма, переделка для сцены романов М. Н. Загоскина (1830, 1832)
«Хризомания» (переделка для театра «Пиковой дамы» А. С. Пушкина 1836).

роман «в духе В. Скотта» «Жизнь Александра Пронского»,
цикл повестей «Русский Декамерон» (некоторые переделаны в пьесы),
автобиографический рассказ «Три женитьбы вопреки рассудку»,
повесть «Маруся, Малороссийская Сафо»,
статьи по истории и теории театра.

Расстановка ударений: ШАХОВСКО`Й Александр Александрович

ШАХОВСКОЙ, Александр Александрович , князь, - рус. писатель, драматург, театр. педагог, режиссёр. Окончил Благородный пансион при Моск. ун-те. В 1802 назначен членом Театр. к-та при Дирекции имп. т-ров. В 1803 был послан за границу для ознакомления с европ. т-рами (гл. обр. французскими). До 1826 (с небольшими перерывами) руководил петерб. драм. труппой и театр. уч-щем. Член Российской академии (1810), лит. об-ва "Беседа любителей русского слова" (1811 - 16).

Ш. написал св. 100 драм. произв. (среди них мн. вольных переводов и переделок для сцены). В 1810 - 20-х гг. пьесы Ш. и особенно его комедии занимали значительное место в репертуаре т-ров Москвы и Петербурга. Первая комедия Ш. "Женская шутка" (шла в 1795 в Петербурге) не сохранилась. Известность ему принесла комедия "Новый Стерн" (1805), полемически направленная против писателей-сентименталистов. Родоначальник русского водевиля, Ш. стремился насытить этот жанр патриотическими идеями, сюжетами и образами, взятыми из рус. истории ("Казак-стихотворец", 1812, "Ломоносов, или Рекрут-стихотворец", 1814), большое внимание уделял совр. тематике. Так в водевиле "Крестьяне, или Встреча незваных" (1814) показано изгнание французов из России во время войны 1812. В комедии "Урок кокеткам, или Липецкие воды" (1815) автор дал картину рус. дворянского об-ва после Отечеств. войны 1812, сатирически изобразил галломанию. Пустое и тщеславное увлечение крепостным т-ром обрисовал Ш. в трилогии "Полу-барские затеи, или Домашний театр" (1808, роль Транжирина позднее стала одной из лучших ролей Щепкина), "Чванство Транжирина, или Следствие полу-барских затей" (1822), "Бедовый маскарад, или Европейство Транжирина" (1832). Мотовство дворянства осмеяно в комедии "Пустодомы" (1819). Однако сатира Ш., его борьба с франц. влиянием, патриотизм носили монархически-охранительный характер. В своих переводных водевилях Ш. часто прибегал к наивной русификации, псевдонародности (против этих тенденций выступали А. С. Грибоедов и Н. И. Хмельницкий).

В период обществ. подъема конца 10-х - нач. 20-х гг. 19 в., связанного с преддекабристскими настроениями, Ш. сблизился с Грибоедовым, П. А. Катениным, В. К. Кюхельбекером. В 1818 совм. с Грибоедовым и Хмельницким написал комедию "Своя семья, или Замужняя невеста" (Ш. принадлежит замысел, осн. канва развития сюжета и общая ред.). Если раньше Ш. защищал позиции классицизма, то в этот период он стремится приобщиться к новому лит. движению эпохи - романтизму; он переделывает для сцены романы В. Скотта, поэмы Пушкина, пьесы Шекспира. В 20 - 30-е гг. Ш. написал пьесу в стиле романтич. представлений тех лет - "романтическое зрелище с воинскими потехами, танцами, играми, борьбой и большим спектаклем" - "Сокол князя Ярослава, или Суженый на белом коне" (1823), драму "Двумужница" (1830), переделал для сцены "Пиковую даму" Пушкина ("Хризомания", 1836).

Из пёстрого, неравноценного в художеств. отношении лит. наследия Ш. наибольший интерес представляют его комедии. Ш. преодолел однообразие распространённого в то время александрийского стиха, ввёл разностопный ямб, простую "грубую" речь, его стих обладал меткостью, афористичностью. Достижения Ш. в области языка были развиты Грибоедовым.

Как режиссёр и театр. педагог Ш. добивался общей слаженности спектакля, стремился пробудить в актёре не только ответственность за исполнение своей роли, но и внимание к игре партнёров. В романтич. "волшебные представления" он широко вводил музыку, танцы, разл. зрелищные эффекты. Среди учеников Ш. - Е. С. Семёнова, В. А. Каратыгин. Особенно велики заслуги Ш. в деле подготовки актёров комедии. В 1811 он организовал т. н. "Молодую труппу", выступавшую с комедийным репертуаром. В состав этой труппы входили воспитанники Ш. - И. И. Сосницкий, Я. Г. Брянский, Е. П. Бобров, М. И. Валберхова, Л. О. Дюрова, А. Е. Асенкова, А. Н. Рамазанов и др.

Соч.: Сочинения, СПБ, 1899; Комедии. Стихотворения, Л., 1961 (вступ. ст. А. Гозенпуда); Водевили, в кн.: Русский водевиль, Л.-М., 1959 (вступ. ст. В. В. Успенского); Театральные воспоминания, "Репертуар и Пантеон", 1842, № 5.

Лит.: Слонимский А. Л ., Комедии первой четверти XIX в., в кн.: История русской литературы, т. 5, М.-Л., 1941.

Н. Лит.

Источники:

Театральная энциклопедия. Том 5/Глав. ред. П. А. Марков - М.: Советская энциклопедия, 1967. - 1136 стб. с илл., 8 л. илл.